Александр Нагорный, Николай Коньков НЕДАЛЕКО ОТ МЮНХЕНА
Александр Нагорный, Николай Коньков НЕДАЛЕКО ОТ МЮНХЕНА
"Меня не интересуют их намерения — меня интересуют их возможности".
Отто фон Бисмарк
КРУГИ ПО ВОДЕ
"Уже сейчас правительства двух стран должны начать думать о более глубоких сокращениях ядерных сил, в том числе тактического оружия".
Генри Киссинджер, госсекретарь США (1974-1977),
Джордж Шульц, госсекретарь США (1982-1989),
Уильям Перри, министр обороны США (1994-1997),
Сэм Нанн, сенатор
Подписание в столице Чехии двумя крупнейшими "ракетно-ядерными" странами современного мира, США и Россией, нового двухстороннего договора о сокращении стратегического наступательного арсенала (СНВ-3), который будет действовать до 2020 года, несомненно, является крупным и весьма значимым мировым событием.
На пресс-конференции после подписания договора президент США Барак Обама сказал, что теперь для всех очевидна готовность Соединённых Штатов и России выступать в качестве глобально ответственных лидеров.
С ним полностью согласился и президент РФ Дмитрий Медведев, заявив, что в Праге произошло действительно историческое событие, и налицо win-win situation, то есть в результате победили обе стороны, которые упрочили и свою безопасность, и глобальную стратегическую стабильность.
Но договоры такого уровня, по большому счёту, никогда не ограничиваются интересами двух сторон, непосредственно подписывающих его. А как прореагировали на него третьи страны? Ведь по кругам, расходящимся на воде, абсолютно точно можно установить, куда именно упал брошенный камень.
Так, вот, первые лица ведущих стран Евросоюза: ядерных Франции и Великобритании, а также безъядерных Германии, Италии и Испании, — предпочли вообще не комментировать Пражский договор.
Точно так же никаких официальных комментариев не последовало и от Израиля, однако премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху не только демонстративно проигнорировал требование "Большой шестерки по Ближнему Востоку" о прекращении строительства новых еврейских поселений на палестинских землях, но и отменил свой визит на саммит по проблемам ядерной безопасности, который должен пройти в Вашингтоне 14-15 апреля.
Индия и Китай намерены обсудить последствия подписания договора на саммите БРИК, который пройдет в столице Бразилии 15 апреля. Впрочем, китайское информационное агентство Синьхуа перед этим уже опубликовало ряд материалов, в которых утверждается, что несмотря на позитивное значение для глобальной стабильности и ядерного нераспространения, договор всё же "имеет недостатки" и "не оправдывает ожиданий международного сообщества".
Президент Ирана Махмуд Ахмадинежад очень резко отозвался о Пражском договоре как "маскараде, скрывающий истинные намерения сторон".
В то же время премьер-министр Японии Юкио Хатояма назвал известие о предстоящем сокращении числа российских и американских ядерных боеголовок и их носителей "очень значимым", а также сказал, что Вашингтон и Москва "должны делать еще больше для ядерного разоружения".
Также полностью поддержали подписание СНВ-3 президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, призвавший другие ядерные страны мира последовать примеру Америки и России, а также президент Украины Виктор Янукович, который даже предлагал провести церемонию подписания данного документа не в Праге, а в Киеве. Кроме того, Украина согласилась полностью уничтожить свои запасы высокообогащенного урана, пригодные для производства ядерного оружия.
Что же в подписанных Бараком Обамой и Дмитрием Медведевым соглашениях могло вызвать настолько разноречивые и разнонаправленнные оценки и реакции?
ГЕОСТРАТЕГИЧЕСКИЙ КОНТЕКСТ ДОГОВОРА
"К моему величайшему сожалению, этот договор — лучшее, на что может рассчитывать Россия сегодня".
Леонид Ивашов, генерал-полковник, президент Академии геополитических проблем
Ситуация в современном мире развивается таким образом, что США теряют экономическое доминирование, а заменяют его военно-стратегическим тотальным превосходством. Это уже совершенно очевидно в сфере экономики, где речь идет не только о Китае как "мировой фабрике XXI века", но также о других странах, активно развивающих реальный сектор экономики (Индия, Бразилия, азиатские "тигры"), и крупнейших транснациональных корпорациях, которые поддерживают этот процесс с целью максимизации своих прибылей.
