Глава 1 Социология как донос
Глава 1
Социология как донос
К новой книжке Пелевина, ее не читав
Кто-то сказал «Россия — рай для писателей, но ад для читателей». Когда бы это не сказано, мало что изменилось. И для публициста тоже — рай (кто бы только его читал, кроме других публицистов, хотя бы потенциальных). Ибо страна сплошной видимости, дыр и завес — мишень как ничто иное. Ну вот создали в Красноярске «милицию общественной нравственности», она же полиция нравов, и она немедленно занялась… разумеется, сутенерством в крупных масштабах.
И везде как-то так. Написано на двери «университет», а по сути «учеба» в нем — занятие для молодежи такой законченной, что даже пирожками торговать не возьмут. Лучшим студентом моей последний группы был молодой человек, отработавший до того слесарем на заводе, что научило его кое-какой сообразительности и порядочности человеческой — на фоне иных (такие вузы не все, но большая часть в сегодняшней РФ). Парламенты не парламенты, милиция не милиция, вузы не вузы, и т. д.
А что? Вот я и говорю — рай для настоящего социолога, для писателя: просто давать имена. Не обзывать, а попросту называть, хотя такое называние много оскорбительней «обзывания».
Впрочем, еще одно условие называния как деятельности: должна быть группка людей, чувствительных к ситуации. Которая разделит художественным штилем оформленное переживание-рефлексию по этому поводу… Хотя ситуация — сдается мне — рано или поздно схавает эту группку.
И будет просто ад для читателей.
Мировое страдание и Россия
«Страдающий гедонист» как тип, постепенно становящийся доминирующим в мире. Чем страна «развитее-цивилизованнее», тем их больше. Лишение того, к чему стремишься более всего — «кайфа» в его разных вариациях — пропорционально стремлению. В России гедонисты не так уж несчастны, а самые несчастные вовсе не гедонисты? Ну, значит, наше счастье. Мы еще не «интегрировались в мировое сообщество», правильно нас костерят… ну ничего, интегрируемся.
«Маскировка»
Можно написать повесть о тайном ордене «маскировщиков», выдающих Россию за страну с культурой общества потребления, за страну богатую, за «постиндустриализм». И получится, что в заговоре — участвуют все. Миллионы, десятки миллионов бедных — с устройством картины мира, как у преуспевающих…
Абсолютный Дух и шпана
Абсолютный Дух, если вспомнить Гегеля, не чурается приколов и делает свои дела чем под руку подвернется. И глаголет он посредством вполне случайных персон (того же Гегеля). И вот такая сценка, где Абсолютный Дух выразился посредством одного гопника… Было несколько лет назад…
Значит, идут из леса ролевики. Навстречу гопники. «Здорово, — говорят, — сейчас будем вас пиздить». — «За что?». И потрясающий ответ: «За что? Не девятнадцатый век на дворе, чтобы за что-то…». Ролевики тогда — ребята нехилые — отмахались.
Может, зря я — Духа-то приплел?
Но чего-то подсказывает, что сворачивание модерна, логоцетризма, гуманизма и весь новый дивный мир — кончатся тотальной мировой гопой. Переиначивая Портоса: «мы пиздим, потому что мы пиздим».
1990-е, 2000-е и «подрастающая интеллигенция»
Я сейчас не столько о «политическом выборе» и даже «мировоззрении», сколь о мироощущении, которое это дело, хочешь не хочешь, фундирует. Говоримое касается некоторых людей приблизительно моего года рождения… Вот парадоксина: жизнь вроде стала лучше, а жить стало хуже. Социально-экономические условия (в стране больше денег), технические условия (интернет, возрождение книгоиздания) — тебе способствуют, а злобишься как-то больше. Публицист Митя Ольшанский — ровесник мой — дописался до того, что хочет разгромленных бутиков, сожженных кабаков и черных проемов окон на месте гипермаркетов и киноцентров, бомжей хочет и водяры из ларька, т. е. разруху а ля 1990 год, раз уж социализм с человеческим лицом невозможен… И где-то на уровне чувств я, грешным делом, солидарен. Я бы не сказал про «черные проемы окон», но мне близко то бессознательное.
Примерно такая метафора. 1990-е годы. Плывешь на лайнере. Тебе говорят: через недельку мы все ебнемся и потонем. А может, не потонем. Может, в небо взлетим и улетим на Альфа Центавру и заживем невиданной жизнью. Хрен его знает. Ибо очевидный КРИЗИС. И большое вероятие, что все-таки ебнемся. Но скучно не будет. Сейчас наш боцман раздаст всем по ящику водки и по мешку травы, на капитанском мостике с 16.00 до 20.00 выступают с познавательными лекциями божьи ангелы, в каюте номер 15 исполняются все желания, на нижней палубе все трахаются, а 5 шлюпок будут разыграны в веселую лотерею без всяких правил. У-ля-ля. Общий диагноз: кайфовня в ожидании апокалипсиса.
2000-е годы. Плывешь на лайнере. Тебе говорят: возможно, мы таки ебнемся и потонем, а может, куда-нибудь приплывем, в любом случае плыть будет некоторое время. Плыть будем, как сейчас. Вот каюты первого, второго и третьего класса, вот их уровень обслуживания. И самое главное сейчас — обустройство каюты. И ты понимаешь, что люди твоего типа на этом лайнере явно лишние, перевозить их будут в трюме по великой милости, и повышение класса твоего размещения — только ценой более-менее сильного самопредательства (в принципе, тебя могут поднять даже до первого класса — но это ты должен отпилить себе ухо, оттяпать пальцы и еще кастрировать).
В каком случае — первом или втором — хреновее-то?
Еще раз — я именно про бессознательное.
1990-е годы — если по уму — были годами триумфа старой номенклатуры и ее новой обслуги, но воспринимались как лотерея и карнавал, когда непонятно, «чье время сейчас пришло», его мог праздновать и бандит, и творческая интеллигенция.
