Крылья «Локхида»

Крылья «Локхида»

В 1969 году «Локхиду» впервые удалось заставить Кодаму подписать контракт. Корпорация готовилась к битве на самом протяжённом фронте японского самолётного рынка. Она хотела завоевать рынок для своих многоместных аэробусов «трай-стар», к производству которых приступала. В сравнении с планировавшейся баталией «первая самолётная война» выглядела школьной дракой. Кодаме отводилась роль авангардной силы, которая должна прорвать фронт. Эту роль корпорация и считала нужным зафиксировать в контракте.

15 января стороны – корпорация «Локхид» и Кодама – тайно договорились о нижеследующем. Кодама обязывался способствовать корпорации и всем её филиалам и дочерним компаниям в продаже продукции в Японии, предоставлять информацию экономического и политического характера, необходимую в борьбе с конкурентами, подыскивать для «трай-стар» и других самолётов «Локхида» возможных покупателей.

Контракт составил Таро Фукуда. ЦРУ давно и пристально следило за деятельностью Кодамы, было отлично осведомлено о возможностях «куромаку», и потому корпорация «Локхид», пользовавшаяся сведениями разведки, безбоязненно поручила Кодаме работу, которой хватило бы крупной торговой фирме и институту, изучающему конъюнктуру, вместе взятым. За услуги «Локхид» положил Кодаме 50 миллионов иен ежегодно.

Помимо контракта, оформившего службу Кодамы в качестве негласного агента «Локхида», корпорация подписала с ним несколько отдельных соглашений, тоже тайных. Они касались условий выплаты комиссионных и их размеров. «Локхид» уплатит Кодаме 1 миллиард 222 миллиона иен, если он обеспечит продажу любой японской авиатранспортной компании от 3 до 6 самолётов «трай-стар», указывалось в соглашениях. При получении «Локхидом» заказа на семь и больше самолётов, говорилось в соглашениях далее, вознаграждение составит 36 миллионов иен за каждый самолёт сверх первых шести. После продажи 15 самолётов Кодаме будет начисляться по 18 миллионов иен дополнительно за проданную машину. Операции подобного масштаба составили бы честь любому торговому дому.

«Локхид» ещё только разрабатывал стратегию битвы, а его конкурент – корпорация «Макдонелл-Дуглас» – уже запустил аэробус в серию. Представители «Макдонелл-Дугласа» разъехались по всему свету в поисках покупателей аэробуса. Наиболее успешно подвинулись у коммивояжёров дела в Японии. Тэцу Оба, президент второй по объёму перевозок авиатранспортной компании АНА, выразил намерение приобрести многоместные лайнеры корпорации «Макдонелл-Дуглас». Страсть именно к её продукции разожгли у Обы несколько сот миллионов иен, преподнесённых ему корпорацией к Новому году и к празднику «Бон», когда обмен подарками считается в Японии проявлением хорошего тона.

Первого залпа, который сделал «Локхид» в битве с «Макдонелл-Дугласом», никто не услышал, как это и бывает в тайной войне. Удар пришёлся по самому важному узлу позиций «Макдонелл-Дугласа» – по президенту АНА. «Локхид» рассудил, что заставить АНА отказаться от покупки самолётов у конкурента можно, лишь убрав Обу с поста руководителя компании. 11 июня 1969 года главная контора «Локхида» в Калифорнии перевела токийскому отделению корпорации 25 миллионов иен. Деньги предназначались Кодаме. «Локхид» выплатил аванс за операцию против Обы. А 17 июня операция началась.

Президент АНА искал деньги. Они требовались для обновления самолётного парка компании, в том числе и для покупки аэробусов корпорации «Макдонелл-Дуглас». Деньги нужны были немедленно и под низкий процент. Тяжёлое финансовое положение АНА препятствовало обратиться к банкам, поскольку они брали за ссуду большие проценты, да и оформление сделки занимало длительное время. 17 июня в токийском небоскрёбе Касумигасэки, где располагалась АНА, появился брокер подпольной ростовщической фирмы и предложил 50 миллиардов иен. Тэцу Оба отказался. Не потому, что брезговал криминальным денежным источником. Черпать из него не считается позором среди японских дельцов. В мире бизнеса, где понятия о чести и достоинстве прямо противоположны общепринятым нормам человеческой морали, позорно лишь попасться у такого источника. Президента не удовлетворила сумма займа. Четырежды АНА получала предложения от тайных ростовщиков, и каждый раз Оба находил их неподходящими.