Соединенные Штаты, начиная с 1997 года, стремятся противодействовать данной тенденции путем поочередных финансовых и военных интервенций, масштаб которых всё время нарастает. "Азиатский" финансовый кризис 1997-1998 годов, война в Югославии, крах биржевых рынков "новой экономики" 2000 года, события 11 сентября 2001 года, вторжение в Афганистан и Ирак, нынешний "глобальный финансово-экономический кризис" — всё это этапы одного большого пути.
Теперь Америка стоит перед необходимостью очередной масштабной военной интервенции. Её объектом — скорее всего, хотя вовсе не обязательно — может стать Иран, страна, активно развивающая собственную ядерную программу, ключевой поставщик энергоносителей для экономики Китая, постоянный и непримиримый оппонент США и Израиля на мировой арене. Но сегодня успешная атака против Ирана практически невозможна без применения ядерного оружия на театре военных действий.
В этих условиях подписание нового американо-российского договора о сокращении стратегических наступательных вооружений де-факто означает отказ России, единственной в мире страны, способной нанести Соединенным Штатам неприемлемый военный ущерб, от "глобального сдерживания" американской военной машины в обмен на некие — пусть очень временные и непрочные — гарантии собственной безопасности. То есть подписание Пражского договора объективно предоставляет Соединенным Штатам возможности для новых, еще более масштабных агрессий — разумеется, не ради сохранения "империи доллара", но во имя соблюдения общечеловеческих ценностей свободы и демократии. Можно даже сказать, что в каком-то смысле, не только географическом, Прага 2010 года расположена очень недалеко от Мюнхена 1938 года.
И если так, то описанная выше картина реакций мировых "центров силы" становится вполне понятной и предсказуемой. Всё более вероятный американский удар по Ирану (как видим, Махмуд Ахмадинежад прекрасно понимает это, и такая перспектива его вовсе не радует) ещё менее приемлем для Европы, чем удар по Ираку, но сегодня она практически полностью "вписана" в фарватер политики Вашингтона, поэтому ни протестов, ни одобрений Пражский договор в столицах Евросоюза не вызвал.
Точно так же американский удар по Ирану будет означать, что еврейское государство на Ближнем Востоке почти со стопроцентной вероятностью окажется объектом ответного удара иранских ракет — и представители Израиля уже сделали беспрецедентное заявление, что в случае ракетно-ядерного нападения на их страну они используют свои военные возможности не только для противодействия непосредственным агрессорам, но также против европейских стран и России. Звучит как ненаучная фантастика или неудачная первоапрельская шутка, иначе подобный "жест военно-политического отчаяния" и не назовёшь, но, тем не менее, это факт. Впрочем, израильский внешнеполитический арсенал достаточно изощрен и разнообразен (вспомним хотя бы известный скандал с Моникой Левински, который в значительной степени скорректировал курс правительства Билла Клинтона), а потому уже в самое ближайшее время с этой стороны могут последовать какие-то акции "точечного" характера.
В отличие от Израиля, китайские товарищи готовы практически к любому развитию событий, хотя для них развёртывание подобного сценария будет означать перевод всей страны на военные рельсы и, возможно, "более активную политику в северном направлении" — не случайно перспектива подписания договора СНВ-3 привела к тому, что в январе текущего года НОАК осуществила крупные военные маневры в северных провинциях с участием более чем 50 тысяч военнослужащих и тяжелой техники. Разумеется, этот шаг нельзя рассматривать иначе, как очередное китайское предупреждение в адрес Кремля.
Что касается Индии, то эта страна сегодня находится в достаточно опасной геостратегической близости от "линии главной атаки", а потому главным желанием официального Дели является осторожное маневрирование с целью не ввязаться в конфликт, а тем более — не оказаться в числе вероятных объектов нападения.
Наконец, действующее политическое руководство Страны Восходящего Солнца демонстрирует практически полное непонимание момента, видимо, рассчитывая получить большую свободу собственного военно-политического маневра в условиях сокращения ядерного арсенала двух держав, к одной из которых у официального Токио, к тому же, есть серьёзные территориальные претензии. Впрочем, силлогизму "чем меньше у России будет ядерных ракет, тем проще станет решать с ней вопрос по "северным территориям", то есть Южным Курилам, нельзя отказать во внутренней непротиворечивости, а значит — и в праве на существование.
