Глава 1. Как я попал в Америку.

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 1. Как я попал в Америку.

Каждое лето Америка переживает иностранное вторжение. Тысячи людей — в основном, участники международных студенческих программ — приезжают в страну на работу. На несколько месяцев супермаркеты, парки развлечений, детские лагеря, стройки и рестораны пополняют свой штат иностранными студентами. В США сегодня так много работы, что с ней не справляется ни местное население, ни иммигранты. Поэтому американские предприниматели, стремясь сократить издержки, выписывают из-за океана иностранцев — в том числе студентов. Им обычно предлагают неквалифицированную работу с низкой зарплатой, на которую вряд ли польстится американец. И приезжие, как это происходит во всех развитых странах, занимаются простой, не требующей серьезных навыков работой: моют посуду, строят и ремонтируют дома, убирают территорию парков, закрепляют ремни безопасности на смельчаках, решивших прокатиться по американским горкам, или с улыбкой принимают заказ в «Макдональдсе»: «Доллар пятьдесят центов — ваша сдача, сэр».

Проводят такие рабочие выезды международные организации и их представители по всему миру. Поездки по самой известной программе — «Work&Travel» — организуют десятки российских компаний. Они выступают, по сути, связующим звеном между предпринимателями и студентами, желающими поработать. Студент платит за авиабилет, страховку, американскую визу и услуги фирмы, а та взамен оформляет его заявку в посольство, находит ему работу и отправляет в США по самым дешевым студенческим тарифам.

У студентов есть несколько причин соглашаться на роль эксплуатируемого пролетариата. Первая и главная — это деньги, которые можно получить, поработав на самую богатую в мире страну. По приезде в США человек оказывается в государстве, где труд весьма неплохо оплачивается. Минимальная зарплата — 5 с лишним долларов в час — позволяет за неделю заработать больше, чем большинство россиян зарабатывает за месяц. Те, кому, прежде всего, нужно выжать из Америки побольше денег, могут работать в нескольких местах, а по приобретении определенных навыков зарабатывать и 10 и 15 долларов в час. Так, мне рассказывали про студента, который, проводя лето в одном американском городе, работал в «Макдональдсе» с 6 утра до 2 дня, потом на велосипеде гнал на другую работу, работал там до полуночи, приезжал на съемную квартиру, спал несколько часов, и на следующей день повторял все по новой — и так в течение нескольких месяцев. Или компания ребят из России, работавших на промыслах на Аляске, чтобы сэкономить на жилье (которое в США намного дороже) жила все лето в палатке на берегу океана. И это не исключения, а скорее типичные примеры. Подобным образом, выбиваясь из сил и вкалывая так, как не работал ни до, ни после, за лето можно заработать деньги на машину или даже квартиру в одном из российских областных центров (откуда приезжает большинство участников). Неплохая возможность улучшить свое материальное положение за несколько месяцев.

Другая причина — практика английского языка. Известно, что лучший способ изучения английского — полное погружение в «языковую среду». Как ребенка, чтобы научить плавать, бросают в озеро, так студенты, изучающие английский, приезжают в Америку, чтобы пожить в англо-говорящем обществе. Здесь они имеют возможность пообщаться с живыми носителями языка и услышать настоящий английский — живой, не стесненный рамками и правилами, и сильно отличающийся от того, что пытаются записать в учебники. Некоторые из-за этого даже готовы потратить больше, чем заработать. Например, всего несколько лет назад участники программы «Camp America»[3] (той, по которой ехал и я) после двухмесячной работы в детском лагере получали 500 долларов — при том, что тратили более 800. Как иронично заметил парень, работавший в лагере несколько лет назад, «я платил за то, чтобы приехать к ним и поработать».

