Не спеши, даже если опаздываешь…

Не спеши, даже если опаздываешь…

Портфель "ЛГ"

Не спеши, даже если опаздываешь…

ИНТЕРТЕКСТ

В те дни, когда тридцатитрёхлетний Андрей Яхонтов руководил знаменитым «Клубом 12?стульев», расположившимся на 16-й странице «ЛГ», маститых юбиляров-сатириков было принято поздравлять шутливо переиначенной строкой популярной песни «В жизни раз бывает восемнадцать лет». Виновников торжества привечали соответственно: «В жизни раз бывает шестьдесят» или «В жизни раз бывает семьдесят». Если вдуматься, наблюдение верное: всё в жизни случается единожды. Дни рождения не исключение – и двадцать пять, и тридцать восемь не повторятся никогда…

Нынче сам Андрей Яхонтов – прозаик, драматург, лауреат многих (в том числе международных) наград не только в областях юмористического жанра – разменивает седьмой десяток.

– Андрей Николаевич, в предисловии к вашей первой тоненькой книжечке, вышедшей в «Библиотеке «Крокодила», о вас писали: «высокий, красивый, как киногерой»… Уже нет ни журнала «Крокодил», ни его библиотечки…

– А я остаюсь высоким и, хочется себя тешить, киногероистым, только амплуа чуть более печальное: не длинноресничного героя – покорителя сердец, а подуставшего ковбоя с благородной сединой, рекламирующего на уличных плакатах сигареты «Мальборо».

– Чем ознаменован для вас юбилейный год?

– В издательстве «МИК», оно выпускает мои книги вот уже 10?лет, вышел двухтомник «Избранного» – рассказы, повести и роман «Учебник Жизни для Дураков», который значительно обновлён. С каждым следующим изданием дописываю в него новые главы – вешаю этакие дополнительные игрушки на украшенную ёлку.

– «Учебник для Дураков», похоже, самая популярная ваша книга?

– Судя по читательскому спросу – да. Это и хорошо, и плохо. Хорошо потому, что тиражи допечатываются. Значит, книга не потеряла связи с действительностью и нужна. Плохо – потому что, в общем-то, не самый глубокий роман затеняет более серьёзные мои работы: романы «Закройщик времени», «Бывшее сердце», «Роман с мёртвой девушкой», «Ночная клубника»…

– В аннотации к «Клубнике» сказано, что она написана в жанре изобретённого вами «завирального реализма». Каковы приметы этого малоизученного жанра?

– Это жанр, в котором мы все давно пребываем. О невероятном сообщаем как о само собой разумеющемся и давно примелькавшемся и даже наскучившем. Врём о несуществующем. Предпочитаем фальшивку, а подлинное отринули. И в искусстве. И среди суррогатной выпивки. В «Ночной клубнике» есть рассуждение о том, что успех или неуспех судьбы человека зависит от того, правильно ли он определил жанр своей жизни. Ему пристало быть трагиком, а он ломает комедию. Или наоборот – необоснованно меняет амплуа весельчака на скорбную мину…

– «Дурацкую» дорожку вы протаптываете дальше – имею в виду ваши книги «Теория Глупости» и «Учебник для Дур».

– Собираюсь создать ещё и «Учебник для Писателей» – симбиоз серьёза и издёвки над сегодняшним карикатурным литературным процессом.

– В «Романе с мёртвой девушкой» высмеяли телевидение, теперь добрались до братьев-писателей? В вашем пособии будут такие же заповеди, как в «Учебнике Жизни для Дураков»: «Чем ты хуже, тем тебе лучше», «Не спеши, даже если опаздываешь» – и т.д.?

– Вот горстка назиданий из будущего катехизиса, адресованного мастерам слова: «У писателя нет друзей, кроме пишущей ручки и письменного стола». «Как при женщине нельзя хвалить другую женщину, так при писателе нельзя хвалить другого писателя». «Художник имеет право носить такие усы, как Сальвадор Дали, лишь если он такой же великий, как Сальвадор Дали». «Литературные и театральные критики входят в вашу книгу или пьесу с камнем за пазухой, лучше держать их на расстоянии или вовсе с ними не знаться». И наконец: «Литератор! Помни, твоя книга будет напечатана на бумаге, произведённой из целлюлозы, добытой из стволов погубленных деревьев! Задумайся: стоят ли твои слова и мысли изведённой лесной делянки!»

