Андрей Воронцов КАК ОНИ УБИВАЛИ СВОЕГО ПРЕЗИДЕНТА

Андрей Воронцов КАК ОНИ УБИВАЛИ СВОЕГО ПРЕЗИДЕНТА

Многие люди, возмущаясь сегодня кровавой бойней, которую США устроили в Югославии, искренне не понимают: как американцы могли? Вроде бы президент — бывший антивоенный активист... В Москву приезжал, выродок носатый, здесь его поили-кормили, небось, и в КБГ завербовали (скажем, под кодовой кличкой арканзасский бычок)... Колченогую малютку Олбрайт, как и сотни других евреев, доверчивые сербы спасали от “этнических чисток” — самых что ни на есть настоящих, а не тех, о которых ныне каркает это задастое крючконосое страшилище!

Но удивляться здесь нечему. Нужно ли отказаться от распространенного заблуждения, что США-де — “правовое государство”. Это классическое бандитское государство, и таковым оно стало достаточно давно. Возможно, окончательный захват власти масонствующими уголовниками произошел в 1945 году, после убийства президента Рузвельта, возможно — в 1963-м, после убийства президента Кеннеди. Поскольку о первом почти никаких данных не имеется (оно вообще Вашингтоном не признается), имеет смысл вспомнить второе. Данный очерк является отрывками из документальной повести А.Воронцова “Детское досье об убийстве Кеннеди”, выходящей в журнале “Новая Россия”.

НЕДАВНО МНЕ ПРИШЛО В ГОЛОВУ, что в ХХ веке убили столько же государственных деятелей, сколько, наверное, не убивали за три предыдущих столетия. Но почему, скажите на милость, именно о Кеннеди и его убийстве у нас напечатано едва ли не столько же книг и исследований, сколько об убийстве Николая II и его семьи? Из-за его внешности и внешности его жены? Полагаю, что в немалой степени и из-за этого. Однако, если бы Кеннеди погиб в автомобильной катастрофе, интерес к его личности длился бы у нас ровно столько, сколько занимала наши умы смерть Дианы Спенсер, то есть не больше года. Следовательно, основная причина все-таки в обстоятельствах его гибели.

Зверское убийство принесло Кеннеди ореол мученика, но в жизни он был далеко не ангел. Ему принадлежала классическая фраза: “А где же шлюхи?”, произносимая после очередной “отвязки” в узком кругу. По бабам он бегал не меньше, чем жизнерадостный Билл, нынешний его преемник.

Почти всех любовниц Кеннеди ждала печальная судьба, и не всегда тому причиной были мафия или ЦРУ. Мэрилин Монро оказалась единственной из наложниц братьев Кеннеди, кому пришло в голову пошантажировать хозяина Белого дома. Но то, что сравнительно легко удается нынче разным Паулам и Моникам, стоило ей жизни. Насколько виновны в сомнительном самоубийстве Монро ее бывшие любовники Джон и Роберт Кеннеди, так же неясно, как и обстоятельства их собственной смерти. Документы по делу Монро, засекреченные ими, не рассекречены до сих пор. В бытность президентом Кеннеди отказался обнародовать и документы о странной смерти Ф.Рузвельта — а что в итоге? Его, как и Рузвельта, выставили для прощания в закрытом гробу и точно так же заперли на замок все материалы о далласской трагедии.

Это не значит, что Кеннеди был законченным злодеем, а тем более ничтожеством — доводилось слышать и такое. Что импонировало в нем? Кеннеди, либерал, руководивший страной, где протестанты составляют большинство, никогда не стремился затушевать то обстоятельство, что он католик (хотя и худой), а напротив, не упускал случая подчеркнуть это. Правда, в отношениях с еврейской общиной США он был куда осторожнее. Резко выламывающийся из молодого окружения Кеннеди сенатор Линдон Джонсон стал, вероятно, вице-президентом только потому, что являлся своеобразным посредником между Белым домом и еврейской верхушкой. Например, 24 ноября 1963 года Джонсон должен был открывать синагогу в техасском городе Остин, а 25 ноября — выступать с речью в Нью-Йорке на торжественном заседании всемирной еврейской масонской ложи Б’най Брит.

