Алексей Калугин Рок в космосе

^{Иллюстрация Игоря ТАРАЧКОВА}

— Икар, тебе следует взять псевдоним!

Икар с озадаченным видом провел ладонью по лысой голове и непонимающе посмотрел на волосатого малого, легкомысленно развалившегося в дизайнерском бинбэге ядовито-зеленого цвета, похожем на раскрытый лист-ловушку венериной мухоловки. Модель «ультра-два», разработанная специально для космических кораблей. В момент, когда искусственная гравитация уступала место невесомости, бинбэг обхватывал сидящего человека, не позволяя воспарить, аки ангелу, дабы потом и не рухнуть подобно Икару. Не тому, лысому, что растерянно взирал на волосатого рокера, а легендарному неучу, удумавшему слетать на Солнце. Музыкант же был похож на любого сознательного рокера, понимающего, что рок — это не просто музыка, а образ жизни. И даже подсознательное стремление к саморазрушению (которое, в принципе, можно и нужно контролировать). Его костюм состоял из затертых до дыр и украшенных разноцветными заплатами джинсов клеш и чего-то, похожего на укороченный фрак с разноцветными блестками на широких лацканах, под которым более ничего не было. На шее — две низки пестрых бус и шнурок с черным вудуистским амулетом, в ухе — серьга в форме черепа, на носу — радужные солнцезащитные очки. Образ несколько эклектичный, но в целом соответствующий канонам. Рокер звался Алексеем «Ригелем» Богдановым — лидер уверенно набирающей популярность группы «Маятник Фуко».

— С чего бы вдруг? — спросил Икар.

Ригель грустно посмотрел на него, медленно вздохнул и обреченно покачал головой.

— Ты нас дискредитируешь.

— Каким образом?

— Своим. Тебе следует кардинально поменять имидж.

— Чем тебя мой не устраивает?

— Всем! — уверенно заявил Ригель. — Абсолютно всем! Начиная с имени и заканчивая лысиной! Человек маленького роста, с круглым, улыбчивым лицом, умильной ямочкой на подбородке и абсолютно лысым черепом, в сером твидовом костюме, галстуке-бабочке да к тому же с именем Икар Ящиков не может иметь ничего общего с рок-музыкой.

— А я и не рвусь на сцену. Я всего лишь тур-менеджер.

— Правильно, — едва заметно наклонил голову Ригель. — Ты первым встречаешься с теми, кто нас принимает. И по тому, как ты выглядишь, у них складывается представление о группе. Ты, можно сказать, наше лицо. А выглядишь, как…

— Нормально выгляжу!

Ригель сдвинул очки на кончик носа и поверх радужных стекол без осуждения, но с жалостью посмотрел на Икара.

— С кем ты прежде работал?

— Со многими… И недовольных не было!

— Конкретно?

— С ансамблем фольклорных танцев «Умпа-Умпа», с народным хором зулусов, с оркестром деревянных инструментов «Дубок», с братьями Сельчуковыми…

— Это кто такие? Фокусники?

— Знаменитая цирковая династия, укротители тангорских вепрей.

Ригель выставил перед собой руки с раскрытыми ладонями и, разведя их в стороны, развернул виртуальный экран. Пальцы гитариста быстро, как по струнам, пробежались по иконкам, раскидывая их в разные стороны.

— Это, что ли, дикий вепрь?

По экрану бегала миленькая розовая свинка с серыми пятнышками по бокам. Низко опустив голову, она очень деловито рылась в палой листве. Если что и отличало тангорского вепря от обычного поросенка, так это загнутые клыки, торчащие из углов рта. Не особенно внушительные, скорее, декоративные.

— Дело не в размере. У этого зверя совершенно необузданный норов. Никому, кроме Сельчуковых, не удавалось вывести тангорского вепря на арену!..

— Ну да, — Ригель смял экран в кулак и откинул в сторону. — Должно быть, никто не видел в этом смысла. Кто станет платить за то, чтобы посмотреть, как милая хрюшка ищет желуди?

— Между прочим, мы с братьями Сельчуковыми и этими, как ты выражаешься, милыми хрюшками облетели полгалактики. От Бивер-Кластера почти до самой Темной Зоны. И везде наши выступления проходили с аншлагом!

Ригель обескураженно покачал головой.

— Вот в этом-то все и дело, — произнес он многозначительно.

— В чем? — непонимающе раскинул руки в стороны Икар.

— Ты не видишь разницы между свиньей и рок-музыкантом.

— Ну, знаешь!..

Вне себя от возмущения Икар вскочил на ноги.

— О чем спор?

В отсек ввалился еще один участник «Маятника Фуко», барабанщик Майк «Филин» Простой. На нем были гавайские шорты с коалами и черная майка с серебристой совой. Голову барабанщика украшала широкополая шляпа, вокруг тульи была обернута кожаная полоска с угрожающе торчащими клыками киранского фрама. Из-под шляпы, разумеется, свисали длинные пряди прямых светло-русых волос. Подбородок барабанщика украшала модная декоративная бородка, аккуратно заплетенная в косичку. В одной руке Филин крутил барабанные палочки, в другой сжимал банку лимонада.

— Он обвиняет меня в непрофессионализме! — вытянутой рукой указал на развалившегося в бинбэге рокера Икар.

Филин глотнул из банки и укоризненно покачал головой. Однако смотрел он при этом не на гитариста, а на Икара.

— Ты разве не знал?

— Чего? — растерялся Икар.

— Ригель всегда чем-то недоволен. Он по натуре перфекционист. Диск с ним записывать — одно мучение.

— Я всего лишь предложил Икару сменить имидж, — сказал Ригель.

— А заодно и имя!

— Нет. Я лишь посоветовал взять псевдоним. Дома ты можешь называться как угодно. Но во время тура у тебя должен быть настоящий, ядреный рокерский псевдоним!

— Мне нравится мое имя.

— Икар Ящиков?

Ригель произнес это так, словно все дееспособное население Галактической Лиги давно уже сошлось во мнении, что такое имя может нравиться лишь сумасшедшему.

На шум явились еще двое участников группы — бас-гитарист Сан «Джокер» Лин и клавишник Мамука «Кайзер» Штольц. Само собой, выглядели они как истые рокеры — ярко, дерзко и вызывающе. Любую деталь одеяния каждого из них не смог бы использовать по назначению никто другой.

— Что происходит?

— Икару нужен псевдоним, — объяснил Филин.

— Мне не нужен псевдоним! — вне себя от возмущения воскликнул Икар.

Джокер вопросительно поднял брови. Ригель в ответ заговорщицки подмигнул.

— Декстер Стоунер! — пальцем указал на Икара басист.

— Декстер «Коготь» Стоунер! — уточнил Филин.

— Да, это звучит, — согласился Ригель. — Но лучше Декстер «Дикарь» Стоунер!

Кайзер одобрительно кивнул.

— Кто такой этот Декстер? — вопросил Икар.

— Это ты, — указал на менеджера банкой лимонада Филин. — Декстер Стоунер. «Коготь» или «Дикарь» — как тебе больше нравится.

— Постойте! — Икар, словно защищаясь, выставил перед собой руки. — Давайте поговорим как взрослые люди!

— Не пойдет, — протестующе тряхнул мелированной гривой Кайзер. Остальные согласно закивали.

— Я организовал для вас этот тур. И от того, насколько успешно мы его проведем, зависит не только мое, но и ваше будущее!

— Это понятно, — кивнул Ригель.

— Непонятно, к чему ты клонишь, — добавил Джокер.

— Я привык к своему имени. Оно мне нравится. И я не собираюсь его менять. Даже на время тура. И одеваться, как вы, я не стану. Если вам нравится выглядеть уродами — на здоровье! Я же хочу, чтобы люди, с которыми мне приходится встречаться, с первого взгляда понимали, что перед ними серьезный, деловой человек, на которого можно всецело положиться.

На несколько секунд в отсеке воцарилась тишина. И ровно на то же время на лицах рокеров запечатлелось выражение глубокой сосредоточенности. Они пытались осмыслить то, что сказал менеджер.

— Все верно, — первым нарушил молчание Ригель. — Я, как только тебя увидел, сразу понял, что тебе можно доверить организацию нашего тура. Именно тебе! — рокер привстал и ткнул в Икара указательным пальцем. — И никому другому!

Польщенный менеджер улыбнулся и смущенно потупил взор. По натуре своей Икар Ящиков был мягок и отходчив. Безобразно одетые, длинноволосые парни, в компании с которыми тур-менеджеру предстояло провести не один день, уже не выглядели в его глазах полными придурками. При желании в каждом из них можно было найти нечто человеческое.

— Но трать твою растрать, — развел руки в стороны Ригель и снова упал в объятия бинбэга, — я тогда еще не знал, что тебя зовут Икар Ящиков!

— Точно, — согласно кивнул Кайзер. — Икар Ящиков — это, типа, ни в какие пространственные ворота.

Рокеры, не так давно казавшиеся Икару почти что милыми ребятами, вновь обратились в диких зверей.

— К черту! — взревел он. — К лешему! К домовому! К гремлинам! Не нравлюсь? Отлично! Сойду на первой же пересадочной станции. И делайте что хотите. Ищите себе нового тур-менеджера. Сами все организуйте. Или вообще отказывайтесь от выступлений. Знать вас больше не желаю. Лучше буду работать с театром карликов. Или с хором бородатых женщин… Бес меня попутал связаться с рокерами!..

Икар, будто захлебнувшись, запрокинул голову и, широко разинув рот, глотнул воздуха.

— Его, типа, кондратий не хватит? — тихо спросил у Джокера Кайзер.

Тот ничего не ответил, лишь сурово нахмурился и пальцами убрал за уши длинные волосы.

— На-ка, глотни, — Филин протянул Икару банку лимонада. — Полегчает.

Менеджер посмотрел на рокера так, будто тот предлагал ему чашу с цикутой.

— Давай, — подмигнул Филин.

Икар решительно взял банку и сделал глоток. Сначала его передернуло. Затем судорога узлами завязала жилы на шее. И наконец, лицо Икара перепахала гримаса омерзения.

— Я же говорил: поможет, — Филин ободряюще похлопал Икара по плечу и забрал у него банку.

— Что это? — прохрипел, будто на последнем издыхании, менеджер.

— «Пылающая Жирафа». Энергетический напиток, повышающий творческий потенциал. Рецепт Сальвадора Дали.

— А ты в курсе, что Дали одеколон из козлиной мочи делал?

— Ну и что? Главное — результат, — Филин пожал плечами и сделал глоток из банки. — На самом деле, вкус не так уж плох. Нужно только привыкнуть, — Филин еще глотнул «Пылающей Жирафы». — Привыкнуть можно вообще к чему угодно.

— Только не к вашей компании! Я схожу на первой же пересадочной станции!

— Ты не можешь так с нами поступить, Икар, — всерьез забеспокоился Ригель.

— Запросто! — решительно взмахнул рукой менеджер.

— У нас контракт, — напомнил рокер.

Двумя указательными пальцами Икар нарисовал в воздухе прямоугольник.

— Этот? — менеджер по воздуху пустил листок рокеру.

Тот поймал его и щелкнул ногтем по титульной стороне. Листок тотчас же обернулся пачкой страниц, заполненных мелким, убористым шрифтом.

— Ты что, хочешь, чтобы я все это сейчас прочитал? — обиженно посмотрел на менеджера Ригель.

— Можешь просто порвать, — злорадно усмехнулся тот. — Не глядя.

— А?..

— Я уплачу неустойку.

— Да будет тебе, Икар, мы же просто дурачимся!

Филин попытался дружески хлопнуть менеджера по плечу, но тот ловко увернулся.

— Хватит! Мне надоели постоянные насмешки и подколы! Считаете себя лучше меня?..

— Ну, разве что самую малость, — Ригель почти свел вместе кончики большого и указательного пальцев.

— Мне не смешно! Я ухожу! Все!..

Икар сделал было шаг к выходу из отсека, но на пути у него оказался Филин.

— Ты не сделаешь этого, Икар, — очень спокойно и уверенно произнес рокер.

— Почему это? — вскинул подбородок с ямочкой не на шутку разошедшийся менеджер.

— Потому что в тебе есть доброта и благородство.

— Этого недостаточно для того, чтобы продолжать с вами тур!

— Но вполне хватит для того, чтобы не брать на себя ответственность за гибель четверых, пусть не самых лучших, зато вдохновенных и веселых представителей человечества.

— При чем тут это? — непонимающе сдвинул брови Икар.

— Только ты один знаешь, как управлять кораблем. И если мы полетим без тебя, то, сто парсеков, разобьемся.

— Налетим на астероид.

— Столкнемся, типа, с маяком.

— Или неправильно выберем режим перехода в гиперспейс, и нас навеки утащит в какое-нибудь неведомое измерение.

— Чушь! — презрительно фыркнул менеджер. — Кораблем управляет ИскИн. От вас требуется только задать координаты.

— Икар! — резко подался вперед Ригель. — Посмотри на нас! — взмахом руки он обвел всех участников группы. — Посмотри внимательно. Мы что, похожи на интеллектуалов-технарей? Ты думаешь, кому-то из нас под силу задать координаты? Да мы вообще не знаем, что это такое!

— Сто парсеков!

— Не знаем!

— Понятия не имеем!

Джокер и Кайзер, скривив рты и скосив глаза, дружно затрясли головами, старательно изображая слабоумных. Филин глотнул «Пылающей Жирафы».

— Давай обо всем забудем, Икар, — по-дружески улыбнулся менеджеру Ригель. — Мы ведь на самом деле хорошие ребята. Но от длительных перелетов мы малость дуреем.

— Точно! — согласился с лидером группы Кайзер. — Вот скажи нам честно, Икар, почему нужно было начинать тур с Тарджун-Дерфена? Это же, типа, край света! Ну, или где-то неподалеку от него.

— Почему? — менеджер усмехнулся и одарил рокеров снисходительным взглядом. — На Тарджун-Дерфене живут самые оголтелые фанаты вашей группы. Альбом «Пустая Спираль» разошелся там более чем пятимиллионным тиражом. Тарджун-дерфенские поклонники «Маятника Фуко» только и мечтают, как бы посмотреть живьем на своих кумиров. Все билеты на пять стадионных концертов были распроданы за семь с половиной минут. Так что, даже если на первом концерте тура вы облажаетесь по полной, этого никто не заметит. А после концертов на Тарджун-Дерфене все вирналы будут заполнены восторженными отзывами фэнов, и это как следует разогреет ажиотаж вокруг нашего тура.