– Вы 15?лет работали в «Литературной газете»…

– Пришёл в «ЛГ» со студенческой скамьи. Долгое время пребывал в статусе самого юного её сотрудника. 10?лет набирал опыт в отделе русской литературы, затем 5?лет возглавлял сумасшедше популярный тогда «Клуб 12?стульев».

– А когда успевали сочинять своё?

– Сам удивляюсь, успевал всё. И с друзьями встречался, и на свидания к девушкам не опаздывал, читал всё подряд, включая редкостную хрень, появлявшуюся в подцензурных журналах, но мне был интересен весь массив литературы… И на закрытые кинопоказы пролезал во ВГИК через окна второго этажа… Однажды из-за эквилибристических усилий на мне лопнули джинсы, зато посмотрел «Крёстного отца»… Возил свои первые литературные опыты, ещё когда был школьником, Александру Борщаговскому и Вениамину Каверину. Они судили очень строго. Давали важные советы, которые блюду до сих пор.

– Вы создаёте неформальную летопись жизни Дома литераторов, коллекционируете анекдоты, байки, мемуары о происходивших в ЦДЛ событиях…

– Многое помню из жизни Дома на Большой Никитской, потому что там работала моя мама, я бывал в ЦДЛ с юношеской поры, в те времена вход туда был регламентирован. Помните, с каким трудом проникли в вожделенный писательский ресторан булгаковские персонажи?

– Несколько не самых трагических эпизодов навскидку можете привести?

– Сергею Михалкову сказали, что Александр Фадеев сломал руку. «К-кому?» – спросил Михалков.

Анатолий Алексин (в доверительном разговоре со мной после смерти матери) сказал: «Матери, только они любят бескорыстно. Матери принеси двух младенцев и скажи: вот этот ваш, но из него ничего не получится, а из этого вырастет Моцарт. Кого хотите, того выбирайте. И мать всё равно своего выберет, не откажется. А жена подумает-подумает и к Моцарту уйдёт».

Расул Гамзатов пожаловался Иосифу Кобзону, что не может получить квартиру в Москве. Кобзон пошёл к тогдашнему мэру столицы Промыслову и укорил его. Тот замахал руками: «Помилуй, мы ему предлагали квартиры в самых престижных домах на улицах Горького, Алексея Толстого, Чайковского! Отказался…» Кобзон позвонил Гамзатову и стал теперь уже его укорять: «Вводишь в заблуждение… Самый центр! Улица Горького! Толстого! Чайковского! О таком можно только мечтать!» «Вот именно, – с обидой сказал Гамзатов, – Горького, Толстого и Чайковского… А ты подумал: когда я умру, их переименуют?»

Владимир Солоухин рассказал мне: спонсор, который издавал его книги, узнав о том, что у Солоухина день рождения, пригласил его в ресторан. Солоухин стал отказываться: ресторанную музыку он слушать не мог. Спонсор его заверил: для вас закажу романсы. Пришли, сели за столик. Действительно, исполнитель спел пару романсов. А потом пошли «Мои мысли, мои скакуны» – один раз, второй, третий. Солоухин возроптал. Спонсор пошёл выяснять, в чём дело. Ведь заплачено за романсы. Ему сказали: «Сегодня здесь гуляет подольская группировка, это по их просьбе, а вы сидите и не питюкайте, а то пристрелят».

– С драматургией ладится?

– Не ропщу. Урезониваю себя вопросом: «Ты создал такой образ, как Гамлет или Тригорин, сыграть который мечтает каждый актёр?» Ну так и не питюкай, как было выше сказано. Тем не менее в театре «На Перовской» идёт мой спектакль «Брильянты», в театре «Апарте» на Арбате продолжают играть мою комедию «И эту дуру я любил»… Звёздный Андрей Соколов, который поставил мою пьесу «Койка», начал репетиции другой мой пьесы – «Люболь».

Беседу вёл Андрей ШИЛИН

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 4,0 Проголосовало: 1 чел. 12345

Комментарии: