Сотворение и крах Читтаганьи
Сотворение и крах Читтаганьи
В Ботаническом саду Кейптауна стоит статуя С. Родса. Кумир «бриллиантового» Гарри указывает перстом на север. Надпись на постаменте гласит: «Ваш тыл – там». «Бриллиантовый» Гарри точно уловил экспансионистский порыв своего предтечи, образно запечатлённый в камне скульптором. А уж по аппетитам размах Оппенгеймеров не грезился Родсу в самых смелых его мечтах. Многие страны к югу от Замбези в штаб-квартире ААК ещё недавно без церемоний вслух именовали «подлинными тылами» ЮАР. На прицеле второй пояс государств, которые в правительственных канцеляриях Претории и в директорских кабинетах «Англо-Америкен корпорейшн» в конфиденциальных разговорах также хотели бы подвести под категорию южноафриканских «союзников». Это Заир, Кения, Уганда, Танзания...
Отец и сын Оппенгеймеры раньше многих своих коллег по бизнесу, раньше ряда западных колониальных политиков учуяли приближение «ветра перемен», задувшего в середине 50-х годов над Африканским континентом. И они сделали всё возможное, чтобы повернуть его вспять. Печать активного участия «Англо-Америкен корпорейшн» носят все коварные политические акции, все «крестовые походы» международного и южноафриканского империализма и колониализма против африканских народов на огромном пространстве от реки Конго до мыса Доброй Надежды.
Здесь нет надобности что-либо упрощать: трагические события, имевшие место на протяжении последних двух с половиной десятилетий в ныне покойной Федерации Родезии и Ньясаленда, в бывшем Бельгийском Конго, в Родезии, Намибии, Анголе – плод «коллективного творчества» империалистических сил. За них ответственны крупнейшие международные монополии по обе стороны Атлантики, правительства США, Англии, Бельгии и некоторых других европейских государств. Но всё это нисколько не умаляет «заслуг» «Англо-Америкен корпорейшн», занимающей уникальное положение в расистском южноафриканском государстве, имеющей уникальные связи в международных финансово-монополистических и политических кругах и сыгравшей поистине уникальную роль в этих событиях.
Современники свидетельствуют, что Сесиль Родс очень гордился тем, что его именем назвали целую страну – честь, которой в истории человечества удостоились очень немногие. Уже будучи на смертном одре, он всё спрашивал: «Они не изменят название страны?» Но наследники Родса столкнулись после второй мировой войны с куда более страшной для них перспективой – речь шла уже не о названии, а о самой сути, о том, что территории, которые «Англо-Америкен корпорейшн», «Чартерд» и некоторые другие «привилегированные» монополии привыкли считать своей вотчиной, уплывали из их рук. Народы обеих Родезий решительно требовали независимости. Тогда-то и родился замысел отгородить «общим забором» Северную и Южную Родезии, а также Ньясаленд (нынешнее Малави).
Новое государственное образование нарекли Федерацией Родезии и Ньясаленда. На конференции, посвящённой созданию Федерации, тон среди делегатов задавали директора «Англо-Америкен корпорейшн», а также её многочисленных филиалов и связанных с нею фирм. Отец и сын Оппенгеймеры лично не участвовали в этой «исторической» встрече в городке Виктория-Фоллс на границе Северной и Южной Родезий возле знаменитого водопада Виктория. Но их доверенные лица, заседавшие среди делегатов-учредителей, сделали всё, чтобы в конституции Федерации в первую очередь были учтены нужды империи ААК и её партнёра «Бритиш Саут Африка».
Идею, заложенную в этом насильственном симбиозе трёх государств, весьма чётко выразил тогдашний ежегодный отчёт «Англо-Америкен корпорейшн». Презрев условности и называя вещи своими именами, авторы отчёта указывали, что в рамках Федерации в один организм объединяются несметные природные богатства «Коппербелта» («Медного пояса») Северной Родезии, обрабатывающая промышленность Южной Родезии, мощный резервуар дешёвой африканской рабочей силы в лице Ньясаленда. Южной Родезии, где имелась самая значительная прослойка белого населения, отводилась роль «жандарма» нового государственного образования.
Для отвода глаз девизом Федерации провозгласили лицемерную формулу Сесиля Родса: «Равные права всем цивилизованным людям». Этот прообраз пропагандируемого ныне Оппенгеймером «государства меритократии» ограничивал право африканцев на участие в голосовании столь высоким имущественным и образовательным цензом, что на первых выборах в Федеральную ассамблею из 8 миллионов африканцев участвовали: в Южной Родезии – 420 человек, в Северной Родезии – трое, в Ньясаленде не голосовал ни один африканец. Это не помешало Гарри Оппенгеймеру в очередном отчёте «Англо-Америкен корпорейшн» восхвалять «многорасовое партнёрство», якобы воплотившееся в Федерации Родезии и Ньясаленда.
