Вторая и третья категории

Вторая и третья категории

Стремительный разгром и оккупация значительной площади нашей страны загнали большинство жителей в оцепенение. Люди поняли — прежней власти никогда больше не будет. Немцы ещё в октябре 1941 года объявили по радио (во всяком случае, в Себежском и Идрицком районах) о полном разгроме Красной Армии, взятии Ленинграда и Москвы. Надо было уживаться с оккупантами.

Для большинства «полицаев» служба в оккупационных органах власти являлась не идейной отдушиной борьбы с «треклятым» коммунизмом, а лишь средством выживания и даже личного обогащения. На допросах бывшие «полицаи» объясняли это так:

«…На сотрудничество с немцами я пошёл потому, что считал себя обиженным советской властью. До революции у моей семьи было много имущества и мастерская, которая приносила неплохой доход…Я думал, что немцы как культурная европейская нация, хотят освободить Россию от большевизма и вернуть старые порядки. Поэтому принял предложение вступить в полицию…В полиции были наиболее высокие оклады и хороший паёк, кроме того, была возможность использовать своё служебное положение для личного обогащения …» (Из материалов допроса полицая В. Огрызкина, 1944 год, г. Бобруйск)

Кроме пайка семья «полицая» освобождалась от части драконовских налогов. Было и вознаграждение за особые «заслуги». Например, для «полицаев» Борисовского, Суземского и Навлинского районов (территория, где правил знаменитый коллаборационист Каминский) «народный милиционер» («полицай» в зоне военной администрации) получал 2 га земли, корову или лошадь, отобранные у расстрелянных партизанских семей.

Следует учесть, что честных приличных людей в полиции было мало, особенно к середине войны — специфика работы не позволяла такую роскошь. С самого начала полиция помогала немцам выявлять и уничтожать евреев, потом партизан и подпольщиков и всё это время грабить. По ходу войны наиболее честные, не заляпанные кровью люди, либо перебежали к партизанам, либо оскотинились.