О схожести подлых времен — прошлых и нынешних
О схожести подлых времен — прошлых и нынешних
А сейчас я, пожалуй, вернусь к теме той России, которую потеряли говорухины…
Думаю, это будет в этой части книги не лишним. Тем более что многое новое в России — это отысканное на свалке истории старое…
Приходит на ум сравнение и с возвращением в «жизнь» зомби, то есть — «воскрешенных» мертвецов, долженствующих выполнять волю «ожививших» их злых колдунов.
Давно известны на Руси слова: «Бывали хуже времена, но не было подлей»! Но когда эти гневные слова были сказаны впервые?
Вот то-то и оно!
Эти слова — точная цитата из части первой «Юбиляры и триумфаторы» сатиры Николая Алексеевича Некрасова «Современники» (1875–1876 гг.):
Я книгу взял, восстав от сна,
И прочитал я в ней:
«Бывали хуже времена,
Но не было подлей».
Швырнул далеко книгу я.
Ужели мы с тобой
Такого века сыновья,
О, друг-читатель мой?..
Конечно, нет! Конечно, нет!
Клевещет наш зоил.
Лакей принес пучок газет;
Я жадно их раскрыл,
Минуя кражу и пожар
И ряд самоубийц,
Встречаю слово «юбиляр»,
Читаю список лиц…
Пошел вчера на телеграф.
Лакеи, кучера,
Депеши кверху приподняв,
Толпились там с утра.
Мелькают крупные слова:
«Герою много лет…»,
«Ликуй, Орел!..», «Гордись, Москва!..»
«Бердичеву привет…»
Такой была «элитная» Россия второй половины 70-х годов XIX века. И она, между прочим, очень напоминает нынешнюю «Россиянию» — с заменой телеграфа на Интернет и кучеров на шоферов. Как видим, говорухины нашли-таки свою Россию.
Но что же за книгу имел в виду великий русский поэт? Где отыскались такие обличительные слова?
Они принадлежат одному из персонажей рассказа «Счастливые люди», вышедшего из-под пера Надежды Дмитриевны Хвощинской, писавшей под псевдонимом «В. Крестовский».
Как будто о сегодняшнем дне России, тогда было сказано:
«Черт знает, что из нас делается. Огорчаемся с зависти, утешаемся ненавистью, мельчаем — хоть в микроскоп нас разглядывай! Чувствуем, что падаем, и сами над собой смеемся… А? Правда? Были времена хуже — подлее не бывало!»
* * *
Все это было сказано о капитализирующейся России второй половины 70-х годов XIX века. И любой якобы образованный современный «дорогой россиянин» академического толка может сразу же заметить, что после такой горькой констатации Россия ведь пережила же бурный рост промышленности, экономики и т. д.
Так что, выходит, «зоилы» не очень-то были правы?
Увы, они были правы!
А чтобы убедиться в правоте давних обличений по отношению к царской частнособственнической России, достаточно вспомнить доклад дворянина Гурко Пятому съезду уполномоченных объединенных дворянских обществ в 1909 году.
В своих книгах я приводил цитаты из этого доклада не раз, однако они относятся к тем, которые можно и нужно повторять и повторять раз за разом (тем более что слова Гурко вполне актуальны):
«Все без исключения страны опередили нас в несколько десятков раз. Потребление чугуна в Соединенных Штатах — 14 пудов на душу, у нас — 1 пуд. Потребление каменного угля в Соединенных Штатах — 238 пудов, а у нас — около 10 пудов… Государственная задолженность… Наши займы, к сожалению, займы в значительной степени внешние (внутри России у нищего народа власть ничего занять не могла. — С. К.). Та золотая дань, которую мы ежегодно уплачиваем иностранцам, лежит на нас тяжелым бременем. Накопляя внешние долги, мы перелагаем уплату за удовлетворение наших потребностей на будущие поколения и одновременно усиливаем нашу экономическую зависимость от других народов. Истощены жизненные соки страны».
Социальные болезни частнособственнической, наполовину капиталистической, наполовину помещичьей, России были настолько тяжелыми, что даже люди, казалось бы самой профессией обязанные иметь развитое чувство истории и уметь делать верные прогнозы, с какого-то момента стали считать, что болезнь смертельна.