2000-е годы — бандитов и сильно творческих равно подвинули, и вполне понятно, чье время. И если 1990-е позиционировались как «кризис» (а кризис в некотором роде всегда весело, и всегда обнадеживает), то 2000-е косят под «стабилизацию».
А что может быть противнее, чем «стабилизация» без тебя, вне твоих интересов?
Властители дум
Гейдар Джемаль пишет, что Антрихрист придет из Агарти или из Шамбалы, будет скорее всего тибетцем и ведантистом. Дело не за горами: «мировая суперэлита уже вошла с ним в контакт».
Александр Дугин пишет, что мировая история — не более чем война Ордена Мертвой Головы с Орденом Живого Сердца. Первые придумали рабовладение, деградировавшее в капитализм, а вторые феодализм, падший до социализма.
Много чего пишут — от Рене Генона до Евгения Головина.
Но я, собственно, не о том.
Вроде бы тексты входят в одну ясно дело какую совокупность, но… одни мне читать интересно, а другие нет.
Явно интересен Джемаль, и не интересен Дугин. Интересен Галковский. Не интересен Головин. Интересен Освальд Шпенглер, а Рене Генон, Юлиус Эвола и прочая консервативная революция — скукотень. Рерих, Блаватская — скукотень. Кастанеда таким не казался (не знаю, как сейчас, но лет восемь назад, когда читал — не казался).
Я понял, по какому критерию я сужу. По сугубо литературному. В мире оформлен вполне правомерный жанр, сильный, перспективный — антинаучная фантастика. Есть фэнтези, но оно просто «вненаучное», оно сразу снимает с себя онтологические притязания (не беря в расчет публику, полагающую, что Толкиен многое переврал).
Антинаучная фантастика — много круче. Она может развлекать, может даже многое рассказать о мире, но не «в лоб», назидательно, а так, косвенно. Как и положено хорошей литературе.
Но не вся антинаучная фантастика — круть. Есть хорошие авторы, есть плохие. У хороших авторов есть авторский почерк, неожиданные ходы, тонкие наблюдения, метафизический нюх, психологическая достоверность, метафоричность изложения, ловкий сюжет, да просто «вкусность» и драйв. И плотность текста: коэффициент в нем «воды». Дугин, например, графоман, водянистый до невозможности (насколько яркий и спресованный, в сравнении с ним, текст Джемаля!). Эвола — попсня: три аккорда, два прихлопа. А Шпенглер — сложная композиция: играет целый оркестр эрудиции, где каждый инструмент на ценителя.
Блаватская — как литератор — посредственный авангардист: плохое письмо с претензией на высокое для узкого круга. Туда же «Роза мира». Туда же некоторые адепты Гурджиева (но не он сам, он сам лучше — большей частью за гранью нашей «литературы»). Кастанеда — грань высокой и низкой литературы: но выписано мастеровито. Рекомендовано в библиотеку для юношества.
…Сергей Переслегин и Сергей Чернышев — очень ученые люди. Куда мне до их учености (я серьезно, без стеба). Но подчас — то же самое, что и см. выше. Когда Переслегин пишет, что Америкой рулит раса сверхлюдей. Когда Чернышев пишет о том, что человечеству осталось ровно 72 этапа до Абсолюта. К чести этих персон заметим: их литература качественная. По всем критериям.
…А Петр Щедровицкий, Ефим Островский? Местами это литература, местами это журналистика, местами это инструкцию по пользованию холодильником. Сложно оценивать. Слишком синтетический жанр.
А те, с кого мы начали обозрение — жанр чистый.
Пора уже специальную премию учредить. Создать жюри из самых благодарных читателей. Расстановить точки над «и». Ввести это дело в официальные рамки. Подвинуть, блин, постмодерн, Сорокина-Ерофеева (неужели им достанется весь учебник лит-ры?). Отправить самых даровитых вести мастер-классы. А то все: конспирология, конспирология…
Литературное слово в кризисе. Роман в коме. Рассказ не жжот. Поэзия ф газенвагене.
Но хрен вам! «Онтологический партизанящий крипто-конспиролог» Чип-и-Дейл спешит на помощь.
К вопросу легитимации
Если завтра объявят, что новое ЧК вывезло 100 самых богатых людей России на барже посреди реки и торжественно затопило, половина нации не заметит, половина напьется водки. За здравие такого ЧК. Это если ситуацию не пиарить, просто дать слово бессознательному. А если пиарить — напьется больше. И все это знают.
Спиралью на понижение
Которые борются не за что-то, а «против» — либо жулики, либо мудаки, либо очень милые хорошие люди, у которых ни черта не получится. Например, антикоммунисты. Но и враги «антинародного режима», супостаты «гэбни» и «олигархата» — тоже. Матрица та же гниль, что в конце 1980-х.
Даже против самого злодейского зла — все равно какие-то лохи. Те же антифашисты.
Соратник Горбачева некогда говорил: «предоставим дело живому творчеству масс». Сломаем и предоставим. Логика, заводящая спиралью на понижение… Создали РФ — редуцированное анти-СССР… Господи, чем будет редуцированная — той же методой — РФ?
Искупление наперед
«Он так удивился: у него всего две шляпки, а у меня 180». «Нашли с ребятами недорогое приличное место: пообедать там — долларов пятьдесят». «Можно ограничиться и очень скромным подарком: коробкой кубинских сигар, где на каждой имя именинника». «И передайте своим европейцам, Россия — процветающая страна: в какой-нибудь Голландии куда меньше приличных тачек». И т. д.
Самое раздражающее здесь — искренность. Они ведь даже не понтуются, когда говорят. Просто говорят. Из жанра: «Мария-Антуанетта советовала народу есть пирожные, если он жалуется, будто нет хлеба». Королева ведь тоже искренняя. Если не с симпатией к людям, то, по крайней мере, без антипатии.
Я за тех, кто отрезал королеве голову. Как оно говорится, выводить на снег и расстреливать. Но это — одна сторона. С другой стороны: истекать социальной справедливостью вредно. Дхарма портится (насчет кармы не знаю, но дхарма — всяко). Нашел выход. Советую его всем сторонникам «вывода на снег».