Он попался в капкан 28 июля. В тот злосчастный для Тэцу Обы день его посетил Акиёси Судзуки – в прошлом депутат парламента и председатель парламентской комиссии. Он посулил фантастически выгодный заём: 300 миллиардов иен под 4,5 процента годовых с рассрочкой на 30 лет. И Тэцу Оба согласился. Помимо привлекательных условий займа его подкупили респектабельная биография Судзуки и название солидного банка «Когё гинко», который, как уверял брокер, является его гарантом. Обман раскрылся быстро. Из банка сообщили, что никаких связей с Судзуки не имеют, что бывший депутат в действительности жулик, привлекавшийся к судебной ответственности за денежные аферы. Однако было поздно – Оба уже подписал с Судзуки контракт.

План Кодамы удался полностью. Его домашняя «разведслужба» сумела добыть из бухгалтерских книг АНА нужные сведения о финансовом состоянии компании. Акиёси Судзуки точно выполнил возложенное на него задание. Но прежде чем передать в газеты скандальный контракт президента АНА с подпольным ростовщиком, Кодама позвонил Обе. Он поинтересовался здоровьем, спросил, хорошо ли идут дела. Изуверство Кодамы доконало президента. Когда газета «Токио симбун» оповестила читателей о содержании контракта, Тэцу Оба немедля подал в отставку. Он отлично знал нравы своего круга: делец пользуется уважением, пока ему сопутствует удача, независимо от способа, каким она достигается; делец обречён на презрение, если фортуна поворачивается к нему спиной.

Восемьдесят четыре миллиона иен, кроме 25-миллионного задатка, заплатил «Локхид» Кодаме за операцию против Тэцу Обы. Об этом свидетельствуют расписки, выданные им корпорации в период между посещением конторы AHA первым провокатором и заявлением Обы о желании уйти из авиатранспортной компании. Преемник Обы – Токудзи Вакаса – уведомил «Макдонелл-Дугласа», что AHA не склонна вводить на своих воздушных линиях аэробусы корпорации.

«Локхид» вклинился в линии фронта и принялся расширять прорыв. Ближайшая цель – побудить AHA повременить с выбором типа аэробуса. «Трай-стар» еще лежал в чертежах, и нужно было выиграть время. Задача, вставшая перед Кодамой, заключала в себе сложности, не шедшие ни в какое сравнение с теми, что преодолел он, ликвидируя Тэцу Обу. К тому же решение этой задачи требовало громадных денег.

Любой крепостью можно овладеть, пустив в неё навьюченного золотом ослика, – истина, которую Кодама не вычитал в книгах, а усвоил на собственном опыте, богатом взяточничеством и злоупотреблениями. Но крепостей было много – верхушка либерально-демократической партии и её комитет по авиатранспорту, транспортная комиссия парламента, правительственный кабинет, министр транспорта и руководимое им министерство. Для каждой крепости понадобился ослик с достаточным грузом золота.

Выпустить целое стадо из виллы в Тодороки означало привлечь к грандиозной афере всеобщее внимание. Поэтому «Локхид» разделил табун на три косяка: один затрусил к штаб-квартире ЛДП, парламенту и кабинету министров из дома Кодамы, другой – из компании АНА, третий – из торговой фирмы «Марубэни», посредничавшей в Японии в коммерческих делах «Локхида».

Внешне поклажа на осликах выглядела весьма безобидно. Коробки с надписями «калифорнийский рис» и «калифорнийские апельсины» отправляла взяточникам, например, фирма «Марубэни». Коробки содержали пачки из купюр в 10 тысяч иен. Ещё более невинными казались расписки «Марубэни» и АНА в том, что они получили от «Локхида» деньги для передачи коррупционерам. Седовласые предприниматели, чьи имена неизменно фигурировали в святцах мировой элиты – справочниках «Кто есть кто в Японии» и «Кто есть кто в США», обменивались, словно дети, записочками: «Отправил сто пинац», «Получил сто штук». Один «пинац» – «арахисовый орешек» – или одна «штука» означали миллион иен. В разное время вкусили «арахисовых орешков» по меньшей мере десяток генеральных секретарей ЛДП, министров, несколько десятков председателей комитетов ЛДП, депутатов парламента, заместителей министров.