И, наконец, третья причина, побудившая лично меня решиться на такую поездку, — это возможность посмотреть далекую заокеанскую страну. Американскую визу получить очень сложно, особенно российским гражданам. В посольстве США часто без объяснения причин отказывают людям, желающим поехать в их страну, — даже если у них есть приглашение, важное дело или другой серьезный повод. Участникам же студенческих программ доверяют больше: видимо, американцы полагают, что учеба в вузе — это серьезная причина вернуться на родину. Хотя как раз участники подобных программ составляют значительное число невозвращенцев — тех, кто, наплевав на срок действия визы, остался в США жить и работать, на время или навсегда. Но в любом случае более 90 процентов участников в 2004 году получили визу без проблем.

В начале февраля я зашел в московское агентство, занимающееся программой «Camp America» в России. Девушка по имени Маша объяснила мне, какие условия нужно соблюсти для участия в программе (быть студентом не последнего курса российского вуза, знать язык хотя бы на базовом уровне) и сколько это будет стоить. Немного поговорив со мной по-английски, она решила, что мои знания позволят мне не сгинуть за границей, и отпустила собирать документы. Я получил несколько анкет (для головного офиса «Camp America», работодателей и американского посольства) и список документов, которые нужно было раздобыть за несколько недель. Сильно озадачили рекомендации от моих бывших работодателей, но пришлось выкручиваться. Следующий месяц я провел в сборах справок и заполнении анкет.

Больше всего запомнилось, как я просил менеджера из университетской столовой поставить печать и подпись на мою рекомендацию якобы от бывшего работодателя. В сфере обслуживания я никогда не работал, поэтому пришлось её выдумать от начала до конца. Добрые люди из столовой помогли постоянному клиенту, и сочиненная мною бумажка превратилась в официальный документ.

Анкеты из посольства оказались ненамного сложнее. Особенно порадовала заключительная группа вопросов, вроде такого: «Не являетесь ли вы членом террористической организации?». Заканчивало эту группу вопросов небольшое примечание: «Если вы ответили „да“ на какой-то из вопросов, это не означает, что вам обязательно откажут в получении визы». То есть, надо полагать, люди, заявляющие о своем членстве в террористической организации, теоретически могут получить визу.

А в течение следующих трех месяцев произошли другие события, определившие, что на работу в американский лагерь я все-таки еду:

Ярмарка вакансий, куда приехали представители десятков американских лагерей. Организовали её из рук вон плохо, пришлось выждать гигантскую очередь, и я только по чистой случайности нашел себе лагерь в тот же день. Веселый и жизнерадостный американец средних лет — как выяснилось впоследствии, владелец лагеря Марк Байнок, — посмотрел мои документы, обрадовался моему богатому опыту в сфере обслуживания (спасибо родной столовой), увидел, что я могу связать на английском больше двух слов, и взял на работу.

Приезд представителя «Camp America» из Лондона, который несколько часов объяснял нам все нюансы работы в лагере. Самый яркий момент выступления: «К американским детям старайтесь даже не прикасаться, потому что при неудачном стечении обстоятельств это может принести вам кучу неприятностей». На шутливые возгласы из зала «А если они сами начнут приставать?» он улыбнулся, но, вернув серьезное выражение лица, посоветовал не поддаваться на провокации.

Собеседование в американском посольстве — его боялись, как госэкзамена, но все прошло абсолютно безболезненно. У меня спросили лишь название моего вуза («Moscow State University»), основную специальность («Journalism»), зачем я еду в США ("I"m going to work at the camp") и где буду работать («Pennsylvania»). У других выясняли приблизительно то же самое, и визу получили почти все претенденты.

Досрочная сдача нескольких экзаменов, беготня от учебной части к преподам и обратно, и лихорадочная зубрежка учебников и конспектов.

Полет в США через Киев («Москва-Киев» и «Киев-Нью-Йорк»), длившийся более десяти часов. В самолете летело несколько десятков участников программы, и мы перезнакомились за время полета. Некоторые работали в лагерях, лежащих неподалеку от нашего, — так что кое с кем мне впоследствии довелось не раз увидеться.