Вы ведь за абстрактную мысль, т. е. ваше чувство — оно к типу, классу, а не к персоне. Тюкнуть по голове надо не конкретного обладателя 180 шляпок, а весь тип.
Так вот: утешьтесь. Представьте себе — 1918 год. И последующие годы. Все, кто имел прикол «иметь 180 шляпок» — получили свое. Верно ведь? Ну чтобы бы вы им придумали? Десять лет с конфискацией — пойдет? Мне тоже кажется, что большее — уже лишнее… Может, и конфискации одной хватит. Может, даже не полной. А вот пустить по кругу, отрезать ухо, сжечь живьем — лишнее. Расстрел — уже разврат и излишество. А теперь вспомните, как оно было. Вспомните, что некогда тип получил с лихвой. Получил именно свое, но с процентами. Искупил грехи — немного наперед.
Тип ведь не меняется, а чувствуете вы к типу. Видите жлоба, который передает привет евро-голытьбе с высоты своих тачек — утешьтесь. Вспоминайте 1918 год. Вспомните, что его тогда раздели догола, покатали по снегу, и утопили в проруби.
Все действительно разумно, все разумное действительно, писал Гегель.
Легче стало?
«враги народа»
Сочетание слов, скомпрометированное навсегда. А ведь очень удачный лейбл. Для человека, который вроде бы ничего плохого не сделал, а чего-то у него не так… Например: ставящий на тенденции, ему полезные, а большинству вредные. Конкретный пример: сдающий в наем квартиры. Обществу нужно снижение цен на недвижимость, а ему — нужно повышение. По-моему, враг народа — чисто конкретный. Хотя и совершенно невинный, разумеется.
«Спаивают народ»
«Политические технологии», благодаря которым население России голосует, тактически полезны власти, но стратегически ослабляют. Если вычленить в человеческом материале его «модуль» и «вектор»: ради нужного вектора они подтачивают модуль. Однажды может оказаться, что при самом правильном векторе… просто нет самой материи, на которой все держится. Хотя она вроде бы ориентирована как надо. Все равно что подпаивать человека, дабы в определенном состоянии сознания работать с его содержанием. Поили, поили — все было хорошо. А потом вдруг Вася спился, и… все его содержание обнулилось. Совершенно неважно, за кого там спившейся Вася.
Генерал Малинин — наше все
Классическая агитация типически отличается от «политических технологий». Агитация направлена на рассудок, сколько угодно примитивный, но рассудок. Она на стороне рацио. А политические технологии на стороне предрассудка. Они умеют с ним работать и любят.
Деидеологизация может означать Просвещение в его кантовском смысле, т. е. научение каждого думать своим умом. А может означать очищение сознания даже от минимального содержания, на базе которого можно чего-то «идеологизировать».
Вел занятие в студенческой группе. Вдруг понимаю, что-то не то говорю. О каких-то, блин, «нарративах» да «интерпретациях». Чувствую — некуда это положить. Просто некуда. А что можно положить? Смотря куда. Тогда просто банально спрашиваю: что вы знаете об истории России в двадцатом веке. Лучшие студенты группы садятся вокруг меня. Долго думают. Совокупными усилиями выдают: в России были революция и война, что раньше, что позже — хрен его помнят. Революция была в 1912 году. Содержание революции, дословно — «козлам отрубили голову». Кто отрубил? «Другие козлы». По персоналиям выдают следующее: Андропов отрубил голову царю, а потом пришел генерал Малинин и отрубил голову Андропову. Воевали несколько сторон: красные, белые, оранжевые и синие. Еще была инфляция. Что такое инфляция? «Это когда всем плохо». Вот сейчас, например, полная инфляция…
В такой голове нет идеологических мифов. Просто потому, что их там некуда положить. Идеологемы нуждаются хотя бы в минимальной склонности к абстракции, хотя бы в минимальном образовании. Советская идеология нуждалась хотя бы во всеобщей грамотности. Сейчас — по хрену.
Все, кто загибал про генерала Малинина, имеют в средней школе по истории оценку «четыре».
Идеология уходит. На ее место приходит просто Пиздец. Ну или Политический Постмодерн, его еще называют так.
Воровать с прибылей
Фраза, кажется, Жванецкого: «не воруйте с убытков, воруйте с прибылей».
В России фантомные «левые», фантомные «правые», самое главное для политических акторов вполне описываемом блатной феней. «Да его крышевали по всем понятиям, а он, фраер, понтанулся, мол, у меня сейчас мировая крыша, ну забили стрелу, крыша и говорит — мы пацанские пацаны, но коммерс-то чисто ваш…» и т. п. Если ту же самую историю рассказывают в «конфликте право-консервативного вектора с либерально-демократической нормой» — норма и вектор с этого горько плачут, не более.
Но если нет конфликта левых, правых, центристов — хоть чего-то же есть? Где, блин, хотя бы партия «меньшего зла»?
Недавно узрелась корявая, примитивная, но все-таки — схема. Значит, две главных политических силы. Соответственно, две программы, два сценария.
Суть первых: «мы хотим воровать тут с прибылей». Суть вторых: «мы готовы воровать с убытков». То есть все плевали на такие вещи, как «право», «справедливость» и т. п. Все будут пилить и отламывать. Но одни ставят на восходящие тенденции, им бы пилить с подъема, а другим удобнее пилить с деградации. С деградации тоже можно пилить, и подчас покруче, нежели с «восходящих трендов». Либо концессия на деляну, длительная эксплуатация и наследование деляны, либо бонусы с поста в «ликвидкоме».
Не ищите тут «левых» и «правых». Ищите тех, кто хочет иметь себе финансовый поток с территории еще хотя бы лет 50. И голосуйте за эту «жирную сволочь». Ибо их основные соперники — много хуже.
А третьего не дано.