Убийство Кеннеди — это, помимо прочего, волнующий детектив, конца которому не видно. В школьные годы после знакомства с книгой Манчестера “Убийство президента Кеннеди” и фильмом “Рыцари “Золотой перчатки” на протяжении нескольких лет я собирал все, что было написано об убийстве Кеннеди, делал вырезки из газет и журналов, записывал интересные факты — практически занимался любительским расследованием. Поначалу, правда, его расследованием, даже любительским, назвать было нельзя, так как я целиком и полностью находился в плену популяризировавшейся тогда в СССР версии новоорлеанского прокурора Гаррисона. В то время у меня появилось еще одно увлечение — оружие. Отец мой был военным, увлекался охотой. Дома хранилось много огнестрельного оружия (вероятно, против правил). Я свободно разбирал и собирал его, читал о нем в отцовском журнале “Техника и вооружение”, кое-что начал смыслить в баллистике, так как отца часто приглашала в качестве эксперта военная прокуратура, и он рассказывал дома об интереснейших случаях. Некоторые дела удавалось завершить только благодаря баллистической экспертизе.

Обогащенный кое-каким знанием об оружии, я стал смотреть на свое “далласское досье” более осмысленно и критически. Популярная версия о невозможности Освальда застрелить Кеннеди в одиночку стала мне казаться сомнительной (своими сомнениями я поделюсь ниже). Она, как это ни парадоксально, существенно ослабляла “теорию заговора”. Те, кто интересовался историей проблемы, знают, что, будучи лишь частью логических построений блестящего Гаррисона, эта версия со временем стала центральной, оттеснив одновременно изучаемый Гаррисоном вопрос: “Кому выгодно?” Не явился исключением и нашумевший в Америке фильм Стоуна “J.F.K.”

Говорят, что теперь, после того, как фильм Стоуна триумфально прошел по экранам США, большинство американцев убеждено, что убийц Кеннеди было несколько. Насколько эта убежденность помогает выявить заказчиков убийства? Я полагаю, опираясь на свое пожелтевшее школьное “досье”, что нинасколько, ибо предположение о “перекрестном огне” в Далласе — не более чем предположение, что стрелял один Освальд.

Возьмем один из самых эффективных доводов. Президентский “линкольн” находился в пределах досягаемости винтовки Освальда не более шести секунд, а он успел произвести три выстрела, судя по найденным у окна склада гильзам. Установлено, что требуется минимум 2,3 секунды, чтобы перезарядить “манлихер”. Следовательно, Освальд вел огонь не менее 6,9 секунды, а ведь надо еще и прицелиться!

На самом деле перед нами не более чем школярская математическая ошибка, на которую клюют в первую очередь интеллектуалы, не дошедшие в своем развитии до физики Краевича (каюсь, и я тоже). Три выстрела производятся с двумя паузами, а не с тремя, и требуют не 6,9 секунды, а 4,6. Этот хитрый хронометраж (6,9 сек.), отброшенный за ненадобностью еще в 1967 году, Стоун поместил в своем фильме на почетное место.

И у Стоуна, и у других исследователей повторяется мысль о том, что этот развинченный Освальд, конечно, служил в морской пехоте, но был никудышным солдатом и вовсе не снайпером. Действительно, успехов по службе за Освальдом не наблюдалось, кроме одного — снайперского дела. Он был именно снайпером, получившим соответствующее удостоверение на стрельбах в Сан-Диего. Незнание этого факта порождает другое ошибочное утверждение: мол, с высоты шестого этажа он по человеку в движущейся машине и одного-то раза попасть не мог, не то что два.

Снайперы морской пехоты США специализируются в стрельбе из автоматической винтовки по движущимся целям на 500, 300 и 200 ярдов (соответственно 455, 273 и 182 метра). Освальда отделяло 88 ярдов (81 м) от машины Кеннеди, движущейся со скоростью 11,2 мили в час (19 км/ч). Оптический прицел с четырехкратным увеличением приближал цель до 22 ярдов (20 м). Судите сами, промахнется ли в этой позиции “отличный стрелок”.