В подтверждение сказанного напомню согражданам выдержки из дневника академика-историка, директора Румянцевского музея Юрия Владимировича Готье (1873–1943) за июль 1917 года.
Это было написано за три месяца до Великой Октябрьской социалистической революции, еще в период правления буржуазного Временного правительства.
И, опять-таки, написано было, как будто сегодня, во времена правления буржуазного путинско-медведевского правительства:
«Участь России, околевшего игуанодона или мамонта — обращение в слабое и бедное государство, стоящее в экономической зависимости от других стран… Вынуты душа и сердце, разбиты все идеалы. Будущего России нет; мы без настоящего и будущего. Жить остается только для того, чтобы кормить и хранить семью — больше нет ничего. Окончательное падение России, как великой и единой державы вследствие причин не внешних, а внутренних, не прямо от врагов, а от собственных недостатков и пороков и от полной атрофии чувства отечества, родины, общей солидарности, чувства «священного союза» — эпизод, имеющий мало аналогий во всемирной истории…
…Мы годны действительно, только чтобы стать навозом для народов высшей культуры… Русский народ — народ-пораженец; оттого и возможно такое чудовищное явление, как наличность среди чисто русских людей — людей, страстно желающих конечного поражения России. Поражение всегда более занимало русских, чем победа и торжество…
…Необычайно уродливое явление — отсутствие русского вообще и в частности великорусского патриотизма. В так называемой Российской державе есть патриотизмы какие угодно — армянский, грузинский, татарский… — имя им легион, — нет только общерусского… Как будто великороссы, создавшие в свое время погибающую теперь Россию, совершенно выдохлись…»
Что ж, после 1991 года эти слова вновь приобрели характер хотя и мрачного, но, очень возможно, — безошибочного пророчества.
Ведь нас сегодня именно что намереваются сделать навозом для процветания «культурных народов», народов «высшей культуры».
Надо ли лишний раз разъяснять — почему в свое время прогнозы Юрия Готье не сбылись?
И почему в наше время они вновь стали актуальными?
И надо ли лишний раз напоминать, какую Россию нам надо найти, чтобы и на этот раз давний «академический» прогноз не сбылся?
Новую Россию можно найти! Но это может быть только социалистическая, а не частнособственническая Россия.
И такая Россия достаточно быстро может стать естественным системным лидером мира в его продвижении к здравому смыслу и мировому социализму.
Сегодня с нами нет Ленина, нет Сталина и нет лучшего менеджера социализма Берии. Но Россия-то есть! Но мы то есть!
Так кто сильнее — мы, народ России, или они там, в Кремле?
Думаю, сильнее мы. Если, конечно, захотим быть сильнее…
* * *
В угаре «перестройки», в российском обществе прозвучали слова: «Так дальше жить нельзя!»
Под «так» имелась в виду жизнь в Советском Союзе, жизнь с Советской властью.
Что ж, Россия начала жить не «так», а этак…
И прожила этак уже двадцать лет.
Ну и что?
Ведь жить нельзя так, как мы «живем» сейчас. Бананы в каждом магазине круглый год, а счастья-то нет, граждане.
И при нынешнем Кремле не будет.
А раньше счастье было — пусть и без бананов.
Ну, а какова перспектива?
Что ж, наиболее реальная перспектива — множащиеся несчастья, и уже — без бананов, а заодно — без отечественного бензина и т. д.
А ведь не так уж сложно вернуть России счастье, не лишая ее — черт уж с ними — бананов и прочего импортного съестного и не съестного барахла.
Так-то так, но все же: как нам жить дальше?
На этот вопрос в моей книге ответ давался уже не раз, и краткое резюме укладывается в несколько строк:
«Если мы хотим не умирать, а жить, нам надо смотреть и идти вперед — в наше светлое прошлое, оно же — и наше светлое будущее».
Сегодня социализм и коммунизм называют утопией.
«Утопия» — это роман английского государственного деятеля и гуманиста Томаса Мора (1478–1535), написанный им в 1516 году — почти пятьсот лет назад.
