«Бороться и искать, найти и не сдаваться!»

«Бороться и искать, найти и не сдаваться!»

«Бороться и искать, найти и не сдаваться!»

"Два капитана" В. Каверина - продолжение следует[?]

Михаил ЧВАНОВ, УФА

У книг, как и у людей, своя судьба. Сейчас я не буду говорить о великой русской литературе XIX века, о её влиянии на человеческие судьбы. У большинства же книг короткий век, некоторые служат человечеству в лучшем случае в качестве макулатуры, из которой произведут много полезных в быту вещей начиная с туалетной бумаги. Есть книги, которые ни по каким параметрам в разряд великих вроде бы не вписываются, но имели и, может, ныне имеют влияние на судьбы людей, на судьбы целых поколений, огромное влияние, - решусь кощунственно сравнить, - может, не менее чем Евангелие, хотя никакого кощунства и даже преувеличения здесь нет, потому как почти целый век российский народ был отлучён от Евангелия, а душа, особенно юная, искала духовной опоры и порой находила её не в тех книгах, которые называла великими и навязывала официальная идеология.

Без преувеличения можно сказать: несколько поколений советского народа (а такой народ существовал и реликтово ещё существует, и это далеко не худшая часть человечества!) воспитывалось на "Двух капитанах" Вениамина Каверина. Были книги, и не самые плохие, на которых предписывалось воспитывать подрастающее поколение, например "Молодая гвардия" А.?Фадеева, "Как закалялась сталь" Н. Островского, но, может, потому, что они были слишком идеологизированы и насаждались силой, а эту никто силой читать не заставлял, потому как роль партии в поступках Саши Григорьева не прослеживалась, её читали, передавая из рук в руки, и что-то трепетное и святое поднималось в подростковой душе. Есть тут какая-то загадка. Да, можно сказать, книга написана и выстрелила в нужное время: смутные и тревожные 30-е годы, пионерская и комсомольская искусственная идеологическая жвачка и, как продых, романтика освоения Арктики. Но летели десятилетия, Арктика становилась обыденностью (со временем Россия вообще ушла из Арктики), а интерес к книге не утихал, а передавался новым поколениям. Загадка ещё и в том, что сам автор серьёзного значения "Двум капитанам" не придавал, считая книгу чуть ли не случайной в своём творчестве, заказной. Другие, согласно партийному заказу, писали о рабочем классе, о трудовом крестьянстве, некоторые, насколько это было возможно, честно. Большая группа писателей во главе с "великим пролетарским писателем" М. Горьким ехала в Соловецкий лагерь особого назначения и воспевала палачей ЧК, каторжным трудом и расстрелами перевоспитывавших российскую интеллигенцию, крестьян и священников в люмпен-пролетариев. В. Каверин, не имея права отказаться от партийного заказа, не погрешил с совестью, нашёл для себя своеобразную лазейку, честную нишу.

Когда незадолго до его смерти я навестил Вениамина Александровича в подмосковном Переделкине, он чуть ли не с раздражением мне говорил: "Ну что вы все с этими "Двумя капитанами", словно я ничего другого, более значительного, не написал". И я с удивлением обнаружил, что ни одной из более чем 50 написанных им книг, кроме "Двух капитанов", не знаю. Он так и ушёл в мир иной с горьким сознанием, что остался писателем одной книги, хотя редкий писатель может похвалиться подобным счастьем. Какую-то неведомую самому автору струну задел писатель, что его книга в воспитании целого ряда молодых поколений сыграла б[?]льшую роль, чем пионерская и комсомольская организации, вместе взятые, а может, даже и вопреки им.