— Хм, — Филин нахмурился и провел кончиками пальцев по бородке. — Полагаю, мы не облажаемся. Но все равно, Икар, ты — гений!

— Я знаю, — скромно улыбнулся менеджер. — Кстати, ваше выступление на Тарджун-Дерфене стало возможно только благодаря тому, что фирма «Иксвел» предоставила нам набор новейших, еще не поступивших в продажу аудиоадаптеров. Вы первыми получили возможность выступить перед разумными существами с иным устройством слухового аппарата и воспринимающими звук в ином частотном диапазоне. Прежде мы могли предложить им только аудиозаписи, прошедшие специальную обработку.

— Это как же? — удивленно вскинул брови Кайзер.

— Вы не слышали тарджунский вариант своего альбома?

— Зачем? — непонимающе пожал плечами Филин.

Икар пальцем нарисовал на стене квадрат, выдвинул ящичек виртуального мини-комодика и достал красиво оформленную упаковку с мемриком. Хлопнув ладонью по стене, Икар активировал виртуальный музыкальный центр, запустил в него мемрик, коснулся стилом кнопки начала воспроизведения и, зная, что за этим последует, благоразумно заткнул пальцами уши. В следующую секунду душераздирающий высокочастотный скрежет, отдаленно напоминающий звуки царапающего по стеклу металла, врезался, ввинтился, воткнулся в чувствительные, музыкальные уши рокеров.

— Проклятье! — зажав уши ладонями, Ригель уткнулся лбом в колени. — Что это за вой?!

Икар коснулся стилом кнопки паузы.

— Это была заглавная композиция с диска «Пустая Спираль», адаптированная под особенности слухового восприятия тарджунов.

— Ты хочешь сказать, что эта безумная какофония — наша музыка? — Кайзер испуганно указал на все еще виднеющиеся на стене контуры виртуального музыкального центра.

— Именно, — кивнул Икар. — Хит номер один на Тарджун-Дерфене. Вашу музыку всего лишь пропустили через определенную комбинацию акустических фильтров, что приблизило звучание к оптимальному для тарджунов частотному диапазону. Гармония, размерность, музыкальная эстетика и… что там у вас еще имеется? Все осталось неизменным.

— И как ты себе это представляешь? — спросил Ригель.

— Что именно?

— Как мы сможем отыграть концерт вживую, если наши инструменты будут издавать подобные чудовищные звуки?

— Не извольте беспокоиться, господа музыканты, все давно уже продумано, — Икар многообещающе улыбнулся. — Через наушники вы услышите нормальный звук своих инструментов и голосов. А на динамики будет выводиться уже преобразованный звук.

— А как быть со мной? — вскинул барабанные палочки Филин.

— Тебя посадим в куб с прозрачными гранями, пространство между которыми будет заполнено звуконепроницаемым силовым полем. Это очень изящная конструкция, из зала ее почти не видно.

— Это не опасно? — насторожился ударник.

— Дружище, я не собираюсь подвергать твою жизнь риску в самом начале гастрольного тура.

Ригель раскрыл левую ладонь, на которой высветился календарь.

— Так, значит, на Тарджун-Дерфен мы прибываем через три дня. И в этот же день вечером у нас первое выступление?

— Точно, — подтвердил Икар.

Ригель посмотрел на коллег и удивленным жестом откинул руку в сторону.

— А почему мы не репетируем?

* * *

Базовый корабль типа «спейсбус» «Чарлз Буковски», зафрахтованный на время тура и на этот же срок переименованный в «Умберто Эко», был зачален на стационарной орбите Тарджун-Дерфена. Подобной чести удостаивались немногие. Один этот факт уже свидетельствовал, что фанатеющие от музыки «Маятника Фуко» тарджуны решили организовать визит любимой группы по высшему разряду. Что, конечно, не могло не польстить самолюбию рокеров. Хотя внешне это никак не проявлялось. Истинных рокеров всех времен и народов отличает от заурядных поп-исполнителей умение держать себя независимо при любых обстоятельствах и посматривать на сильных мира сего свысока.

Уверенно и спокойно, не обращая внимания на объективы, пялящиеся на них со всех сторон, музыканты сошли по трапу посадочного модуля. И сразу оказались на высокой трибуне, окруженной сотней-другой странных существ, похожих на летучих мышей размером с десятилетнего ребенка. Впрочем, они уверенно стояли на двух ногах. Длинные, тонкие ручки летунов, от которых к бокам тянулись складки кожистых перепонок, имели по четыре очень гибких пальчика. Лица у них были выразительные, хотя мимика непривычная. Попробуй догадайся, о чем думает тарджун, когда он показывает тебе передние, мелкие, но острые зубы и при этом собирает в складки кожу на носу? Но, пожалуй, главной отличительной чертой тарджунов являлись большие, похожие на экзотические раковины, заостренные на кончиках уши, снаружи поросшие короткой, на вид очень мягкой шерсткой, а внутри утыканные длинными и прямыми, будто спицы, щетинами.

Одежды тарджунов походили на широкие пончо с прорезями для крыльев-рук по бокам. Все накидки были однотонные — синие, зеленые, коричневые, серые, — но богато декорированные стандартными дополнительными элементами, похожими на нашивки, шевроны и погоны. У некоторых по правой стороне груди тянулись ряды блестящих пуговиц. Немного странным оказалось то, что у всех без исключения встречающих глаза были закрыты солнцезащитными очками в виде плотно прилегающего к голове обруча с затемненной полупрозрачной вставкой спереди.

Тарджуны стояли, окружив трибуну ровными полукольцами, молча и неподвижно.

— Чего они ждут? — спросил у менеджера Филин.

— Наверное, кто-то должен произнести приветственную речь, — не очень уверенно ответил Икар. — Меня не ознакомили с протоколом. Сказали только, что у нас будет сопровождающий, который в курсе.

— В курсе чего?

Икар замялся.

— Ну, в общем, он знает, что нам следует делать.

— Я тоже знаю.

Филин выдернул из заднего кармана пару барабанных палочек, взмахнул ими над головой и выдал ураганное тремоло на краю трибуны, как будто это был малый барабан его установки. Звук оказался не то чтобы громкий, но отчетливый. Одновременно с ударами палочек по деревянному ограждению стоявшие перед трибуной тарджуны принялись слаженно раскачиваться из стороны в сторону. Столь неожиданное поведение встречающих несколько удивило музыканта, и барабанные палочки в руках Филина ненадолго замерли. И тарджуны тут же прекратили раскачиваться. Филин заинтригованно хмыкнул и вновь ударил палочками по ограждению. Но теперь он выбивал иной ритмический рисунок. И группа летунов тут же снова пришла в движение, моментально подстроившись под новый ритм.

— Филин, ты их очаровал, — Ригель положил руку приятелю на плечо.

— У этих ребят потрясающий слух, — довольно улыбнулся ударник. — Они на лету ловят ритм.

— Сегодня на концерте мы всех уделаем!

— Влегкую!

— Хватит! — Икар схватил барабанщика за руку.

— Эй, ты что? — недовольно посмотрел на менеджера рокер. — Я только начал разогревать публику!..

— Да у них мозги набекрень от твоих ритмов!

Ригель посмотрел на стоявшего рядом с ними на трибуне тарджуна в лиловом пончо с тремя большими блестящими пуговицами на груди. Должно быть, это был их сопровождающий. Тарджун стоял совершенно неподвижно, высоко вскинув голову, как будто глядел в небо. Ригель провел ладонью перед темными очками, закрывающими глаза летуна. Никакой реакции.

— Эй, приятель…

Музыкант взял тарджуна за локоть и несильно потряс. Летун встрепенулся, словно дремоту скинул. Как будто ничего не произошло.

— Если позволите, я ознакомлю вас с программой, — тарджун-сопровождающий едва слышно чирикал и посвистывал в высокочастотном диапазоне, но виртуальный переводчик улавливал каждый издаваемый им звук. — Через несколько минут у вас состоится небольшая пресс-конференция в банкетном зале космопорта. После этого мы планируем провести короткую фотосессию. Затем встреча с представителями молодежного движения «Эти», примерно на час, с прямой трансляцией по всем новостийным каналам. Вот, — тарджун протянул Икару тоненькую папочку, — заранее отобранные вопросы и ответы на них. Далее обед в присутствии первых лиц…

Филин выбил короткую дробь на деревянных перилах и резко провел обеими палочками по решетке ограждения.

Тарджуны, стоявшие возле трибуны, чуть присели на полусогнутых ногах, раскинули руки в стороны да так и замерли. То же самое и сопровождающий — обомлел, оборвав свою речь на полуслове.

— Что происходит? — тихо произнес Икар.

— Местные активно реагируют на звуки, — объяснил ему Джокер. — Необычные звуки вводят их в состояние ступора.

— Я понял! — щелкнул пальцами Кайзер. — Незнакомые ритмические конструкции действуют на них, ну, типа, как наркотик!

Посмотрев на замерших в странных позах тарджунов, Икар кивнул.

— Очень может быть.

— Приятель, — Ригель тихонько похлопал по плечу медитировавшего рядом с ним тарджуна. — Ты как?..

— …Объединенного Комитета Управления и Первой Тройки Центрального Гнезда, — как ни в чем не бывало продолжил очнувшийся тарджун. — Во время обеда будет произнесено десять — двенадцать приветственных речей, вручено несколько ценных подарков и правительственных наград. После завершения торжественной части…

— Послушай меня, уважаемый, — вполне деликатно перебил сопровождающего Ригель. — Все мероприятия с нашим участием отменяются. Помимо концерта, разумеется. Сейчас мы едем в гостиницу, отдыхаем, обедаем — одни, без торжественных речей и памятных медалей, — и через полчаса отправляемся на саундчек. Это наш первый концерт, и мы хотим, чтобы все было в лучшем виде.

Сопровождающий попытался было что-то возразить, но музыканты уже покидали трибуну.

— Извините, — смущенно улыбнулся менеджер и последовал за ними.

* * *

В былые времена жизнь гастролирующих музыкантов была отягощена необходимостью таскать с собой тонны аппаратуры, сценических декораций, костюмов и, соответственно, огромное число людей, которые всем этим занимались: строили, демонтировали, настраивали и расстраивали, загружали и выгружали, шили, гладили, напомаживали и гримировали. Плюс совершенно необходимая в те времена персональная охрана. Как не парадоксально это звучит, чем популярнее музыкант, тем больше охраны ему требовалось. Ситуация в корне изменилась после того, как цивилизация перешла на технологии виртуального копирования. Как это работает, объяснить сможет только специалист в области ВК. Практический же смысл виртуального копирования заключается в следующем: для того чтобы использовать какую-то вещь, вам совсем необязательно иметь ее при себе. Достаточно запросить в базе данных ее виртуальный образ. Да, конечно, звучит это как-то очень уж абстрактно. Но, в конце концов, большинство людей двадцать первого века понятия не имели, как устроен компьютер, однако использовали его повсюду и везде. Говорят, даже вконец опостылевших правителей с помощью интернета свергали. Одним словом, для того чтобы организовать масштабное концертное выступление, сегодня группе требуется оборудование, которое умещается в небольшом кейсе.

Стадион, где должен был состояться первый концерт «Маятника Фуко», оказался похож на летное поле. Что вполне понятно: учитывая особенности анатомии местных жителей, можно было предположить, что соревновались они между собой не в беге, а в полете. Вдоль сильно вытянутой в длину центральной арены, покрытой плотным ворсом зеленой травы, с обеих сторон тянулись высокие трехъярусные трибуны. В начале арены, которую так и хотелось назвать взлетно-посадочной полосой, была установлена сцена — широкий, плоский настил и ажурная сборная конструкция из легких арматур, накрытая сверху пластиковым куполом на случай непогоды. Все в полном соответствии с технической частью райдера. Местные техники развернули пять огромных виртуальных экранов — по два над каждой трибуной и один над сценой. Это было все, что от них требовалось. Подготовкой и оформлением сцены занялись сами музыканты.

В восьми заранее намеченных точках были установлены виртуайлеры, каждый размером с половинку теннисного мячика. Как только они были включены, сцена засверкала огнями, а на самом верху загорелся огромный логотип группы — две заглавные буквы названия в сияющем круге, к которому подвешен длинный маятник с огромным осьминогом, зацепившимся за раскачивающийся конец. Икар искренне недоумевал, какое отношение сия странная конструкция имела к оригинальному маятнику Фуко? Но обсуждать эту тему с музыкантами не пробовал.

Спецэффектами, которые должны были сопровождать выступление группы, управлял видеотехник, находившийся в своей домашней студии на Ди-Карнасе. Для того чтобы работать с оформлением сцены, ему совсем не обязательно было лететь с музыкантами в тур. Точно так же, как и звукоинженеру, который, не выходя из дома, приступил к тестированию акустики. Виртуальные акустические системы громоздились по краям сцены. Огромные колонки перепархивали с места на место, перепрыгивали друг через друга, менялись местами. И при этом не издавали ни звука. Тестовые сигналы слышал пока только звукоинженер.

Сами музыканты тем временем подключали к своим виртуальным инструментам приготовленные Икаром адаптеры, которые должны были дать возможность тарджунам в полной мере насладиться музыкой «Маятника Фуко». Запустив тонкий пластиковый диск адаптера в слот вирт-браслета, опоясывающего запястье левой руки, Ригель коснулся пальцами грифа виртуальной гитары и ногтем щелкнул по первой струне. Из ближайшей колонки раздался пронзительный высокочастотный свист, звучащий на грани слышимости. Икар улыбнулся и молча указал пальцем на ухо. Ригель поплотнее вставил в уши вакуумные капельки наушников и резко ударил медиатором по струнам. Звук получился что надо. Не так уж сложно отыграть концерт в наушниках. Обидно только, что они не услышат восторженных криков и свиста своих поклонников.

Хотя кто сказал, что тарджуны именно таким образом выражают свой восторг?