Третьим станет тот, кто сначала это поймет.
Все как у людей
Мой студент рассказывал про свою деревню: «все как у людей». Есть сектанты. Есть гуманитарная помощь из Америки. Есть выборы (дед зашел в избирательную кабинку, поднял руку и ждал, когда его посчитают). Есть «борьба олигархических кланов».
Кланов два. Одни торгуют техническим спиртом. Другие кодируют-зашивают народ. Это главные бизнесы на деревне. Есть «силовое ведомство» — участковый мент. Он над кланами. И все это на 500 жителей.
«У нас все чисто по-взрослому», — весело добавил студент. Воистину. Деревенька конгруэнтна стране.
Цензы понимания
Есть такие проблематики-цензы. По ним можно маркировать аудитории. Совсем обычные люди, склонные к политическому, легко ведутся, к примеру, на «попсовый дискурс о коррупции». «Вы знаете, какая у них зарплата? А какие золотые унитазы? На зарплату ли — унитазы?» и т. д. Смотришь: реагируют. Так простые политические отличаются от просто простых.
Приличные студенты гуманитарной специальности — там уже стыдно про унитазы. Самое то: «вертикальная мобильность». «В условиях резкой поляризации и низкой вертикальной мобильности…». Тестовый по-своему темак. Если студень-гуманитарий не сечет, чего такое стратификация, поляризация и мобильность — не студень он, а лох пэтэушный. Аудитория перемещается в категорию «унитазов».
А вот, например, такая постановка вопроса (это было в ЖЖ одного человека, но это и мой вопрос). Я могу себе представить логику Николая Второго, Ленина, Хрущева, Брежнева, Горбачева, Ельцина, Путина. Возможно, я ошибаюсь, но относительно каждого различима «понимательная модель». А вот Сталина Иосифа Виссарионовича — не пойму. Что там было внутри — на самом деле? Демократы долдонят: параноик, садюга, чистый Тиран Тиранович. Сталинисты трут свое: стратег, выбиравший на каждом повороте меньшее зло, ведший гражданскую войну с троцкистами, ротировавший элиту единственно возможным образом, и т. д. Обе трактовки — не мои. Заглянуть бы внутрь — как он сам себя видел? чего хотел?
Теперь вопрос: на какую аудитории — вот эта озадаченность? Ведь очевидно же, что 90 процентов российской интеллигенции — мимо темы.
Они в принципе не понимают, чего такого мне не ясно.
Право-левый консенсус
Правых консерваторов смущает в проституции «беспорядочный секс», левых — «товарно-денежные отношения». При этом первых практически не смущает второе, а вторых — первое. И только либералам все хорошо.
Левая дописка: правых тут смущает попрание норм социального отчуждения, а левых — само их наличие.
Ложа для дураков
Предельные версии:
1). Всем рулит мировое правительство, и всегда рулило, ибо «заговор».
2). Всем рулит случайность, выносящая на вершину кого попало, психов и дураков.
Но это, ребята, еще не хана. Ханой было бы: всемирный заговор существует, а в нем — случайные дураки.
Реформирование СССР в РФ
Если в казарме отменить устав, навезти блядей, выдать каждому ящик водки, знамя порвать, а танки продать — все равно будет казарма, только эпохи упадка. Не гайд-парк, и не художественный салон.
Экономика: прикол и стратегия
Для обычного человека 100 тысяч рублей больше, чем 50 % шансов на получение 200 тысяч. Хотя арифметически это одно и тоже. Но по жизни, с точки зрения предельной полезности — разное. Более того, 100 тысяч больше, чем 50 % на получение 250 тысяч. То есть подавляющее большинство выберет верные 100 тысяч, чем лотерейный билет с означенным половинным шансом.
Дальше — больше. И шансы на 300 тысяч будут отвергнуты. Дальше нужно замерять. Рано или поздно «венчур» обыграет «верняк». Но где это произойдет? Половина от какой суммы равна 100 тысячам? От 500 тысяч? От миллиона? Не удивлюсь.
Повысим ставки. Тот же обычный гражданин. Выбор — либо миллион долларов, либо играем: шансы — 50 % на миллиард. То есть арифметически выбор различен в 500 раз. Либо миллион, либо 500 миллионов (миллиард, поделенный надвое). И я не удивлюсь, если назовут цифру, меньшую в 500 раз. Более того, я не назову это глупым.
Для бедного человека миллион и миллиард у.е. равно астрономические. Различие есть, но надо смотреть специальной аппаратурой, бедный глаз его почти не видит. И ради такого различия — рисковать? Нет уж, дайте мне миллион, я пошел.
Но понятно, что уже имеющий хотя бы один миллион такого не совершит. Он выберет «венчур». Более того, даже при наличии 100 тысяч у.е. — начинаешь видеть, почем миллиард, твой глаз уже немного телескоп, и ты посылаешь «верняк» куда подальше.
Выводы отсюда фундаментальные. Ну самое первое. Какие стратегии жизни — выгодные? По некоторому итогу в абсолютном цифровом выражении? Понятно, что чем меньше выбирал «верняка», и больше выбирал «венчура», тем оно — в конечном счете — тебе лучше. Но для бедных людей выбирать себе «венчур», как мы выяснили, довольно странно… Они не глупые в выборе — это действительно странно. Это значит идти против своей субъективной «предельной полезности». Но идти согласно ей означает выбирать меньшее количество денег.
Собственно, еще одно подтверждение классики: бедность производит бедность, богатство производит богатство. Надо ли говорить, что идеальная модель с «венчуром», «верняком» и противоречием полезности с арифметикой — везде, всегда и со всеми? Если не каждый день играешь по ней, то раз в год — решение принимаешь.
Второе: все-таки главнее для человека — субъективная полезность. А значит, его стратегия: продавать риски. Считая в сделках на более выгодной для себя «арифметической стороне», и предъявляя эти расчеты контрагентам. То есть как бы сдавать «лотерейные билеты» за наличку.