Я долго ломал над этим голову и пришёл к такому выводу. В эпоху абсолютного равнодушия к отдельной человеческой личности, когда десятки тысяч людей томились и погибали в лагерях, позже, когда миллионы погибли в Великой Отечественной войне и, что ещё страшнее, пропали без вести, они были приравнены к предателям и о них даже нельзя было заикнуться (и сейчас ещё десятки, а может, и сотни тысяч без вести пропавших по-прежнему лежат не похороненными на огромном пространстве, начинающемся чуть ли не от стен Кремля), вдруг появилась книга, в которой ищут пропавшего без вести отдельного конкретного человека, пусть погибшего не в лагере, не в бою, пусть другой эпохи. Подтверждение этой мысли я найду в мутное "перестроечное" время, когда с единомышленниками по просьбе одного из легендарных папанинцев академика Е. Фёдорова организую экспедицию по поискам пропавшего без вести в августе 1937?года при перелёте через Северный полюс из СССР в США С.А. Леваневского. Рушилась страна, и до того ли вроде: искать человека, потерявшегося в Арктике почти сорок лет назад?! И вдруг огромный интерес к поиску, словно боль по сотням тысяч без вести пропавших, миллионам погибших сконцентрировалась на одном без вести пропавшем человеке. На нас обрушился шквал писем, в том числе с предложением помощи. Мальчик Коля из Владивостока прислал 6?рублей, которые копил на велосипед, старый полярный радист из Жмеринки прислал шмат сала: "Ничего другого у меня нет". Словно всем, потерявшим родных и близких, будет легче, если его найдут. Значит, что-то изменилось во власти, если кого-то, пусть всего одного, ищут - и она этому не мешает. Это потом, через десятилетия, появится телевизионная передача "Жди меня" и отряды юных поисковиков будут искать на полях бывших сражений своих и чужих, которые стали для них своими, дедов и прадедов и по-человечески хоронить.

К счастью, В. Каверина не заставили, как А. Фадеева "Молодую гвардию", переписывать "Двух капитанов", чтобы показать руководящую роль партии в поступках Саши Григорьева, может, не придав этому образу большого значения, может, в какой-то степени даже опасному: вдруг все бросятся искать своих без вести пропавших, мало ли до чего докопаются! Но вот какая штука: за художественными образами пропавших в Арктике в "Двух капитанах" стояли реальные люди, только за образом главного героя, Саши Григорьева, реально никто не стоял: на этом образе воспитывались целые поколения советской молодёжи, но никто никогда не искал реальную пропавшую без вести экспедицию.

А было так: случайно или неслучайно, но почему-то именно летом 1912?года сразу три русские экспедиции: Георгия Седова, Владимира Русанова и Георгия Брусилова - отправились в Арктику, полные самых амбициозных планов, не подозревая, что это будет самый тяжёлый в ледовом отношении год за весь XX, а может, и XXI век, тем самым, не говоря уже о других причинах, все три экспедиции изначально были обречены. Да что говорить о том времени, даже сейчас, в XXI веке, наука об Арктике и Антарктике на уровне шарлатанства: три дня подряд жара - начинают пугать всемирным потеплением и грозящими вследствие этого катастрофами, три дня холодно - начинают вопить о новом ледниковом периоде.

Г. Седов погиб при походе к Северному полюсу. Экспедиция В. Русанова бесследно исчезла во льдах. Шхуна "Св. Анна" Г. Брусилова, намеревавшегося Северным морским путём пройти во Владивосток, уже в октябре зажатая тяжёлыми льдами, стала дрейфовать на север и на следующий год оказалась в широтах, близких к Северному полюсу. Летом 1914?года часть экипажа отправилась в беспримерный переход по дрейфующим льдам к ближайшей земле - архипелагу Земля Франца-Иосифа. Из 13?человек до мыса Флора, где их по счастливой случайности подобрал возвращающийся после гибели Георгия Седова парусник "Св. вмч. Фока", дошли только двое: штурман Валериан Альбанов и матрос Александр Конрад. Незапланированный дрейф "Св. Анны" и ледовый поход Альбанова позволили сделать несколько важных географических открытий и "закрытий", в частности, они закрыли существование мифических Земель Петермана, Оскара и Гилиса. По сей день оставалась в полной неизвестности судьба оставшихся на судне членов экипажа, как и судьба членов группы Альбанова, с которыми он вынужденно расстался на одном из островов Земли Франца-Иосифа, как и судьба самого Альбанова, который принёс на тёплую землю журнал с научными результатами экспедиции и через какое-то время опубликовал в приложении к "Запискам по гидрографии" свой дневник-отчёт об этом беспримерном ледовом переходе.