Один старый рокер, имени которого сейчас никто и не вспомнит, рассказывал Ригелю о том, что как-то раз гастрольная нелегкая занесла его группу на планету Бронхайл, где им предстояло выступать на фестивале животноводов. На концертной площадке под открытым небом собралось около тысячи местных жителей. Ну, и рокеры решили не ударить в грязь лицом. Они играли так, что со струн гитар летели искры, а звуки кружили над сценой, подобно лепесткам сливы, сорванным порывом весеннего ветра. Это было не просто вдохновение, а истинное чудо, благодать, снизошедшая с небес. Но зрители стояли неподвижно, с каменными лицами, скрестив руки на груди. И чем больше старались музыканты, тем напряженнее становилась тишина в толпе слушателей. Когда же они закончили играть, зрители все так же молча разошлись. Это был не просто провал, а унижение, равного которому нет и не может быть. Их ведь даже не освистали! Но главное, сами они были уверены, что отыграли концерт на сто двадцать пять процентов!

Собственно, этот провал и стал причиной распада группы. Не понимая, что произошло, музыканты принялись упрекать друг друга. Ну, и как водится, до добра это не довело. И только годы спустя старый рокер совершенно случайно узнал, что на Бронхайле принято выражать свой восторг молчанием. Местные жители уверены, что истинные чувства словами выразить невозможно.

Вот как оно в жизни-то случается.

Филин развернул ударную установку внутри прозрачного куба и принялся беззвучно молотить палочками по барабанам и тарелкам. Кайзер, прижимая пальцами левой руки наушник, правой выводил какие-то замысловатые комбинации на одной из многочисленных клавиатур, в несколько рядов окружавших его со всех сторон. Джокер стоял в центре сцены и, низко опустив голову, так что упавшие волосы скрывали лицо, меланхолично подергивал струны своего двенадцатиструнного баса.

Икар искоса глянул на сопровождающего их тарджуна. Тот стоял в углу сцены и, казалось, чувствовал себя неловко. Ему единственному совершенно нечего было делать.

Икар улыбнулся тарджуну. Тот в ответ дернул кожистым носом.

— Скажите, — обратился к сопровождающему Икар, — почему планета называется Тарджун-Дерфен? Вы ведь себя называете просто тарджунами. Что означает слово «дерфен»?

Он спросил это только ради того, чтобы завязать разговор. Но почему-то у тарджуна от его вопроса волосы на загривке поднялись дыбом.

— Ничего не значит, — быстро ответил он. — Тарджун-Дерфен — устаревшее название. В самое ближайшее время Первая Тройка Центрального Гнезда проведет референдум о переименовании планеты в Тарджун.

— То есть народ выскажет свое мнение…

— Нет, — перебил тарджун. — Свое мнение выскажет Первая Тройка Центрального Гнезда. А народ с восторгом его примет.

— Понятно, — кивнул Икар.

И на всякий случай отошел в сторону.

Он не любил говорить о том, чего не понимал.

* * *

Зрители начали заполнять трибуны и стоячий партер за час до начала концерта. Наблюдавшие за ними из-за кулис музыканты отметили, что тарджун-дерфенские фанаты вели себя точно так же, как и все остальные любители рока в любом уголке Галактики. В радостном, нетерпеливом предвкушении долгожданного шоу они не могли ни усидеть, ни устоять на месте. То один, то другой тарджун вдруг высоко подпрыгивал, взмахивал крыльями и на секунду-другую воспарял над головами товарищей. Икару казалось, что взлететь как следует тарджунам что-то мешает. Может быть, сковывающая движение крыльев одежда? Впрочем, когда толпа сбилась плотнее, даже такие трюки проделывать стало невозможно. И тогда тарджуны, насвистывая имя любимой группы, принялись подбрасывать вверх пригоршни разноцветных, блестящих конфетти.

Над стадионом начали сгущаться сумерки, и, направляемые умелой рукой видеотехника, по арене и трибунам, заполненным жаждущей зрелища публикой, начали бегать лучи прожекторов. Время от времени призрачным, голубовато-зеленым светом озарялся осьминог, зажавший в щупальцах раскачивающийся конец маятника.

Открыв ладонь, Ригель посмотрел на циферблат виртуальных часов.

— Ни одна уважающая себя группа не начинает концерт вовремя, — верно истолковал его жест Икар.

— Зрители уже собрались!

— Собрались и пока что получают удовольствие от самого процесса ожидания. Не спеши, ваше время еще придет.

— Когда?

Икар лишь снисходительно хмыкнул в ответ. Что-что, а уж свое дело он знал отменно.

Признаки нетерпения зрители начали проявлять примерно через полчаса после заявленного времени начала концерта. Им явно наскучило просто тусить самим по себе и уже хотелось чего-нибудь новенького. Икар точно уловил нужный момент и незамедлительно скомандовал:

— Пора!

Ригель посмотрел на друзей по команде, улыбнулся, ударил себя кулаком в грудь, обтянутую черной майкой со скалящимся черепом, вставил в уши вакуумные наушники и, подпрыгнув пару раз на месте для куража, бодро побежал на сцену. На бегу он подал команду видеотехнику. И в тот момент, когда лидер группы «Маятник Фуко» появился на сцене, с края рампы к небу взлетели искрометные фонтаны. Остановившись в центре сцены, Ригель поймал парящий в воздухе виртуальный микрофон и крикнул:

— Привет, Тарджун-Дерфен!

Он видел перед собой пылающие огни и слышал только свой голос, звучащий в наушниках, но ни секунды не сомневался, что в этот момент стадион взорвался восторженными криками фанатов.

Оттолкнув микрофон, Ригель положил пальцы левой руки на гриф возникшей из ничего виртуальной гитары, взял нужный риф и резко провел медиатором по струнам. Вверх, вниз, а потом снова вверх. Это было вступление к инструментальной композиции «Адреналиновые Сны», с которой группа всегда начинала свои концерты. Гитара звучала изумительно. Чисто и одновременно грубо и зло. После первых трех рифов в гитарное звучание ворвались барабанные триоли Филина, поддержанные сочным басом Джокера. Ригель еще раз рванул струны и замер с занесенной над головой рукой. И точно в этот момент Кайзер резко провел ладонями сразу по двум рядам клавишей, от начала и до конца.

— Понеслось! — чувствуя небывалый азарт, крикнул самому себе Ригель.

И пальцы его забегали по струнам, выдавая фантастическое соло.

Музыканты купались в ослепительном сиянии пиротехники, из-за которой им не было видно, что происходит на стадионе. В ушах у них звучала только их собственная музыка. И в какой-то момент возникло ощущение, будто все происходящее абсолютно нереально. Будто нет ничего, кроме кокона из света и музыки, внутри которого они оказались заключены. И с ними происходит некий таинственный процесс преобразования, превращения в нечто совершенно иное, чему пока нет даже названия. Это было удивительное чувство. Музыка словно жила сама по себе, но при этом была неразрывно слита с каждым из них, и все они, музыканты и их музыка, представляли собой одно целое.

Продолжительность студийной версии «Адреналиновых Снов» составляла семь минут тридцать две секунды. На концертах она, как правило, звучала на сорок — пятьдесят секунд дольше. Но Ригелю показалось, что пролетел всего один миг с того момента, как он взял первый риф, и до финальных ревущих аккордов Кайзерова органа. Ригель опустил руки и уронил голову. И одновременно с этим движением опали сверкающие фонтаны искр, отделявшие музыкантов от зрителей. Выждав положенные семь секунд, Ригель вновь вскинул голову, поймал плавающий в воздухе микрофон и радостно крикнул:

— Эй, Тарджун-Дерфен! Это мы, «Маятник Фуко»! И это была наша первая композиция!..

Тут Ригель умолк на полуслове, поскольку ему показалось, что на стадионе что-то не так. А именно — никакого движения. Как будто все до единого зрителя уснули во время их коронного номера. Ригель бросил взгляд на стоявшего справа от него Джокера. Басист тоже как-то напряженно вглядывался в темноту по ту сторону рампы. Ригель выдернул из уха наушник.

Тишина.

Абсолютная, мертвая тишина, невозможная на рок-концерте!

Ригель щелкнул пальцами, вызывая на связь видеотехника.

— Свет в зал.

Прожекторы развернулись в требуемом направлении.

— Черт побери… — едва слышно произнес Джокер. И его виртуальный бас растаял в воздухе.

Филин выскочил из-за ударной установки и подбежал к Ригелю.

— Что все это значит?

— Похоже, концерт отменяется.

— Где, черт возьми, Икар? — воскликнул Кайзер.

— Я здесь! — На сцену выбежал менеджер, выдергивая наушники из ушей. — Ребята, вы отлично играли!

— Это что? — зажатыми в руке палочками барабанщик указал в сторону зрителей.

Стоячий партер был похож на поле битвы. Тарджуны лежали вповалку, друг на друге, не подавая никаких признаков жизни. Сидевшие же на трибунах словно уснули на своих местах, откинувшись на спинку кресла или положив голову на плечо соседу.

Икар озадаченно приоткрыл рот и почесал лысину.

— Что будем делать?

Музыканты окружили менеджера и смотрели на него так, будто были уверены, что он-то в курсе происходящего. Может, это даже входило в его планы по раскрутке группы, вот только рокеров предупредить забыл.

Икар сосредоточенно кашлянул в кулак. Как бы там ни было, решение о том, что делать дальше, принять должен он. По крайней мере в этом ребята правы. Ящиков представлял себе сразу два взаимоисключающих варианта: несмотря ни на что, продолжить концерт или немедленно рвануть в космопорт, вернуться на корабль и умотать куда подальше. В принципе, Икар склонялся ко второму варианту. Ну, а когда станет ясно, что, собственно, произошло, можно будет сделать официальное заявление от имени группы.

Ящиков уже собирался произнести речь, короткую, но яркую. И в этот момент сверху на сцену начали опускаться летуны. Всего около дюжины.

— Ну наконец-то, — облегченно вздохнул менеджер.

Он почему-то сразу подумал, что вновь прибывшие сейчас все им объяснят. И объяснение, несомненно, будет самое что ни на есть тривиальное. Все снова встанет на свои места, и жизнь покатится вперед ровно и плавно.

Не тут-то было.

— Мы — террористическая бригада «Адреналиновые Сны» из Лиги освобождения Дерфена, — объявил один из летунов.

Икару показалось, что он ослышался.

— Простите?..

Несколько летунов одновременно выдернули из-под крыльев короткие автоматы.

— Простите, — улыбнувшись осторожно поднял открытые руки Ригель. — Мы всего лишь музыканты…

— О нет, вы — великие музыканты! — пафосно, но совершенно искренне, без насмешки и лести, воскликнул главный террорист. — Именно ваша грандиозная музыка подняла нас на борьбу!

— Как, вы сказали, называется ваша группа? — спросил Кайзер.

— «Адреналиновые Сны».

— Ну да, конечно, — кивнул клавишник и в задумчивости умолк.

— А можно узнать, с кем вы боретесь? — поинтересовался Филин.

— С ними, — террорист кивнул в сторону уснувшего стадиона.

— С ними? — удивленно посмотрел в ту же сторону Ригель. — А вы?..

— Мы — дерфены! — гордо вскинул острый подбородок летун.

— А в чем разница?

— Мы — народ, веками угнетаемый тарджунами. И вот теперь, вдохновленные вашими песнями, мы поднялись на борьбу!

— Ну да, ну да, — все с тем же задумчивым видом кивнул еще пару раз Кайзер.

В самом деле, при более внимательном рассмотрении можно были заметить ряд внешних отличий террористов от тех, кто пришел на концерт. Дерфены были более рослые и широкоплечие, с хорошо развитой мускулатурой рук. Крылья их были шире и как будто плотнее. Должно быть, именно по этой причине дерфены не носили накидки-пончо, как тарджуны. Из одежды на них было лишь что-то вроде коротких фартуков, украшенных геометрическими узорами. Через левое плечо каждого дерфена была перекинута широкая матерчатая полоса с набором кармашков. На спине она проходила по позвоночнику и не мешала крыльям при полете. И еще: уши у дерфенов были заметно меньше, чем у тарджунов, и не торчали в разные стороны, а плотно прилегали к черепу; большие, круглые глаза не были закрыты солнцезащитными очками.

— Нам нужно спешить, — сказал один из дерфенов. — Скоро тарджуны начнут приходить в себя.

— Что с ними? — спросил Ригель. — Это ваша работа?

Дерфены оскалили зубы и закивали вразнобой.

— Нет, ваша, — главный террорист тоненьким пальчиком коснулся черепа на груди рокера. — Вы сразили их своей музыкой!

Остальные дерфены, как по команде, взмахнули крыльями и радостно загомонили.

— Мы что, плохо играли? — обиженно скривился Филин.

— Восхитительно! — Дерфен сделал вертикальный взмах рукой и сразу же провел ею горизонтальную черту. — Но у тарджунов проблемы со слухом. Они не в состоянии воспринимать вашу музыку.

— Мы же использовали аудиоадаптеры! — воскликнул Икар.

— Которые мы перекодировали, — дерфен достал из кармашка на поясе небольшую пластиковую коробочку, похожую на допотопный мобильный телефон, и щелкнул переключателем. — Попробуйте сыграть, — предложил он Ригелю.

Рокер поднял руки и, как только в них появилась гитара, коротко ударил по струнам. Из динамиков раздался пронзительный высокочастотный свист, переходящий в металлический скрежет.

Дерфен снова щелкнул переключателем.

— А теперь?

Ригель вновь дернул струны. И на этот раз гитара зазвучала, как должно.

Крылатые террористы радостно захлопали крыльями.

— Выходит, вы можете слушать нас без адаптеров? — спросил Ригель.

— Можем, — утвердительно наклонил голову дерфен. — И, должен сказать, получаем от вашей музыки ни с чем не сравнимое наслаждение.

— К чему все это? — непонимающе развел руками Икар. — Мы могли бы договориться об отдельном концерте для дерфенов…

— Дело не в этом! — размашистыми кистевыми взмахами дерфен изобразил зигзаг молнии. — Мы должны забрать вас с собой.

— Куда?

— В наш лагерь, — террорист махнул рукой куда-то за пределы стадиона.

— Это похищение?

— Пока приглашение. Но если вы от него откажетесь, нам придется прибегнуть к насилию.

— Вы хотите, чтобы мы сыграли для вас?

— Нам нужна ваша помощь.

— Но мы не умеем летать! — беспомощно развел руками Ригель.

