Полицейские и воры
Полицейские и воры
По сведениям полиции, в Японии насчитывается свыше 500 ультраправых организаций со 120 тысячами членов. Почти столько же организаций и членов в них значится и в досье департамента Главного полицейского управления, занимающегося гангстерским подпольем. Совпадение объясняется просто: ультраправые организации – это одновременно и гангстерские банды. Для слияния фашистского движения с организованной преступностью Кодама сделал очень много.
Объединение руководителей ультраправых организаций и «оябунов», то есть главарей гангстерских банд, состоялось на фешенебельном морском курорте Атами, неподалёку от Токио, в гостинице с мирным названием «Цуруя» («Журавль»). Съездом руководил Кодама. Участники спели императорский гимн «Кимигаё» и выслушали программную речь Кодамы. «Мы должны объединиться против коммунизма, – сказал он, – ибо в нас течёт одна кровь». Что верно, то верно: Кодама и гангстеры – кровные братья. Делегаты фашистско-гангстерского сборища поделили Японию на сферы влияния и договорились о способах совмещения уголовно наказуемых дел с борьбой против японских прогрессивных сил.
«Есть 50 или 60 гангстерских или правых групп, которые считают меня своим лидером»,
– заявил Кодама в журнальном интервью. Фашист необыкновенно скромен. Не 60, а 420 гангстерских и правых групп считают Кодаму своим руководителем и духовным отцом.
Согласно данным полицейских источников, доходы этого гигантского синдиката достигли в 1975 году 20 миллиардов иен. Торговля наркотиками принесла этому многоотраслевому криминальному хозяйству 8,6 миллиарда иен, ростовщичество – 4,2 миллиарда, букмекерство – 3,8 миллиарда, рэкет – 800 миллионов, проституция – 300 миллионов, распространение порнографии – 100 миллионов иен. Часть денег направлялась на проведение фашистских вылазок, издание антикоммунистической литературы – синдикат после объединительного съезда перешёл, выражаясь экономическим языком, на начала коммерческого расчёта. Значительные отчисления от преступных доходов поступали Кодаме, а через него и либерально-демократической партии – синдикат превратился в одного из её финансовых доноров.
На мировом рынке форм организованной преступности за Японией закреплён патент на изобретение «сокайя». Обычно акционерная компания состоит из нескольких сот или тысяч акционеров. Чтобы иметь право присутствовать на общем акционерном собрании, достаточно купить одну акцию. Этим пользуются «сокайя» – «держатели одной акции». На собраниях они устраивают дебоши, драки, иногда выступают с разоблачениями тех фактов производственной или коммерческой деятельности компаний, которые правления хотели бы скрыть и от акционеров, и от общественности. Компании предпочитают откупаться от «сокайя», выплачивая им за молчание – в прямом и переносном смысле – крупные суммы. Это из истории «сокайя». Теперь диапазон действий 5 тысяч гангстеров-вымогателей стал куда шире.
Акционерное собрание концерна «Мицубиси». Профсоюз концерна хотел заявить на собрании протест против производства на заводах «Мицубиси» вооружения. «Сокайя» не пустили членов профсоюзного комитета в зал. Председатель совета директоров «Мицубиси» огласил краткий отчёт о финансовой деятельности концерна, обойдя молчанием выпуск оружия. Кое-кто из акционеров, прочитав листовку профсоюза, намеревался было поинтересоваться у совета директоров, как обстоит всё же дело с военным производством, ведь конституция запрещает Японии создавать армию. Тут-то «сокайя» и сыграли главную свою роль: они не дали акционерам говорить, а наиболее настойчивых заставили замолчать силой. Общее собрание акционеров «Мицубиси» продолжалось 18 минут.
Около тысячи компаний пользуются сейчас услугами «сокайя». Они выплачивают вымогателям 100 миллиардов иен в год. Подавляющее большинство «сокайя» подчинено Кодаме. Он принимает и «заявки» на присылку «сокайя» на собрания акционеров. Иногда звонит в крупные фирмы сам. Бывший министр сельского хозяйства Цунэдзиро Хирацука рассказал, что каждый раз, когда рыбопромысловая корпорация «Нитиро гёгё» созывала акционеров, Кодама интересовался у правления: «Спокойно ли будет на собрании?» И правление немедленно переводило Кодаме деньги, понимая, что без выплаты дани собрание наверняка окажется неспокойным.