20 ноября 1970 года министр транспорта Томисабуро Хасимото объявил, что японские авиатранспортные компании откладывают на два года выбор типа аэробуса, который они станут использовать для воздушных перевозок. «Хасимото щеголяет в „сэтта“», – злословили в кулуарах ЛДП и министерства транспорта. На жаргоне японских коррупционеров национальная обувь «сэтта» – это взятка, полученная в качестве оплаты за уже оказанную услугу. У «сэтта» железная подковка прибита к пятке.

Следующий, после Хасимото, министр, поддержанный комитетом ЛДП по авиатранспорту, предоставил «Локхиду» новый двухлетний льготный срок после истечения предыдущего. Министр разрешил японским авиакомпаниям ввести в эксплуатацию аэробусы не ранее 1974 года. Забота об интересах корпорации объяснялась просто. Когда Хасимото натянул «сэтта», другие высшие правительственные чиновники и партийные лидеры надели «гэта» – у них подковка прикреплена к носку. «Гэта» – взятка-задаток. К 1972 году только через одного Кодаму «Локхид» «обул» высокопоставленных коррупционеров на сумму 230 миллионов иен.

Вот какой диалог состоялся в подкомиссии сената США по делам межнациональных корпораций, разбиравшем в феврале 1976 года «дело Локхида». Участники его – сенатор Чарльз Перси и дававший показания президент «Локхида» Карл Котчиан.

Перси спрашивает:

– В документах имеется указание на выплату корпорацией «Локхид» ста пинац – «арахисовых орешков». Как выяснилось, это 100 миллионов иен. Деньги получил Хироси Ито. Кто такой Ито?

– Исполнительный директор торговой фирмы «Марубэни», – ответил Котчиан.

– Что должен был сделать Ито за 100 миллионов иен? – допытывался сенатор.

– Деньги вручены ему для передачи японским правительственным чиновникам, – объяснил Котчиан.

– Для выплаты правительственным чиновникам? – Перси даже привстал с кресла.

В зале послышались возгласы удивления и возмущения.

– Да, сэр, – спокойно сказал Котчиан, будто речь шла о взносе в благотворительный фонд.

– Получали ли Ито и его сотрудники какие-либо деньги ещё? – не унимался Перси.

– Получали. И Ито, и его сотрудники.

– Деньги выплачивались правительственным чиновникам по вашему совету и согласию или с вашего сведения и при консультации с вами?

Перси пытался выяснить пути, по которым взятки текли членам японского правительства и лидерам либерально-демократической партии.

– С моего сведения и после консультации со мной, – ответствовал Котчиан.

– Вы обсуждали выплаты как форму ведения бизнеса? – В голосе Перси мелькнули саркастические нотки.

– Да, сэр. Мы обсуждали именно так, – по-прежнему невозмутимо сказал Котчиан.

– С кем обсуждали?

– С теми в Японии, с чьим мнением я считался.

Президент корпорации «Локхид» считался прежде всего с мнением Кодамы. Именно Кодама посоветовал Котчиану обратить особое внимание на Какуэя Танаку, который усиленно пробивал дорогу к постам председателя либерально-демократической партии и премьер-министра. В августе 1972 года вопрос о выплате Танаке взятки встал для Котчиана в практическую плоскость.

«Я встретился с президентом фирмы „Марубэни“ Хиро Хиямой 21 августа и попросил его переговорить с Танакой, – рассказал впоследствии Котчиан корреспонденту газеты „Асахи“. – Танака только что сделался премьер-министром. На 1 сентября были назначены японо-американские переговоры на высшем уровне, – продолжал Котчиан, – и я опасался, что Танака и Никсон договорятся о приобретении Японией самолётов „Макдонелл-Дугласа“ или „Боинга“».

О чём говорить с Танакой, у Хиямы вопроса не возникало. Единственное, что предстояло ему решить, – это сумма, за какую Танака согласится продать себя «Локхиду». 22 августа ближайший помощник Хиямы – генеральный директор «Марубэни» Тосихару Окубо – сказал Котчиану: «Обычная сумма, которую просят за содействие важной сделке, составляет 500 миллионов иен. Можно, конечно, заплатить и меньше. – Окубо словно извинялся за непомерный аппетит японских политических воротил. – Но если хотите успешно продавать самолёты, – голос Окубо зазвучал увереннее, – надо пообещать Танаке 500 миллионов». Котчиан не возражал. «Держите наготове 500 миллионов, обязательно наличными, – порекомендовал Окубо и добавил: – Ждите моего сигнала».