— Не проблема, — дерфен достал из кармашка небольшой серебристый ромбик и наклеил его рокеру на грудь. У черепа на майке будто третий глаз открылся. — Это антигравитационный пластырь. С ним ваш вес уменьшился примерно втрое, и пара дерфенов легко поднимет вас в воздух. Сменяя друг друга, мы сможем лететь всю ночь, — ответил дерфен. — К утру будем на месте.

Дерфен достал из кармашка моток тоненьких кожаных ремешков, подкинул его в воздух, а когда вновь поймал, это было уже что-то вроде помочей, с помощью которых малышей учат ходить. Террорист ловко накинул сбрую на Ригеля, продел ремешки у него под мышками, затянул на груди и кинул два длинных конца своим товарищам.

— Я только виртуайлеры соберу! — Икар прихватил серебристый чемоданчик и кинулся собирать сценическое оборудование.

Пока он бегал по сцене, на всех музыкантов надели помочи.

— Все еще идет прямая трансляция в сеть, — негромко сообщил менеджер, подбежав к Ригелю.

Икар заговорщицки улыбнулся и показал большой палец. Он даже не сомневался, что концерт «Маятника Фуко» на Тарджун-Дерфене, на котором группа сыграла всего-то одну композицию, побьет все рекорды просмотров в виртуальной сети. А отдельные, особо яркие эпизоды растащат по новостийным каналам. Это реклама, о которой можно только мечтать! Ну, а если кто спросит Икара Ящикова, как ему удалось такое провернуть, он в ответ лишь многозначительно промолчит. Типа, как говорит Кайзер, у меня свои профессиональные секреты.

Дерфены по двое подхватили концы упряжей, расправили крылья и, оттолкнувшись от помоста, удивительно легко взлетели.

Раскачиваясь в ременных петлях, люди поначалу чувствовали себя как-то неуютно. Все время хотелось ухватиться за что-нибудь руками и поджать ноги. Если посмотреть вверх, можно было увидеть пару расправивших крылья летунов на фоне звездного неба. А внизу осталась арена стадиона с трибунами, заполненными незадачливыми поклонниками рок-музыки. Тарджуны, выведенные из строя «Адреналиновыми Снами» «Маятника Фуко», понемногу приходили в себя.

Теперь они летели над окраиной города, направляясь туда, где над горизонтом поднимались сразу две луны. Одна была большая, оранжевая, другая — примерно вдвое меньше, серебристая. Ночь по-летнему теплая, а встречный ветерок приятно холодил лицо. Крылья ночных летунов беззвучно рассекали воздух. Откуда-то издалека доносился запах корицы, смешанной с лимонной цедрой. Должно быть, так пахли цветы каких-то местных растений.

Гитарист Алексей «Ригель» Богданов поймал себя на мысли, что начинает получать удовольствие от полета. Чем бы ни закончилось это страное путешествие, он был почти рад, что все так сложилось. Заурядный концертный тур в поддержку нового диска вдруг взял да обернулся настоящим приключением.

* * *

— В былые времена дерфены и тарджуны мирно уживались друг с другом. По природе своей мы охотники. Тарджуны, используя острый слух, охотились ночью. Они незаметно подкрадывались к добыче, планируя с ветки на ветку, поэтому и крылья у них плохо развиты. Вы, должно быть, заметили, что тарджуны вообще не любят яркий свет и даже сейчас, хотя и ведут дневной образ жизни, все время закрывают глаза темными очками. Мы же, дерфены, отличаемся острым зрением, а потому охотились днем, преследуя добычу в полете.

Но популяции как тарджунов, так и дерфенов росли, и в конце концов мы начали конкурировать из-за природных ресурсов. Тарджунам было легче адаптироваться к оседлой жизни, поэтому, когда грянула промышленная революция, они стали доминирующей расой. Нас же вытеснили на окраины — в горы и на острова. Дичи в местах нашего нового обитания недостаточно, поэтому, чтобы не умереть с голоду, нам приходилось идти в услужение к тарджунам. Обслуживать их дома, предприятия, выполнять всю грязную, тяжелую и неквалифицированную работу. То есть делать все то, чем не хотели заниматься сами тарджуны. И получали мы за это сущие гроши, опять-таки только чтобы не умереть с голоду. За шесть поколений мы, некогда храбрые охотники и отчаянные летуны, превратились в слуг, полуграмотных, забитых, боящихся потерять даже то малое, что имеем, — работу ради пропитания.

В сопровождении двух дерфенов музыканты и тур-менеджер группы «Маятник Фуко» прогуливались по лагерю террористов. Который, надо сказать, был больше похож на загородный поселок, расположенный в негустой, часто прошитой солнечными лучами роще. Дома круглой формы лепились к стволам деревьев с вознесенной высоко вверх развесистой кроной, и казалось, будто дерево является частью дома. Или наоборот, дом — это такой необычный нарост на дереве. Детям жить в таких домах, не имеющих углов, наверное, одно раздолье. А вот музыканты испытывали некоторые неудобства из-за того, что дверь находилась на крыше.

Из двух дерфенов, сопровождавших музыкантов, одного они уже знали как главу террористической бригады «Адреналиновые Сны». Он попросил называть его без затей просто Гоу. Со вторым они познакомились уже в лагере. Он называл себя также односложно — Сун, но был, судя по всему, старше Гоу как по возрасту, так и по своему положению в отряде.

— Мы были унижены, раздавлены, деморализованы, — продолжал свой рассказ Сун. — Став придатком общества тарджунов, мы почти перестали осознавать себя единым народом, — дерфен удрученно покачал головой. — Это были ужасные времена. Даже после того, как Дерфен-Тарджун вступил в Галактическую Лигу, наше положение почти не изменилось. Наших представителей не было ни в одном государственном органе, поэтому мы не могли напрямую общаться с посланцами Лиги, посещавшими планету. А тарджуны преподнесли им дерфенов как отсталый, примитивный народ, которому всячески пытаются помочь встать на путь цивилизованного развития. И это продолжалось до тех пор, пока мы не услышали вашу музыку. Она вдохновила нас, дала нам понять, кто мы есть на самом деле. Она подняла нас на борьбу.

— Мне кажется, вы несколько преувеличиваете влияние нашей музыки на вашу судьбу, — заметил Ригель.

Хотя, чего скрывать, ему было лестно услышать такое. Многим ли музыкантам говорили, что их музыка подняла народ на борьбу?

— «Старый Мельник», «Беспечный Ездок», «Дайте Собаке Кость», — Гоу начал перечислять песни из репертуара «Маятника Фуко». — Ну и, конечно же, «Соленый Пес»! Эти песни перевернули мое мировосприятие. Гоу, не слыхавший «Маятник Фуко», и Гоу, знающий наизусть «Соленого Пса», — два разных дерфена!

— Я очень рад… Мы все неимоверны рады… — пожалуй, впервые в жизни Ригель не знал, что сказать. Он был по-настоящему взволнован и не мог этого скрыть. — Когда мы писали эти песни… Не хочу сказать, что мы вообще ни о чем не размышляли… Но мы не думали, что это окажется настолько… — Ригель развел руки в стороны, как будто собирался обнять кого-то очень полного. При этом он смотрел по сторонам так, словно выискивал жертву. — Настолько…

— Ребята, это здорово! — Джокер показал дерфенам сразу два больших пальца. — То, что вы делаете, — это обалденно круто!

Дерфены непонимающе переглянулись.

Икар быстро смекнул, что нужно сменить тему.

— Сколько вас здесь? — спросил он.

— В этом лагере около пятисот, — ответил Сун. — Но это не единственный лагерь дерфенов, вставших на путь сопротивления.

— И каковы ваши планы?

— Мы собираемся захватить власть! — не задумываясь, заявил Гоу.

Сун оказался более здравомыслящим дерфеном.

— Мы хотим, чтобы тарджуны поделились с нами властью, — уточнил он. — В Центральном Гнезде Дерфен-Тарджуна должно быть равное представительство обоих народов.

— Нам говорили, что планета, типа, называется Тарджун-Дерфен, — заметил Кайзер.

— Так она стала именоваться при тарджунах. Одним из главных наших требований, помимо равного представительства в Центральном Гнезде, является возвращение планете исторического названия Дерфен-Тарджун.

— Законное требование, — с серьезным видом кивнул Филин.

— Мы рассчитываем на вашу помощь. Нам необходимо оружие.

В разговоре возникла пауза. Не сказать, что напряженная, но весьма выразительная. Стало слышно, как ветер гуляет в кронах деревьев, где-то невдалеке меланхолично попискивает какая-то птица, а на другом конце поселка дерфен, взлетевший на крышу своего дома, приколачивает доску.

Первым нарушил молчание Ригель.

— Вы готовите восстание? — осторожно поинтересовался он.

— Что-то вроде того, — Сун резко вскинул левую руку и быстро сжал ладонь в кулак, как будто муху на лету поймал.

— Только силой можно убедить тарджунов в том, что с нами следует считаться, — добавил Гоу.

— Это не по нашей части, — покачал головой Икар. — Быть может, вы не в курсе, но приобрести без лицензии большую партию оружия в пределах Галактической Лиги невозможно. На черном рынке можно достать пару-тройку пистолетов, но это ведь, как я понимаю, вас не устроит?

— Не устроит, — отрицательно качнул головой Сун. — Нам нужно много оружия.

— Боюсь, что в этом случае мы ничем не сможем вам помочь, — развел руками Икар.

Он был почти искренен. Почти — потому что знал о том, что существует крошечная лазейка, воспользовавшись которой, можно, почти не нарушив закона, приобрести любое оружие, от самого ходового до эксклюзивного, сделанного на заказ. Знал, но не хотел об этом говорить. Потому что, если даже купить оружие удастся легально, его доставка на Тарджун-Дерфен останется делом противозаконным. Даже искренне сочувствуя борющимся за свои права дерфенам, Икар не желал ввязываться в авантюру с контрабандой оружия. В конце концов, он был всего лишь тур-менеджером, а не оружейным бароном.

— Надеюсь, что сможете, — Сун глядел на Ящикова, не моргая. Как будто знал, что тот не говорит всей правды. — Вы слышали про планету Куон?

Икар замешкался, не зная, что ответить. Его опередил Джокер.

— Планета Оружейников! — воскликнул рокер, довольный собой, будто ему удалось опровергнуть основные постулаты единой теории поля. Или победить в викторине «Планета Чудес».

Планета Куон, более известная как Планета Оружейников, располагалась в самом центре так называемого Пустого Тетраэдра, образованного четырьмя пересадочными станциями Джори, Баркер-13, Ингур-Бэй и Новый Сиам. Это автономный сектор в пределах Галактической Лиги, на который не распространяется действие нескольких подзаконных актов, в том числе и запрет на торговлю оружием. Дело в том, что планета Куон стала Планетой Оружейников задолго до того, как была образована Галактическая Лига. Еще в докосмическую эпоху на Куоне сложился культ оружия. Что любопытно, он не привел к росту агрессивности и насилия. Скорее наоборот, оружие рассматривалось куонцами как объект эстетики, а не как орудие смерти. Хотя обращались с ним куонцы виртуозно и, если в том возникала необходимость, могли за себя постоять. В свое время в этом на собственной шкуре убедились джуры-кочевники, решившие наложить лапу на традиционный куонский промысел.

На Куоне сложились кланы, специализирующиеся на производстве того или иного вида оружия. Одни занимались изготовлением исключительно кинжалов, другие — только метательных ножей, третьи набили руку в сборке различного вида стрелкового оружия, четвертые знали практически все о взрывчатых веществах. С началом космической эры, наладив первые контакты с представителями иных цивилизаций, оружейники Куона занялись разработкой и производством особых видов оружия, адаптированного под анатомические особенности тех или иных космических рас. А также под конкретные задачи, которые с помощью этого оружия собирались решать.

Очень скоро слава оружейников Куона разлетелась по всей Галактике. Заводы Куона работали без остановки. А инженеры и дизайнеры придумывали все новые, более изощренные и совершенные виды. И ни разу не случалось такого, чтобы оружие, сделанное мастером с Куона, подвело своего владельца.

Этот бизнес был настолько успешным и востребованным, что к тому времени, когда Куону поступило официальное приглашение войти в Галактическую Лигу, все жители Планеты Оружейников — мужчины и женщины, дети и старики — так или иначе были связаны с производством оружия. Учителей, врачей, бухгалтеров и представителей прочих необходимых профессий оружейники приглашали с других планет. И те с удовольствием прилетали на Куон и оставались здесь надолго, а то и навсегда. Таким образом, если бы Куон согласился с требованием Галактической Лиги и закрыл все свои заводы, экономика да и вся налаженная веками жизнь планеты просто рухнули бы. Во-вторых, производство оружия на Куоне по всем признакам подпадало под определение народного промысла. А следовательно, оказывалось под защитой «Конвенции о культурном наследии», призванной сохранить все богатство народных обычаев и традиций присоединившихся к Лиге планет.

После продолжительных консультаций со специалистами и всесторонних обсуждений проблемы Высшим Консультационным Советом Галактической Лиги было принято решение закрепить за коренными жителями Куона право заниматься изготовлением оружия. Однако реализовать его можно было исключительно как изделия народного промысла, то бишь как сувенирную продукцию. Это означало строжайший запрет на использование виртуальных технологий как при производстве, так и при распространении соответствующих изделий. То есть каждый, кто хотел приобрести «сувениры», производимые оружейниками Куона, должен был явиться за ними или прислать доверенное лицо.

Таким образом, Высший Консультационный Совет фактически выдал оружейникам Куона разрешение на торговлю оружием вне пределов виртуального пространства. Чем они и пользовались в полной мере, продавая свою «сувенирную» продукцию всем, кто испытывал в том потребность и не ленился прилететь на Куон. И так же добросовестно оружейники передавали информацию о покупателях в Торговую Палату Лиги, дабы иметь право на налоговые льготы, как и все, кто занимался народными промыслами. Правда, далеко не все покупатели, особенно приобретавшие крупные партии куонских «сувениров», сообщали о себе достоверную информацию. Ну, так с этим уже должны были разбираться соответствующие ведомства. А оружейники о том ничего не знали, да и знать не хотели.

— Здорово! — по-детски радостно сверкнул глазами Кайзер. — Я, типа, всю жизнь мечтал побывать на Куоне!

— Мы будем первой рок-группой, ступившей на землю Куона! — мечтательно закатил глаза Филин.

— Планета Оружейников не входит в наше гастрольное расписание, — осадил размечтавшихся рокеров тур-менеджер.