Возникает закономерный вопрос: а что же полиция – она безучастно наблюдала за разбоем Кодамы? Совсем нет. Полиция принимала в Кодаме почти родительское участие. Когда следствие по делу о шантаже высокопоставленного служащего металлургического концерна «Син Нихон сэйтэцу» собрало против Кодамы достаточно улик, полицейский, руководивший расследованием, после долгих колебаний решился выписать ордер на арест бандита. Направив ордер начальнику на утверждение, полицейский с горечью сказал коллегам: «Вот, кажется, и пришёл последний день моей службы». Полицейский не ошибся. Едва ордер попал в кабинет начальника, раздался телефонный звонок оттуда. «Вам, надеюсь, понятно всё?» – спросил начальник. «Понятно», – ответил полицейский и принялся убирать свой письменный стол, готовя его для преемника.
С годами Кодама избавился от фашистской экзальтации, подводившей его в юношеские годы. Ненависть фашиста к коммунизму, к левому движению внутри страны сделалась источником продуманной антидемократической деятельности. Кодама превратился в признанного вождя самой крайней реакции, мечтающей вернуть Японии, как он говорил, «былые величие и славу, утраченные в 1945 году». Кодама воссоздал «Кокурюкай» – «Общество „Чёрного дракона“». Он образовал «Сэйсикай» – откровенно фашистское «Общество высоких стремлений», из которого набирал личных телохранителей. Приступил к организации «Антикоммунистического народного фронта».
В горах, подальше от людских глаз, создал Кодама военные лагеря, где гангстеры и «сокайя» обучались разгонять демонстрации и митинги, владеть винтовкой, кинжалом, кастетом. «Вы должны иметь выучку настоящих „командос“, – напутствовал Кодама новоявленных штурмовиков. – Мы начнём убивать, как только коммунисты зашевелятся».
Не забыл Кодама и об идейном оболванивании солдат личной армии. Он даже поставил фильм, для которого написал сценарий и в котором сыграл одну из главных ролей. Фильм прославлял лётчиков-камикадзе, с криком «Банзай император!» («Да здравствует император!») бросавших свои самолёты на корабли противника. Кодама – хозяин или совладелец семи журналов, пропагандирующих идеи, на каких воспитывался он сам в период монархо-фашизма. В журналах воспевался прежний «императорский путь» милитаризма и шовинизма, превозносился всё тот же «меч божественного происхождения» – японская армия, – который следует обрушить на коммунизм.
Весной 1960 года в Японии развернулось всенародное движение против намерения правительства заключить новый японо-американский «договор безопасности». Сотни тысяч токийцев демонстрировали у парламента, протестуя против военного союза с США. Депутаты от либерально-демократической партии утвердили договор, призвав 500 полицейских, которые выволокли из парламентского зала заседаний представителей оппозиции. Возмущение произволом правящей партии достигло предела. На токийских улицах вспыхивали драки демонстрантов с полицией. У парламента запылали полицейские броневики.
«Пора вступать в дело воинству Кодамы», – решили консерваторы. Это воинство им требовалось ещё и потому, что предполагался приезд в Японию президента США Эйзенхауэра и для поддержания в столице порядка полицейских частей не хватало. Главное полицейское управление уведомило, что может отрядить для охраны Эйзенхауэра только 15 тысяч человек, а нужно по меньшей мере 25 тысяч. «Охрана американского президента будет обеспечена!» – заверил консерваторов Кодама и потребовал 600 миллионов иен.
Образованный Кодамой «исполнительный комитет по встрече Эйзенхауэра» по составу напоминал объединительный съезд в отеле «Цуруя». На председательском месте восседали Кодама и главари банд «Кинсэйкай» – из ближайшей к столице префектуры Канагава, «Одзу гуми» и «Сумиёси гуми» – из Токио. По вожаку «Сумиёси гуми» полиция только что объявила всеяпонский розыск.
За 600 миллионов иен исполнительный комитет собрал 18 тысяч гангстеров, 10 тысяч солдат бывшей императорской армии, 4 тысячи «боевиков», прошедших выучку в горных лагерях Кодамы. Исполнительный комитет придал им легковые автомашины, грузовики и даже вертолёт для руководства действиями с воздуха.
Однако старания Кодамы и гангстеров оказались напрасными. Движение протеста против приезда Эйзенхауэра было столь массовым и мощным, что ЛДП не понадеялась ни на сконцентрированные в столице силы полиции, ни на призванные им на помощь бандитские полки. Правительство отменило визит. Тем не менее консерваторы не считали 600 миллионов иен выброшенными на ветер. Гангстеры и правые опробовали свои мобилизационные способности. Те в полиции, кто ещё принимал на веру слова устава о долге бороться с преступностью, увидели, что полицейских и гангстеров соединяет многое, а разъединяют лишь мелкие частности, вроде уголовного кодекса. Когда разразился скандал со взятками американской корпорации «Локхид» и полиция усилила охрану виллы Кодамы, справедливо опасаясь, что неразоблачённые сообщники могут не позволить «куромаку» дожить до суда, один из рядовых полицейских обеспокоенно спросил: «Если Кодамы не станет, кто же будет бороться с коммунизмом?»