Потерянный рай

Потерянный рай

Анастасия Белокурова

27 марта 2014 0

Культура

"Отель "Гранд Будапешт" (США, 2014, режиссёр - Уэс Андерсон, в ролях - Рейф Файнс, Тони Револори, Ф. Мюррей Абрахам, Сирша Ронан, Эдриан Броуди, Эдвард Нортон, Уиллем Дефо, Джуд Лоу, Леа Сейду, Оуэн Уилсон)

Новая работа одного из последних кукольных романтиков современности Уэса Андерсона территориально близка к нам как никогда, а внутренне - ещё больше. Вымышленная страна в центре Европы с говорящим названием "Зубровка", некий эквивалент Австро-Венгрии. Её маленькая столица Лутц. На могилу к некоему писателю, Автору - как просто и незатейливо написано на его постаменте - приходит юная девочка. Затем действие перемещается в 1985-й год, где Автор (Том Уилкинсон) запечатлён в момент работы над произведением, которое и принесло ему славу. Писатель доверительно сообщает нам, что в его мемуарных рассказах есть пределы и для авторского воображения.

Еще один флэшбэк в 1968-й. Тогда ещё молодой Автор (Джуд Лоу) отдыхает от трудовых будней в полупустом отеле "Гранд Будапешт" - месте, служившем раньше цветущим приютом подлинной роскоши и аристократов, а ныне переживающем не лучшие времена. Здесь он знакомится с неким таинственным господином по имени Мустафа (Ф. Мюррей Абрахам), владельцем отеля и большим эксцентриком. Он рассказывает Автору о лучших временах отеля, когда сам трудился там простым коридорным. В том же 1932-м году на арену повествования выходит идеальный управляющий всех времен - мсье Густав (Рейф Файнс).

Уже одного этого задела хватило бы на добрую половину фильма, но история ещё даже не началась. В этом затейливом многослойном пироге самое сладкое достается зрителю постепенно. Итак, отель "Гранд Будапешт", приткнувшийся осколком европейской цивилизации к заснеженной балканской гряде. Уютный по-домашнему Лутц, с обязательной кондитерской и прекрасной юной девой Агатой (Сирша Ронан) внутри. Фуникулер, соединяющий два этих мира зыбкой дрожащей гранью. Совсем ещё молодой Мустафа, попадающий под опёку мсье Густава - любителя изысканных вин, дорогих одеколонов и немолодых богатых женщин, постоянно посещающих "Гранд Будапешт". Одна из них (Тильда Суиндон), загадочно умирая, оставляет ему бесценный шедевр живописи "Портрет мальчика с яблоком". Но старухина родня во главе с классическим черноусым злодеем Дмитрием (Эдриан Броуди) обвиняют мсье Густава в убийстве. Где-то рядом маячит страшный наёмник (он и убил и убьет еще) в карикатурном исполнении Уиллема Дефо. К тому времени - на дворе тридцать второй год - в воздухе уже не просто пахнет войной. Она на пороге. Спасутся, как говорится, не все.

В отличие от предыдущего цельного, как бойскаутский гимн, "Королевства полной луны", эта лента кажется пёстрым калейдоскопом тщательно продуманных, идеально выстроенных сцен, игрушкой в руках стремительно взрослеющего ребёнка. Многоуровневая матрешечная конструкция этого фильма была создана Андерсоном, по его утверждению, по мотивам произведения Стефана Цвейга. Но, несмотря на изящную комедийность, мир, в котором пытается сохранить ценности старой доброй Европы умирающий под натиском лет этот, практически одухотворённый, отель, очень тревожен. Мрак то и дело прорывается в колоритные конструкции комедий 30-х годов - еще одного источника режиссёрского вдохновения. Тот же мрак гуляет по планете сегодня. Единственное отличие, что прежней Европы больше нет, восприятие нацизма перевёрнуто с ног на голову. Отель "Гранд Будапешт" обязан умереть вместе со временем, которое он олицетворяет.

Этот фильм, единственный в карьере Андерсона, в котором исчезает фирменная невинность. Очарование реальности, в которой всегда есть места чуду, уступает место тяжёлым сапогам перемен. Сам режиссёр явно противится этому факту, лишь по касательной вводя в сюжет грубую силу. Куда интереснее углубиться в винтажный мир прошлого, декоративную завлекательность лучших - кто ж спорит - времён. Но головокружительные погони, смелые авантюры, перемежающиеся разговорами о культуре и хороших манерах, всё равно имеют закономерный финал - выстрел, ставящий жирную точку в конце. И всё же есть что-то невыносимо грустное в осознании того, что насилие пробралось даже в картины Уэса Андерсона, человека, когда-то давно придавшего слову человечность свой истинный смысл, и не изменяющему ему и по сей день.