— Ну, раз уж мы все равно летим на Куон, может, ты сумеешь договориться хотя бы об одном выступлении?

— Точно, Икар! Мы могли бы выступить прямо в космопорте!

— Мы не летим на Куон! — взмахом руки пресек их менеджер.

— Почему? — удивленно вскинул брови Джокер.

Икар бросил быстрый взгляд на дерфенов.

— Нельзя просто так заявиться на Куон и попросить продать партию оружия. Для этого необходима предварительная договоренность. Нужно посмотреть образцы товаров, договориться о сроках выполнения заказа и цене… Оружейники весьма щепетильны в том, что касается ведения дел. Для них это своего рода традиция, нарушать которую не позволено никому.

— Мы, может быть, и угнетенные, но мы не лохи, — лукаво, как показалось менеджеру, прищурился Гоу. — Мы знаем, что почем и как вести дела.

Так перевел слова молодого дерфена виртуальный переводчик. Возможно, это был не дословный перевод, но по сути верный.

— Вы хотите, чтобы мы заказали для вас партию оружия на Куоне? — осторожно поинтересовался Икар.

Гоу выдернул из-под крыла автомат и направил ствол на менеджера. Икар почувствовал, как лысина покрывается испариной.

— Вы неправильно меня поняли… Это пробный образец.

Гоу направил ствол автомата Икару в грудь и нажал на спусковой крючок. Раздался плотный хлопок, а затем короткий, отрывистый свист.

— Акустическое оружие, — объяснил Сун. — Безобидно для людей и дерфенов, но на какое-то время полностью дезориентирует тарджунов, — летун оскалил передние зубы. — Как ваша музыка.

Икар медленно провел ладонью по мокрой лысине.

— Выходит, вы уже разговаривали с оружейниками Куона?

— Мы заказали у них большую партию акустического оружия — автоматы, пистолеты, гранаты, — специально адаптированного к анатомии кисти руки дерфена, — Сун протянул вперед руку с узкой ладонью и четырьмя длинными, тонкими, суставчатыми пальцами. — С оружием стандартной конструкции нам обращаться сложно.

— А оружейники ознакомили вас со своими расценками? — прищурился Икар, все еще надеявшийся найти лазейку, которая позволила бы ему и рокерам под вполне благовидным предлогом отказаться от миссии, что собирались возложить на них дерфены.

— У нас есть, чем платить, — ответил Сун.

— О! — Икар сделал вид, что страшно удивлен.

Собственно, для этого ему не потребовалось больших усилий. Он примерно представлял себе порядок цен на эксклюзивное оружие Куона. Чем же могли расплатиться дерфены?

Сун наморщил острый нос и, ничего не говоря, запустил два длинных пальца в один из кармашков на своей перевязи. Пальцы нырнули в кармашек и тут же вновь появились с зажатым меж ними странным предметом, похожим то ли на большую причудливую монету, то ли на необычную шестеренку с широкими, сточившимися по краям зубцами. Толщиной вещица была не более пяти миллиметров, в центре имелось отверстие, в которое можно просунуть палец. Что самое удивительное, она была сделана из темно-коричневой, очень гладко, почти до блеска отполированной древесины.

Рокеры с недоумением рассматривали странный предмет. Один лишь Филин насмешливо скривил губы.

— Вы позволите? — протянул он руку.

Сун положил вещицу на его раскрытую ладонь. Филин покрутил ее в руках, щелкнул по краю ногтем, посмотрел через отверстие на Ригеля. Гитарист показал барабанщику язык.

— Я видел такую штуку, — сказал Филин, возвращая странный диск дерфену. — Во время выступления на фестивале «Джиро-Джиро». Точно такой же амулет висел на шее у Шу-Кихары из «Звездных Гоблинов». Я еще поинтересовался, что это за штуковина. А он ответил: мол, это какая-то страшная редкость, отвалил за нее аж семьсот виртов.

— Да брось! — недоверчиво скривился Кайзер.

— Точно, — поддержал приятеля Джокер. — Шу-Кихара мастер приврать.

— Если ваш знакомый действительно заплатил за нагаль всего семьсот виртов, — Сун насмешливо оскалился, — будьте уверены, он купил подделку. Настоящий нагаль стоит примерно в десять раз дороже.

— Сколько? — недоверчиво прищурился Ригель. — Семь тысяч виртов? За кусок дерева?

Сун посмотрел сначала на странную вещь, которую он держал в руке. Затем перевел взгляд на рокера.

— Что больше всего ценится в Галактике?

— Ну, я не знаю… — растерянно пожал плечами Ригель.

— Наверное, все зависит от личных предпочтений, — пришел на помощь приятелю Джокер.

— От исторических традиций, — добавил Филин.

Сун перевел вопрошающий взгляд на Икара.

— Выше всего ценится уникальность, неповторимость, — уверенно ответил менеджер.

— Верно! — указал на него зажатым в пальцах нагалем дерфен. — То, что невозможно тиражировать даже с помощью виртуальных технологий. Это — нагаль, — дерфен еще раз продемонстрировал объект обсуждения рокерами. — Семя дерева н'кунус, растущего на Дерфен-Тарджуне. Н'кунус цветет раз в жизни, примерно через двадцать лет после того, как прорастает из семени. На одном дереве созревают два-три плода. Четыре — уже огромная редкость. Больше не бывает никогда. В каждом плоде содержится один нагаль. Скорлупа невероятно плотная и твердая, ее практически невозможно счистить с семени. Для того чтобы она размякла и семя начало прорастать, нагаль должен побывать в желудке ксавра. Без этого нагаль может лежать столетиями, не теряя всхожести. Прежде у дерфенов была традиция: отец при рождении сына дарил новорожденному нагаль, надетый на кожаный шнурок. И одновременно сажал тот, который когда-то был подарен его отцом… Сын носил нагаль на шее до тех пор, пока у него самого не появлялся наследник. Произойти это должно было не раньше, чем созреют плоды на н'кунусе, посаженном его отцом… И так повторялось из поколения в поколение.

Что примечательно, ни один нагаль не похож на другой. Каждый имеет отличие, пусть даже совсем небольшое. Именно эти свойства — немногочисленность, хорошая сохранность и неповторимый внешний вид — определили высокую стоимость нагалей на рынке галактических редкостей. Если для дерфенов н'кунусы были почитаемыми деревьями, а нагали — священными амулетами, то для тарджунов они стали всего лишь объектами купли-продажи. Ради денег они отобрали у нас наши традиции. Мы продолжали выращивать н'кунусы, но уже не имели права дарить нагали нашим детям, потому что их отбирали тарджуны. Все до последнего.

— И сколько нагалей вы должны оружейникам? — спросил Ригель.

— Пятьсот двадцать три, — ответил Сун.

Рокер обескураженно присвистнул.

— У нас достаточно нагалей, чтобы расплатиться за оружие, — расправил крылья дерфен.

— Нелегальные плантации н'кунусов! — догадался Филин.

— Нет, — отрицательно дернул подбородком Гоу. — Центральное хранилище нагалей в столице.

— То есть вы его обчистили? — удивленно спросил Ригель.

Внешний облик летунов никак не соответствовал репутации лихих налетчиков. Хотя они уже показали, на что способны, когда выкрали рок-группу прямо с концерта.

— Можно и так сказать, — словно разминаясь, повел плечами Сун. — Хотя на самом деле мы всего лишь забрали то, что принадлежит нам.

— Я именно это и имел в виду, — быстро кивнул Ригель.

— А как же тарджуны? — спросил Кайзер. — Они, типа, так и не хватились пропажи?

— Тарджунам даже в голову не может прийти, что это сделали мы, — насмешливо оскалился Гоу. — По их мнению, у нас для этого не хватает мозгов. Поэтому они ищут похитителей среди своих.

— Это как-то странно, — с сомнением заметил Икар.

— Ничего странного, — заверил его Сун. — Государственная машина тарджунов погрязла в коррупции. Все их чиновники жулики и воры. Тащат все, что плохо лежит. А то, что лежит хорошо, распиливают и тащат по кускам.

— А куда же смотрит президент? — с серьезным видом спросил Джокер.

Дерфены как-то странно переглянулись. Как будто каждый не понимал, о чем их спрашивают, и надеялся, что другой объяснит.

— Хорошо, — положил конец затянувшемуся молчанию Ящиков. — У вас есть договор с оружейниками. Есть чем заплатить. Зачем мы вам нужны?

— Две причины, — старший дерфен показал менеджеру два тонких, как веточки, пальца. — Первая: для того чтобы попасть на Куон, нам потребуется угнать звездолет. Тем самым мы дадим понять тарджунам, что на самом деле не такая уж безобидная и беспомощная деревенщина.

— Будет потерян эффект неожиданности, — вставил Гоу.

— Да они просто не позволят нам вернуться на Дерфен-Тарджун с грузом оружия, — сказал Сун. — Вторая причина: человек с Куона, доставивший нам пробные образцы оружия, сказал, что оружейники предпочитают иметь дело с гуманоидами. К другим расам они относятся с подозрением. И если им что-то не понравится, могут и вовсе расторгнуть контракт. Получается, что вы очень кстати оказались на Дерфен-Тарджуне.

— Не зная нас, вы готовы доверить нам более пяти сотен нагалей стоимостью семь тысяч виртов каждый? — удивленно наклонил голову к плечу Ригель.

— Мы знаем вашу музыку! — без тени сомнения заявил Гоу. — Люди, сочинившие ее, не могут оказаться бесчестными!

Это было высочайшее признание, какого удостаивалась когда-либо группа «Маятник Фуко». Да и вообще любая из когда-либо существовавших рок-групп. Для Ригеля и остальных рокеров этого было достаточно.

— Мы беремся за дело! — заявил гитарист.

— Постой, постой! — быстро включился Икар. — Что значит беремся? Все не так просто! Нам нужно добраться до корабля. А следовательно, необходимо как-то объяснить, что произошло на концерте. И потом еще придется придумать причину для того, чтобы вернуться.

— Ты же слышал, Икар, тарджуны не могут разобраться даже с исчезновением стратегического запаса нагалей. Ты думаешь, они станут ломать головы над тем, что случилось на концерте?

— Прямая трансляция с концерта шла в виртуальную сеть! Все видели, что там произошло!

— Ну и что? — с безразличным видом пожал плечами Ригель. — Нас похитила группа неизвестных.

— Это были дерфены!

— Да. Но они могли работать на кого-то из высокопоставленных тарджунов. Нас продержали в неизвестном месте три дня, а потом, так ничего и не объяснив, отпустили. Мы в шоке от случившегося, а потому вынуждены прервать гастроли. Но поскольку мы чувствуем свою ответственность перед зрителями, то вскоре, как только наши душевные раны зарубцуются, непременно вернемся, чтобы отыграть все запланированные концерты. Ну как? По-моему отличная легенда!

— Все здорово, кроме одного, — Джокер показал три выставленных пальца. — Ты сказал, что нас продержали в плену три дня.

— Верно, — кивнул Ригель. — Мы останемся здесь еще на пару дней.

— Зачем?

— Ты что, смеешься? — недоумевающе раскинул руки в стороны гитарист. — Сейчас вся Сеть обсуждает наше загадочное похищение! Наши фанаты строят догадки, высказывают самые различные предположения. Кто похитил «Маятник Фуко»? С какой целью? Почему до сих пор нет требований выкупа?.. А может быть, наших любимых героев рока вообще уже нет в живых?.. Ты что, хочешь лишить всю сетевую аудиторию такого развлечения? Да число наших фэнов сейчас растет ежесекундно, в геометрической прогрессии!

— Наконец-то я слышу речь не мальчика, но мужа, — одобрительно хмыкнул менеджер.

* * *

Пропавших музыкантов вместе с тур-менеджером обнаружили на юго-западной окраине столицы. Они не спеша двигались по дороге, когда им повстречалась пара пожилых тарджунов, направлявшихся в противоположную сторону. Но увидев именитых гостей, они, естественно, тут же остановили свою кару, потеснились, чтобы дать музыкантам усесться, и повернули назад.

Кара остановилась возле районного Отделения Контроля. Когда дверь распахнулась и на пороге появились пропавшие три дня назад во время выступления на центральном стадионе музыканты, находившиеся в крошечном помещении тарджуны поначалу будто окаменели. Впрочем, продолжалось это недолго. Поднялся невообразимый переполох. Контролеры, хлопая крыльями, с такой скоростью метались по комнате: от одного стола — к другому, от стола — к телефону, от телефона — к компу и обратно, что, казалось, их тут не меньше дюжины. Хотя на самом деле их было всего-то трое.

Однако при внешней суете и неразберихе контролеры свое дело знали. Не прошло и трех минут, как музыканты и менеджер сидели за столом, у каждого в руке была большущая кружка с каким-то душистым отваром, а на столе стояло огромное блюдо с печеньем, плюшками и бутербродами. Один из контролеров успокаивал пострадавших, уверяя их, что теперь они могут уже ни о чем не беспокоиться, поскольку он лично занимается обеспечением их безопасности. Другой разговаривал с кем-то по телефону. О чем шла речь, понять было невозможно, поскольку свистел он очень быстро и переводчик постоянно сбивался, не закончив начатую фразу, каждая из которых была явно неуместной в данной ситуации. Сначала он ляпнул что-то насчет того, что лилии еще не расцвели. Потом завернул странную фразу о том, что розмарин необходим для воспоминаний, а вот фиалки все почему-то увяли.

Третий контролер, по пояс высунувшись в распахнутое окно и возмущенно хлопая крыльями, что-то громко свистел, не то прогоняя кого-то, не то, наоборот, стараясь зазвать в гости.

Вскоре в комнате стало еще многолюднее. Молодая тарджунка в накидке модной расцветки, с клипсами на кончиках ушей и тремя низками бус на шее, бодро поприветствовала музыкантов и сообщила, что она практикующий психотерапевт. Ну, а поскольку, по общему мнению собравшихся, рокеры пережили тяжелую психическую травму, она готова прямо сейчас и совершенно безвозмездно оказать им психиатрическую помощь как в групповом, так и в индивидуальном порядке. Отказы музыкантов дама слушать не желала, поскольку была уверена, что это тоже следствие пережитого шока.

