Тогда мы идем к вам / Парадокс

Тогда мы идем к вам / Парадокс

Тогда мы идем к вам

/  Парадокс

На сакраментальный вопрос «Есть ли жизнь на Марсе?» скоро будет дан утвердительный ответ

Марсоход «Кьюриосити» пока не успел сделать ни одного крупного открытия, но зато стал причиной довольно большого скандала. Из недр НАСА просочилась информация, что вместе с аппаратом на Красную планету могли отправиться тысячи земных микробов. И вместо того чтобы искать прошлую марсианскую жизнь, «Кьюриосити» теперь вполне может наткнуться на принесенную туда земную и представить ее за местную. Более того, как утверждается, прилетевшие на Марс микробы могут размножиться там и зародить новую жизнь, эволюционируя и видоизменяясь, если загрязненными земной жизнью окажутся вода или снег.

Виновниками заражения марсохода были объявлены инженеры, которые по протоколу за 6 месяцев до запуска аппарата тишком установили на него дополнительный бур. При этом — вот досада! — агрегат забыли простерилизовать, что обязательно для всех спускаемых аппаратов, нацеленных на поиск внепланетной жизни. Так что скоро на вопрос «Есть ли жизнь на Марсе?» будет дан положительный ответ.

Так жить нельзя

Если бы земные микроорганизмы действительно добрались до Красной планеты, то их ждал бы суровый экзамен. «Все живое, что упадет на поверхность Марса, неминуемо погибнет. Там страшное излучение, окисленная поверхность, убийственные ультрафиолетовые лучи», — комментирует заведующий группой криоастробиологии отдела молекулярной и радиационной биофизики Петербургского института ядерной физики НИЦ «Курчатовский институт» кандидат биологических наук Сергей Булат. По опыту его работы на станции «Восток» в центральной части Антарктиды все микробы, которые попадают от человека во внешнюю среду, погибают в течение суток из-за того, что там нет воды в жидком виде, обычная температура не выше минус 35 градусов и мощное УФ-облучение. То есть даже на Земле есть места, где микробы не выживают. Что уж говорить о Марсе, где условия еще жестче, где средняя температура равна примерно минус 40 градусам, а зимой достигает минус 150, поверхностный грунт содержит стерилизующий агент перхлорат, ультрафиолетовое излучение намного жестче. При этом планету постоянно бомбардируют высокоэнергетичные космические лучи и солнечный ветер из-за отсутствия защитного магнитного поля и практически атмосферы.

Однако академик РАН, директор Геологического института РАН доктор биологических наук Михаил Федонкин считает иначе. По его словам, бактерии, а точнее их споры, могут легко перенести марсианский климат: «Им не страшны низкие температуры и высокая радиация. Это доказано экспериментами на Земле». Чтобы обосноваться на каком-то из космических тел, споры должны попасть в подходящие условия, затем превратиться в бактерию и начать размножаться. Для обитания обязательно нужны вода и источники энергии, которые у разных бактерий разные. «Это могут быть водород, метан, сероводород, минеральные соли», — говорит ученый. Но на поверхности Марса этого нет и в помине — вся планета покрыта толстым слоем сухой пыли.

Нужно учитывать, что бактерии отправились на Марс на поверхности бура, который внедрит их в грунт, туда, где, как предполагают ученые, вода как раз и содержится и к тому же космическое излучение намного слабее. Но Сергей Булат справедливо замечает, что исследовательская программа «Кьюриосити» предполагает бурение поверхности Марса лишь на 2,5 сантиметра, а на такой глубине воды точно нет. При этом ученый отмечает, что все грехи, которые приписывают нерасторопности нынешних инженеров НАСА, уже совершены до них. «Когда на Марс летали первые аппараты-роверы, их не стерилизовали вообще, потому что перед ними стояла задача поиска воды, а не жизни», — рассказывает ученый. Не менее опасными в плане заражения Марса земными бактериями могли стать падавшие на эту планету зондовые космические аппараты. По подсчетам французских исследователей, их за все время упало более 35 штук. «Эти аппараты тоже не стерилизовались, — говорит Булат. — Если гипотетически допустить, что на них сохранилась земная микрофлора и они вошли в грунт, в котором, допустим, содержалась вода, то именно там могла оказаться и сохраниться земная жизнь». Зонды эти падали в совершенно различных местах, и, получается, на Марсе уже сейчас может существовать как минимум 35 очагов жизни.