О том, что огонь велся опытным снайпером из одного места, говорит и характер поражений (в шею и затылок). Пули другого снайпера попали бы Кеннеди в лицо, грудь, плечо или в шею с другой стороны. На это возражают, что обычно входное отверстие пули меньше выходного. Действительно, у Кеннеди на затылке была огромная рана. Значит, стреляли спереди? Здесь, как бывший скоропомощник, могу свидетельствовать и я: входное отверстие пули меньше выходного, если она сначала попадает в мягкие ткани, а в случае с Кеннеди она угодила в затылок, где, как известно, мягких тканей нет, и раздробила затылочную кость.

Предположу даже, что, если стрелков было несколько, Освальду все равно отводилась главная роль. Документы говорят, что на улицы Далласа во время проезда кортежа вышли десятитысячные толпы народа, а стрельба в таких условиях на одной линии с машиной или даже с небольшого возвышения грозит быть неэффективной. Идеальной является позиция стрелка на значительном возвышении, как, собственно, и расположился Освальд.

Приведя аргументы “против”, приведу и аргументы “за”, ибо вижу свою цель не в том, чтобы принять ту или иную точку зрения, а в том, чтобы, сведя их воедино, посмотреть, что из этого вырисовывается. Судя по заключению комиссии Уоррена, первая пуля Освальда проделала поистине загадочную траекторию: попала Кеннеди “сзади в шею, задела правое легкое и, повредив дыхательное горло, вышла через шею на уровне узла галстука, затем прошла сквозь спину губернатора Коннэли, его грудь, правую кисть и левое бедро”.

Правда, по тому, как об этом повествует в фильме Стоуна Гаррисон-Костнер, можно подумать, что речь идет о возможности пистолетной пули. Между тем это была 6,5-миллиметровая пуля, выпущенная из винтовки со скоростью 2165 футов (660 м) в секунду. Поразив навылет мягкие ткани шеи Кеннеди с расстояния в 80 метров, намного ли она утратила свою скорость? Способна ли была, поразив спину и грудь Коннэли, повредить еще кисть и бедро? Не знаю. Баллисты спорят до сих пор и к единому мнению еще не пришли.

В отличие от врачей в Вашингтоне, производивших вскрытие, медперсонал парклендского госпиталя в Далласе, куда доставили Кеннеди через шесть минут после покушения, в один голос утверждал, что входное отверстие пули, попавшей президенту в шею, находилось спереди. На пресс-конференции, состоявшейся прямо в госпитале после официального сообщения о смерти Кеннеди, хирург Перри, отвечая на вопрос “Возможно ли, что одна из пуль попала в президента в результате выстрела, сделанного против движения машины?”, сказал: “Это вполне допустимо”. Впервые мы имеем дело с чем-то похожим на реальный, задокументированный факт, свидетельствующий о пользе теории “нескольких убийц”. Однако напомню, что речь идет о ранении в шею. Отверстия от пули, попавшей в голову, вообще никто не видел. А так как смертельным оказался именно второй выстрел, то получается, что, даже если признать правоту Перри, Кеннеди все равно убил Освальд.

Если мы отложим в сторону гипотезу о перекрестном огне или даже согласимся с тем, что стрелял один Освальд, мы увидим, что вероятность заговора против Кеннеди от этого абсолютно не уменьшается. Оговорюсь сразу, что открытая машина и заранее опубликованный далласскими газетами маршрут президентского кортежа вряд ли свидетельствует о заговоре. Чтобы охране усадить президента в закрытую машину, следовало в первую очередь убедить в этом самого Кеннеди. Открытая машина вошла среди политиков в моду после триумфального путешествия по миру Гагарина. Сегодня как-то забывают, что визит президента Кеннеди и вице-президента Джонсона в Сан-Антонио, Хьюстон и Даллас являлся предвыборной поездкой по штату, в столице которого на выборах 1960 года против них проголосовало 62,5 процента избирателей. Следовало показаться как можно большему количеству людей.

В известном смысле, Кеннеди сам виноват в своей гибели: он сознательно шел на риск, преследуя цель, несоизмеримую с ценностью жизни. Заговорщики, если таковые были, не организовывали открытого лимузина и заранее известного маршрута — они просто использовали это как удобное для них обстоятельство.