Пожилой тарджун с длинной, унизанной разноцветными бусинками и колечками бородой, в белой накидке и с красным колпачком на голове, пытался выяснить у пострадавших, чем их кормили похитители. По его словам, ряд местных продуктов может вызвать расстройство пищеварения у представителей гуманоидной расы. Особенно он не рекомендовал салат из крылышек саранчи, запеченные паучьи лапки и еще несколько блюд, с названиями которых виртуальный переводчик не справился.

Тарджун с блестящими круглыми нашивками на груди и гибким прутиком, зажатым под мышкой, хлопнул на стол карту и потребовал, чтобы музыканты указали место, где их держали в заточении. Насколько поняли рокеры, военный собирался немедленно собрать местные силы самообороны, объединить их во фронт и нанести удар по базе похитителей. Музыканты было заволновались, но их успокоила дама-психотерапевт, сообщившая шепотом, что никаких сил самообороны в районе нет, а офицер — ее постоянный клиент.

Остальные толпящиеся в комнате тарджуны хотели взять автографы у заезжих знаменитостей или просто поглазеть на них.

Впрочем, продолжалось это недолго. Всех любопытствующих, интересующихся и предлагающих свои услуги будто ветром сдуло, стоило только появиться контролерам из Центрального Отдела. Вид у «центральных» был лощеный, форма — вся в блестящих нашивках. Вели они себя не то чтобы агрессивно, но нахраписто. Хотя только по отношению к местным. С музыкантами же контролеры обращались исключительно вежливо и подчеркнуто внимательно. Прежде всего они поинтересовались, хорошо ли себя чувствуют гости и не требуется ли кому-то из них медицинская помощь? Получив утвердительный ответ на первый вопрос и отрицательный на второй, «центральные» предложили отвезти музыкантов в гостиницу, где они смогут отдохнуть и прийти в себя.

На улице их уже ждала кара, блестящая черным лаком и длинная, как межпланетный лайнер. Внутри было просторно и уютно. Почти как в гостиничном номере. Имелись бар, телефон и телевизор, с экрана которого диктор как раз насвистывал новость о чудесном спасении музыкантов, три дня назад похищенных неизвестными.

В дороге рокеров не донимали расспросами, но по прибытии на место один из сопровождавших сказал, что придется побеседовать с представителем Следственного Комитета, который полон стремления выяснить, кто стоит за этим дерзким преступлением. Поскольку группа собиралась как можно скорее убраться с Тарджун-Дерфена, музыканты согласились поговорить со следователем незамедлительно.

Следователь-тарджун, явившийся в номер спустя десять минут, вел себя исключительно деликатно и даже немного почтительно. Он не давил на пострадавших, не пытался вытягивать нужную ему информацию, лишь внимательно слушал, время от времени задумчиво кивал и делал короткие заметки в блокноте, что лежал у него на колене. Естественно, ничего вразумительного ни рокеры, ни тур-менеджер сообщить не могли. Они понятия не имели, кто и с какой целью их похитил. Не знали, каким образом похитителям удалось отключит звуковые адаптеры во время выступления. Могут ли они описать похитителей? Конечно, нет. Для них все тарджуны на одно лицо. В каком направлении они двигались? Нет, на этот вопрос они тоже не способны ответить. Видите ли, люди панически боятся высоты, а потому, поднимаясь в воздух, рефлекторно закрывают глаза. Лагерь похитителей находится в лесу. Три дня их держали в закрытом помещении, а потом, снова по воздуху, перенесли в какое-то безлюдное место и бросили там. Хорошо еще, что указали направление, куда идти.

Да, передайте нашу огромную благодарность той замечательной семейной паре, что подвезла нас, прервав ради этого свою поездку.

За все время беседы следователь ни разу не упомянул о дерфенах как о возможных организаторах похищения. То ли он действительно был уверен, что дерфены не способны на подобное, то ли из деликатности не упоминал при гостях о низшей народности.

Уже попрощавшись и взявшись за дверную ручку, следователь внезапно обернулся.

— Да, и вот еще что, — просвистел он как бы между прочим. — Господин Ящиков, могу я узнать, зачем в момент похищения вы забрали с собой этот… ящик.

Тарджун кивком указал на небрежно брошенный на кровать серебристый кейс.

— Здесь все наше концертное оборудование. И я как тур-менеджер несу за него финансовую ответственность.

— Понятно, — коротко кивнул тарджун. — Что ж, еще раз всего доброго, господа. Мы непременно поставим вас в известность, когда найдем похитителей.

Последнюю фразу он произнес столь уверенно, как будто у него не было ни малейших сомнений в том, что злоумышленники вскорости непременно будут схвачены.

Как только дверь за тарджуном закрылась, Икар резко выдохнул и положил обе ладони на крышку кейса. Капля пота, сорвавшаяся со лба, разбилась о серебристую поверхность.

— Что я вам говорил? — искоса и не без лукавства глянул он на рокеров. — Если хочешь что-то спрятать, положи на самом видном месте!

Икар приоткрыл крышку кейса. Лежавшие в нем виртуайлеры были густо пересыпаны матово отсвечивающими нагалями.

— Ну что, Икар? — подойдя сзади, Ригель положил руку менеджеру на плечо. — Каково это, носить при себе целое состояние?

— Странно, — подумав, ответил Ящиков. — Почему-то все время возникает желание послать всех куда подальше.

* * *

После ухода следователя музыканты наконец-то смогли посмотреть видеозапись своего похищения. И, надо сказать, это доставило им немало удовольствия. Все выглядело очень естественно и живо, как в заправском боевике. Террористы с оружием, стадион парализованных зрителей, короткие переговоры — герои ведут себя исключительно мужественно, но вынуждены подчиниться грубой силе, — и наконец, отчаянный и дерзкий полет в неизвестность. По мнению рокеров, впечатление несколько подпортил Икар, при взлете нелепо размахивавший ногами.

Немного отдохнув, музыканты устроили короткую пресс-конференцию перед журналистами. О своем похищении они рассказали примерно то же и в тех же словах, что и следователю. После чего сообщили, что после пережитой психической травмы они никак не могут продолжить свои выступления на Тарджун-Дерфене, принесли извинения всем своим поклонникам и торжественно пообещали, что в самое ближайшее время, как только немного придут в себя, непременно вернутся и отыграют все запланированные концерты. Включая и тот, что оказался сорван похитителями.

* * *

Сразу по окончании пресс-конференции группа отправилась в космопорт. Посадочный модуль доставил их на корабль. Оказаться на котором было все равно что вернуться домой.

— Есть отличное предложение! — Филин блаженно откинулся на спинку кресла, закинул руки за голову и вытянул ноги.

— Типа, лечь в дрейф и пролежать неделю? — попытался угадать Кайзер.

— Прихватить чемоданчик Икара и отправиться на Потерянный Рай? — высказал иное предположение Джокер.

— Нет! — возмущенно вскинул палочки барабанщик. — Летим на Куон и покончим наконец со всем этим криминалом!

— Икар, а ты что думаешь?

Менеджер сидел в углу, повернувшись ко всем спиной, и тыкал пальцами в виртуальную клавиатуру. Он почему-то не любил пользоваться экранным навигатором.

Икар смял в кулак виртуальный экран и вместе с вращающимся стулом развернулся к музыкантам. На лице его сияла блаженная улыбка только что вышедшего из салона красоты и абсолютно довольного собой Нарцисса.

— Господа, мы — Группа Номер Один в сводном чарте Лиги!

Трудно был подобрать нужные слова, чтобы охарактеризовать тишину, воцарившуюся в отсеке после сделанного Икаром заявления. Она не была ни зловещей, ни гнетущей, ни даже напряженной. И тем не менее присутствовало в ней нечто такое, что наводило на мысль о неких подспудных процессах, протекающих помимо разума и воли присутствующих. Ведь если кто-то говорит: «Я все отлично понимаю», — то это вовсе не означает, что так оно и есть. А если кто-то другой говорит ему в ответ: «Не бери в голову», — кто знает, что он при этом имеет в виду?

— Да брось ты, — усмехнувшись, махнул рукой Ригель. — Спору нет, мы отличная группа. Но мы не выпекаем глазированные хиты для всеядной шушеры. Наша аудитория…

Голос гитариста осекся, а сам он позабыл, что хотел сказать, когда Икар развернул виртуальный экран. Там мерно раскачивался маятник с грузом в форме злобного осьминога, оставляющего за собой светящиеся буквы, что складывались в название «Маятник Фуко» и тут же гасли. Чтобы спустя несколько секунд вспыхнуть снова. А на самом верху, в точке крепления маятника зияло круглое оконце, отображающее число проданных копий альбома «Пустая Спираль». И, судя по тому, что оно там показывало, на музыкальном Олимпе происходило нечто очень странное. Если не сказать более — противоестественное.

Ригель нервно сглотнул и затаил дыхание.

— Это, типа, с фанатского сайта? — с надеждой в голосе спросил Кайзер.

Ну конечно, облегченно выдохнул Ригель, фан-сайт! Как ему самому не пришло в голову? Это же все объясняло! Фанаты готовы пойти на все, на любые подтасовки, любые глупости, чтобы хоть на время поднять репутацию любимой группы, даже если потом…

— Нет, — обрубил нить надежды Икар. — Это официальный хит-лист Лиги.

Икар провел пальцем по краю экрана, и на нем появился список других исполнителей, занимающих ведущие места в хит-листе, пониже той, на которой находился «Маятник Фуко». Певица Ундина-Ву, любимица экзальтированных подростков, последние восемь месяцев не сходившая с вершины, скатилась на вторую позицию. Причем отрыв «Маятника Фуко» был настолько значительным, что это наводило на очень странные мысли. Например, о том, что Ундина-Ву вдруг научилась петь и начала прилично одеваться, в результате чего вся прыщавая аудитория разом потеряла интерес к своей любимице.

— Мне не нравится эта компания, — Филин пренебрежительно ткнул барабанной палочкой в список исполнителей. — Тут же ни одного приличного имени. А многих я и вовсе не знаю.

— Типа, странная ситуация, — озадаченно потер небритый подбородок Кайзер.

— Но разве не к этому мы все время стремились? — робко попытался озвучить иную точку зрения Джокер. — Чтобы оказаться наверху, — Джокер указал пальцем на потолок.

— Там — да, — согласился Филин. — Но не там! — снова указал он палочками на хит-лист.

— А в чем разница? — непонимающе посмотрел на рокеров Икар. С его точки зрения, спор был совершенно беспричинен. И более того, бессмысленен.

Ригель бросил вопросительный взгляд на Филина. Барабанщик глубокомысленно закатил глаза, вздохнул и пожал плечами.

— Видишь ли, Икар, — стараясь правильно выбирать слова, начал Ригель. — В первую двадцатку хит-листа Лиги, как правило, влетают одноразовые проекты. Через год-другой никто даже не вспомнит имен тех, кто сейчас млеет от счастья, греясь на самом верху. Нынешние их поклонники вырастут, и у них появятся другие интересы. А у тех, кто придет на смену, будут иные кумиры.

— Все верно, — с готовностью согласился менеджер. — Это закон шоу-бизнеса.

— Так вот, мы этому закону не подчиняемся. Наша группа собирается жить долго и счастливо. В окружении пусть не очень многочисленных, но зато преданных поклонников, знающих и понимающих нашу музыку. Тех, кто будет расти вместе с нами, и вместе с ними мы будем становиться умнее и лучше.

— Очень хорошо, — снова кивнул Ящиков. — Я уважаю вашу позицию. Более того, я восхищен! Честное слово! Я был уверен, что все музыканты, исполняющие популярную музыку, нацелены исключительно на коммерческий успех…

— Икар, мы — рокеры! Это тебе не поп-музыка!..

— Хорошо, хорошо… — менеджер и сам понял, что допустил промах. — Но сейчас-то вы на вершине! — он указал пальцем на быстро меняющиеся цифры в круге, к которому был подвешен маятник. Не проходило и секунды, чтобы еще одна «Пустая Спираль» не улетела в виртуальный плеер или музыкальный центр очередного покупателя. — И с этим, ребята, ничего не поделаешь! Пройдет время, история с похищением забудется, и все снова встанет на своим места. Но мы будем полными идиотами, если не воспользуемся теми возможностями, что есть у нас сейчас. Мой почтовый ящик забит предложениями о расширении гастрольного графика, дополнительных выступлениях, просьбами о пресс-конференциях, фотосессиях, интервью. Представители лейбла интересуются, когда вы собираетесь начать записывать новый альбом. Они готовы подписать с вами договор на шесть… — Икар показал растопыренную пятерню, немного подумал и добавил к ней еще один палец другой руки. — На шесть альбомов! И это сейчас, когда все покупают только синглы! Ребята, пока существует повышенный интерес к группе, нужно использовать это по полной! Название «Маятник Фуко» должно стать товарным брендом. Символом мастерства и качества. И тогда вы останетесь наверху даже после того, как волна ажиотажа схлынет. Потому что вы этого достойны! Потому что вы действительно классная группа! Может быть, лучшая в Лиге!

Речь Икара была поистине вдохновенной, а потому не осталась без внимания.

— Почему может быть? — спросил Ригель.

— Я не могу назвать себя знатоком в этой области, — честно признался Икар. — До недавних пор я вообще не слушал рок.

Рокер с пониманием кивнул.

— Дело говоришь! — палочками указал на менеджера Филин. — Я тоже считаю, что нужно покончить наконец с контрабандой оружия и вернуться к тому, чем нам и положено заниматься. Гастроли, пресс-конференции, интервью, встречи с фэнами…

— Так чего мы ждем? — вопросительно вскинул брови Ригель.

Вопрос был адресован менеджеру.

— Ну, во-первых, я хотел убедиться, что никто не против… — начал Икар.

— Мы все за!

— Во-вторых, — Икар открыл ладонь и согнул указательный палец. На ладони нарисовался дисплей виртуального коммуникатора. — Мы ждем подтверждения, что клан оружейников Чекарно, взявшийся за выполнение заказа дерфенов, готов с нами встретиться. Я уверен, что скоро оно придет. Оружейники Куона с большой ответственностью относятся к своей работе. Если контракт заключен — он должен быть выполнен точно в срок.

— Значит, никаких проблем?

Менеджер хмыкнул и поджал губы.

— В чем дело, Икар?

