Вперёд к прогрессу и процветанию! Где тут стоп-кран, хочу сойти!

Вперёд к прогрессу и процветанию! Где тут стоп-кран, хочу сойти!

Но, может быть, в нашей школе осталось ещё что-то хорошее? Где-то там, куда не досягает наш взгляд, а то ведь пока только самые неприглядные картины. Попрано все самое лучшее, что когда-либо было открыто в области развития и воспитания детей: гуманистические идеи Монтессори и Макаренко, духовные и нравственные требования по отношению к детскому образованию Льва Николаевича Толстого с его системой детского воспитания и учебниками для детей и учителей. Всё самое умное и светлое, всё самое лучшее, чего достоин каждый ребёнок – вне зависимости от достатка и социального положения его семьи – и чего веками добивались лучшие общественные деятели для общества, а именно всеобщего бесплатного среднего образования, – всё это попирается, втаптывается в грязь. Дети должны получать не интернет с одним компьютеризированным классом на всю школу, чему не перестают умиляться высокие чиновники (аки дети малые, нет, как сороки, скачущие от радости при виде блестящей мишуры), а получать они должны фундаментальные знания основ и принципов жизни. В отличие от одного-единственного принципа выживания в джунглях – чем их только и пичкают с утра и до вечера, той самой моралишки для убогих, чтобы крутились-вертелись не поднимая голов и ничего уже не видя больше, не видя дальше крышки своего унитаза.

Недавно мне пришлось прощаться со своими учениками, и я просто сказала им немного тёплых слов, дала пару, на мой взгляд, важных советов, закончила урок и собралась уходить из класса, как вдруг ко мне подбежала, прильнула, обняла меня одна из моих учениц, и у неё на глазах навернулись слёзы грусти расставания с учителем, который ей, видимо, стал дорог. Я её обняла и сама чуть не заплакала, но сдержалась, подбодрила её и пошла. В такие моменты я понимаю, насколько дети прекрасны и насколько они обделены любовью к ним. В то же время сами они полны собственным сердечным теплом и готовы дарить его, лишь только почувствуют того, кому бы это было нужно, кто способен оценить этот дар небес, расходующийся со временем, а то и вовсе иссякающий у некоторых (вытесненный за ненадобностью или за какие-нибудь коврижки, за какие-нибудь взрослые игрушки – машинки, домики, магазин…).

А неблагодарными, грубыми, жестокими дети становятся только под влиянием глупых, жестоких, неблагодарных взрослых, которые их повсюду окружают. Сколько раз я видела родителей, орущих на своих детей. Сколько в моей жизни сменилось соседей за стенкой квартиры, и все они орали на своих детей, орали матом, отборным матом, унижали, запугивали детей, один папаша кидал в детей чем-то тяжелым, судя по раздававшимся звукам и ударам. А сколько я слышала учителей, называющих детей тупыми, больными на голову, идиотами с родовой травмой, дебилами, засранцами (матерные обзывательства я опущу). Весь свой яд от недовольства своей жизнью, своей работой, плохими условиями работы, недостаточно высоким социальным статусом и прочим они выливали не на своих обидчиков, с которыми «где сядешь, там и слезешь», а на подопечных им или собственных детей. На училку рявкнула завучка, училка пошла на урок и весь урок рявкала на детей. И так каждый божий день, круглый год. Я сама так делала. За что потом переживала, и начинала бояться, что со временем превращусь в такую же пропитанную ненавистью мымру, вымещающую зло на тех, кто слабее. Конечно, есть и другие типажи учителя, я уже писала. Например, ещё есть вечно заливающиеся смехом шутницы и балагурщицы, молодящиеся веселушки, легко и непринуждённо переступающие через чужие проблемы и неприятности. Такой перпетум-мобиле, вездесущий, активный заводной механизм, результаты работы которого также оставляют желать лучшего. Там она что-то забыла важное передать, там что-то переврала на свой манер (как ей показалось правильным или забавным)… Человек получит из-за неё по шапке, а этому жизнерадостному механизму до лампочки: продолжает шустро бегать, весело щебетать и радоваться жизни.

Наверное, не стоит больше строить иллюзий найти какую-нибудь хорошую школу и работать там, хороших школ, наверное, просто не существует. Школа не может быть хорошей, если в ней работают люди, ненавидящие свою работу и детей, а таких работников много в каждой из школ. И они не просто там работают, а самые яркие их представители, самые хищные и самые хитрые занимают там основные посты, возглавляют всё, что только можно возглавлять. Они погрязли в собственной и чужой лжи и изворотливости. Они плетут сети для более маленькой рыбёшки, сами болтаясь в сетях более крупной рыбы. И будут так долго барахтаться, до конца своих дней, но барахтаться с важным видом. Какой жалкий удел... А вот у детей нет выбора, в отличие от меня.