Родная речь ndash; дарованное благо;

Родная речь ndash; дарованное благо;

РУКОПОЖАТИЕ

Поэт и прозаик Лариса ВАСИЛЬЕВА - частый и желанный гость на страницах "ЛГ". Она всегда в движении, в поездках. И ей всегда есть что рассказать.

- Лариса Николаевна, вы недавно приехали из Болгарии, с фестиваля "Славянское объятие". Но у этой поездки есть предыстория. С Болгарией вас связывают давние отношения

- Да. Бывала там много раз в советские годы. В середине 60-х активно действовал болгаро-советский клуб молодой творческой интеллигенции. В нём состояли значительные люди из поколения шестидесятников. С нашей стороны - Лариса Шепитько, Савва Кулиш, Юрий Ильенко, Резо Амашукели, Вячеслав Овчинников, Валентин Распутин, с болгарской - Любомир Левчев, Владимир Башев, Христо Канов, Георги Константинов, другие. Все "клубники" и "клубнички" (так называли девушек) ездили по городам и весям Болгарии и Советского Союза, выступали с огромным успехом.

Шло время, ломались общественные структуры, и это повлияло на отношения между людьми: прежняя живая творческая связь с Болгарией была во многом утеряна. У меня там в разные годы выходили на болгарском "Книга об отце", сборник стихов "Зимняя дуга", "Кремлёвские жёны". С презентацией "Жён" я была в Болгарии в 1996 году. Встречалась с друзьями. По их настроению понимала - перемены горчат. Но поняла и прочувствовала иную Болгарию только сейчас.

- Расскажите о своей недавней поездке.

- Весной на минуту забежала я в Болгарский культурный центр в Москве и попала в объятия поэтессы Ёлки Няголовой, она пригласила меня на фестиваль "Славянское объятие", организованный ею и Академией поэзии в Варне. Там собрались поэты из разных стран, говорящие и пишущие на славянских языках.

Среди приехавших на фестиваль гостей были Мичо Цветич, Ристо Василевски, Лиляна Стейич, Виктор Шечеровский из Сербии, Весна Ацевска и Санде Стойчевски из Македонии, Диана Буразер и Ружица Стейнбур из Хорватии, Ольга Василенко и Анна Багряна с Украины, Борис Нилов из Словакии, Марат Каландаров, русский писатель из Риги, Олег Михалевич, белорус, тоже из Риги, Александр Навроцкий, поэт из Польши. Александр успешно выступал на русском языке: русский более-менее понимают все. Певица и поэтесса Наташа Барабанщикова из Молдовы пела по-русски, ей аккомпанировал болгарин Милен Тотев. Были также Иван Голубничий, Елена Исаева, Елена Иванова-Верховская, болгаристка Ольга Решетникова, лингвист, главный редактор альманаха "Другие берега" Галина Гусева и я - из России.

Фестиваль проходил в третий раз. Были приветствия от Иллариона, архиепископа Волоколамского, от председателя Совета Федерации Сергея Миронова, от председателя Союза писателей России Валерия Ганичева, приветствия от писателей разных стран. Представлял свою новую книгу генеральный консул РФ в Болгарии Анатолий Щелкунов. Мэр Варны Кирилл Йорданов не покидал фестиваля "Славянское объятие", был на всех наших вечерах. Приехала Станка Шопова, легендарная общественная деятельница Болгарии.

Мы с Еленой Исаевой, Еленой Ивановой-Верховской, Иваном Голубничим были отмечены изящными наградами.

Много общались, выступали, читали стихи. В первые минуты встречи явилось ощущение: "Ничего не понимаю, хотя это славянская речь". Уже к вечеру понимала всё.

В славянских странах в советское время русский язык учили в школах. Теперь учат английский. Сегодня в Болгарии, когда выходишь за пределы "Славянского объятия", замечаешь: старики русский забывают, а молодёжь его уже не знает. Радовать это может тех, кто хотел таких перемен. Однако у Болгарии особое отношение к России, освободившей её от турецкого ига, и оно не изменилось. Сразу же, как узнают, откуда ты, люди озаряются улыбками, но, возможно, русский язык скоро совсем забудут.

Наши выступления всегда проходили при полных аудиториях. Ёлка Няголова управляла всеми вечерами. У неё три таланта: поэтический, организаторский и человеческий.