— При более чем скрупулезном отношении ко всему, что имеет отношение к работе и заключенному контракту, оружейники все же очень своеобразные люди. Их взгляды на некоторые вещи отличаются, я бы сказал, крайним консерватизмом. Особенно среди представителей так называемых кланов Первой Волны, к которым относится и клан Чекарно. Это своего рода аристократия Куона. Помните, дерфены говорили, что оружейники предпочитают не иметь дел с негуманоидами? Точно так же они могут отказаться иметь дело с любым, кто им не понравится. Все равно по какой причине. Они не станут ничего объяснять — просто развернутся и уйдут.

— Это ты к чему? — непонимающе нахмурился Ригель.

— Предоставьте мне вести дело с оружейниками.

— Почему ты уверен, что с тобой они станут разговаривать с большей радостью, чем с нами? — спросил Кайзер.

— Есть у меня такое предчувствие, — Ящиков отвел взгляд в сторону, явно уходя от прямого ответа.

— Вот уж нет! — протестующе взмахнул барабанными палочками Филин. — Ты думаешь, я останусь на корабле, когда мы прилетим на Планету Оружейников? Я хочу все там посмотреть. И уж точно не пропущу знаменитый Музей Оружия.

— Поддерживаю товарища, — щелкнул пальцами Ригель.

Икар беспомощно развел руками.

— Я вас предупредил.

* * *

Первым, кто обратил внимание на «Умберто Эко», едва корабль вошел в территориальное пространство планеты Куон, был, естественно, таможенный патруль. Таможенники запросили у визитеров идентификационный код и осведомились о цели визита. Услыхав, что гости собираются закупить партию оружия у клана Чекарно, с которым имелась предварительная договоренность, таможенники пожелали рокерам удачной сделки и удалились восвояси.

— Кто-то говорил о проблемах? — насмешливо посмотрел на менеджера Ригель.

Икар сидел в кресле, закинув ногу на ногу, и старательно делал вид, что увлечен чтением.

Подойдя сзади, Филин положил руки менеджеру на плечи. Ящиков нервно дернулся и вывернулся из объятий.

Какое-то время группа молча наблюдала за странными перемещениями менеджера по отсеку. Что-то явно не давало ему покоя. Но рокеры, как все фаталисты, полагали, что, если нарыв не трогать, то он потихоньку и сам рассосется. Если, конечно, исключить возможность, что менеджер тихо, но уверенно сходил с ума.

Когда прозвучал сигнал вызова, Икар рванулся к приборной панели, как будто забыл, что можно воспользоваться виртуальным переговорником. Хотя, учитывая его состояние, нельзя было исключить и того, что он вдруг вознамерился врубить все двигатели и немедленно увести корабль куда подальше.

Посмотрев на менеджера, Ригель удрученно покачал головой — все ясно, помощи от него не дождешься, это уж точно. Значит, нужно брать инициативу на себя. Изобразив приветливую улыбку, гитарист включил виртуальный переговорник.

— Добрый день, вас приветствует командир космического корабля «Умберто Эко» Алексей «Ригель» Богданов!

С экрана наладонника на него молча и как-то совсем недружелюбно взирали три мрачных типа с широкими, вывернутыми губами, расплющенными носами, каменными подбородками и бритыми головами. Хотя, конечно, не исключено, что отсутствие растительности на головах у коренных обитателей Куона было закреплено генетически, как и прочие видовые признаки. На такую мысль наводил четвертый Чекарно, такой же лысый, как и трое других, но по всем прочим признакам явно относящийся к женской половине клана. Поскольку встречающие хранили гробовое молчание, Ригель продолжил:

— Мы прилетели, чтобы выкупить партию акустического оружия, заказанного дерфенами.

Ригель был почти уверен, что, услыхав такое, оружейники заулыбаются и примутся приветственно размахивать руками. Но ситуация на экране наладонника ничуть не изменилась.

— Алло! — Ригель улыбнулся и помахал свободной рукой. — Кто на связи?.. Ребята, вы вообще-то в курсе дела?.. — глядя на застывшие лица оружейников, рокер вдруг почувствовал сомнение. — Простите, господа, но, дабы не болтать впустую, хотелось бы уточнить, вы из какого клана?

Икар упал в любимый бинбэг Ригеля, вытянул ноги и, похоже, отключился.

Один из оружейников, самый старший, со сломанной переносицей и косым шрамом на левом виске, показал рокеру большой охотничий нож с широким лезвием, глубоким долом и скосом на обухе клинка.

— Отличная работа, — одобрительно прищурившись, Ригель показал оружейнику большой палец. — Но нам нужна акустика, — он постучал по уху. — Понимаете? Нелетальное акустическое оружие.

Оружейник, демонстрировавший нож, опустил руку с оружием. Другой, более молодой, с причудливой завитушкой, вытатуированной на правом виске, коротко спросил у Ригеля:

— Ты идиот?

Ответ рокера был столь же краток.

— Нет.

— А почему тогда ведешь себя как придурок?

— Разве? — удивился Ригель.

— Мы не будем говорить с тобой о деле.

— Да как угодно, — Ригель вовремя вспомнил, что рассказывал Икар о вздорном характере оружейников из клана Чекарно.

— Мы будем через пятнадцать минут, — сообщил оружейник. — Груз с нами. Готовьте плату.

— Э, постойте! — взмахнул рукой Ригель. — Дело в том, что мы впервые на вашей планете. И, честно говоря, надеялись хотя бы на обзорную экскурсию…

— Второй шлюз, — ответил оружейник. — Через пятнадцать минут.

Экран на ладони Ригеля погас.

Гитарист озадаченно посмотрел на других музыкантов.

— Что значит «второй шлюз»?

— Наверное, они собираются пристыковаться ко второму шлюзу, — предположил Джокер.

— А где у нас второй шлюз?

— Нужно свериться с планом корабля.

— А что с Икаром? — Ригель посмотрел на менеджера, расплывшегося в кресле, как медуза на горячем песке. — Ему врач не нужен?

Икар чуть приподнял левую руку и вяло помахал надломленной кистью.

Филин подошел к бинбэгу и протянул менеджеру банку газировки.

— Будешь?

— «Пылающая Жирафа»? — скосил левый глаз Ящиков.

— Разумеется. Способствует…

Не дослушав, Икар выхватил банку из руки барабанщика и залпом осушил ее. В глазах менеджера появился безумный блеск.

— Итак, друзья мои! — Ригель звонко хлопнул себя по бедрам, туго обтянутым штанами из искусственной кожи кейранского варкала. — Как вы уже в курсе, я оружейникам из клана Чекарно не понравился. Странно, но это факт.

Икар откинул голову назад и демонически расхохотался.

Ригель бросил настороженный взгляд в его сторону, но решил, что лучше сделать вид, будто ничего не произошло.

— Так, кто будет вести переговоры?

— Я! — вскинул вверх прямую, как палка, руку Ящиков.

Он попытался выбраться из кресла-мухоловки. Но в этот момент под потолком раздался мелодичный сигнал, извещающий, что корабль собирается выполнить орбитальный маневр, в связи с чем на несколько секунд будет отключена искусственная гравитация. Кресло сжало свои лепестки, и менеджер оказался в ловушке. Ригель подмигнул Филину, стоявшему рядом с удерживающим менеджера бинбэгом. Ухватившись за поручень, барабанщик как следует пнул кресло ногой, чувствительная электроника вырубилась, и даже после того как вновь включилась гравитация, кресло-мухоловка не пожелало выпускать жертву из своих объятий.

— Ладно, Икар, давай начистоту, — Ригель сделал театральную паузу. Менеджер дернулся в объятиях бинбэга, но высвободиться не смог. — Ты отличный менеджер, но внешность у тебя, прямо скажем, непрезентабельная. Заметь, я давно уже советовал тебе сменить имидж. Переговоры с оружейниками будет вести… — гитарист внимательно посмотрел на каждого из коллег по группе. Поскольку ни один из них не имел явных преимуществ, Ригель ляпнул наугад: — Джокер!

— Почему я? — удивился бас-гитарист.

— Лучше не спрашивай.

— Может, ему, типа, обуться стоит? — предположил Кайзер.

Ригель укоризненно посмотрел на босые ступни басиста.

— Ходить босиком полезно, — сказал в собственное оправдание Джокер.

— На сцену ты тоже выходишь босой?

— Да.

— Странно, не замечал, — Ригель озадаченно потер подбородок. — И все же лучше что-нибудь надень. А то оружейники, чего доброго, решат, что мы голодранцы.

— Держи! — Филин кинул Джокеру пару резиновых шлепанцев.

— Ну вот, совсем другое дело, — удовлетворенно кивнул Ригель, взглянув на басиста в шлепанцах. — Теперь я буду крайне удивлен, если эти Чекарно откажутся с тобой разговаривать.

Ящиков нервно хохотнул. И вместе с поймавшим его в ловушку бинбэгом завалился на бок.

— Не обращай внимания, — тихо произнес Ригель. — Икару, по-моему, нездоровится.

Под потолком пискнул зуммер корабельного коммуникатора.

— Навигационная система транспортного челнока «Пикус» запрашивает разрешение на стыковку со вторым шлюзом.

— Разрешить! — скомандовал Ригель. И как полководец перед решительной битвой посмотрел на соратников: — Кто-нибудь выяснил, где находится второй шлюз?

* * *

Поплутав какое-то время по переходам, музыканты нашли все же тот, что вел ко второму шлюзу. Хотя произошло это по чистой случайности, когда Филин, сверившись с планом, сказал, что следует повернуть направо, а Ригель, шагавший впереди, не расслышал и свернул налево. Сделав несколько шагов, гитарист увидел оружейников.

— Давай! — подтолкнул он вперед замешкавшегося Джокера. — Приветствуй гостей!

Оружейники были похожи на героев галактических войн из третьей книги комикса «Злыдень». Квадратные плечи, накачанные бицепсы, каменные подбородки, суровые взгляды. Бритые головы, брутальные татуировки. У всех четверых, включая даму. Одежда в стиле милитари, ботинки на высокой шнуровке, с тяжелыми, рифлеными подошвами, широкие пояса с ножами в ножнах, бластерами в кобурах и какими-то хитроумными приспособлениями в многочисленных кармашках, подсумки с дополнительными магазинами. Они будто не сделку заключить собирались, а готовились устроить конкретную разборку с размахиванием руками, заламыванием пальцев, стрельбой, метанием ножей и сюрикенов.

Джокер медленно, будто через силу, поднял правую руку к плечу и вяло помахал кистью.

— Привет, — произнес он как-то совсем уж невесело.

Губы его при этом сложились в вымученную улыбку приговоренного к казни, которому сообщили, что из-за бюрократических проволочек исполнение приговора откладывается на пару дней.

Ни у одного из четырех оружейников на лице ни единый мускул не дрогнул. Они как стояли, так и продолжали стоять. Двое — скрестив руки на груди, третий — заложив руки за спину. А вот дамочка левой рукой упиралась в бедро, а правой держалась за рукоятку ножа. Что, надо сказать, выглядело не очень дружелюбно.

— Продолжай, — прошептал за спиной у басиста Ригель.

— Что? — процедил сквозь зубы Джокер.

— Переговоры.

— По-моему, они не в настроении.

— Они прилетели, чтобы продать нам оружие. Но для начала хотят соблюсти некоторые формальности. Следует их уважить.

— Как?

— Ну… Попробуй сделать комплимент даме.

— Кто из них дама?

— Та, что за нож держится.

— Ты уверен?

— Точно!

Джокер кашлянул в кулак и сделал нерешительный шаг вперед.

— Рад приветствовать вас на нашем корабле! — по-петушиному выкрикнул он и при этом взмахнул перед собой прямыми, как палки, руками. Не уловив никакой ответной реакции, он добавил: — Мы пришли с миром!

Молодой оружейник с татуировкой на левом виске что-то неслышно шепнул на ухо старшему. Тот в ответ едва заметно кивнул.

Воодушевленный таким успехом, Джокер улыбнулся чуть более естественно, чем прежде, и вытянутой рукой указал на даму.

— У тебя классная татуировка!

Женщина сурово сдвинула брови, крепче сжала пальцы на рукоятке ножа и повернула плечо так, чтобы рокеру стала лучше видна татуировка в виде трех вложенных друг в друга треугольников, сложным орнаментом объединенных в единое целое.

— Здорово! — уже почти уверенно показал большой палец Джокер. — Я бы тоже хотел такую!..

Не успел он это вымолвить, как женщина, подобно разъяренной пантере, метнулась в его сторону. В следующую секунду рокер был прижат к переборке, а шею его обжигало лезвие ножа. Джокер видел перед собой только решительный и уверенный взгляд женщины, в котором, казалось, отражался весь мир. Про себя басист отметил, что глаза у нее красивые, и тем не менее сейчас он предпочел бы смотреть на что-нибудь другое. Например, на прыгающий мячик. Или на то, как кошка самозабвенно вылизывает лапку… Странно, с чего это он вдруг подумал о кошке? Он ведь никогда не испытывал особой приязни к этим глупым четвероногим.

Трое других оружейников, по-прежнему не двигаясь с места, безучастно наблюдали за происходящим. Казалось, их ничуть не беспокоило, что коллега и родственница собирается перерезать горло клиенту.

— Послушайте!.. — попытался было воззвать к оружейникам Ригель.

Но старший из Чекарно только молча поднял руку, и сразу стало ясно, что продолжать не имеет смысла.

Джокер нервно сглотнул. Ему казалось, он тонет во взгляде женщины, приставившей нож к его горлу.

— Скажешь хоть слово — и ты труп, — тихо произнесла бой-баба. Джокер согласно кивнул: ну а что тут непонятного? Ясное дело, он не годится для переговоров.

Женщина сделала шаг назад и одним движением кинула нож в ножны.

Джокер сполз на пол, поджал ноги и обхватил руками колени. Ему было худо. Хотя он искренне надеялся, что женщина просто пошутила. Ну что поделаешь, если шутки у них на Куоне такие дурацкие.

— Послушайте, — примирительным тоном начал Ригель. — Я вижу, между нами возникло недопонимание. Возможно, мы что-то делаем не так. Но, черт возьми, мы впервые покупаем оружие! У нас нет опыта в этом деле!

— Мы привезли оружие, — произнес старший оружейник. Голос у него был низкий и глухой, похожий на звук медленно проворачивающихся больших, тяжелых шестерней.

— Отлично! — хлопнул в ладоши Ригель. — А у нас — чемодан нагалей. Не понимаю, почему бы нам не произвести взаимовыгодный обмен?

