I.

I.

Антон быстро говорит, быстро думает. У него немного резкий голос.

- Жалость - нормальное чувство, - спокойно так говорит. - Но люди не умеют жалеть. Помните, как Иов терпел-терпел, но когда его начали жалеть, не выдержал и закричал: «Господи! За что это мне?»

Он прерывается, чтобы отчитать Рокки, укравшего печенье. Рокки - белый пудель большого ума и многих талантов, подарок семьи профессора, лечившего его здесь, - явно скучает: в Портленде, штат Орегон, сейчас дожди, и Антон редко выходит на улицу. Десять лет назад он не мог представить, что именно дождь - причина сидеть дома. Просто плохая погода - и ничего более. Невероятно.

Мне давно хотелось поговорить с Борисовым, с тех пор как он завел блог, и я, обратив внимание на какую-то из его реплик, прошла по ссылке, потом по другой, и вышла на сайт, где Антон публиковал главы своей будущей книги. Тогда у всех на устах был букеровский лауреат Рубен Гонсалес Гальего с его книгой «Белым по черному». Но то, что я прочитала у Антона, было гораздо страшнее и острее, чем у Гальего, и я просто не нашла правильных слов (впрочем, уверена, что у меня их нет и сейчас), подумала: ну что скажу человеку с таким опытом? Человеку метрового роста - с головой взрослого и телом пятилетнего ребенка, человеку, который не может сидеть (в раннем детстве мог), а живет только лежа на жесткой поверхности. Человеку, которому случалось быть экспонатом для студентов-медиков, и его вывозили на сцену, и рассматривали как кунсткамерную достопримечательность. Бывшему жителю дома престарелых, который только в 25 лет смог впервые потрогать дерево. Должно быть, нет такой журналистской пошлости, которую он уже не слышал бы. «Держись, парень!» Или: «Антон, ты реально крут». Или про стоицизм. Про мужество жить. Про Маресьева. Про Николая Островского.

Но вот вышла книжка «Кандидат на выбраковку», коллега принес сигнальный экземпляр, я прочитала - и все-таки позвонила. Антон заговорил легко и весело, как будто мы были давно знакомы.