Держитесь в границах / Общество и наука / Культурно выражаясь

Держитесь в границах / Общество и наука / Культурно выражаясь

Держитесь в границах

/  Общество и наука /  Культурно выражаясь

Идея Рамзана Кадырова сделать невыездными чиновников, чтобы те ненароком не разгласили гостайны, общественностью была воспринята всерьез. А вот писатель и бывший советский разведчик Михаил Любимов счел ее той самой шуткой, в которой есть лишь доля шутки

Заявление Рамзана Кадырова о необходимости введения моратория на выезд государственных чиновников высокого ранга за рубеж — это, конечно, шутка. Но шутка очень в духе времени: Кремль еще не начал осуществлять то, чего от него все так давно ждут, но уже всех всерьез перепугал. И, как оно обычно бывает в таких случаях (вспомним cталинскую эпоху), в роли первых потенциальных жертв оказываются сами же представители власти — так сказать, ближний круг.

Допросы Сердюкова, проверки депутатской собственности за рубежом, запрет госслужащим иметь счета в иностранных банках, теперь вот угроза невыезда для крупных чиновников, сформулированная не самим президентом и даже не от его лица, но все равно крайне выразительная и весомая, — все эти события взаимосвязаны. С их помощью власть, с одной стороны, пытается продемонстрировать чиновникам, что их безнаказанность не безгранична и что Большой Брат смотрит на них очень внимательно, а с другой — заигрывает с народом, исполняя очередную вариацию сюжета про доброго царя и злых бояр.

Наивно полагать, будто президент был не в курсе того, что вместо реформирования армии окружение министра Сердюкова занято бесстыдным разграблением выделенных ему на это миллиардов, да и по поводу бывших соратников — того же Юрия Лужкова или Михаила Касьянова, которых поминает в связи со своей инициативой Кадыров, — у власти вряд ли сохранились иллюзии. Едва ли в Кремле не знают, у кого из депутатов за границей имеются виллы и банковские счета, — этой информацией их без особого труда и в любой момент могут снабдить спецслужбы. Просто эти сведения выполняют роль разменной монеты, которую пускают в ход только тогда, когда в этом возникает реальная необходимость. Высшая власть жертвует фигурами или, по крайней мере, применяет к ним методы устрашения с исключительной расчетливостью. И это понятно, ведь конечная ее цель — укрепление собственного авторитета, а также сохранение некоторого баланса между шкурными интересами госчиновников и массовым негодованием по этому поводу.

Между тем очевидно, что раздражение широких слоев населения против тех, кто сегодня олицетворяет или в недавнем прошлом олицетворял собой власть, постоянно растет. Люди, у которых нет денег на то, чтобы провести отпуск хоть где-нибудь, ежедневно слышат по радио и телевидению про слуг народа — нынешних и бывших, которые отдыхают то в Италии, то на Бали, покупают дорогие машины, строят шикарные особняки и ведут бизнес за границей. Надо ли говорить, что все эти милые проказы не прибавляют им народной любви. Именно на этой накопившейся неприязни и решил сыграть Кадыров или те, кто назначил его выступающим.

И тем не менее я сомневаюсь, что инициатива эта будет иметь продолжение. Во-первых, она противоречит Конституции, и хотя у нас к главному закону страны отношение специфическое — как говорится, кому Конституция, а кому севрюжина с хреном, — ради такой мелочи никто ее переписывать не станет. Во-вторых, это было бы все же слишком радикально: в конце концов, власть сама себе не враг и едва ли захочет публично признать себя неблагонадежной особой, которую нельзя выпускать за границу, чтоб не сбежала (а ведь, согласитесь, именно такая интерпретация кадыровской инициативы первой приходит в голову). Да и вообще, основная опора государства — это не те, кто нищ и гол, а все же управленческая элита разных поколений, какова бы та элита ни была. Сирые и убогие должны чувствовать, что к их мнению прислушиваются, — это да. Но всерьез ссориться ради них с элитой, разумеется, никто не станет.

Будем считать, что Кадыров просто пошутил: никто не решится посадить депутатов и прочих облеченных властью товарищей под подписку о невыезде — по крайней мере, в ближайшее время. Однако некоторые предпосылки именно для такой вот идеи были — автор не случайно пригрозил лишить чиновников именно заграницы, а не, скажем, дач, зарплат или казенных автомобилей.

Кадыровские пиарщики поспешили разъяснить, что речь идет в первую очередь о гостайне, которую высокопоставленные госслужащие — в том числе и отставные — якобы могут намеренно или случайно выболтать. Те, кто привык смотреть на вещи глубже, предположили, что таким образом высшее руководство решило прозрачно намекнуть нынешним, бывшим и будущим государевым людям, что прятать незаконно нажитое за границей, рассчитывая, что никто не найдет, — плохая идея. Рискну предположить, что ни первое, ни второе объяснение не является в полной мере верным. Никакой гостайной депутаты да и подавляющее большинство чиновников всех рангов (ну, кроме, может быть, самых первых лиц) не владеют, а значит, и выдать не могут при всем желании. Что же касается нетрудовых доходов, то большая их часть, я полагаю, уже успешно вложена в зарубежные активы и лежит тихонько, дожидаясь своего часа. Скорее всего, своей страннейшей первоапрельской статьей Кадыров хотел всего лишь призвать к порядку тех государственных деятелей, которые на манер депутата Дмитрия Гудкова любят съездить за границу и брякнуть там что-нибудь неожиданное про коррупцию в высших эшелонах власти. А заодно глава Чечни решил напомнить разного рода экс-начальникам, что срок давности на их преступления определяется не чем-то, а исключительно мерой лояльности. Ну что ж, неплохое, в сущности, развитие президентской инициативы с заграничными банковскими вкладами. Не сработало, конечно, но попытка зачетная. Шутка удалась.