Второе не противоречит первому. Именно согласно правилу — «по возможности продавай риски» — работают банки и инвестиционные фонды. Работая с ними, можешь заработать себе больше, чем они на тебе. Но они всегда сторона, сдающая лотерейные билеты, а ты — вынужден их брать. То есть они фундаментально правы, несмотря на любые частности.
Станешь сильно большим в экономике — начнешь делать то же. «Сбывать билеты».
Протестный электорат
На выборах отменили пункт «против всех» — надо уравновесить: создать партию с инициалами НАХ. «Народно-анархические христиане», допустим. Или «национал-армейские хренодеры». Неважно. Или даже просто НАХ, ничего особо не расшифровывая: наши люди поймут.
Думаю, процентов 5–10 будет голосовать только за любовь к слову. Без всякой там политической агитации. НАХ, и все.
Тэтчер отдыхает
«Был у нас заместитель губернатора. Полчаса его времени купили за 100 тысяч долларов». — «Ась?» — «Выложил директор завода, чтобы обсудить тарифы. Не за решение, а просто за то, чтобы его послушали. Не знаю, сколько он дал за решение».
Читал, что Маргарет Тэтчер, уйдя с поста, встречалась с любым желающим по тарифу 10 тысяч за 10 минут. Светская беседа, плюс фото на память. Деньги перечислялись в благотворительный фонд.
Задача для средней школы: насколько минута российского вице-губера — дороже минуты британского экс-премьера?
Можно давать на математике классе в третьем, можно на «граждановедении» в выпускном.
Колония запутанного режима
Вообще, возможен такой порядок, относительно которого наша социальность — не более чем мера наказания. Колония запутанного режима. Можно туда ссылать. «Приговаривается к двум годам труда условно». Или так: «приговаривается к администрированию третьей степени жесткости».
Править миром
«Почему Россия не правит миром?» — такой вопрос довелось услышать. Вопрос — типа риторический. «Потому и не правит, что Россия». И сам вопрос — глубоко нерусский по своей сути. Какой-то англосаксонский, может быть… В России так вопрос не ставят. Русский вопрос: «Зачем России править миром?». Вот. Вопрос не риторический, между прочим. После него — только начинается. Что такое начинается? Русский дискурс.
Апология доноса
Донос прекрасен. По крайней мере, донос как идея. Он перекликается с пониманием государства как средства большей свободы путем ограничения независимости. С гегелевским таким разумением. Еще раз: государство создано, чтобы путем ограничений — дать больше свобод.
Что такое донос? Это, кроме прочего, письмо к государству как к идее общего блага. Это апелляция слабого, который видит плохое, но бессилен против него. И он взывает к общественному договору. Из высокой абстракции коего и следует вся эмпирическая «полиция». Что плохого-то? Если слабому почудилось, нормальная полиция просто ему не верит, и все.
Вся наша русская идиосинкразия к «доносительству» — следствие не плохих доносов, а плохого договора, от которого мы ограждаемся бытовой мафиозностью. Ну а бытовая мафия, ясно дело, презирает доносчиков. Кроме тех, что доносят мафии. Впрочем, стучать своим большим людям, раз уж нельзя с толком постучать по инстанции — все равно донос.
Никак без него.
И не надо «либерализма». Это на феодальной Сицилии была омерта, а в либеральных США — прямо наоборот.
Стучите, и вам откроется.
Павлик Морозов, кстати, почти святой, а вовсе не нарицательное имя безродной сволочи. По крайней мере, по книге.
Наша мафия нас бережет
Кто сказал, что в России слабое гражданское общество? Оно сильное. Просто оно мафиозное. Все эти сети однокашников, собутыльников, методологов, уголовников, земляков, вся эта коррупция — и есть наше гражданское общество. В строгом смысле слова: территория между государством и семьями.
Ждали как идиоты
— Что хорошего в твоем СССР? Сидели, как идиоты, ждали светлого будущего…
— Так именно этим он и хорош! Бытовая невыносимость жизни примерно та же. Но ее окрас был другим. Субъективное ощущение вектора, наложенное на все. Тогда, по крайней мере до 1970-х, ждали прогресса. Ждали, например, общества, где вообще не будет убийств. Сейчас ждем, что кончится нефть.
— Это ты ждешь.
— Ну да. «Национальные элиты» ждут, когда они отсюда съебут. «Путинское большинство» ждет пятницы, чтобы набухаться.
— Но количество идиотизма на душу населения — то же?
— И что? Фабрика по производству счастливых идиотов гуманнее фабрики, выпускающего идиотов несчастных.
Методология травли
По-настоящему общественную травлю можно развернуть лишь в более-менее порядочном обществе. Ибо что такое травля? Это когда некто имеет ресурс и желание сказать по всем каналам — «Вася пидарас» — после чего к Васе начинают относиться как к пидарасу. Какие тут неявные предпосылки?
Во-первых, доверие общества к публичному слову. Если само слово скомпрометировано, то компромат уже не берет. Во-вторых, общественный консенсус, что бывают некие «пидарасы», которых надо не любить. Которые, скажем, «продали родину» или «проворовались».
Сейчас ни первого, ни второго. Допустим, узнают, что Х имеет на откатах десять лимонов год. И что? Позавидуют Х, и все. Самые любопытные поинтересуются технологией. Если кто-то «продаст родину», реакцией будет — «и где ее, старушку, берут?». Только самые «фанатичные» пустят слюну от злобы, все остальные, особливо «вменяемые» — пустят злобную слюну от зависти… Это в том случае, если «компре» еще поверят. Что сомнительно: нет такой инстанции вне клоаки, чье «разоблачение» не шло бы по жанру клоачных же технологий, индуцированных в ее логике. Ну а хрен ли детально верить «клоаке»?
Если общество опущено ниже восприятия «политической травли», что же на ее месте? Место пусто не бывает. Там остались физическая расправа на низшем и тактическом уровне, информационная блокада — на высшем и стратегическом. Это всегда останется.
