СУД ИСТОРИИ КАК СУД НАД ИСТОРИЕЙ

СУД ИСТОРИИ КАК СУД НАД ИСТОРИЕЙ

Широкое поле для спекуляций открывается, когда прошлое судят с позиций настоящего, когда выносят приговор ушедшим поколениям. Беспощаден суд над родителями! К их времени подходят со своей меркой, своей моралью и реалиями. Сравнение оказывается всегда в пользу сегодняшнего дня, когда заседают присяжные. Мёртвые беззащитны и всегда проигрывают. Но нет ничего глупее, ничего позорнее и подлее, чем судить другие времена по своему! То, чем занимаются российские СМИ последние два десятилетия. И почему хроника первомайской демонстрации с лозунгами: «Мы строим коммунизм!» должна вызывать смех, а обнажённая девица на рекламном щите, предлагающая рецептом счастья пепси-колу, нет? Или дело в недостатке абстрактного мышления? В сползании к биологической простоте? В общественной биологизации? Отвлечённые символы сменились естественным началом, девяносто первый год — это разворот не от тоталитаризма к демократии, а от доктрины, предлагающей схватиться за небеса, к учению стоять обеими ногами на земле. В извечном противостоянии духа и плоти маятник качнулся в сторону последней. Коммунизм ближе к религии, либерализм — к прагматической философии. Но поколения устают гоняться за миражом, за синей птицей, их утомляет, разочаровывает стремление к недостижимому идеалу, им нужно «здесь и сейчас». Массам коммунистическая идея просто не по зубам, она требует духовной аскезы, воспитания стоиков, служилых дворян или самураев. Миллионы не способны идти по этому пути добровольного самоотречения, это противно инстинктам, нашей дарвинистской сути. И даже античное «живи так, чтобы тебя вспоминали!» вульгарное эпикурейство эпохи Консумации переделало в «живи так, чтобы было, что вспомнить!» Хотя коммунистическая идея в определённом смысле возвышеннее христианской. Последняя обещает Царство Небесное (категорию не менее отвлечённую, чем коммунизм), но сулит его каждому, в индивидуальное пользование. В сущности, Церковь, как страховая компания, гарантирует жизнь за гробом. Мзда, которую выплачивают в виде исполнения заповедей, по-видимому, крайняя цена, на которую способен наш эгоизм, табуирующий жертвенность ради будущих поколений.

Сегодня СССР принято обвинять во всех грехах, мешать с грязью советский образ жизни. Но это так же смешно, как рассуждения варваров эпохи великого переселения о бескультурье римской империи.

Впрочем, варвары были честнее.

Как воскликнул один человек, больше двадцати лет не бывший на родине: «Боже, что они сделали с народом!» Ему предоставили свободу? Но это свобода ветра на пепелище! Любой народ, как ребёнок, которого надо воспитывать, брошенный, он превращается в маугли.