Был вечер, посвящённый болгарскому поэту Димчо Дебелянову. Было чтение стихов у памятника Ивану Вазову, где каждый читал по четверостишию на своём языке. Я прочитала последнюю строфу из пушкинского "Пророка", решив, что она имеет отношение и к болгарскому классику: "глаголом жги сердца людей". Было много музыки, выступали самые известные музыканты Болгарии. Приезжал знаменитый болгарский поэт Любомир Левчев - наш "клубник". Самым замечательным оказался День славянской письменности. Мы вышли на улицы Варны, на площадь, запруженную народом. Танцы, песни. Этот праздник в Болгарии самый любимый.

- Болгары же первыми стали его отмечать.

- Да. Болгарские учёные, бывшие на фестивале, напоминали нам, что славянская азбука была дана Климентом Охридским, учителем Кирилла, назвавшим её кириллицей в честь своего ученика. Это особое явление нашего времени: люди стараются всё и всех вспомнить и "омузеить". Во всём мире музейный бум. Даже музей сирени скоро откроют. И это прекрасно.

- Что больше всего волновало участников встреч?

- Главными темами обсуждения были проблемы глобализации и в этой связи славянской речи.

Не понимаю, что такое "глобализация". "Американизация" - понимаю. Она идёт во всех областях. Коснулась и славянских языков. Американский язык, суржик английского, наступает вместе с другими "подарками" из США решительно, и это многих даже пугает. Я выступала с уверенностью в том, что язык всё перемелет, не надо суржика бояться. Дайте время. Борьбы с иностранными влияниями не надо. Язык приемлет всё, перемалывает и создаёт внутри себя новые формы.

Считаю русский язык колобком, который многое собрал по сусекам. Татары, немцы, французы оставили следы в нашей лингве, они слышны в нашем языке. Это не смешение, а соединение. Смешение смерти подобно. Соединение рождает жизнь. Если разбить яйцо и смешать его содержимое, будет мёртвая болтушка. А когда части яйца соединены, созревает живой цыплёнок. Русскому языку, возможно, давно не хватало англицизмов и американизмов. Сейчас они появились. Понимаю радетелей за чистоту языка, но русский сложился не как патрицианское явление. Это великое плебейское дело. Русский язык эгоистичен. Взял отовсюду, а что дал? "Спутник", "перестройка" Пожалуй, всё. Зато отозвался чудесами: "Войной и миром", "Бесами", "Митиной любовью", "Тихим Доном", "Чевенгуром", "Мастером и Маргаритой" Список легко продолжить. В русском языке есть самость. Во всех славянских языках самость есть. Они все выживут, перемелют влияние в муку, испекут великие караваи. Не надо ныть.

Вижу язык как живое существо. У меня есть давнее стихотворение об этом. Назидательное.

Родная речь - дарованное благо,

сложным-сложна, а то простым-проста.

Пусть сожжена бесценная бумага,

слова живут - текут из уст в уста.

Родная речь всегда одноплеменна,

напоена богатством от корней,

и этим, говорят, несовершенно

искусство, тесно связанное с ней:

У музыки вселенские просторы,

у живописи мировой язык,

а тут непостижимы разговоры,

к которым с колыбели не привык.

Но если жизнь отнимет слух и зренье,

лишит движенья, голоса лишит,

единственное есть тогда спасенье -

то слово, что в душе твоей дрожит.

Пускай его иной и не услышит -

как верный друг, оно всегда с тобой,

творит тебя, зовёт, живёт и дышит.

Живёт! И, значит, ты ещё живой.

И этого отнять никто не в силах.

Не потому ль так важно уберечь

потоки чистых сочетаний милых,

таинственно сливающихся в речь.

- Да, язык живёт. А чем живёт, по-вашему, мир славянский?

- Надеждами. Мир и люди, не только славянские, изменились в силу технического прогресса. Веками жили при лучинах, и вдруг началось Идёт всего лишь второе "техническое" столетие, но такими темпами, что если бы сегодня в городе очнулся от летаргии человек конца XIX века, он бы не понял, где находится. Это не Марс ли?

На фестивале было много радости, но и горечь была. Македонский вопрос, боль Сербии - все проблемы славянского мира стояли за плечами поэтов.

Мы вспоминали знакомых, расспрашивали о них. Симон Дракул жив? Нет! Когда? И такая горечь в душе. Почему я не знала? Как могла не знать? Связи потеряны на каком-то необъяснимом внутреннем уровне.

Уезжала с чувством, что расстаюсь с братьями и сёстрами.

- Фестиваль породил новые идеи?

- В первый же день встречи я заговорила с Ёлкой Няголовой о книге славянских поэтесс, которых нет с нами. Самых-самых. Таких, как Елисавета Багряна, Анна Ахматова, Марина Цветаева, Десанка Максимович Книга-билингва, на языке оригинала и на русском.