Куда сложнее с оставшимися без присмотра открытыми окнами на Элмстрит и площади Дили. Уж их-то контролировать — прямая обязанность спецслужб. А оставшийся без присмотра Освальд? На примере дела Малькольма Икса, Анджелы Дэвис и “уилмингтонской десятки” мы знаем, сколь пристально следило ФБР за инакомыслящими и подозрительными. И в госдепартаменте, и в ФБР на бывшего перебежчика в СССР имелось досье. Накануне приезда Кеннеди в Даллас местное отделение ФБР должно было взять его под особый контроль, учитывая, что он снайпер. Но его “куратор” Хости, по официальной версии, на одной из улиц Далласа поглазел на президентский кортеж, а потом отправился завтракать.

За несколько часов до убийства Кеннеди появился утренний выпуск далласской газеты “Морнинг ньюс”, где на р е к л а м н о й (то есть официально оплаченной) странице было помещено объявление, жирно обведенное, как сообщение о смерти, черной рамкой: “Добро пожаловать в Даллас, господин Кеннеди!”.

Роль журналистов в этом деле — одна из главных загадок. Население США было оповещено о покушении на президента с неслыханной оперативностью, уступающей только прямой трансляции убийства Освальда и брата Кеннеди Роберта в 1968 году. В 12.36, то есть через шесть минут после покушения, о нем сообщило радио Эй-би-си, а в 12.40 известный комментатор Си-би-эс Кронкайт объявил по телевидению: “В Далласе, штат Техас, по кортежу президента Кеннеди было произведено три выстрела. Президент тяжело ранен”.

В 12.36 президентский “линкольн” только подъезжал к Парклендскому госпиталю. О выстрелах в Далласе еще не знали даже в Белом доме, хотя в кортеже имелась спецмашина связи. Откуда же узнали радио- и телекомментаторы?

Установлено, что на телетайп агентства Юнайтед пресс интернейшнл новость поступила в 12.34. Каким образом? Манчестер пишет, что в далласское бюро ЮПИ ее передал по радиотелефону, установленному в машине, корреспондент ЮПИ Смит. Радиотелефон оказался у него не случайно. В те времена он был еще редкостью. Машину специально арендовали у телефонной компании, и Смит сразу застолбил себе место у телефона. Какой сенсации он ждал от дежурной поездки главы государства?

В принципе, если передача информации происходила молниеносно, без малейших помех, то впритык, секунда к секунде, можно уложиться и за 4 минуты, но в любом случае телефонистом ЮПИ сообщение Смита должно было быть принято в 12.32, а следовательно, диктовать его Смит начал не позже, чем в 12.30, когда еще не отзвучало эхо последнего выстрела.

Но известно совершенно точно, что все происходило отнюдь не молниеносно. Смит был в машине не один, имелись свидетели, как он передавал информацию. Манчестер, отмечая оперативность Смита, сообщает со свойственной ему дотошностью, не замечая противоречия, об отвратительной сцене, разыгравшейся в журналистской машине. Позади Смита сидел корреспондент агентства Ассошэйтед пресс Белл, который, конечно, тоже хотел передать сообщение в свое агентство. Но Смит продолжал говорить в микрофон радиотелефона. Он продиктовал одну часть своей информации, затем вторую, третью, четвертую... Побагро-вевший от ярости Белл с отчаянными криками набросился на Смита и попытался силой вырвать у него микрофон, но тот, зажав микрофон между коленями, скорчившись, забился под щиток водителя. Белл без разбора молотил кулаками, попадая по шоферу и сидящему рядом с ним Килдафу.

— Что это за большой дом впереди? — крикнул шоферу Килдаф.

— Парклендский госпиталь, — прокричал тот в ответ.

Таким образом, Смит закончил диктовать никак не раньше, чем в 12.35, потому что к госпиталю машина с раненым Кеннеди подъехала в 12.36. Как же информация поступила на телетайп в 12.34? Как получил ее Гардинер из Эй-би-си в 12.36?

Можно сделать вывод, уже многими делавшийся, что и Смит, и ЮПИ, и Эй-би-си (Гардинер), и Си-би-эс (Кронкайт) были готовы принять подобную информацию еще до дого, как возник повод для ее появления.