В своем романе Мор критиковал социальный строй современной ему Англии (о чем обычно забывают), но главное — он нарисовал в романе картину идеального общества, основанного на общественной собственности.
Мор очень интересно описал его, но не указал реальных путей к нему, отсюда и пошло: «А, это утопия!..» То есть — красивая, однако несбыточная мечта.
В 1949 году опять-таки английский писатель Джордж Оруэлл (1903–1950) опубликовал наиболее, пожалуй, известный роман в жанре антиутопии «1984».
Там описано некое государство Океания, чьими девизами были: «Война — это мир», «Свобода — это рабство», «Незнание — сила».
В Океании существовало Министерство правды, задачей которого была профессиональная ложь…
Имелось Министерство мира, готовившее войну… Министерство любви, сеявшее ненависть…
И, наконец, Министерство экономики, имевшее не более «гуманные» задачи, чем первые три министерства.
Либералы всех мастей и национальностей уверяли и уверяют, что Оруэлл имел в виду «тоталитарный» СССР, но это утверждение достойно Министерства «правды» в Океании. Ведь само название выдуманной Оруэллом страны указывает на Соединенные Штаты Америки! Это они размещены на планете между Атлантическим и Тихим океанами. Более того, сам Оруэлл однажды заметил:
«Незатейливая книга вроде «Железной пяты», написанная тридцать с небольшим лет назад, содержит куда более верное пророчество, чем «О дивный новый мир»…»
«Железная пята» — это антиутопия тоже англосакса, Джека Лондона. В ней дана история установления кровавой мировой диктатуры Капитала — «Железной пяты», которая лишь через века сменилась свободным коммунистическим обществом.
А «О дивный новый мир», написанный в 1932 году — это еще одна антиутопия еще одного англосакса — Олдоса Хаксли (1894–1963). В «новом» (заметим — капиталистическом) мире Хаксли господствуют автоматизация, стандарт, бездуховность…
Зато в нем нет места чувствам любви, материнства.
Между прочим, в реальных Соединенных Штатах сегодня возникает идея замены слов «отец» и «мать» в документах на «родитель № 1» и «родитель № 2» — дабы не смущать однополых «родителей», берущих в «семью» приемных малюток. Так мрачный фантастический прогноз становится в мире Капитала фактом.
Что интересно! Ни один крупный западный мастер слова не написал антиутопии на коммунистическую тему — все антиутопии так или иначе описывают частнособственническое, капиталистическое общество, и это неслучайно. Капитализм — социальный антипод разумно, по-человечески, устроенного общества.
Единственную известную мне (и вообще — относительно известную) антиутопию на коммунистическую тему написал после Октября 1917 года русский — писатель Евгений Замятин. Одно время он баловался революцией, но в 20-е годы из СССР уехал и неплохо устроился в Англии, поскольку умел не только писать книги, но и строить корабли.
Замятинская антикоммунистическая антиутопия называется «Мы» и представляет собой злой и неумный пасквиль. Во всяком случае предельный конформизм, приписанный Замятиным коммунизму, сегодня стал несомненной чертой стран «золотого миллиарда».
* * *
Впрочем, я отвлекся, вернемся к нашему светлому будущему, то бишь — к светлому прошлому.
Это был удивительный период в жизни России — годы с начала 30-х по середину 50-х! Это тогда было написано и впитано в молодые души: «У советских собственная гордость — на буржуев смотрим свысока»…
За этими словами — великие дела новых русских людей…
Наших прямых — черт побери! — предков.
Россия ведь уже жила по-человечески, и подтверждение этому иногда находишь самым неожиданным образом. У читателей Советского Союза вполне заслуженной популярностью пользовалась книга бывшего первого секретаря Черниговского обкома ВКП(б) дважды Героя Советского Союза Алексея Федоровича Федорова «Подпольный обком действует».
Так вот, знаменитый командир партизанского соединения приводит в ней письмо, которое собирался отправить тестю в Берлин захваченный партизанами Черниговщины холеный лейтенант, а точнее — прикрывшийся военной формой делец, специализировавшийся на налаживании коммерческих связей в оккупированных странах.