Да, такое торжество принципа «равных прав» очень устраивало хозяев ААК и БСАК. С их благословения в Федерации стряпались всё новые ограничительные и репрессивные законы, многие из них просто копировали южноафриканское законодательство апартеида. Премьер-министр Федерации Рой Веленский, который занял свой пост благодаря прямой поддержке обоих Оппенгеймеров, с циничной прямотой заявил:
«Африканцы? Они пользуются у нас правами, но это права африканца, а не права человека».
Но отца и сына нисколько не шокировали подобные откровения их человека в Солсбери, городе, который одновременно был столицей Федерации и Южной Родезии. Из фондов ААК Объединённой федеральной партии Веденского и возглавляемому им правительству ссужались займы на самых льготных условиях, выдавались крупные безвозвратные ссуды. «Благотворительность» окупалась сторицей. Ежегодная прибыль здешних филиалов «Англо-Америкен корпорейшн» превышала 200 процентов на вложенный капитал.
«Либеральный» Гарри до последнего момента твёрдо поддерживал бывшего боксёра Веленского, который «железным кулаком» пытался навести «порядок» в Федерации, именуемой африканцами Читтаганьей. Но ничто уже не могло спасти её от краха. В первый день 1964 года в городах и селениях Северной Родезии и Ньясаленда африканцы от мала до велика вышли на улицы, чтобы проводить в последний путь необычного покойника. Они несли чёрные гробы с надписями: «Труп Федерации. Родилась в 1953 году, умерла в 1963-м». В одних местах гробы, символизирующие Читтаганью, опускали в могилы, в других – сжигали, а пепел развеивали по ветру. На развалинах Федерации возникли независимые государства Малави и Замбия.
То были поистине траурные дни для «бриллиантового» Гарри: ведь к тому времени почти всю промышленность «Медного пояса» контролировал его родезийский филиал «Роангло».
Впрочем, в штаб-квартире «Англо-Америкен корпорейшн» не стали предаваться меланхолическому унынию. Слишком велики были ставки ААК в «Коппербелте» Северной Родезии, чтобы глава корпорации мог позволить себе безропотно смириться с поражением. Условия изменились, – следовательно, требовалось изменить тактику, сделать всё, чтобы наилучшим образом приспособиться к этим новым условиям, Оппенгеймер изображает хорошую мину при плохой игре. Он лично отправляется на церемонию провозглашения независимости Замбии. На собственном самолёте, который ведёт сам. Кто-то из местных журналистов потом саркастически заметил, что он прибыл словно для того, чтобы увидеть, как политический штурвал Замбии берут в свои руки африканцы.
Глава ААК потом не раз ещё побывает в Лусаке и Ндоле – столице «Медного пояса» Замбии. В ход будут пущены уговоры, шантаж, подкуп чиновников и членов правящей партии. Когда не поможет и это, прибегнут к блокаде – расистская клика Солсбери закроет границу, прервав транзит через Родезию замбийских товаров. Смит и Ко недвусмысленно дадут понять правительству Замбии, что национализация медных рудников и прочих владений «Англо-Америкен корпорейшн» немедленно повлечёт за собой прекращение подачи электроэнергии в район «Коппербелта». «Медный пояс» Замбии получает её с гидроэлектростанции Кариба на реке Замбези, главные сооружения которой находятся на южнородезийской стороне.
Правда, сообразуясь с обстановкой, «бриллиантовому» Гарри пришлось кое в чём уступить. Скажем, городу Банкрофту, названному так по имени одного из старейших директоров «Англо-Америкен корпорейшн», вернули его старое африканское название. Делец вынужден был согласиться на существенное увеличение отчислений от своих огромных прибылей в «Коппербелте» в пользу государственной казны независимой Замбии. В конторах оппенгеймеровских компаний в «Медном поясе» появились клерки с чёрной кожей.
Дальше – больше. Продолжая наступление, правительство республики потребовало, чтобы некоторые медьдобывающие компании продали государству 51 процент акций. Конечно, такое было бы немыслимо под сенью Федерации Родезии и Ньясаленда. Главе ААК только и оставалось вспоминать о тех благословенных временах, когда короткого разговора с Роем Веленским было достаточно, чтобы разрешить любую проблему, связанную с «неразумными» требованиями африканских националистов.