В 14.30 телевидение сотворило новое чудо. Оказывается, арест Освальда был снят на пленку! Его только начали допрашивать в полицейском управлении Далласа, а он уже был представлен публике как подозреваемый в убийстве президента. Через пять минут после сообщения радио и телевидения об аресте и вероятного доклада начальника далласской полиции Карри Джонсону о начале допроса новый президент принимает присягу.

БЫВШИЙ ПОМОЩНИК пресс-секретаря Кеннеди Килдаф поручил президентскому фотографу Стафону запечатлеть это событие. На снимке мы видим несчастное лицо Жаклин Кеннеди. Она даже не успела сменить залитый кровью мужа костюм и, конечно, предпочла бы не участвовать в этой неприлично поспешной церемонии, но Джонсон с супругой не отставали от нее. В 14.47 президентский самолет поднялся в воздух.

Почему Джонсон так спешил и суетился, не считаясь с мистическим соседством гроба, в котором лежал его бывший начальник? Разве нельзя было принять присягу по прилете в Вашингтон?

А если бы в Вашингтоне это было бы уже поздно? Если вопрос: быть или не быть Джонсону президентом, зависел от показаний Освальда? Тогда, конечно, следовало прибыть в Вашингтон не и.о., а полномочным президентом, которого можно отрешить от должности лишь с помощью непростой юридической процедуры.

Тем временем удивительное событие произошло с президентским фотографом Стафоном, снимавшим момент принятия присяги Джонсоном. В 14.47 он покинул президентский самолет. Зачем? Это выяснилось в 15.35, когда лайнер с живым и мертвым президентами был еще в воздухе. На фототелетайпе агентства Ассошэйтед пресс появился известный снимок: обрюзгший, зализанный Джонсон вскинул правую руку вверх — точно так же, как это делал Гитлер (не выпрямляя ее в локте), а рядом стоит мало что понимающая, убитая горем Жаклин в забрызганном кровью мужа жакете.

При всех аргументах “за” такой снимок представляется полезным для Джонсона только в первые часы после убийства Кеннеди. А в последующем люди, глядя на потрясенную Жаклин рядом с Джонсоном, неизбежно будут приходить к выводу, который тогда же сделал советник Кеннеди О`Доннел: “Ее используют. Ее используют...” Это была “грубая работа” — впрочем, убийство президента тоже тонкой работой не назовешь.

Не знаю, случайность это или нет, но самые громкие политические убийства после смерти Кеннеди были совершены в США при президентстве Джонсона. Малькольм Икс, Мартин Лютер Кинг, Роберт Кеннеди...

Комиссия Уоррена даже не допрашивала Джонсона, ограничившись его письменными показаниями, хотя его должность при Кеннеди и подозрительное поведение на аэродроме Лав Филд автоматически включали его в число главных подозреваемых. Еще 18 апреля 1963 года безымянным техасцем из Аламо была напечатана листовка, в которой, между прочим, говорилось: “Хотя Джонсон и вынужден теперь склоняться перед этими хитрыми и ловкими евреями — покровителями коммунистов, но если Господь внезапно поднял его на самый верх (курсив мой. — А. В.), он снова стал бы тем, кем были его любимые отец и дедушка, и вернулся бы к тому, чем они дорожили и чему были преданы — к их принципам и вере”. Сей документ, конечно, был создан не в техасском провинциальном городке — чего стоит одно упоминание о заигрывании Джонсона с евреями! Только в Вашингтоне, Нью-Йорке или Далласе могли сообразить, что слишком уж известна роль вице-президента, как ставленника еврейской общины в Белом доме, чтобы без оговорок изображать его консервативной альтернативой Кеннеди.

Президентский самолет все еще летел к Вашингтону, когда на экранах миллионов телевизоров появилось полицейское управление Далласа. Происходящее все больше напоминало виртуальную реальность.