Недавно перечитывая книгу Федорова, я посмотрел на это письмо совершенно новым взглядом и не могу не познакомить сограждан хотя бы с извлечениями из него:
«После трех месяцев пребывания на Украине, — писал германский лейтенант, — я, наконец, понял, что в этой стране многолетний человеческий и мой профессиональный опыт не имеет никакого значения. Это признают все думающие люди. Офицеры тоже…
Отсутствие комфорта — первое, что меня поразило. В больших городах, в частности в столице Украины — Киеве, я останавливался в первоклассных отелях. Там я нашел приличные, хорошо меблированные номера… Но комфорт делают люди. В этой стране богатый человек может прийти в отчаяние. Здесь нет… вышколенной прислуги. Во Франции и у нас в Берлине лучшие лакеи — русские белоэмигранты. Те из них, которых наша армия взяла с собой, используются не по назначению…»
Вот как! «Дорогим россиянам» рассказывают, какой прекрасной страной была царская Россия в отличие от «рабской» «Совдепии», а европейский буржуй, попав даже в оккупированную часть новой России, сетует на то, что в ней и холуя-то приличного найти невозможно.
Н-да…
Но дальше — больше!
Лейтенант писал и так:
«Здесь все абсурдно. Чтобы разобраться в происходящем, надо ходить на руках. Во Франции, в Бельгии, в Польше через два дня после того, как проходила армия, можно было найти деловых людей — умных, расторопных коммерсантов, понимающих, что время не терпит и капитал не должен лежать без движения. Француз, бельгиец, норвежец, поляк может быть в душе патриотом и ненавидеть меня как немца. Но если он торговец, или фабрикант, или банкир, или даже просто чиновник, — с ним всегда можно найти общий язык.
Я нужен ему так же, как и он мне. Я предлагаю партию крестьянской галантереи. Я забочусь о продвижении по железной дороге… Он предлагает шерсть или масло, или, наконец, как это было с нашим коллегой в Афинах, участие в организации публичных домов для солдат.
В России мне ничего не предлагают. Я не нахожу коммерсантов, я не нахожу фабрикантов и даже чиновников, имеющих коммерческие связи. Я не могу продать нашу крестьянскую галантерею… Это неслыханно! За три месяца я не встретился ни с одним порядочным русским — таким, которому фирма могла бы открыть кредит. Русская, или, как ее здесь считают нужным называть, украинская администрация, то есть люди, которых наши военные привлекли к участию в управлении, — о, это поголовно свиньи!
Это уголовники, это бандиты, вернувшиеся из ссылки, освобожденные из тюрем. Все или почти все они говорят, что в прошлом были богатыми людьми… Только самые старые из них умеют откусить кончик сигары. Остальные сразу суют ее в рот, и я всегда потешаюсь, когда они не могут прикурить…»
* * *
Читая это, я не верил своим глазам. Текст был настолько лестным для России большевиков и настолько разоблачительным для мира капитала, что письмо можно было бы счесть фальшивкой тогдашнего партийного аппарата, если бы не обилие таких конкретных деталей, которые исключают подделку.
Ограничусь еще одним извлечением:
«Во Франции, в Бельгии, в Нидерландах и Скандинавии во главе правительства и бургомистратов мы держим политиков, известных обывателю. Депутаты и бывшие министры уговаривают свой народ подчиняться нам. Но вообразите, что во Франции у власти были бы коммунисты, эти политики без собственности, разве можно было бы тогда привлечь их к управлению оккупированной территорией? Разве они пошли бы на сговор с нами?
Наши оккупационные власти не нашли ни одного популярного русского, ни одного широко известного политика, который пошел бы с нами. Депутаты и руководители партии — в подполье, в армии или во главе партизанских отрядов (как и сам Федоров — депутат Верховных Советов СССР и УССР. — С. К.). Мы зовем их, мы обещаем им землю и поместья, мы обещаем им власть и богатство. Но эти люди воспитаны в презрении к собственности: их можно только уничтожать!»