Серо-буро-малиновые технологии
Больше часа совершалось групповое убийство смысла с особой жестокостью. Потом его расчленяли, распиливая ржавой пилой, складывали в мешок и топили.
Называлось: заседание межпартийной рабочей группы Красноярского края. Мутили документ. Вымутили. «Общественный договор между политическими партиями и средствами массовой информации Красноярского края». Надо полагать, что СМИ подпишут бумагу из вежливости.
Об чем документ? Десяток партийцев два заседания согласовывали бумагу, призванную «оградить выборы в Законодательное Собрание от черных пиар-технологий».
Формулировки такие: «договор о противодействии избирательным технологиям, построенным на использовании публикаций неконструктивной критики и заведомо ложной информации против участников политической жизни». Т. е. использование заведомо ложной информации за участников политической жизни участники считают приемлемым. Хотя в УК сказано о любой информации. Т. е. участники политической жизни обязуются частично соблюдать УК, что считают своей особой заслугой, о чем заключают соответствующий договор.
«СМИ берут обязательство не размещать негативные сведения без соответствующей доказательной базы». Т. е. безудержный гон лживых позитивных сведений — мило дело? Как сказано, договор — не более чем тавтологичный и смягченный УК. Правда, с оговоркой в конце: «договор не накладывает какие-либо юридические обязательства».
Редуцированный Кодекс лишен еще и юридической силы… А какая там сила? А вот: «Политические Партии оставляют за собой право отозвать публикацию платных агитационных материалов из СМИ, нарушающих условия договора». Т. е. право не давать рекламу — дается по специальному договору?
И т. д. Обсуждение договора сопровождалось камланием о «черном-черном пиаре» в духе страшилок пионерлагерей: «И явился Черный Пиарщик, и молвил Черное Слово, и стало черным-черно». Хотя вообще-то ежу понятно, что «борьба за чистые выборы» — борьба, всего прежде, с излишним белым пиаром, админресурсом и вбросом в урну. Но куда им там — до ежей.
…С моей стороны было бы глупым делом всю эту глупость подробно, как сейчас, описывать. Описываю всю эту архетипичную клоунаду — из таких состоит почти вся «общественная жизнь» РФ — ради вопроса.
Ведь очевидно, «что участники политической жизни» — собрались не сами по себе. Они собрались в помещении, которое контролирует реальная власть. То есть не просто так, а в рамках технологии и стратегии, за которую специалисты получают зарплату, и они не могут маяться полной дурью. Бесцельная посиделка против пиара — сама, вполне очевидна, проходила по ведомству политического пиара, и имела некую цель: иначе бы ее не было. Вопрос — какую?
Самая конспирологичная версия: в России действует особая служба по корчеванию смысла.
Вот. Это самая оптимистичная версия.
Все более-менее разумные версии, начиная с «бесконтрольной игры отчужденных сил», по-моему, куда страшнее.
Знаки сниже
Красноярск внезапно покинули тараканы. Как? Почему? Вопрос был поднят депутатом Законодательного Собрания и получил массовый общественный резонанс. В газетах появились комментарии исполнительной ветви власти. На политических полосах это было самой интересной темой. Вдруг тараканы хотели нам что-то сказать? Поймем ли? Отреагируем?
Прок и морок
Люди полагают, что они с «идеями» и что это чего-то «значит» — а на деле? А на самом деле морок и пустота.
Человеку кажется, что он за «либеральные нормы», и пишет с «либеральных позиций», а на самом деле вся его функция — помогать одно группе силовых номенклатурных элит покрошить другую: все назначение его пера.
Или человеку кажется, что он за «русский порядок», «евразийские ценности» — а на самом деле он в стратегии модераторов, желающих его родине полного и абсолютного конца.
Или кто-то считает, что его идеология — «пассионарное возрождение российского этноса», а держат его сугубо за сметливого райтера, за шуструю проститутку. Ему кажется, что у него «большие аналитические способности», а ценят его сугубо за быстроту реагирования и неразборчивость к заказу. И всем плевать, что у него в голове «пассионарное возрождение». Чем бы дитя не тешилось. Хоть тамплиером себя считай.
Или человек бодяжит «левый дискурс», сидя на заказах крупного капитала. И что бы он ни бодяжил, заказы ему делают не про то. А он — ничего себе. По графику. Утром — заказы на публику, вечером — левый дискурс в своем кругу. «Будем подрывать систему изнутри… пьянством, блядством и тунеядством» (искренне полагая, что «подрывает систему»).
И т. д. Где действительная «идейность», а где химеры? Где критерий?
Грубо скажем, их два. Или, точнее, один, разбитый на пункты. Насколько идеология — в интенции действия? насколько итог — соответствует интенции?
Вот у тебя есть «видение ситуации», которое ты озвучиваешь за чаем, и некий «способ социализации»: можно было бы иметь ту же социализацию — с иным видением? Если да, грош цена. Не способу социализации, конечно. А видению.
И второе: твоя идеология с тебя радуется? Если ты «либерал», с тебя в мире стало больше «либерализма», или просто стало удобнее воровать? То есть великий отмаз «хотели как лучше» к рассмотрению не принимается. Если ты что-то пиздел за русские ценности, после чего территория страны сократилась вдвое, тебя будут судить независимо от намерений.
Замечу, что есть абсолютно химерические «дискурсы» — на реальность они не ложатся вообще никак. Их можно только за чаем. А в реальности ты будешь работать на что-то иное, потому что работать на твое в принципе невозможно. На говоримое Александром Гельевичем Дугиным, например. Или Валерией Ильиничной Новодворской. По большому счету, туда же — идеология НБП. Это настолько не ложится в проектность, это настолько «чайная церемония», что вообще по ведомству политики не проходит, точнее — проходит как раковая опухоль смысла, как симулякр, вокруг которого будет твориться зло. Увы, но это будет встроено в реальность происходящего — как жупел, провокация, отвлекающий маневр и сказка на ночь…
Инфо для Беларуси
Есть такой анекдот: «перечитывал sms, много думал». У меня круче — перечитал жвачку Dirol. И много думал. Там есть такие строки: «инфо для реализации в Беларуси: не рекомендуется беременным и кормящим женщинам». То есть за пределами Беларуси — можно? И что такое инфо?