Легкодоступного для прессы Освальда (это в первые часы после убийства им президента!) намертво изолировали от прокуратуры и адвокатов. Его показания и ответы на пресс-конференциях звучали странно: он не признавал своей вины, но и не отрицал ее, он якобы “не понимал, что происходит”. Однако нельзя сказать, что он был не адекватен. Освальд логично утверждал, что, зарабатывая на складе у Трули 1 доллар 25 центов в час, он не мог себе позволить купить “манлихер”, но не говорил, что винтовки у него не было. Он, скорее всего, темнил, на что-то намекал. На что?

На этот вопрос нам ответят кадры, снятые на первой пресс-конференции (они воспроизводятся и в фильме Келети, и в фильме Стоуна). Верхом на одном из столов сидит зализанный a la Джонсон грузный человек в роговых очках и сверлит глазами Освальда. Это — будущий его убийца Джек Руби, владелец двух стриптиз-шоу в Далласе. Как он попал на пресс-конференцию? В тот день виртуальных чудес он прошел подвал полицейского управления, назвавшись представителем израильской прессы, точнее, переводчиком с английского на иврит (Руби был ортодоксальным евреем). Полагаю, что, представившись таким образом, и у нас любой человек 21 августа 1991 года или 4 октября 1993-го мог бы пройти куда угодно. Впрочем, если бы Руби остановился, у него имелся универсальный пропуск — билет на стриптиз. Руби являл собой как бы фарсовый образ сионистской пропаганды: доверчивым людям он предъявлял иврит, а недоверчивым — стриптиз.

Гаррисон утверждал, что Освальд хорошо знал Руби, потому что тот тоже был участником заговора. Теперь представьте, что испытал Освальд, увидев своего приятеля прямо в полицейском логове, в нескольких метрах от себя. Он понял, что жизнь его в большой опасности — потому и замкнулся.

Его убили тоже по законам виртуальной реальности. В воскресенье телетрансляция о прощании страны с президентом Кеннеди прервалась прямой трансляцией из Далласа. За минуту до этого, в 11.19, представитель израильской прессы прошел мимо полицейского Воуна в подземный гараж полицейского управления, где присоединился к толпе журналистов. Ждали, когда выведут Освальда. В 11.20 он появился. Операторы нацелили на Освальда объективы, а Руби — пистолет. Он нажал на курок без всяких помех.

Жаклин Кеннеди впоследствии выражала сомнение, что Освальд был частью какого-то заговора. Однако 22 ноября, как и миллионы других американцев, она в этом не сомневалась.

Сначала казалось, что она не снимает забрызганный кровью и частицами мозга Кеннеди костюм, потому что не оправилась от шока. Но когда перед посадкой на аэродроме Эндрюс ей прямо предложили сделать это (по просьбе Джонсона), она столь же прямо ответила: “Нет. Пусть они видят, что натворили”. Подразумевало это, видимо, и невысказанное: “В каком костюме вы заставили меня сниматься рядом с Джонсоном, отведя от гроба мужа, в таком и увидите в Вашингтоне”.

О ком шла речь? Ясно, что уже не о непосредственных исполнителях убийства. Это относилось к тем, кто встречал президентский самолет в аэропорту под Вашингтоном. Жаклин отвергла план быстро ставшего правой рукой Джонсона Килдафа вынести гроб с телом Кеннеди через грузовой люк, чтобы скрыть его от взоров встречающих. “Мы выйдем обычным путем, — сказала Жаклин и повторила: — Я хочу, чтобы они видели, что натворили”.

Человек, не имеющий никакого отношения к заговору и потрясенный произошедшей трагедией, в этой ситуации совершенно не думал бы о себе. А будь он преемником убитого, то посчитал бы самым лучшим и даже выгодным для себя выказать максимум уважения покойному. Но не так реагировал Джонсон. На следующий день он сказал одному министру: “После посадки самолета они (вот что значит: язык не врет — Жаклин и Джонсон говорят “они”, но имеют в виду, конечно, совершенно разных людей. — А. В.) не обратили на меня ни малейшего внимания, вынесли тело из самолета, поставили гроб в машину, забрали с собой госпожу Кеннеди и уехали. Лишь после этого я сошел с самолета. Это означало, что мне, президенту Соединенных Штатов, не уделили никаких знаков внимания и не оказали никаких почестей”.