В тот же день Котчиан навестил Кодаму. Президента «Локхида» интересовало, может ли Кодама познакомить его с Кэндзи Осано, финансовым магнатом и близким приятелем Танаки. Котчиан для верности обкладывал премьер-министра со всех сторон. «Нет ничего проще!» – всплеснул руками Кодама.

Для него познакомить Котчиана с Осано действительно не представляло труда. Осано – друг Кодамы. Их сблизило общее уголовное прошлое. Когда Кодама попал в тюрьму как военный преступник, Осано отбывал срок за хищение большого количества бензина со складов американской оккупационной армии. Осано, возглавлявший теперь промышленную компанию «Кокусай когё» с 15 тысячами рабочих и служащих, сколотил состояние, подобно Кодаме, воровством и спекуляцией. Одну из бесчисленных афер он провернул вместе с Кодамой. Зная заранее, где будет прокладываться государственная железная дорога, они приобрели землю вдоль будущей трассы по 2,5 тысячи иен за квадратный метр, а потом продали государству эту землю, но уже по 60 тысяч иен за квадратный метр – в 24 раза дороже, чем купили.

«Дайте Осано 500 миллионов иен, и у вас не станет никаких забот», – сказал Кодама Котчиану. Спустя пять лет в интервью корреспонденту «Асахи» Котчиан заметил:

«22 августа 1972 года я понял, что у японских политических деятелей и бизнесменов, берущих взятки, существует единая такса – полмиллиарда».

23 августа Хияма известил Котчиана, что говорил с Танакой. Сумма взятки премьера удовлетворила. Танака заверил: «Всё будет в порядке». Через месяц – Котчиан всё ещё находился в Токио – подал весточку и Кодама. Кэндзи Осано беседовал с генеральным секретарём кабинета министров Сусуму Никайдо, сообщил «куромаку». Никайдо сказал: «Всё будет в порядке». Дословное совпадение обещаний премьер-министра и генерального секретаря правительства вызвали у Котчиана понимающую усмешку.

Корпорация «Макдонелл-Дуглас» не собиралась, однако, сдаваться. Она нанесла ответный удар и чуть было не погубила столь прибыльное «дело Локхида». 5 октября 1972 года телефонный звонок разбудил Котчиана в 6 часов утра. Перепуганный Таро Фукуда, мешая от волнения английские слова с японскими, прокричал: «Катастрофа! Правительство распорядилось, чтобы самолеты „трай-стар“ купила компания ДЖАЛ, а АНА приобрела аэробусы корпорации „Макдонелл-Дуглас“».

Это была поистине катастрофа. Крупнейшая японская авиатранспортная компания ДЖАЛ не нуждалась сию минуту в многоместных самолётах, и её заказ «Локхиду» мог последовать лишь через несколько лет. АНА же намеревалась купить сразу 6 таких самолётов, через короткое время – ещё 15 аэробусов и в недалёком будущем – целых 25 машин. Миллиард долларов сулила сделка! «Ищите Кодаму!» – рявкнул в телефонную трубку Котчиан.

Фукуда разыскал Кодаму к вечеру. «Куромаку» спокойно выслушал Котчиана. Подумал. Не спеша набрал номер на диске телефонного аппарата. Добрых пять минут, показавшихся Котчиану и Фукуде неделей, обменивался с собеседником на другом конце провода велеречивыми любезностями, которыми так богат японский язык. Наконец сказал: «Решение правительства относительно аэробусов вряд ли можно считать правильным». И снова посыпались любезности, на сей раз прощальные. Кодама звонил министру внешней торговли и промышленности.

Минуло менее суток. Днём 6 октября Котчиан узнал от Фукуды, что решение правительства аннулировано и следует ожидать официального заявления АНА о покупке самолётов «трай-стар». Но Котчиан, хорошо знакомый с повадками «Макдонелл-Дугласа» и отлично осведомлённый о фанатической продажности людей, с кем имел дело, не собирался бездеятельно ждать. Хияма был вторично послан к премьер-министру Танаке. Тот опять уверил президента «Марубэни»: «Всё будет в порядке». Котчиан захотел лично поговорить с министром транспорта Хидэо Сасаки. Неудача: министр в служебной поездке за границей. Что делать? Котчиан позвонил Кодаме. «Нет ничего проще!» – обычной своей фразой ответил Кодама. Через несколько минут он сообщил Котчиану, что Сасаки отозван из командировки и вот-вот прибудет в Токио.