Двухчасовое ожидание представителя компании «Camp America» в аэропорту имени Джона Кеннеди, поездка в гостиницу на автобусе через Нью-Йорк — короткое, но впечатляющее знакомство с городом. Большинство из нас впервые увидели небоскребы, пусть только из окна автобуса.

Ночь в гостинице «Ramada». Кажется, это был четырехзвездочный отель, но спали мы на матрасах.

И, наконец, двухчасовое путешествие на автобусе в лагерь. На главном автовокзале Нью-Йорка «Port Authority» я случайно встретил двух студентов из штата Юта, которые ехали работать вожатыми в то же место. С ними мы болтали всю дорогу. Это было мое первое общение с настоящими американцами, длившееся больше пяти минут. Я, как и следовало ожидать, говорил на английском весьма посредственно, то и дело заикаясь и подбирая слова по полминуты. Но собеседники проявляли снисхождение и терпеливо ждали, пока я наконец-таки формулировал очередную мысль. Говорили о разном — музыке, кино, политике, я им показал привезенные с собой фотографии из России, они рассказали, что есть интересного в Юте (через два месяца я собственными глазами увидел это совершенно потрясающее место).

За окном автобуса, между тем, можно было наблюдать природу этого региона Америки — довольно красивую холмистую лесную местность, напоминающую наш Урал. В конце концов, мы доехали до города Хэнкок, находящегося у границы штатов Нью-Йорк и Пенсильвания. Здесь даже не было автовокзала — автобус просто остановился посреди улицы, и мы вместе с несколькими пассажирами ступили на землю Хэнкока.

Город — типичная американская провинция, дыра в полном смысле этого слова. «Макдональдс», еще один ресторан получше, несколько домов, и две старые тетки, сидящие на крыльце у дома. По приезде автобуса они заметно оживились — видимо, такое событие происходило здесь нечасто. Мой попутчик немного поговорил с ними, узнал, как тут живется и сколько снега выпадает зимой, когда открываются местные горнолыжные курорты.

По дороге я видел множество таких местечек, и сразу заметил, что они сильно отличаются от российской провинции. В США маленький город не производит удручающего впечатления бедностью и запустением, там маленький город — это чистые улицы, несколько ресторанов, ухоженные газоны и аккуратные дома в один-два этажа с вывешенными американскими флагами. В этом месте, болтая о всяких пустяках и осматривая пустынную улицу, мы подождали, пока водитель из лагеря не забрал нас на своей машине.

Детский лагерь со старым индейским названием «Лохикан» («Lohikan»), немного режущим русский слух (главная шутка сезона — «Последний из Лохикан»), не сильно отличался от российских пионерлагерей. Тоже расположен в глухой, но живописной лесной местности, рядом с озером. Дети и вожатые живут в небольших деревянных домах, питаются в большой общей столовой. В этом уголке мне и еще тридцати студентам (большая часть которых была из России) пришлось провести девять недель, работая на кухне или территории лагеря. Здесь я познакомился со многими американцами, успешно акклиматизировался и освоился в чужой стране и к концу двухмесячного срока, положенного по контракту, заработал одну тысячу долларов. Не самые большие для Америки деньги, но зато жилье и питание — как и предусмотрено программой — было предоставлено совершенно бесплатно.

С самого приезда я предполагал путешествовать по стране автостопом. Поскольку не все знакомы с подобным способом передвижения, стоит написать о нем подробнее. В двух словах — это поездка на попутных машинах. Человек голосует на дороге, ведущей в нужном ему направлении, ждет, пока не остановится водитель, который может его подвезти. Проехав с ним расстояние, которое им обоим по пути, путешественник снова ловит машину — и так дальше до пункта назначения. В подавляющем большинстве случаев водители не просят никакой платы. Так можно с успехом ездить в любой стране, где население пользуется хоть каким-то транспортом: вплоть до беднейших районов Африки.