Почести этому ничтожному и грязному человеку сполна воздал президент Франции де Голль, сам недавно перенесший четыре покушения и имевший особый нюх на тех, кто причастен к подобным делам. После похорон Кеннеди Джонсон в зале приемов госдепартамента встречался с представителями иностранных держав, прибывших проводить в последний путь Кеннеди. Гости проходили к президенту по очереди, установленной в алфавитном порядке (по первой букве представляемых ими стран). И здесь де Голль повел себя странно и даже оскорбительно для хозяев (как, впрочем, и для гостей). Он велел передать Джонсону, что президенту Франции не подобает стоять в очереди и что он предпочитает за это время пообедать, принять ванну, переодеться и лишь потом пожалует на прием — если, разумеется, мсье Джонсон будет готов и ему снова не придется ждать.

Это столь разительно отличалось от подчеркнутого уважения, с которым де Голль на похоронах выражал соболезнования семье Кеннеди, что было ясно без особых разъяснений: законный хозяин Елисейского дворца не считает Джонсона за столь же законного хозяина Белого дома.

Через три года он объявил о выходе Франции из военной структуры НАТО и потребовал убрать из Парижа штаб-квартиру этой организации.

В первые минуты и часы после выстрелов в Далласе Жаклин и Роберт Кеннеди действовали так, как будто знали истину. Они чувствовали, что тоже находятся под прицелом, хотя не смогли бы объяснить, почему.

Среди десятков враждебных лозунгов, которыми встретили в далласском аэропорту президента и его свиту, был один, который Жаклин вряд ли связала потом на сознательном уровне с тем, что произошло в 12.30, но бессознательно призыв на плакате и убийство мужа слились для нее в одном целое. Лозунг гласил: “Долой клан Кеннеди!”

Говорят, что если обвинение не подтверждается фактами, то проверяется временем. 36 лет, прошедшие со дня далласской трагедии, дали нам возможность проверить: а не являлся ли этот призыв ее причиной?

Все президенты США были людьми состоятельными, но по американским меркам отнюдь не богачами. Это своего рода негласное условие игры: ведь крупный предприниматель на высоком государственном посту получает исключительное преимущество перед своими конкурентами, даже если заявляет, что временно устраняется от дел. Этой “хохме” в исполнении господ Потанина и Березовского только у нас и верят.

Кеннеди был первым, кто презрел условия негласного договора. Представитель столь преуспевающего клана не должен был выдвигаться в президенты, но он выдвинулся. Его соперники в бизнесе испугались не только за свои банковские счета, они испытали что-то вроде праведного гнева, если такое определение уместно в отношении воротил Уолл-стрита. Джозеф Кеннеди, отец Джона, Роберта и Эдварда, был известен как хитрый, жестокий, изворотливый бизнесмен, не уступавший в коварстве еврейским коллегам. Свою карьеру на государственной службе (он был послом в Англии в 1937-1940 годах) он очень удачно сочетал с предпринимательской деятельностью. Естественно, на Уолл-стрите сочли, что клан под общим руководством Кеннеди-старшего (в 1960 году он не был еще парализован), имея в своем составе президента и министра юстиции (он же генеральный прокурор), прижмет конкурентов так, что им небо с овчинку покажется.

Игра велась на слишком крупные ставки. Прежде президенты, имевшие небольшой семейный бизнес, послушно проводили политику наиболее влиятельных монополий либо маневрировали между ними, искренне не помышляя ни о чем другом. Кеннеди же проводил с в о ю политику и манипулировал другими финансовыми китами. Разумеется, ему приходилось учитывать их интересы, но до той степени, пока они не противоречили интересам собственного клана. Монополистов-сталелитейщиков Кеннеди согнул в бараний рог и то же самое предполагал сделать с нефтяными воротилами, обосновавшимися преимущественно в Далласе.

Он замахнулся на руководство как внутренней, так и внешней политикой, поскольку разделять их в эпоху господства транснациональных корпораций невозможно.