29 октября в теленовостях Котчиан услышал:

«Авиатранспортная компания АНА пришла к решению купить аэробусы „трай-стар“ американской компании „Локхид“».

Однако где же заявление об этом самой АНА? В 10 часов вечера Котчиану позвонил Окубо.

«Чтобы такое заявление последовало, – сказал он, – от вас требуются 120 миллионов иен наличными. Причём 30 миллионов завтра к утру».

«Для кого деньги?» – спросил Котчиан.

«Девяносто миллионов для президента АНА Токудзи Вакаса, – принялся перечислять Окубо. – Остальные 30 миллионов надо поделить между генеральным секретарём либерально-демократической партии Томисабуро Хасимото, генеральным секретарём кабинета министров Сусуму Никайдо, министром транспорта Хидэо Сасаки, а также председателем комитета ЛДП по авиатранспорту и двумя заместителями министра транспорта».

Имя генерального секретаря ЛДП Томисабуро Хасимото Котчиан помнил. Помнил и сумму, в какую «Локхиду» обошлась отсрочка выбора японскими авиакомпаниями типа аэробуса. Отсрочку устроил Хасимото, занимавший тогда должность министра транспорта.

Котчиан передал Окубо 30 миллионов иен в 10 часов утра 30 октября. В 6 часов вечера президент корпорации «Локхид» и президент авиатранспортной компании АНА Токудзи Вакаса подписали соглашение на продажу «Локхидом» в Японии первых шести самолётов «трай-стар». Совершение сделки поручалось фирме «Марубэни», торговому посреднику корпорации.

30 января 1978 года на очередном судебном заседании по «делу Локхида» Окубо подтвердил, что именно выплата в качестве взятки 30 миллионов иен указанным политикам ускорила сделку.

После подписания соглашения прошло семь месяцев. В калифорнийской конторе «Локхида» в кабинете Котчиана раздался телефонный звонок. Президента вызывал из Токио Тосихару Окубо, генеральный директор фирмы «Марубэни». «Пора отдать долг чести», – напомнил Окубо. Это означало, что премьер-министр Какуэй Танака ждёт обещанные 500 миллионов иен.

10 августа 1973 года в узкой токийской улочке близ английского посольства встретились будто невзначай исполнительный директор «Марубэни» Хироси Ито – тот, чьё имя попало в протокол показаний Котчиана в подкомиссии сената США в феврале 1976 года, и секретарь премьер-министра Тосио Эномото. Ито вручил секретарю Танаки картонную коробку, которую Эномото и доставил незамедлительно премьер-министру. Тот пересчитал пачки десятитысячеиеновых бумажек, находившиеся в коробке. Их оказалось ровно сотня по миллиону в каждой. Ито и Эномото встречались ещё трижды – на улице, на автомобильной стоянке отеля «Окура», в доме самого Ито, и Эномото всякий раз уходил, сгибаясь под тяжестью миллионов, уложенных плотными рядами в неприметных коробках, в каких развозят кока-колу, жевательную резинку или сигареты.

Когда три года спустя на процессе по «делу Локхида» судья спросил подсудимого Хироси Ито об этих встречах, исполнительный директор фирмы, чьё название горит неоном на фасадах самых шикарных зданий в десятках столиц мира, заявил, что он выполнял обязанности простого мальчишки-посыльного. «Да, я получал картонные коробки от представителя „Локхида“ и передавал их Эномото, – признал Ито. – Но убей меня бог, если я ведал, что в этих коробках!» Ито недоуменно пожал плечами. «В коробках находился „долг чести“», – мог бы подсказать судья, если б знал о телефонном разговоре Окубо с Котчианом. Выплату такого «долга» уголовный кодекс квалифицирует как взяточничество в особо крупных размерах.

Победа в «битве аэробусов» стоила корпорации «Локхид» почти 2 миллиарда иен. Около 1,4 миллиарда иен корпорация выплатила взяточникам через Кодаму. Часть суммы осталась у самого «куромаку» – гонорар, предусмотренный соглашением о соучастии в преступных действиях «Локхида».

То были наиболее прибыльные для Кодамы годы. Долго готовился он к этой поре, прилагал силы, чтобы приблизить её, и дождался: с приходом к власти Какуэя Танаки коррупция приняла в Японии масштабы, перед которыми бледнела вся многовековая история мздоимства, начиная с библейских времён.