Этот метод путешествия известен в английском языке под названием «hitch-hiking» (по-русски произносится как «хитч-хайкинг»). Он возник в США в начале двадцатого века вместе с повсеместным распространением автомобилей. Соответственно человек, ехавший на попутках, назывался hitch-hiker или «хитч-хайкер»[4]. Пик популярности автостопа в Америке пришелся на несколько послевоенных десятилетий, особенно на 60-е годы, когда многие молодые люди, не имевшие денег, но горящие желанием посмотреть страну, проезжали на попутках тысячи миль. Иногда, впрочем, путешествия носили сугубо прагматический характер: например, подобным способом студенты на каникулах возвращались из университета домой. Из Америки «хитч-хайкинг» распространился по миру, и стал довольно популярен во многих странах, в том числе и в России. Наша страна стала в этом смысле уникальным явлением: у нас возникли клубы и целые сообщества автостопщиков, собственные фестивали и даже спортивные соревнования — кто быстрее проедет на попутных машинах определенное расстояние. По России мне часто доводилось путешествовать автостопом, я проехал в общей сложности больше десяти тысяч километров. В нашей стране этим способом ездить удобно и не очень сложно. Поэтому, как мне казалось, на родине «хитч-хайкинга» все пойдет еще лучше.

Но в США, как выяснилось, за последние двадцать лет автостоп по ряду причин почти утратил былую популярность. С одной стороны, произошло это из-за повышения уровня жизни, которое позволило американцам даже молодого возраста купить машину. С другой стороны, преступность, терроризм и постоянные рассказы об этом в средствах массовой информации привели к росту недоверия между людьми — подвозят попутчиков гораздо реже, опасаясь убийц и грабителей. Впрочем, подробнее об этом я узнал уже значительно позже.

Но самым интересным оказалось другое: автостоп ныне законодательно запрещен во множестве американских штатов (отдельного федерального закона по этому поводу не существует). Причем, никто из американцев не мог мне сказать, в каких именно штатах он вне закона и какое за это следует наказание. Почти никто из встреченных мною в США людей за последние двадцать лет автостопом не ездил, так что выяснить что-либо по этому вопросу не удалось. Одним словом, я понял, что всю информацию придется узнавать на личном опыте. В любом случае, как мне говорили умные люди, при встрече с полицейским можно будет включить дурачка («Простите, я иностранец, я не знал и больше не буду этого делать»). О том, как это сработало, — расскажу позже.

За время работы в лагере я убедился, что автостопом в Америке ездить можно, особенно в тамошней провинции. Мне часто удавалось ловить попутку по дороге в библиотеку (где был выход в Интернет) или в ближайший город. Один раз я навестил знакомую девушку, работавшую за триста миль от нашего лагеря, в небольшом пенсильванском городке Ду-Бойс. Это путешествие я подробно опишу потом, сейчас главное отметить следующее: это расстояние было пройдено за шесть часов (с четырьмя водителями) в одну сторону, и за девять часов (с пятью) в обратную. Результат весьма неплохой, достигается он в основном благодаря большой скорости, с которой едут американские машины. Голосовать же пришлось значительно дольше, чем в России — иногда по пятьдесят и более минут.

Но решение было уже принято. Путешествие автостопом было для меня важно по ряду причин. Во-первых, такой способ передвижения не требует денег — я не хотел тратиться на автобус или поезд, да и денег могло просто не хватить. Во-вторых, «хитч-хайкинг» предоставляет возможность гораздо лучше познакомиться со страной и её обитателями. Подвозят тебя очень разные, случайным образом подобранные люди, с которыми можно поговорить и разузнать больше о жизни в стране. И, наконец, в-третьих, это лучшая практика английского языка. Когда едешь, только и остается, что разговаривать с водителем, поэтому мой английский, как я думал, должен кардинально улучшиться (как в итоге и случилось).

Одним словом, 20-го августа 2004 года, по окончании работы в лагере я собрал вещи и отправился в долгое путешествие.