К тому времени уже вовсю шла Первая мировая война, кем-то хитро переведённая в Гражданскую, и не до поиска пропавших полярных экспедиций было. Якобы Альбанов пытался попасть на приём к А.В. Колчаку, выдающемуся полярному исследователю, вынужденному стать военным правителем России, с предложением организовать спасательную экспедицию, но Колчака в то время уже самого нужно было спасать, оба они в скором времени сгорели в горниле страшной братоубийственной войны, и одной из причин, что Альбанова на долгое время "забыли", как "забыли" время и места его рождения и смерти, был факт, что он погиб или умер, будучи моряком колчаковской гидрографической службы.

Его же "Записки по дрейфующим льдам Северного Ледовитого океана летом 1914?года" известны были больше специалистам. За рубежом же в отличие от СССР они издавались не раз, с каждым десятилетием всё чаще и уже в XXI?веке переизданы во Франции, Англии, США, где названы "забытым шедевром русской литературы, забытым везде, в том числе и в России".

Да, время от времени о пропавшей экспедиции писали, преимущественно сенсационно-популярные статьи перед очередной подписной кампанией, в которых порой выдвигались фантастические версии гибели экспедиции. Да, я написал книгу "Загадка штурмана Альбанова", и хотя книжный герой Саша Григорьев стал примером для тысяч молодых людей, но реального Саши Григорьева так и не находилось. Мало того, казалось, что с развалом Советского Союза время Саш Григорьевых безвозвратно ушло в прошлое. Ушло время романтики, над чувством патриотизма откровенно издевались. Совесть законодательно заменили гнусным постулатом: "Что не запрещено, то разрешено". Единственным мерилом человеческих ценностей стал даже не рубль, а доллар, ничем не подкреплённая бумажка с масонской символикой, а идеалом женской нравственности стала Ксения Собчак. Любовь заменили сексом, по крайней мере если верить отечественному телевидению, которое не смущает ни президента, ни премьер-министра, которые, словно не замечая оскорбляющего человеческое достоинство телевизионного паскудства, с этого же телеэкрана толкуют о нравственности, высоких идеалах, осеняют себя крестом[?]

И вдруг меня находят люди, которые в свой единственный в году отпуск собираются искать без малого сто лет назад пропавшую экспедицию. Даже меня, почти 30?лет собиравшего по крохам материалы об этой экспедиции, немало удивил этот факт! Может, ещё больше удивило, что это были не юные романтики, а люди вполне зрелые, в большинстве у которых за плечами в том числе война или спасательные операции по всему миру, а то и первое и второе. И когда Русское географическое общество отказывает им в мизерном гранте, они собирают деньги в складчину, да ещё врач экспедиции Роман Буйнов, которому в своё время в заброшенном сарае попала моя книга об Альбанове, ходит с ней по разным денежным конторам и просит её прочитать, чтобы потом человек решал, давать или не давать деньги на экспедицию. Эти люди поразили меня своей душевной чистотой, открытостью и незащищённостью, всеми теми свойствами души, которые ныне в грош не ставятся, мало того, над которыми откровенно смеются.

Что их позвало в Арктику?

- Поиск правильной жизни, когда всё понятно: кто с тобой и с кем ты, - ответил на мой вопрос Роман Буйнов, отец пятерых детей, бросивший врачебную практику из-за невозможности на зарплату врача прокормить семью. - А практически привёл Лёня Радун, мы познакомились в 1995?году во фронтовом Грозном - он был спасателем, а я - врачом. Повидали много (у Лёни, кстати, много правительственных наград, в том числе и орден Мужества за Чечню). Так вот спустя 10?лет он пригласил меня в Арктику. Просто как человека, в котором уверен.