Как поживаете?

При рассуждениях о том, мог ли «Кьюриосити» или упавший ранее зонд занести жизнь на Марс, специалисты сразу вспоминают про теорию панспермии, согласно которой жизнь на Землю была занесена извне. Почему такие же бактерии не могли быть занесены одновременно на Марс или не прилетели к нам оттуда? Более того, как говорит Сергей Булат, «ученые сейчас полагают, что планеты земной группы Венера, Земля и Марс ранее могли содержать единую форму жизни. На Венере она погибла, на Марсе могла существовать до того, когда там была вода (три миллиарда лет назад). Если это действительно так, то, найдя на Марсе что-то, вы не отличите эту жизнь от земной ни по каким параметрам». Точка зрения ученых такова: если жизнь — универсальное свойство планет земной группы Солнечной системы, то она везде одинакова. Только где-то она не смогла сохраниться, а на Земле осталась, потому что так сложились условия.

Ученые не отрицают возможности сохранения той древней жизни на Марсе под поверхностью, где есть хоть и тяжелые, но все-таки пригодные условия для ее существования. Подобная версия не лишена смысла. Так, на Земле есть, к примеру, пустыня Атакама, которую НАСА использует в качестве полигона для различных испытаний. Там абсолютно безжизненный поверхностный слой, не превышающий 10—15 сантиметров. «Но если копнуть лопатой, скажем, на 30 сантиметров, там микробная жизнь процветает», — говорит Сергей Булат.

Если на Марсе действительно осталась какая-то древняя жизнь или же роверы и зонды занесли ее туда ранее, то может случиться так, что прилетевшим вместе с «Кьюриосити» бактериям просто не найдется места. «Уже существующая экосистема — очень важный фактор, — говорит Михаил Федонкин. — Если на Марсе присутствует жизнь, например, в подпочвенном слое или есть предсуществующая жизнь на большой глубине, то она сформировала такую систему, в которую встроиться чрезвычайно сложно, потому что все ресурсы уже разобраны, ниши заняты. Это тоже является серьезным препятствием для колонизации».

Если даже «Кьюриосити» и найдет признаки существования жизни на Марсе по окаменевшим останкам, то и здесь ученые не смогут с уверенностью утверждать, что имеют дело именно с марсианской жизнью. Если же иметь в виду существующую жизнь, то, по словам Сергея Булата, «мы земную микробную жизнь плохо знаем». Его исследовательская группа недавно нашла микроорганизм, которого нет в мировой базе данных. Если он каким-то образом попадет на Марс вместе с «Кьюриосити» или другим аппаратом и будет там впоследствии найден, то ученые могут утверждать, что это и есть образец марсианской жизни. Но нашли-то его на Земле. Вряд ли кто-то может гарантировать, что это последний из неизвестных земных микробов.

Выходит, что задача поиска жизни на Марсе по сути выполняется уже в не совсем чистых и по-научному лабораторных условиях. Даже если и найдут там какую-нибудь бактерию, сразу появятся противники со ссылками на панспермию и зараженность нестерильными аппаратами. Если, конечно, из недр Красной планеты в один прекрасный момент не вылезут чудища, описанные еще Гербертом Уэллсом. Зато ученым есть куда стремиться. В первую очередь они надеются на спутники Сатурна и Юпитера, где под панцирем льда есть вода и куда пока не садился ни один земной аппарат.