Меценат «Союза нечестивых»

Меценат «Союза нечестивых»

Империя ААК стала и одним из главных меценатов печальной памяти «дьявольского союза», или «Союза нечестивых», в основу которого после одностороннего провозглашения «независимости» Родезии легла «ось» Претория – Лиссабон – Солсбери. У «бриллиантового» Гарри были самые веские основания печься о судьбе этого военно-политического блока. Помимо приверженности дельца стратегическим целям «Союза нечестивых», главной из которых было увековечение господства белого меньшинства на юге Африки, играла роль и прямая экономическая заинтересованность Оппенгеймера в судьбах не только ЮАР и Родезии, но также Анголы и Мозамбика.

Инфильтрация «Англо-Америкен корпорейшн» и её филиалов в экономику этих «жемчужин» португальской колониальной империи началась уже в послевоенные годы, зато осуществлялась с такой интенсивностью, что быстро привела к впечатляющим результатам. В 1974 году ЮАР была третьим по значимости после Португалии и США импортёром мозамбикских товаров, а по экспорту занимала второе место после Португалии, она же стала крупнейшим инвестором в экономику Мозамбика. И всё это в значительной степени благодаря активности ААК, успешно сбывавшей на мозамбикском рынке химикаты, продукцию своих машиностроительных и текстильных предприятий. «Англо-Америкен корпорейшн» сумела прибрать к рукам такой заманчивый проект, как строительство на реке Замбези гигантского гидроэнергокомплекса Кабора Басса. Она возглавила созданный для этой цели международный консорциум ЗАМКО, стала главным его акционером.

С самого начала было очевидно, что в обозримом будущем Мозамбик сможет потреблять лишь часть электроэнергии, которую будет вырабатывать Кабора Басса. Расчёт делался на то, что высоковольтные линии передач потянутся к промышленным объектам Трансвааля в ЮАР, в Малави, Замбию, Родезию. В перспективе это сулило «бриллиантовому» Гарри, не говоря уже о прибылях, ещё большее усиление влияния его империи на огромных пространствах юга Африки. На тайных встречах лидеров «Союза нечестивых», проходивших с участием высокопоставленных эмиссаров «Англо-Америкен корпорейшн», было согласовано важное дополнительное предназначение проекта Кабора Басса: расселить вдоль линии электропередач до миллиона белых эмигрантов. Наряду с португальской колониальной армией и её южноафриканскими и родезийскими союзниками они должны были препятствовать национально-освободительной борьбе мозамбикского народа под руководством ФРЕЛИМО, их рассматривали как потенциальный резерв для борьбы с освободительными движениями в других странах этого региона.

С каждым годом усиливалось проникновение ААК в Анголу. В середине 60-х годов здесь явственно «запахло» нефтью. Этот запах сразу же учуяли на Мейн-стрит, 44. Эмиссары «бриллиантового» Гарри зачастили в Лиссабон и Луанду, обхаживая владельцев «Петрангол» – португальской компании, имеющей концессию на разведку и добычу ангольской нефти. В 1969 году было подписано соглашение, по которому к южноафриканскому консорциуму, возглавляемому «Дженерал майнинг энд файнэнс корпорейшн» (она тесно связана с «Англо-Америкен корпорейшн»), отошли 50 процентов акций концессии. Империя Оппенгеймера является и главным инвестором проекта строительства плотины на реке Кунене, включающего сооружение комплекса Руакана. Небезынтересно вспомнить, что необходимость «защиты» промышленного комплекса Руакана была выдвинута властями Претории в качестве предлога для начала южноафриканской интервенции в Анголе в ноябре 1975 года.

Но, пожалуй, главным интересом «бриллиантового» Гарри в Анголе – и это, вероятно, уже вопрос не только бизнеса, но и психологии, учитывая семейные традиции главы ААК, – были её алмазные богатства. По добыче алмазов Ангола занимает четвёртое место в капиталистическом мире, уступая только ЮАР с Намибией, Заиру и Гане. Причём ангольские алмазы ценнее тех, что добываются в соседнем Заире: примерно 70 процентов – это драгоценные камни высокого качества.

В глазах непосвящённых полновластным хозяином ангольских алмазных приисков, раскинувшихся в провинции Лунда на площади почти в 50 тысяч квадратных километров, была португальская компания «Диаманг». На территории концессии «Диаманг» ей принадлежит всё: дороги, аэродромы, плотины, гидро- и теплоэлектростанции, гостиницы, больницы, магазины и товары в них, дома и мебель в них. Компания имела собственную полицию, оснащённую вертолётами, бронемашинами, мощным узлом связи. На долю «Диаманг» приходилось 26 процентов общего экспорта Анголы.

Оппенгеймеровский колосс «Де Бирс» давно подбирался к сокровищам Лунды. «Бриллиантовый» Гарри и его ближайшие помощники ряд лет осторожно скупали акции главных пайщиков «Диаманг», пока глава ААК не стал, по выражению парижского еженедельника «Юманите-диманш», «сувереном ангольского алмазного царства». Впрочем, сам делец, сообразуясь с обстановкой, никогда не афишировал этой стороны своего могущества. Считалось, что «Де Бирс» является обладателем незначительного пакета акций «Диаманг», что совместно с «Диаманг» она владеет только компанией, ведущей разведку алмазных месторождений. Правда, никогда не скрывалось, тем более что скрыть это было невозможно, что ангольские алмазы реализуются исключительно через «Сентрал селлинг организейшн», принадлежащую «Де Бирс».

Крушение португальской колониальной империи, означающее и крах «дьявольского союза», погребальным звоном отозвалось в штаб-квартире «Англо-Америкен корпорейшн». Разваливался тыл, на который призывал опираться ещё Сесиль Родс, с распадом «дьявольского союза» коренным образом менялась вся стратегическая обстановка на юге Африки. Вдруг, как бы остро осознав общность своей судьбы с судьбами расистской диктатуры, на Мейн-стрит, 44, сразу начисто забыв о тактических разногласиях с апартеидом, включились в совместные со столпами режима поиски спасительных рецептов. Всерьёз рассматривалась, в частности, возможность «родезизации» Анголы и Мозамбика, то есть захвата в них власти белым меньшинством. Потом, более трезво оценив обстановку, решили остановиться на «катангизации», то есть сделать ставку на местных квислингов из числа африканцев, как это было с Чомбе. Когда же у квислингов в лице Холдена Роберто и Жонаса Савимби дела пошли худо, прибегли к открытой интервенции.

Здесь, пожалуй, нет нужды обращаться к опыту древних римлян и задаваться сакраментальным вопросом: «Кому выгодно?» Достаточно освежить в памяти цифры и факты об участии ААК в эксплуатации природных богатств Анголы. Недаром представители Прогрессивно-реформистской партии, которые порой рядятся в тогу оппозиционеров апартеиду, на сей раз дружно приветствовали решение правительства Форстера об участии в «крестовом походе» против Анголы.