- Когда я служил в ВДВ, у нас был закон - своих не бросать. Сколько человек ушло на задание - столько же должно вернуться, и неважно, мёртвые или живые. Были случаи, что при эвакуации одного погибшего гибли другие, но никто никогда не ставил под сомнение непреложность этого закона братства и чести. Люди, которых мы сейчас ищем, - в своём роде тоже солдаты. У них был свой фронт, но пали они за то же, за что погибнут их потомки на различных полях брани, - за укрепление мощи и славы России, за Великий Северный морской путь, который оказался таким незаменимым во время Великой Отечественной войны. Найти их для нас - дело чести, пусть страна сейчас и живёт другими ценностями, - не боясь показаться красиво сентиментальным, ответил на этот вопрос другой участник экспедиции - спасатель аэромобильного отряда "Центроспас" МЧС Александр Унтила, в 30?лет майор, заместитель командира легендарного 218-го батальона спецназа ВДВ, спасшего Грозный в январе 1995-го, а Российскую армию от позора, за два года и восемь месяцев в Чечне не потерявший ни одного солдата, но два года назад выброшенный из армии по причине её так называемого реформирования. Профессиональным спасателем стал выпускник МГИМО Владимир Мельник, потому как ныне дипломатам приходится прогибаться не только перед своими вождями, но и перед чужими, как в случае с Ливией, когда российскому МИДу, словно лакею, поручили уговорить Каддафи сдаться на милость Америке. Неординарные биографии и у других участников экспедиции.

По всем правилам экспедиция должна была называться "По следам экспедиции Брусилова" или "По следам Валериана Альбанова", но они принципиально назвали её по В. Каверину: "По следам "Двух капитанов". Во-первых, потому, что мало кто ныне знает о Брусилове и Альбанове, а во-вторых, подавали сигнал другим, также воспитанным на этой книге: присоединяйтесь! И девизом экспедиции эти в большинстве своём уже с сединой люди выбрали девиз Саши Григорьева из "Двух капитанов": "Бороться и искать, найти и не сдаваться!".

На их призыв откликнулись два "капитана" нашего времени, для которых этот девиз прозвучал, словно сигнал трубы. Они не просто присоединились, а возглавили экспедицию: бывший офицер-десантник, генеральный директор ООО "Полярный мир" (благодаря этой организации был прекращён варварский промысел бельков, новорождённых детёнышей тюленей) Олег Продан и - "Саша Григорьев" XXI века, заслуженный военный лётчик, военный лётчик 1-го класса, лётчик-снайпер, за плечами которого восемь лет Афганистана, а потом Чечня, Герой России, командующий авиацией ФСБ, генерал-лейтенант Николай Фёдорович Гаврилов.

Зная, что я даже не решусь попроситься в экспедицию, в том числе и потому, что всего год назад хирурги-кардиологи буквально вытащили меня с того света, они позовут меня с собой. В полную меру оценив их доброту, я отвечу: "Безмерно вам благодарен, но на вашем месте я не стал бы меня приглашать, я могу стать не просто обузой, а сорвать экспедицию, которую вы столько лет готовили".

За Олега Продана мне ответил Александр Унтила, который до сих пор не может отделаться от привычки, где бы ни был: ночью просыпаться каждые 15?минут - ровно на четыре секунды, обвести взглядом "палатку", спросить дежурного о наличии людей, оружия: "Мы знаем, что это Ваша давнишняя мечта - пройти путём Альбанова. Обузой не будете. Нам нужен надёжный тыл - человек, который будет преимущественно находиться в базовом лагере, обеспечивать бесперебойную связь и координацию поисковых групп, связь с погранзаставой и вертолётами ФСБ на случай ЧС (тьфу-тьфу!), ну и разные мелочи: медведя отогнать при необходимости[?]"

Я благодарен не очень-то благосклонной ко мне судьбе, что подарила мне встречу с этими людьми. Они заставили меня укрепиться в вере, что есть ещё пусть оскорблённая и униженная, но истинная Россия, а не ООО или ЗАО "Российская Федерация" Абрамовичей и Чубайсов, для которых жизненное кредо: кто может, обогащайтесь - не упорным трудом и талантом, а обворовывая слабых и честных. Они заставили меня укрепиться в вере, что есть ещё Россия искренне любящих её и преданных ей сынов, часто не очень русских по крови, которые по-прежнему живут по принципу: сначала думай о Родине, а уж только потом о себе, по принципу, определённому для себя начальником экспедиции Олегом Проданом, бывшим офицером-десантником, а, как сказал Александр Унтила, бывших офицеров не бывает: "Сделать для Родины то, что другие до тебя не смогли".