Иными словами, подписание Пражского договора было — не на словах, а по смыслу — расценено остальным миром как очередное проявление нарастающей геостратегической слабости современной России, а также полной её готовности следовать в фарватере политики "вашингтонского обкома". Обама не имитировал свою заинтересованность в договоре с Россией. Напротив, к этому событию явно оказались приурочены и объявление им "новой ядерной доктрины США", и проведение мирового саммита по безъядерному миру, созвать который тот же Обама в той же Праге, где состоялось подписание СНВ-3, предложил год назад. В то же время практически все независимые наблюдатели отмечали, что у России, в отличие от США, не было никаких причин стремиться к срочному подписанию данного договора — напротив, Кремль не просто имел возможность, но, исходя из национальных интересов России, просто был обязан максимально пролонгировать переговорный процесс и инкорпорировать в него весь комплекс проблем двухсторонней и глобальной стратегической безопасности. Вместо этого произошёл диалог в стиле "Чего изволите?", а вся "дипломатическая пауза" между окончанием срока действия предыдущего договора СНВ-1 и подписанием нынешнего — видимо, призванная продемонстрировать миру остаточную самостоятельность и независимость внешнеполитического курса РФ, — составила всего лишь четыре месяца. Наверное, могли бы полностью обойтись без неё и подписать договор еще в декабре, как и обещал Медведев, но что-то, видимо, помешало...
ПРЕДЫСТОРИЯ ВОПРОСА
"Договор не устанавливает ограничений на развитие нашей ПРО в Европе".
Бен Родс, заместитель помощника президента США по национальной безопасности
Напомним, что СНВ-3 — это далеко не первый документ, который определяет форму и содержание стратегического взаимодействия между Америкой и нашей страной. Такое взаимодействие было начато — правда, в весьма неформальном и остром виде — еще со времен знаменитого Карибского кризиса 1962 года, когда — практически сразу после триумфального космического полёта Юрия Гагарина — произошла сдача Советской Россией глобальной геостратегической инициативы. Затем последовали соглашения о запрете испытаний ядерного оружия в трех средах: атмосфере, космосе и под водой (1963), нераспространении ядерного оружия (1968), затем договоры по системам противоракетной обороны (1972), об ограничении стратегических вооружений ОСВ-1 (1972) и ОСВ-2 (1979), СНВ-1 (1991) и СНВ-2 (1993). И если первые из указанного перечня документов действительно были в значительной мере обусловлены потребностью времени и стратегическими интересами нашей страны, то с течением времени всё явственнее становилась дискриминационная для СССР, а затем и для России асимметричность и неравноправность подписываемых с нашей стороны документов, что в конце концов позволило США укреплить свое глобальное лидерство и военно-политическую мощь, став единственной сверхдержавой современного мира, а наша страна пришла к почти полному развалу в 1991 году, и сейчас способна лишь поддерживать некие остаточные элементы советского потенциала, гипотетически позволяющие ей осуществить неприемлемый для любого потенциального агрессора ответный ракетно-ядерный удар. Именно этот "потенциал" является сегодня гарантом безопасности России не только и не столько на случай ядерной войны, сколько важнейшим элементом механизма защиты нашей территориальной целостности.
Расчленение в 1991 году СССР, а на самом деле — "большой России", которая на протяжении практически всего ХХ столетия жила и развивалась в "советских формах", было осуществлено высшим политическим руководством страны во главе с М.С. Горбачевым с использованием методов информационной войны и применением "оргоружия". Но тогда этот процесс не был доведен до "логического конца", поскольку у нашей страны оставался мощнейший ракетно-ядерный потенциал СССР, и на Западе всерьёз опасались того, что он окажется — хотя бы частично — в руках коммунистического Китая, который не контролировался и не контролируется мировым Финансовым Интернационалом (Фининтерном). Отсюда — безъядерный статус всех постсоветских республик, за исключением Российской Федерации и сохранение самой Российской Федерации как относительно безопасного склада для советского ядерного арсенала.
То есть заложенные еще при Сталине программы ракетно-ядерного развития, дававшие нам гарантию военно-стратегического паритета и неприемлемого ответного ракетно-ядерного удара по Западу в случае его нападения, сыграли свою роль на десятилетия вперёд, вплоть до нынешнего времени.
