«Душка» – посланник добра или клинический психотип?

«Душка» – посланник добра или клинический психотип?

Встречались ли вам люди настолько преданного поведения и настолько выраженной немотивированной лояльности по отношению к вам, что вы не знали, как себя с ними и вести? Доводилось ли вам испытывать сложный спектр эмоций, связанных с тем, что такой человек вошел в вашу жизнь, хотя вы этого не предлагали и даже не давали особых поводов? Мучились ли от вопроса, что с ним делать, если повод все же был дан?

Чтобы было понятней, представим себе ситуацию, при которой вы, пребывая в одиноком настроении, вступили в контакт на улице с бездомной собачкой. Накормили ее, приласкали, говорили ей какие-то слова. Затем поспешили домой, а собачка увязалась за вами… Дальнейшая драматургия может варьироваться, но суть ее в том, что состоялась встреча двух живых существ, которые в единый момент оказались друг другу необходимы. Если это два человека, то ситуация усложняется. Ведь по отношению друг к другу взрослые люди обычно не мыслят категориями типа «приручить». Существует некая презумпция адекватности, согласно которой человек придерживается рамок и границ. Но что делать, если мы сталкиваемся с поведением, которое из этих рамок выбивается? И мы понимаем, что помимо очевидно негативных и привычных проявлений: агрессии, навязчивости, хамства, существуют еще проявления, которые можно объединить в термин «атака любовью»? В отличие от других видов психологической атаки, она далеко не всегда распознается нами сразу. Давайте отойдем от аналогии с животными и сосредоточимся на людях.

Нам обычно нравится, когда:

– Нас выделяют среди других, вступая в дружескую беседу на пустом месте;

– Направляют на нас благожелательное внимание, улыбаясь и заглядывая в глаза;

– Говорят хорошие слова, демонстрируют, что контакт с нами очень приятен;

– Кто-то вселяет в нас ощущение, что без нас он бы пропал. Ведь одному человеку хочется быть нужным и полезным другому.

Наконец, нам просто нравится, когда кто-то входит в нашу жизнь и вносит в нее те элементы, которые внести может только другой человек. Даже если эти элементы кажутся нам мешающими и раздражающими. И особенно если по жизни мы обделены вниманием. Что представляется очень важным фактором, поскольку думается, что у людей разнообразно востребованных такой проблемы нет.

К размышлениям на эту тему меня подтолкнул просмотр фильма голландского режиссера Йоса Стеллинга «Душка». Речь там идет о том, как загадочный русский персонаж появился в жизни одинокого европейского творческого работника, ни в какую не хотел из этой жизни уходить, и что из этого вышло. Фильм вызвал темпераментные дискуссии, в которых не обошлось без патриотических выкриков и прочего словесного шлака, но я горячо рекомендую его к просмотру не из-за дискуссионного потенциала.

Несмотря на всю недосказанность сюжета и множество возможных претензий, этот фильм можно причислить к числу незаурядных поэтичных и метафорических высказываний о человеческом одиночестве. Однако, когда спадает флер сочувствия и печали, не грех задаться вопросом: а как лично я отношусь к тому психотипу, который можно обозначить как «Душка»? Безусловно, я его опасаюсь. Не столько самого метафорического героя из фильма, сколько конкретных людей, которые:

– Встречают мое появление нарочито радушно (при условии, что они трезвы и нас не связывают отношения);

– Говорят с какой-то деланной и вкрадчивой интонацией (мне всегда страшно представить, что будет, если такой златоуст забудется и проявит свою подлинную истерическую сущность);

– Начинают рассказывать мне обо мне же с видом посвященного знатока, знающего, что для меня лучше;

– Льстят мне ни с того ни с сего (в таких случаях я прошу перейти уже к делу и изложить, чего человек от меня хочет);

– Нарушают, наконец, рамки моего личного пространства в наивном убеждении, что я сейчас все брошу и буду заниматься ими. Что самое странное, им это удается.

Если вы разделяете мои опасения, то позволю себе сформулировать, чем они вызваны. В целом мы бы очень хотели, чтобы люди были гораздо более доброжелательны и открыты, чем обычно это демонстрируют. И мы ничего не имели бы против новых контактов, дружб и сердечных привязанностей. Но нам не нравится тот тип отношений, при котором:

– Нас тихой сапой подавляют и подчиняют своей воле;

– Лишают нас ощущения психологической цельности, пробивая защиту и внедряясь в обособленный внутренний мир;

– Заставляют нас думать, что мы что-то «должны», не сознавая, откуда у этого долженствования ноги растут;

– И в целом, навязывают нам некую роль в чужом сценарии.

Психологическая «атака любовью» опасней всех остальных, поскольку очень коварна и зачастую не осознает самое себя. Разве же одинокий человек станет с ходу протестовать, если в его жизни появится чеховский персонаж «Душечка»? В женщине, к слову сказать, эта сторона натуры очень развита, и она упорно требует реализации. Но эта сторона тоже, знаете ли, разной бывает. Вспомним рассказ Татьяны Толстой «Поэт и муза» – там как раз иллюстрируются те глубинные страхи, которые должна бы в нас вызывать атака любовью.

Я всей душой сопереживаю голландскому герою фильма, поскольку именно с ним мне легко себя идентифицировать. И я допускаю, что появление подобного «Душки» в моей жизни необходимо для того чтобы меня встряхнуть и убрать с моей души дремотную одурь. Но, ребятки, не надо давить из меня клей!

Подобная психологическая атака тем и коварна, что направлена на самые потаенные и нежные участки души, и кто знает что будет, если я открою их кому попало? Когда отношения строятся по принципу «я его в дверь, а он обратно в окно», кто мне докажет, что они инспирированы божественной волей? Это я, помимо прочего, пытаюсь упомянуть отношения между людьми, которые устанавливаются в многочисленных сектах и сектоподобных объединениях. Вот уж где «душки» сплошняком…

Однако ж, как бы я тут ни рассуждала, выражение лица встреченной мной собачки в ошейнике, которая все бегала в поисках хозяина, а потом пристально посмотрела на меня, виляя хвостом, не дает мне покоя. Как и выражение лица ребенка-сироты, который молча обхватил меня за ноги. Как и выражение лица человека, в облике которого является мне в трудную минуту ангел… Я помню об этом постоянно. Что не мешает мне оставаться в пространстве моего привычного и комфортного одиночества.