Возникла мысль о создании в России филиала "Славянского объятия". Такой фестиваль нужен здесь. Может быть, "ЛГ" этому поспособствует. О филиалах в своих странах подумывают и сербы, и поляки.

- В Болгарии присутствует русская литература? Переводят, издают?

- Мне этого не показалось. Туда пришёл американский поток. Некоторые наши детективы мелькают. В переводах. В книгоиздании происходит всё то же самое, что у нас. Зеркало. Небольшое.

- Ваш музей "История танка Т-34" и Болгария - есть связь?

- Куда бы я ни приехала, везде ищу танки. Не забыла зайти в Военно-исторический музей в Софии. Познакомилась там с одним из хранителей. Евгений Солнышкин, русский, женат на болгарке. Показал три танка. У каждого своя история. Наш музей обязательно пошлёт туда специалиста, чтобы он описал их для архива. У музея много друзей. Приезжают волонтёры, помогают, чистят танки, привозят экспонаты.

- В следующем году мы празднуем 65-летие Победы. Как музей готовится?

- Мы надеемся, что будет выстроена вторая его очередь. Музей сразу, с первых дней своего существования перерос сам себя. Он возник в 2001 году на Дмитровском шоссе, на рубеже, откуда 6 декабря 1941 года танки Т-34 пошли в наступление на Лобню и Красную Поляну, последняя была уже занята врагом. Это самое близкое к столице место. Интерес к музею огромен, нам не хватает запасников, нет многого для нормальной работы сотрудников, но надеемся - будет. Ю.М. Лужков обещает, несмотря на трудности момента.

- Удаётся вам сейчас писать?

- Последнее время писала стихи после большого перерыва. Я всегда гордилась, что не "датская" поэтесса, то есть к датам не пишу. А тут у меня шёл по телевидению цикл из 23 фильмов "Москва Первопрестольная", и по заказу я писала стихи специально для цикла. Стихи чётко выражают то, чего не скажешь прозой.

- Как вы начинали свой путь в литературе?

- Когда-то замечательный поэт Виктор Боков встретил меня в переходе метро с кольцевой "Белорусской" на радиальную. Я-то знала, что это Боков, а он меня не знал. Подошёл и сказал: "Ты пишешь стихи!" Мы сели и стали разговаривать. Я прочитала два стихотворения, он предложил: "Приходи сегодня в ЦДКЖ, будет поэтический вечер, дам тебе слово". Там сидели человек сорок. Читали по одному стихотворению. После того, как все выступили, Виктор Фёдорович сказал: "Никого их не будет, она будет". Указал на меня. Это ужасное чувство, когда тебя, пусть даже положительно, противопоставляют. Я сразу же убежала. И больше никого из них не встречала.

- А цензура вам не мешала?

- Я конформистка, с советской цензурой не боролась. Однажды увидела, кто она такая: в издательстве, в комнате сидели три молодых женщины и вязали. Они на службе. Повязали - повычёркивали строки. Я с этим бороться не могла. Просто заменяла одни стихи другими, точно такими же. И ни разу, после замены, к новым стихам уже не придирались. А мужчины боролись, страдали, шли напролом, уезжали из страны. Мне было интересно писать стихи, а не публиковаться.

Стихи - это молодость. Пушкин прав: "Лета к суровой прозе клонят". Но у женщины есть прерогатива всегда находиться в кокетливом непризнании возраста. Даже Анна Ахматова, безжалостная к себе, случалось, соскальзывала в стихах последних лет жизни к молодому мироощущению. И это было трогательно-прекрасно, как всегда бывает у гениальных людей.

- Над книгами сейчас работаете?

- Закончила книгу "Весть Василисы. Тайна, открытая всем". О том, что такое Земля, кто мы и что нас ждёт. Для меня Земля - один из девяти Зародышей в матке Мироздания Вселенной. Треть поверхности Земли - суша, остальное - околоплодные воды, которые в миллиардах лет нарастают, окутывая Зародыша. "Весть" четыре года печаталась в журнале "Наука и религия". Теперь готовлю отдельное издание, объединяю части в целое.

Ещё составляю книгу "Душа Вологды" вместе с вологодским историком Сергеем Тихомировым. Меня с этим краем многое связывает. Всё началось песней "Вологодские кружева", в ней мои стихи. А потом была писательская - я бы всё-таки сказала - дружба: вологодцы Александр Яшин, Николай Рубцов, Сергей Орлов. Люблю жанр составительства. Когда составляю книгу, чувствую себя сильной, смелой, умелой. А если нет такого ощущения, лучше заняться чем-либо другим.

Беседу вела Надежда ГОРЛОВА