Если бы расстрелянный партизанами лейтенант-коммерсант приехал в «Россиянию» или на «Украину» для налаживания коммерческих связей сегодня, то он остался бы довольным и свои гешефты устроил бы в лучшем виде. Ведь теперь во главе народов стоят люди, во всем противоположные и Алексею Федорову, и командиру одной из рот его отряда Сидору Романовичу Громенко, бывшему колхозному агроному, а потом заведующему контрольно-семенной станцией в Чернигове.
Громенко вел дневник. После гибели автора в марте 1942 года записи передали Федорову, который частично привел их в своей книге. Вот две из них:
«Февраль 2. Нет, это время и любовь к Родине делают нас командирами. Хотя бы и Федорова. Откуда он командир? Он рабочий человек, и когда вчера с бойцами вместе подтесывал бревна для землянки, стал такой веселый. Рабочий и крестьянин всегда строители. А мы еще приучены видеть будущее. Война, конечно, не главное в жизни.
Февраль 8. Перечитываю «Войну и мир». Не понимаю этих людей. Совсем не думают о будущем, как будут строить жизнь после войны. О работе совсем не говорят».
Если вдуматься, то в такой оценке рафинированных персонажей толстовского романа новым советским человеком полностью, в предельно концентрированном виде, выражена всю глубина различия между старой царской и новой социалистической Россией.
Федоров вспоминает в книге разговор с Громенко поздней осенью 1941 года. Громенко вернулся из разведки в родное село и взволнованно говорил:
«Меня что потрясло. Ведь здесь у нас в лесу продолжается советская жизнь, и люди и отношения между ними — все советское… А реставрацию капиталистических отношений мы ясно себе никогда не представляли, до войны в школах наших, в комсомольских и партийных организациях, в литературе нашей ненависть к капитализму прививали недостаточно… Читал я много, люблю читать. Но писатели наши воображения моего не подтолкнули, ни в одной книге не показали, какой ужас эта реставрация капитализма…»
Это было сказано осенью первого военного года, а опубликовано впервые почти сразу после войны.
Как видим, то, что стало реальностью в России через полвека, в 1991 году, беспокоило умных, искренних, болеющих душой за Державу людей давно — уже в 1941 году.
В годы войны новая социалистическая Россия лишилась нескольких миллионов таких нужных для ее будущего граждан, как Сидор Громенко. Не в последнюю очередь и поэтому реставрация капитализма в России стала возможной, и ее результаты уже сейчас оказались для России более катастрофичными, чем гитлеровская оккупация.
* * *
Так как же нам жить дальше?
Ответ дает сама наша история: «Жить надо вновь по-человечески, то есть — по-советски».
Вновь жить так, чтобы вновь можно было не бахвалясь, а с законным чувством собственного достоинства сказать: «У советских — собственная гордость…»
За счет чего были обеспечены грандиозные, небывалые успехи не только в экономике, но и в деле культуры и воспитания нового человека?
Конечно же, за счет того, что только социализм рождает энтузиазм масс и раскрывает все творческие силы народа, ощутившего себя хозяином страны.
И если народ не предает элита, народ в условиях социализма совершал чудеса и способен совершить чудеса.
Жить так — гордо и при этом богато — можно. Новая социалистическая Россия — не утопия. Даже сегодня у нас есть для этого все! Если вдуматься, в России давно идет процесс накопления таких внешне незаметных факторов, которые позволяют почти мгновенно, скачком, перейти от отрицательной, капиталистической, ситуации к положительной, социалистической.
Сейчас в стране простаивают или работают не в полную силу немалые производственные мощности — их надо использовать. Сельское хозяйство в таком загоне, что поднять его можно тоже быстро — надо только приложить к этому делу ум, сердце и умелые руки.
Крупный ученый-математик Георгий Малинецкий в одной из своих публицистических статей пишет о новых отечественных технологиях строительства 2–3-этажных домов европейского качества по цене 200–250 долларов за 1 квадратный метр!
