Год спустя / Дело / Капитал

Год спустя / Дело / Капитал

Год спустя

/  Дело /  Капитал

«Президент Дмитрий Медведев не смог оценить опасностей, грозящих его будущему правительству»

Оценивая работу правительства Дмитрия Медведева, не нужно забывать о том, что согласно Конституции основные направления внутренней и внешней политики определяет президент. Эта статья нашего Основного закона работает как хорошо смазанные часы (кроме разве что недавнего тандемного четырехлетия). Именно поэтому майские (прошлого года) указы Владимира Путина, безотносительно их содержания, должны быть отлитыми в граните скрижалями для правительства.

Но это никоим образом не означает, что Дмитрий Медведев с подчиненными ему вице-премьерами и министрами не имеет сферы деятельности, которая могла бы быть политически оценена.

И тут мы переходим как раз к упомянутым президентским указам.

Они готовились тогда, когда Дмитрий Медведев еще досиживал последние недели на высшем государственном посту. Неужели его не ставили в известность, не согласовывали с ним их содержание? Не верю. Тем более что все знали о его скором премьерском будущем. Получается, что Дмитрий Медведев не смог в полной мере оценить грозящие его правительству опасности. Первая — некорректность выдвижения в качестве директивных, а не прогнозных показателей, например, повышения суммарного коэффициента рождаемости до 1,753 к 2018 году, увеличения ожидаемой продолжительности жизни до 74 лет к этому же сроку. Вторая — заведомая нереализуемость взрывного повышения оплаты труда в бюджетной сфере, качества работы университетов, прыжка в международных рейтингах условий ведения бизнеса и т. п.

А может быть, будущий премьер подумал, что кривая вывезет? Как показывает практика, не вывозит. Владимир Путин на недавнем совещании об исполнении его указов вцепился поистине бульдожьей хваткой в правительство, требуя не бюрократического мастерства по закрытию для галочки его поручений, а реальных структурных сдвигов. При этом он пообещал в конце года лично принять доклады по этой части у каждого министра.

Тем самым, еще будучи президентом, Дмитрий Медведев обрек свое будущее правительство на роль мальчиков (и девочек) для битья как сверху, так и снизу. Возможно, за этим стоит замысел окончательно лишить Медведева и без того мизерных шансов на возврат в президентское кресло.

Что же делает в таких, мягко говоря, непростых условиях правительство? Во многих случаях просто лавирует, пытаясь переложить ответственность за принятие сколько-нибудь значимых решений на своего фактического главу — Владимира Путина. Характерный пример — пенсионная реформа. Подготовленные в правительстве сырые предложения неоднократно предлагались к утверждению президентом, чего он регулярно не делал, отправляя шар обратно, в Белый дом на Краснопресненской набережной.

В результате, как оказалось на недавнем совещании у Владимира Путина, воз и ныне там: ничего сколько-нибудь готового для реализации пока нет. Более того, президенту так и осталось непонятным: новая пенсионная формула, о которой так долго говорят, но которую мало кто видел, будет введена с 1 января 2014-го или на год позже? Правительству в очередной раз прописано широкое общественное обсуждение.

Или ситуация вокруг «Сколково». Не знаю, кто инициировал этот проект, но то, что он еще недавно был любимой игрушкой Дмитрия Медведева, — это факт. Однако как только в иннограде начались неприятности — например, еще в конце прошлого года Владимир Путин наложил вето (невиданное явление в нашей вертикали власти) на закон об уточнении условий его функционирования, — правительство стало играть в молчанку. Кроме известного заявления Владислава Суркова (к тому моменту фактически попрощавшегося с правительством) в Лондоне, все остальные члены кабинета, включая самого премьера, как воды в рот набрали.

Из этой же серии и конвульсии открытого правительства. Для начала нам обещали торжество прозрачности государства, соучастие гражданского общества в его деятельности. А на практике, как оказывается, не хватает смелости и политической воли для того, чтобы вступить в международную инициативу «Партнерство открытости государственного управления» (OGP), куда уже входят правительства большинства ведущих стран.

Чем все это закончится? Пока Владимир Путин чувствует себя способным быть одновременно президентом и премьер-министром. Но малейшее нарушение статус-кво, допустим, из-за обострения продолжающегося мирового экономического кризиса и (или) вхождения России в зону стабильной рецессии, может стать последней каплей, когда терпение президента иссякнет. Это не значит, что в России наступит великая эпоха долгожданных реформ, но повтора продолжающегося уже год путинского эксперимента с институтом правительства не будет.