Дальнейший развал РФ и её расчленение на очередные 16-20 квазигосударств — против чего наши "партнеры" ни на Западе, ни на Востоке, понятное дело, в принципе возражать не будут — до недавнего времени тоже ставил перед ними важнейший и практически неразрешимый вопрос о дальнейшей судьбе российских стратегических ракет и ядерных боеголовок. Этот геостратегический, а вовсе не собственно военный аспект, на наш взгляд, и является определяющим для любых переговоров по стратегическим ядерным силам. Как только Соединенные Штаты или Китай будут уверены в том, что российское ядерное оружие им больше не угрожает и больше не способно угрожать в обозримом будущем, дальнейшие перспективы существованеия Российской Федерации в её нынешнем виде становятся, мягко говоря, более чем туманными. И знаменитый афоризм "железного канцлера" второго рейха Отто фон Бисмарка, вынесенный эпиграфом к данной статье, лишний раз должен напоминать обитателям Кремля и его властных окрестностей, что, сужая объективные возможности своей страны: социальные, экономические, оборонные и так далее, — они тем самым изменяют весь спектр намерений своих внешнеполитических контрагентов: не только по отношению к стране, но и к ним лично. Самым свежим примером в этом отношении может служить судьба бывшего президента Киргизии Курманбека Бакиева, которому США отказались предоставить политическое убежище и, надо полагать, заморозили все его активы на своей территории, а возможно — и в других западных банках...
Обращает на себя внимание тот факт, что внедрение в партийные и государственные документы советского времени тезиса о мирном сосуществовании двух мировых социально-политических систем и немыслимости ядерной войны совпало с усилением в советском истеблишменте "либеральной группы" во главе с Ю.В. Андроповым, куда входил целый ряд нынешних академиков, а также "архитекторов перестройки и гласности". Именно тогда стержневое для программы КПСС положение о "диктатуре пролетариата" было заменено тезисом о возникновении в стране "общенародного государства". Именно тогда прошёл демонтаж базовых положений относительно антагонистичности противоречий социализма и капитализма, что практически полностью совпадало с концепциями "конвергенции", выдвинутой целым рядом западных ученых и идеологов, а также программой Римского клуба, к работе которого мгновенно была подключена академическая элита СССР во главе с академиком Джерменом Гвишиани, сыном генерала НКВД М.М. Гвишиани, свояком Е.М. Примакова и зятем А.Н.Косыгина.
Именно через переговоры о стратегической безопасности под влиянием будущих "архитекторов перестройки": Арбатова, Иноземцева, Блатова, Александрова-Агентова, а в Политбюро — "большой тройки" из Андропова, Громыко и Устинова, высшая политическая элита СССР, включая главу партии, а затем и правительства Л.И.Брежнева, была втянута в процесс геостратегической конвергенции. Еще тогда — вместо того, чтобы планомерно развивать потенциал своих стратегических ядерных сил в рамках концепции неприемлемого ущерба для США и Запада в целом, — была обозначена работа по достижению полного паритета на всех уровнях. Стратегическое строительство шло, исходя из необходимости ведения длительной ядерной войны с переходом на все новые уровни военных потенциалов, что приводило к полному истощению советской экономики, а также растрате и изъятию с вывозом за рубеж огромных материальных и финансовых ресурсов. Формировалось представление о гигантском и растущем отставании СССР от США (включая мифологическую "лунную программу" и т.д.). При этом ракетно-ядерные потенциалы третьих стран — за исключением Китая, входящих в "западный" блок, вообще не принимались в расчёт как "несущественные" и оставались за рамками соответствующих договоров, что давало, по сути, грандиозные преимущества США и блоку НАТО. Горбачёвский вираж конца 80-х—начала 90-х годов с уничтожением ведущих дешевых систем стратегического ядерного вооружения довершил картину и оформился в так называемый договор СНВ-1, который зафиксировал неприемлемые диспропорции в пользу США и ввел фактический американский контроль над стратегическими силами нашей страны. Подписание этого договора 30-31 июля 1991 года было, на наш взгляд, одновременно и подписанием смертного приговора Советскому Союзу, который почти мгновенно был приведен в исполнение.
С этой точки зрения подписанный Дмитрием Медведевым Пражский договор выглядит не более чем очередным звеном в той цепи сдачи стратегических позиций нашей страны, которая тянется еще с хрущевских времен и практически свела на нет как великую Победу 1945 года, так и созданный ценой неимоверных усилий и лишений нашего народа в 30-х—-50-х годах прошлого века "сталинский" сверхдержавный потенциал.
ПОСЛЕДСТВИЯ И ПЕРСПЕКТИВЫ
"Подписание этого договора для нас — суровая необходимость".
Сергей Рогов, директор Института США и Канады РАН
"Договор снимает все наши озабоченности и полностью отвечает интересам безопасности России".