Экспедиция, путеводителем в которой были "Записки[?]" Альбанова, - через 96?лет после арктической трагедии! - сделала на Земле Франца-Иосифа сенсационные находки: останки одного из членов группы Альбанова, фрагменты дневника, общие экспедиционные вещи, неоднократно упоминаемые Альбановым в "Записках[?]", что ещё раз подтвердило их достоверность, хотя участники экспедиции в этом не сомневались, но ведь есть же "исследователи" арктических трагедий, которые, сообразуясь со своей гнилой сутью, упорно навязывали мысль, что не иначе как на "Св. Анне" произошла кровавая драма из-за единственной на борту женщины, Альбанов, заметая следы, перестрелял команду, затем сжёг судно, а "Записки[?]" придумал. Точно так же: раз спутники Седова после его смерти вернулись "достаточно упитанными" и не найдена его могила, не иначе как они его съели...

Да, экспедиция сделала сенсационные находки, но, по-моему, главная её заслуга не в этом, а в том, что она вообще состоялась! Что нашлись люди, которые не могли спать спокойно при мысли, что где-то лежат не преданными земле их соотечественники. При мысли, что жертвы экспедиций Седова, Русанова, Брусилова, других исследователей Арктики, труд тысяч рядовых полярников: зимовщиков, моряков, лётчиков, оказались как бы напрасными. Леволиберальные политики, которых больше интересовали Канарские и Гавайские острова, где они, обворовав Россию, вили свои гнёзда, преступно увели Россию из Арктики, которую нам прозорливо завещал гениальный Ломоносов и из которой, по одной из гипотез, со ставшего теперь подводным хребта Ломоносова, последним островом которого, может, была легендарная Земля Санникова, мы в древности пришли. Теперь на островах Земли Франца-Иосифа есть знаки, что земли эти принадлежат к особо охраняемым природным территориям России.

Есть пусть малые, но признаки тому, что Россия, переболев чужебесием, постепенно возвращается к истинным ценностям, одна из которых, в общем-то, древняя, изначальная, лишь повторена В.?Кавериным, как бы прочитана им с небес в так нужный для России момент. "Бороться и искать, найти и не сдаваться!" Этот девиз, равный по своей простоте и чистоте мысли апостольским заповедям, озвученный, может быть, по наитию в смутное время, когда апостольские заповеди были осмеяны и даже запрещены, накануне Великой Отечественной войны стал, к удивлению самого В. Каверина, духовным компасом для сотен тысяч, а может, миллионов молодых людей, ищущих свой путь в жизни. Этот девиз, в так называемое перестроечное время втоптанный в грязь, снова был востребован на рубеже XX и XXI веков, он неожиданно соединил разорванные Великой криминальной революцией поколения, когда часто отцы не понимают детей и наоборот, оказалось, что у них общие, несмотря на порой разные политические взгляды, духовные ценности. Он стал своеобразным компасом для значительной части нынешнего молодого поколения, встающего на ноги в эпоху звериного капитализма, поколения, мордуемого бесконечными отупляющими школьными и вузовскими реформами, поколения, как бы специально оболваниваемого сладко-смрадными телевизионными сникерсами, Клинским пивом, которые возведены в разряд духовных ценностей. Сквозь полиэтиленовый шорох очередной, теперь уже "капсомольской" жвачки тысячи юных, услышав, словно клич боевой трубы, этот, как и раньше, чистый от политики и лжи призыв: "Бороться и искать, найти и не сдаваться!", собираются в поисковые отряды, до недавнего времени вопреки власти, и ищут в лесах и болотах на месте бывших боёв без вести пропавших дедов и прадедов, приближая истинное окончание Великой Отечественной войны, когда наконец будет достойно похоронен последний погибший за Родину, за други своя солдат. Это только недавно, спохватившись, власть сначала стыдливо присоседилась, а потом сделала вид, что она и инициировала это святое дело.

Именно за этими молодыми людьми будущее России!