«Со слезами на глазах»
Знакомый писатель не мог понять, чем было отмечание 60-летия Победы в 2005 году. Что-то большое, громкое, массовое — но что? Говорит, что к вечеру 9 мая понял. «Это был не юбилей, это были поминки. По эпохе. Вспомнили, чтобы забыть. Как понял, налил себе водки и выпил».
Народ требует
— В каком виде я предстану перед избирателями? — говорит депутат Законодательного Собрания. — Я должен выглядеть хорошо, поэтому езжу на «мерседесе», полностью меняю гардероб каждый год. Дюжина хороших костюмов — это как минимум.
Это было сказано именно так, причем не в своем кругу, а на публику — т. е. это был не глум, а что-то чистосердечное. Он действительно думает, что смену гардероба — народ оценит. И в каком-то смысле он прав. Народ же его, такого, делает депутатом. Народу надо соответствовать.
В жанре бреда
Если завтра диктор московского телевидения объявит «согласно международным договоренностям Россия разделена на восемь частей» — у кого возникнет желание защищать «территориальную целостность»? Это не риторический вопрос: мол, никто не встанет. Кто-то, наверное, встанет. Просто интересно — кто это будет? И как?
Устойчивая хана
Наследство Римского клуба поделено, и оно, так уж получилось, досталось силам регресса. Все положения концепции «устойчивого развития», наследующей «римлянам», стоят на исключении скачка технологий. Жить будем, как живем. Но либо уклад мыслится под человечество, либо человечество — под уклад. Здесь — загон под уклад.
Вообще, «устойчивое развитие» — нонсенс в определении. Развитие всегда не устойчиво, мало того, именно от неустойчивости оно и бывает. Спросите хоть Гегеля, если не верите Марксу. Устойчивой планируется только вырожденная форма — стабилизация на медленной деградации. Устойчив — застой. Именно он и благословляется — в интересах кого? Застой всегда в интересах текущих лидеров, переходящих в вялотекущие.
А ведь то же самое наследство — можно заточить прямо наоборот. И тыкать острым концом прямо в «золотой миллиард». Но это какое-то совсем иное «развитие».
Явно не устойчивое.
По техническим причинам
В 2001 году познакомился с одним из деятелей «секты Виссариона», что в Курагинском районе Красноярского края. Не членом, а именно деятелем. На российском форуме молодых писателей. Я был там прозаик, а он поэт. Мало что в поэзии понимаю, но, кажется, хороший поэт.
— В районе, когда берут на работу бригаду лесорубов, специально спрашивают — «вы не из секты»? Если из секты, тогда берут. Знают, что пить не будут, дурью маяться, воровать.
Сектантство — знак качества.
Был момент, когда при губернаторе Лебеде секту хотели просто закрыть. Бросить туда ОМОН с автоматами, погрузить всех на эшелон, и в 24 часа выслать… Вроде бы решили. Вдруг подумали: а выслать — это куда?
Позвали религиоведов, социологов, экономистов. Все выступили — за секту.
А куда такую уйму народа девать?
А так она сама девалась — куда хотела. Никого не трогает. Есть не просит, самое главное. А ведь только тронь, сразу попросят. И это самое страшное.
Вот так. И не тронули эффективные менеджеры — божьих людей.
«слишком человеческое» и «олигархи»
Представим, что хрен с горы дает первому встречному машину, квартиру, дачу. По каким причинам — это уже его дело. Живи, говорит, пользуйся. Хочешь — займись извозом, хочешь — сдавай внаем. Условий два:
1). Если я позвоню, отвалишь денег, сколько я скажу. Не ссы — твоя рента всяко больше той суммы.
2). По первому слову все сдашь назад. Или запишешь на правильных пацанов, которых я назову. Вместе с ремонтами и апгрейдами.
Проходит время. Назад ничего не требует. Так, звонит иногда, просит всякую ерунду — блядей ему оплатить, или там поездку, или просто чего-то кинуть на счет. Это не страшно — рента все равно больше. Иногда он звонит и просит услугу. Например, задвинуть тост в его речь. Или поцеловать в зад.
Наш рентополучатель, в принципе, доволен судьбой, окружающие уверены, что он выиграл в жизненной лотерее. Но иногда ему случается грустно, он глядит на закат, потягивает мартини, и вздыхает онегински: «когда же черт возьмет тебя…».
С загадочным рентодателем его не связывает ничто человеческое. Так, чистые дела. Его наличие в жизни нашего персонажа — строка в бюджете расходов и дамоклов меч — чистый пассив. И он позволяет себе честно желать своему контрагенту — скорейшей погибели. Тогда он практикует вудуистские ритуалы и смотрит на прайсы киллеров.
А иногда — не желать. Иногда ему кажется, что смерть хрена с горы сделает его полноправным собственником. А иногда кажется, что со смерть «дядюшки» — его конец тоже: придут другие дядюшки и все отберут. Тогда он начинает молиться за здравие.
Таковы, если в двух словах, отношения российского государства и тех, кого зовут «олигархами». Зовут неверно.
Не верно, ибо олигарх — это покупающий власть за деньги. А здесь сами «деньги» не вполне легитимны. Их дали подержать на описанных выше условиях.
Классическое определение собственности в сочетании трех прав: владения, распоряжения, пользования. Наш олигарх распоряжается. Он пользуется так, что у шейхов лезут глаза на лоб: им в голову не приходит, что можно загулять на амортизационные отчисления… такая гулянка, разумеется, самая крутая в мире (и вполне себе трезвая: мы же помним, кому принадлежит капитальный ремонт? и как его не пропить?). Но наш персонаж не владеет. По крайней мере, не владеет до конца. Он это чувствует, и, самое главное, чувствует, что это чувствует не только он. Чуйка у него — будь здоров.