Но по таким ценам может строить жилье лишь новая советская Россия, потому что в антисоветской России выгодно строить жилье по ценам, вздутым в пять, а то и в десять раз…
За рубежом работают сегодня сотни тысяч наших специалистов — ученых, инженеров, летчиков, моряков… Думаю, многие из них захотят вернуться в новую Россию, чтобы работать в ней на нее и на себя, потому что в новой социалистической России все будут работать на себя — даже тогда, когда будут работать на всех.
Сегодня за бесценок уходят из России богатства ее недр, вод и лесов, и уходят даже тогда, когда они нужны нам самим. Что ж, на что-то можно поднять цены — пусть Запад платит, а что-то можно и придержать в стране — самим надо.
Львиная по объему (хотя и шакалья по сути) доля национального дохода сегодня достается кучке, и если вернуть весь доход его законному владельцу — народу, то Россия сразу станет жить много богаче.
По оценкам экспертов Генеральной прокуратуры РФ, за двадцать антисоветских лет из России было вывезено до 7 триллионов долларов. То есть каждый «дорогой россиянин», включая младенцев в роддомах, был ограблен за двадцать лет на пятьдесят тысяч долларов! Средняя семья из четырех человек — на двести тысяч…
И это — не считая того, что «дорогие россияне» практически на всем — на продовольствии, одежде и обуви, услугах, товарах длительного пользования, жилье — ежедневно переплачивают шустрым дельцам в два, в три, а то и в пять раз по сравнению с коммерчески обоснованной ценой.
Что ж, все можно исправить быстро и эффективно — если новая законность будет обновленной социалистической. Даже в условиях неизбежной неразберихи переходного периода от капитализма к новому социализму розничные цены можно будет снизить для начала хотя бы на треть…
А это сразу повысит уровень жизни, особенно с учетом того, что и зарплату можно и нужно будет повышать, поскольку не только мы переплачиваем на ценах, но и нам недоплачивают на заработке.
Конечно, на прилавках в первый момент станет, может быть, и пустовато. Зато вновь будут полны холодильники, а там и прилавки заполнятся, да не напичканной консервантами импортной дрянью, а здоровым отечественным продуктом.
Можно будет быстро получить и изобилие, и сокращение рабочего дня при увеличении зарплаты и оплачиваемого отпуска. Можно будет ездить в Египет, но уже не бывшему «офисному планктону», а нормальному честному труженику.
Много чего мы сможем сделать в новой России, с удивлением оглядываясь на былую собственную глупость.
Зато в нынешней «Россиянии» нельзя сделать ничего — в ней будет все меньше счастья и все больше беды.
И люди все более будут готовы ненавидеть нынешний режим и его олицетворение — нынешний Кремль.
Однако не стоит осваивать науку ненависти. Надо учиться презирать этот режим и олицетворяющие его фигуры.
Они прежде всего бездарны и бессмысленны… Бессмысленны даже больше, чем бироновщина во времена Анны Иоанновны.
Но иногда волком хочется выть при мысли: «Сколько мы могли бы совершить на пользу себе и миру, если бы прожили последние двадцать лет умно! Прожили бы в Советской России…»
Именно — в Советской, а не в «партократической»!
* * *
Последние двадцать лет в истории России — это наши самые бездарные годы, потерянные зря. Вместо того чтобы увеличивать имеющееся, мы теряли и теряем даже то, что имели.
Однако опыт ошибок тоже ценен. Тем более если понимать, что не все ведь в этом бездарном двадцатилетии было исключительно бездарным и отрицательным. Что-то взять в наше новое светлое будущее из нынешнего можно — те же, например, уютные кафе, которых было так мало в брежневском СССР.
Умные люди учатся на чужих ошибках. Глупые — на своих. Но лишь отъявленные, неисправимые глупцы не извлекают никаких уроков ни из чьих ошибок — даже собственных.
Так что — мы совсем уж круглые идиоты?
Не думаю.
Конечно, нам будет непросто. Воспитано уже не менее трех новых поколений профессиональных полуневежд с вузовскими дипломами…
Миллионы молодых людей не то что не приучены к созидательному труду, а самим государством отучены от него…
Список потерь и катастроф можно продолжать, но надо ли? Время полного переучета все равно еще не пришло.
Да, нам будет непросто. Ну, что ж, глаза боятся, а руки делают.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.