Итальянский политолог Паоло Витали в журнале “Новая Россия” рассказывал о борьбе директора Национального углеводородного предприятия Италии (ЭНИ) Энрико Маттея с международным нефтяным картелем, в который входила компания, принадлежавшая врагу Кеннеди, техасскому миллиардеру Г. Ханту. Картель расплачивался со странами, из которых выкачивал нефть и газ, по формуле “50 на 50”: 50 процентов прибыли присваивалось нефтяной компанией, а остальные 50 отчислялись стране-владельцу недр в качестве “арендной платы за разработку”. Маттей изменил эту формулу в пользу владельцев недр в соотношении 75 на 25.

27 октября 1962 года Маттея убили. Витали утверждал: “В ряду противников англо-американской олигархической политики оказался также президент Кеннеди. Хотя Кеннеди первоначально поддерживал политику нефтяного картеля против Маттея, к 1962 году все изменилось — и он даже был готов встретиться с итальянским лидером в Вашингтоне. Как свидетельствует племянник Маттея Анджело, встреча была назначена на 4 ноября 1962 года, и об этом узнали друзья Маттея. Об этом узнали также секретные службы, которые ускорили убийство, дабы воспрепятствовать соглашению между этими людьми. Собранные сегодня доказательства свидетельствуют о том, что убийство Маттея и затем Кеннеди, как и неудавшиеся покушения на де Голля, дело рук Перминдекса по указаниям из Лондона”

Мнение Витали отчасти подтверждается описанным поведением 25 ноября 1963 года в Вашингтоне де Голля, знавшего, конечно, кто его “заказывал” руками ОАС.

А нам-то какое до них дело? — запоздало спросил я себя. Нам что, своих печалей мало? Дело в том, что сегодня Америка для нас — это не миф о загробной жизни, как говаривал Остап Бендер. Америка сегодня на каждом углу, в каждом телеэкране, в каждом мусорном баке. Ее уже никто не любит, но до сих пор мало кто понимает, что же она такое.

Американцы зверски убили законного президента и его брата, кандидата в президенты, и на их костях построили новый режим, уголовный по своей сути. Н. В. Подгорный был совершенно прав, когда кричал Никсону и Киссинджеру: “Вы же убийцы, на ваших руках кровь стариков, женщин и детей!..”

Нам все кажется, что американцы испорченные, но в целом нормальные люди, с которыми можно договориться. Но уголовники договариваются только с уголовниками, а остальных держат за лохов. Обещание, данное лоху, обещанием не считается. Лохов надо “кидать”, стричь, как баранов.

Что же нам теперь — уподобиться уголовникам? Доводилось ли вам ехать с бандитом, скажем, ночью в пустой электричке? Он сядет напротив вас, посмотрит прямо в глаза, и если вы малодушно отведете свои — все, вы пропали. Бандиты питаются нашим страхом — он для них все равно что запах крови для хищников. Бесстрашных они не любят — и, как правило, не трогают, если, конечно, речь идет о крупном куше.

Россия — крупный куш. Они подбирались к ней и тогда, когда она была не слабей их — что уж говорить теперь? Но тот, кто не отводит взгляда, — всегда проблема. Бесстрашие жертвы само по себе для лихого человека проблема — оно путает его карты. Исподволь появляется мысль: вдруг этот лох каратист, вдруг он у чечена какого-нибудь ствол купил? Он колеблется, заговаривает с тобой. Отвечать надо односложно: “да”, “нет”, по-прежнему глядя в глаза. Вы будете ехать так в ночи, друг против друга — и чем он дольше колеблется, тем меньше вероятность, что он вас ограбит или убьет. А на следующей остановке, глядишь, войдут люди, глядишь, и сам он, супостат, сойдет в непроглядную темь и где-нибудь сгинет там, в лютой своей жизни.

Но встречаются, хотя и редко, такие люди, которые не ждут этого. При первой же попытке “наехать” на них они бьют криминальному попутчику между глаз, выкручивают руку с ножом за спину и выбрасывают из электрички.

Пути Господни неисповедимы: может быть, Америка и сама уйдет с нашего пути. Но это вряд ли — не для того она на него становилась. Сделаем Божеское дело: дадим ей хорошего пинка в гузно? А? Православные?

Простые американцы, как говаривали раньше, нам за это только спасибо скажут.

Ремонт санузла, ванная под ключ 6 и другие услуги по отделке и ремонту по доступной цене