Николай Макаров, генерал-полковник, начальник Генерального штаба ВС РФ
Исходя из вышесказанного, нет практически никаких сомнений, что договор СНВ-3 будет ратифицирован Конгрессом США, несмотря на необходимость привлечения сенаторов-республиканцев, и — тем более — Федеральным Собранием РФ, где любой, даже самый спорный, правительственный документ голосами "медвежьей" фракции проходит без затруднений.
Понятен и не вызывает никаких вопросов хор славословий в адрес данного договора, который звучит в большинстве отечественных средств массовой информации: как официозных, "прокремлевских", так и формально оппозиционных, "либеральных". Здесь все противоречия становятся побоку, и на первый план выдвигается полный "одобрямс".
То есть вся "суровая необходимость" данного договора, по сути, сводится к окончательной продаже российским руководством "права ядерного первородства" за миску чечевичной похлёбки. Мы развязываем руки Вашингтону, чтобы в Москве, Санкт-Петербурге и на Кавказе какое-то время не гремели взрывы, чтобы триллионные активы наших "элит", "старой советской" и "новой российской", на Западе "работали спокойно", без возможных заморозок, конфискаций и громких судебных разбирательств, чтобы "наша хата" еще немного побыла с краю… Конечно, "post hoc non est propter hoc" ("после того — не значит вследствие того"), но подписанию договора СНВ-3 предшествовали неожиданные взрывы в московском метро, а сразу после визита Дмитрия Медведева в Прагу были сняты претензии к зарубежным активам компании "Роснефть", и это, согласитесь, наводит на определённые размышления.
Даже без специального анализа очевидно, что нынешний СНВ-3 представляет собой шаг — и весьма значительный — к дальнейшему ужатию "шагреневой кожи" нынешних российских стратегических ядерных сил и последовательному уменьшению нашего военно-политического потенциала до сугубо регионального уровня. Понять значение этих шагов нельзя без учёта идущей реформы Вооруженных Сил РФ. Действующие офицеры легко подтвердят, что истинной целью этой реформы является перевод Российской армии на натовские стандарты (например, введение бригад вместо дивизий), а её боевой потенциал ограничивается возможностью ведения одного или максимум двух региональных конфликтов по типу южноосетинского в августе 2008 года. Идея "мобильной армии" как раз к этому и пристроена. В том же направлении действуют и финансово-экономические шаги правительства (новый виток приватизации, вывод финансовых активов в США и т. д.) Следующим шагом на этом пути может стать совместное с американцами строительство системы ПРО, затем усиление взаимодействия с подразделениями НАТО в сфере обычных вооружений — конкретно на региональном уровне по всей территории РФ, и прежде всего на Дальнем Востоке и Сибири, ввод натовских войск на территорию не только закавказских и центральноазиатских постсоветских республик, но и на российский Северный Кавказ. Таким образом, в перспективе 3-5 лет может быть осуществлена схема слияния Российской армии с военной системой США и НАТО даже без формального вступления в Северо-Атлантический альянс. Тем самым нынешняя РФ вполне осознанно выбирает для себя роль неотъемлемой и в геостратегическом плане ключевой части для западного "антикитайского блока сдерживания".
Более того, наличие и расширение программ и контактов по линии "Россия—НАТО" с вероятным вовлечением на территорию нашей страны сначала постоянно действующих подразделений США, а затем и созданием американских военных баз — в особенности в областях вдоль границы с Китаем — и "естественное выбывание" российских носителей и ядерных зарядов, в конце концов даст Вашингтону возможность предложить России (или тем государствам, которые к тому времени возникнут на её территории) уже свой "ядерный зонтик", что вполне отвечает планам ультралиберальной политической реформы, которые продвигает "агентура влияния" (Немцов, Каспаров, Сванидзе и др.), а в перспективе даёт возможность стравить Россию с КНР и манипулировать политической позицией Пекина, как это удалось осуществить Лондону и Вашингтону накануне Второй мировой войны со сталинским СССР и гитлеровским третьим рейхом ("и пусть они убивают друг друга как можно больше", Гарри Трумэн, конгрессмен от Демократической партии и будущий президент США, 1941 год).
Именно так может и, вероятнее всего, будет осуществляться движение к "тотальной демократизации и сепаратизации" РФ. Именно так и надо рассматривать СНВ-3 и её роль в стратегическом будущем, а точнее, развале России. Скажи: "нет!" СНВ-3! Говоря "НЕТ!" СНВ-3, ты говоришь "нет!" развалу России.
1