По сути, он осуществляет траст на охренительно выгодных для него и невыгодных для страны условиях. Но некоторых фраеров губит жадность. Им кажется: надо брать банк. Грохнуть того, кто дал тебе подержать, и войти, что называется, в приличное общество с капиталом.
Отсюда навязчивые и совершенно убийственные для страны идеи (замена федерации конфедерацией Березовского, парламентская республика у Ходорковского). Ставить на децентрализацию в условиях больной страны — добивать. Чего, собственно, и хотят. Чтоб ослабнул дядюшка. Что руки тряслись, чтобы не мог дотянуться до своего, чтобы его, гада, вообще парализовало… Они исходят из того, что другие дядюшки — усиленные боеголовками НАТО — ничего ему, рентополучателю, не предъявят. Более того, за услугу, за мышьяк в чай — скажут спасибо. Возьмут к себе в настоящий мир, куда очень хочется, ибо фальшивость своей ситуации «олигархи» чувствуют как никто.
Все излишне глупые фраера — накрылись. Именно потому, что возомнили себя олигархами, покупающими власть за деньги. Но реальность — не дается за фикцию. Взять кредит, и на него купить себе кредитора с потрохами — слишком романтичная история, чтобы быть правдой. И дядюшка — еще ого-го. И перо под ребро сует на зависть самому пацанскому пацану.
А если бы получилось? Если бы — издох дядюшка? Хрен бы кого взяли в «приличное общество», на то оно и приличное. Для английского лорда, для американского потомственного миллиардера, для их политика — наш дядюшка тоже срань, но куда как более почтенная, нежели наш «крупный капиталист» (спросите у Чейни с Рамсфелдом, кто ближе их кругу — авторитарный генерал КГБ или свободный российский предприниматель, кто из двух чего стоит).
Русские, скупающие под Лондоном самые дорогие дворцы — не коллеги, но плевок и пощечина. Реакция тамошних хищников только одна: течь слюной… Есть вообще подозрение, что в отсутствие дядюшки при погонах и остатках государственного ресурса — хана бы всем нашим лондонцам. Раскулачили бы не хуже красного комиссара. Самое простое: посадили воров по какой-нибудь вполне воровской статье, специально бы подняли архивы в РФ, вспомнили бы 1990-е, вспомнили все — и впаяли на радость европейским левым и правым. Активы бы распредели среди настоящих капиталистов. Старых и добрых, и с ударом лапы на зависть нашему «Березовскому».
Некоторые представители российского капитала сие понимают, дядюшке заносят почти без кукиша, и желают долгих лет, это называется — патриотическая политика (как вариант: социальная ответственность).
А могут собственники — стать совсем легитимными? Так чтобы однажды дядюшка потерял на них свои права? Теоретически могут, но вот закавыка — защитить от дядюшки может только общество. А это надо, чтобы общество само признало тебя. А это надо, чтобы с ним поделились по-настоящему, не лимон с миллиарда по ведомству филантропии.
Это может оказаться накладнее, хотя это единственный путь к легализации капитала. Увы и ах: есть большое подозрение, что мере прихода в сознания к обществу будет возвращаться и такая штука, как русский культурный код. А это вещь изрядно таки социалистическая. Т. е., вкладывая в поднятие общества, капитал — в перспективе — вкладывал бы в свою мягкую национализацию, в интеллигентных большевиков 21 века. Те бы ему припомнили и природную ренту, и профсоюзную стачку, и весь набор: пришедшее в себя общество не дало бы генералам засадить Ходорковского, оно бы его ощипало само.
И такого зверя — будить?
Уж лучше по привычке жить с дядюшкой. Уж лучше пилить поток.
Кстати: капитализмом такой строй называться не может. Это сгнивший, редуцированный, погрязший в потреблении и корысти, но «социализм». Социализм, в котором все узурпировали его элиты. Если угодно — «криминальный элитаризм». Настойчиво выдающий себя за простое европейское государство.
Учение «козловцев»
Один мой добрый приятель — дьякон православной церкви — назвал книжку психолога Николая Козлова «ортодоксальным сатанизмом». Вот есть, говорит, сатанизм поверхностный и обрядовый, это когда в черных балахонах режут черную кошку, трахают девстенницу, мажутся кровью и т. д., но это, говорит, не так страшно. С этого, говорит, перебесятся. А есть «сатанизм» по смыслу. Куда и записал несчастных «козловцев».
Мне-то кажется, что когда кровью мажутся — это всегда пострашнее. Именно потому, что не особо идейно. И чем что-то осмысленнее, тем оно безопаснее — в прямой пропорциональности.
Что до практики и теории «Синтона» Николая Козлова… Когда это начиналось, там, кажется, было три пути:
1). Место культурного прорыва, где мутят некую забавную, осмысленную, открытую на мир субкультуру;
2). Просто бизнес и просто тренинг, в пределе — бизнес-тренинг (ибо проще всего собрать с народа бабла, пообещав за это, так или иначе, много бабла в будущем);
3). Секта. Менее тоталитарная, чем вообще тоталитарная секта, скажем так — «авторитарная секта». С гаремом у гуру из симпатичных «прихожанок», с каноническими писаниями, с ритуалами, с запретом на мысль дальше некоего порога, с неплохим финансовым потоком для отцов-основателей, все как водится.
Первое как лучший вариант, третье как худший. Победил скорее вариант второй — наиболее вероятный. «Не мы такие — жизнь такая». Все большая ориентация на деньги и по содержанию «дискурса», и по технологии работы.
Лет пять назад захаживал на тренинги красноярского «Синтона». Ощущения: тренинг по обучению на «средний класс» для тех, кого обучать такому можно и нужно. Тренинг вполне себе офисной синтонности. Были там неплохие люди.
Очень нужная и хорошая штука. Мне, правда, скучная. Скучно ставить точку там, где должно быть место многоточиям и вопросительным знакам.
Плотность цинизма