— Я буду говорить с ним, — оружейник указал на Кайзера.

— Почему это со мной? — опешил клавишник.

— Ты самый нормальный из всей этой компании.

— Да ну? — пуще прежнего удивился Кайзер.

— Соглашайся, — цыкнул на Кайзера Ригель.

— Ну ладно, — с неохотой согласился тот. — Я, типа, того… Готов.

— Спроси, где оружие? — напомнил Ригель.

— Хотелось бы, типа, знать, где наше оружие? — степенно вымолвил Кайзер.

— Оружие еще не ваше.

— Ладно, где ваше оружие?

— В челноке. Где нагали?

Кайзер взглядом переадресовал вопрос Ригелю. Тот вопросительно посмотрел на Филина. Барабанщик пожал плечами.

— Они были в чемодане у лысого.

— И где он сейчас?

— Кто — чемодан или лысый?

Ригель посмотрел по сторонам, оглянулся назад, поднял взгляд к потолку, но так и не усмотрел ни того, ни другого.

— Ну, так где? — с угрозой в голосе спросил оружейник.

— А почему бы вам первыми не показать нам товар? Мы ведь должны знать, за что платим!

Оружейник проигнорировал слова гитариста.

— Кайзер, — окликнул клавишника Ригель.

— Ну, типа, да! — вскинул подбородок клавишник. — Покажите свое оружие. А мы тем временем принесем нагали.

Старший оружейник звонко щелкнул пальцами и вроде как с досадой покачал бритой головой.

— Мы улетаем.

— Подождите! — протестующе воскликнул Кайзер, уже вошедший в роль переговорщика. — Постойте! Что значит улетаем? Мы ведь, типа, еще не закончили с нашими делами!

— У нас с вами никаких дел не будет. Вы ненадежные партнеры.

— С чего это вы взяли?

На этот вопрос оружейник не стал отвечать. Он сделал знак своим спутникам, они повернулись к рокерам спинами и направились в конец прохода, где находился грузовой шлюз.

— Нужно что-то делать, — затравленно глянул по сторонам Ригель. — Ну нельзя же так…

А как — он не знал.

— По мне, так пусть уходят, — Джокер провел ладонью по горлу и улыбнулся. — Уж больно они нервные.

— А нам что делать? — спросил Филин. — У нас ведь целый чемодан нагалей!

— Кстати, где он?

— У Икара.

— А где Икар?

— Я здесь.

Менеджер стоял в дверях с серебристым чемоданчиком в руке. И, похоже, совершенно не воспринимал весь трагизм ситуации.

— Где ты был? — метнулся в его сторону Ригель.

— А что случилось? — непонимающе вскинул брови Икар.

— Оружейники уходят!

— Не забрав нагали? — Ящиков посмотрел на чемоданчик, который держал в руке.

— Они не хотят с нами разговаривать.

— Почему?

— Не знаю… Икар, нужно что-то делать!

Менеджер глянул вслед удаляющимся оружейникам.

— Вы сказали, что и без меня прекрасно со всем разберетесь. И оставили меня в сломавшемся бинбэге.

— Икар! — умоляюще сложил руки перед грудью Ригель. — Ты самый лучший! Сделай же что-нибудь!

— Ну хорошо, — менеджер шагнул вперед. Но вдруг остановился и повернулся к рокерам: — Только вы должны обещать, что больше не станете заводить разговоров о моем имидже.

— Никогда, Икар! Клянусь своими ушами!

Ящиков довольно хмыкнул.

А оружейники меж тем уже открывали дверь шлюза.

— Эй, постойте! — взмахнул рукой менеджер. — Кубер! Эйхар!.. — Ящиков прибавил шаг. — Это же я, Икар!

— Икар? — недоумевающе посмотрел на него молодой оружейник. — Икар Ящиков?

— Ну да, — взмахнул зажатым в руке чемоданчиком лысый менеджер.

Между прочим, такой же лысый, как и все оружейники.

Здоровенный оружейник кинулся ему навстречу, обхватил обеими руками и поднял едва ли не к потолку.

— Ты где же пропадал все это время, дружище?

Остальные оружейники тоже принялись обнимать Ящикова, хлопать его по плечу, гладить по лысой голове. Менеджер переходил от одного к другому, как кубок, врученный команде за победу.

— Надо же… — озадаченно дернул себя за бороду Филин. — Я и не предполагал, что наш Икар такая популярная личность.

— Загадочная, типа, фигура, — глубокомысленно изрек Кайзер.

— Сдается, мы многого о нем не знаем, — задумчиво произнес Ригель. Ящиков продолжал оставаться центром внимания группы оружейников.

— Привет, Шонана!.. Рад видеть вас, уважаемый Гикул!..

— Так ты теперь торговлей оружием занимаешься? — спросил старший оружейник.

— Нет, — смущенно улыбнулся Икар. — Это по случаю. А вообще-то я тур-менеджер. Работаю с известными музыкантами.

— Так, значит, ты с ними? — Шонана, не глядя, махнула рукой.

Таким жестом хозяйка указывает в угол, спрашивая: «Откуда здесь плесень?».

— Ну, скорее, это они со мной, — ответил менеджер.

— Так чего же ты их на переговоры отправил?

— Решил дать попрактиковаться. Нужно же им учиться общению с людьми.

— Они безнадежны, — с укоризной качнул лысой головой оружейник.

— Ну, это ты зря, уважаемый, — встал на защиту своих подопечных Ящиков. — Хорошие ребята. А музыканты так просто отличные.

Глядя со стороны, Ригель подумал, что Икар очень похож на оружейника. Разве что только ростом не вышел.

* * *

— Нет, я не оружейник.

Икар вилкой ковырнул кекс, который специально для него испек Филин. Снаружи кекс сгорел почти до черноты, но в серединке был очень даже ничего. Рокеры и менеджер устроились в кают-компании и, пока корабль пронзал пятнадцатое измерение, стремительно перемещаясь в направлении Тарджун-Дерфена, пили чай, ели кекс и между делом обсуждали то, что произошло. Теперь, когда контейнер с оружием был помещен в грузовой отсек посадочного модуля, можно и поговорить.

— Ох, не ври нам, Икар, — сокрушенно покачал головой Ригель.

— Да с чего мне врать-то!

— Ты с оружейниками на раз договорился. А Джокера они едва не прирезали.

— Нет, нет, нет! — протестующе помахал вилкой Икар. — Чекарно никого не стали бы убивать. Это не в их правилах.

— Баба приставила мне нож к горлу, — с обидой в голосе пожаловался басист.

— Ну, на другой планете ты бы получил за это пощечину.

— За что? — потер ладонью горло Джокер.

— Как я понял, ты поинтересовался ее татуировкой на левом плече?

— Ну да. Я сделал ей комплимент. Сказал, что классная, мол, татуха, сам бы такую хотел…

— В клане Чекарно такие татуировки носят только незамужние девушки. Заведя речь о татуировке, ты как бы намекнул, что Шонане давно пора замуж. В определенной ситуации подобный намек может расцениваться как закамуфлированное предложение.

— Да ты что!.. — лицо басиста изумленно вытянулось. — Надо же, едва не вляпался!

— Не переживай, — усмехнулся Ящиков. — Шонана дала тебе пощечину — следовательно, ответила отказом.

— А… если бы она согласилась?

— Ну, поскольку рядом находились ее отец и братья, тебе как честному человеку пришлось бы на ней жениться.

— А когда девушка выходит замуж, татуировку, типа, сводят? — поинтересовался практичный Кайзер.

— Вокруг нее просто рисуют круг.

Ригель взял чайник и долил чаю себе, Икару и Филину.

— Откуда ты все это знаешь, если ты не оружейник?

— Я жил на Куоне до четырнадцати лет. Мой отец был специалистом по металлокерамическим сплавам, работал в мастерской клана Чекарно, вместе с другими спецами занимался разработкой новых видов стрелкового оружия. Мама преподавала физику в школе. Я учился в одном классе с Кубером. Эйхар был на год нас старше. Я часто бывал у них дома. Фактически это была моя вторая семья. Как и Кубер с Эйхаром, я мечтал, что, когда вырасту, стану оружейником. Но все сложилось иначе. Когда мне исполнилось четырнадцать, у мамы умер какой-то дальний родственник на Втором Пасере, оставив после себя огромные земельные угодья, большую часть которых составляли торфяные болота. Мама оказалась единственной наследницей.

Поначалу родители собирались все это продать и вложить деньги в производство оружия. Однако, слетав пару раз на Второй Пасер и посмотрев, что там и как, отец загорелся идеей создать экзотический сафари-парк. Мы перелетели на Второй Пасер, три года вкалывали там, как проклятые, просадили все имевшиеся деньги, но так ничего и не добились. На болотах, действительно, обитало множество экзотических животных, и любители дикой природы наверняка изъявили бы желание посмотреть и поснимать их в естественных условиях. Но для того чтобы заманить туристов в такую даль, как Второй Пасер, одного болота с эндемичной флорой и фауной оказалось мало. Нужна была инфраструктура. Отели, рестораны, бассейны, игротеки, концертные залы… Ведь если турист прилетит на Второй Пасер, он не станет целыми днями торчать на болоте…

На Втором Пасере не было вообще ничего! Только полторы сотни угодий, таких же, как наше, разделенных сотнями километров непроходимых топей, на которых, как грибы во мху, торчали сморщенные от старости и постоянной влажности первопоселенцы. Такие же древние, как и мамин родственник, оставивший ей это болото в наследство. Понятное дело, их не интересовали никакие перспективные проекты… Словом, в конце концов родители передали свои угодья Фонду сохранения первозданной природы, получив в качестве компенсации небольшой домик в коттеджном поселке на Олтероне. Ну, я и подался в космос. Остальное вы знаете.

— Остальное — это укротители тигров, карлики, удавы и бородатые женщины? — уточнил на всякий случай Филин.

— Вроде того, — не стал отпираться Ящиков.

— А как же твоя голова? — подозрительно прищурился Кайзер.

— Что не так с моей головой? — Икар быстро провел ладонью по лысине.

— Она у тебя бритая. Как у оружейника.

Икар смущенно улыбнулся, опустил взгляд и принялся мешать ложечкой чай, в который, в принципе, никогда не добавлял сахар.

— Это, можно сказать, детская глупость. Как вы, наверное, заметили, оружейники клана Чекарно все, даже женщины, бреют головы наголо. Мы с Кубером, как и все на Куоне, собирались стать оружейниками. Так зачем каждый день брить голову, думали мы, если есть такая замечательная вещь, как перманентный депиляционный крем? Средство для выведения волос, которое мы заказали, оказалось слишком радикальным — оно напрочь вытравило волосяные луковицы у нас на головах. Куберу, полагаю, это никакого неудобства не доставляет. А мне… — Икар улыбнулся и провел ладонью по лысине от бровей к затылку. — Да, в общем, я тоже привык.

* * *

Когда «Умберто Эко» вышел на орбиту Тарджун-Дерфена и запросил посадку для челнока, то получил ее незамедлительно. Счастливые тарджунские чиновники решили, что рокеры вернулись, чтобы отыграть отложенные концерты.

Отстыковавшись от базового корабля, челнок с музыкантами и тур-менеджером на борту пошел на снижение. Но не смог точно выйти на посадочный луч и, проскочив космопорт, пошел на виток, дабы зайти на посадку заново. Челнок шел на высоте пассажирского авиалайнера. В тот момент, когда на радаре появился сигнал маяка дерфенских повстанцев, Икар нажал кнопку сброса балласта. Контейнер с акустическим оружием покинул чрево челнока и, надо надеяться, приземлился именно там, где его так ждали.

— Мы выполнили свою миссию, — радостно сообщил музыкантам менеджер. — Можем возвращаться.

— Я не хочу играть для тарджунов, — мрачно насупил брови Филин. — Никакой ксенофобии — у меня просто дурное предчувствие.

— По поводу чего? — поинтересовался Джокер.

— Концерт снова сорвется, — ответил барабанщик.

— Что ты предлагаешь? — спросил Ригель.

— Давай начнем тур с выступления перед теми, кто может слушать нас без адаптеров.

— А как же тарджуны? Мы, типа, уже объявили, что прилетели.

— Пускай Икар сделает заявление для прессы. Что-нибудь насчет того, что музыканты «Маятника Фуко» искренне надеялись, что смогут отыграть запланированные концерты, но, вернувшись на место недавней трагедии, поняли: это выше их сил.

— Тебе бы романы писать, — усмехнулся Джокер.

Музыканты переглянулись.

— Типа, возвращаемся, — ответил за всех Кайзер.

— Мое дело маленькое, — Икар пробежался пальцами по виртуальному пульту. Ткнул дважды в одну и ту же кнопку. Лицо его приобрело сосредоточенное выражение. — У нас проблема, господа.

— Серьезная?

— Да как сказать… Мы потеряли управление челноком.

Рокеры метнулись к приборной консоли.

— Нас заводят на посадку, — сообщил Ящиков. — Контакт с землей через двадцать секунд. Советую всем занять места в посадочных креслах и застегнуть страховочные ремни.

Рокеры засуетились.

— Филин, избавься от «Жирафы» и спрячь палочки!

— Десять секунд до контакта!

Барабанщик кинул недопитую банку с любимым напитком в виртуальное мусорное ведро, сунул палочки за подтяжки и плюхнулся в кресло.

— Семь секунд…

— Икар, куда мы садимся?

— Мы падаем.

— Черт с ним, куда?

— В болото.

— Ты это серьезно?..

— Три… две… одна…

Челнок плюхнулся в болотную жижу, взметнув вверх потоки грязи и воды.

— И что теперь? — замогильным голосом осведомился Ригель, когда все стихло.

Икар включил панорамный экран внешнего наблюдения. Лужи грязи, кочки грязи, горы грязи. Ничего, кроме грязи.

— Может, это и не болото вовсе? — спросил Джокер.

— Суть не в названии, — покачал головой Филин. — Как мы отсюда выбираться будем?

— Включим сигнал бедствия и дождемся спасателей. — Икар щелкнул клавишей. — Ну вот… нет сигнала.

— Почему?

— Думаю, какие-то проблемы с настройкой Сети.

Менеджер развернул дополнительный виртуальный экран и принялся пальцем передвигать на нем разноцветные квадратики.

Внезапно корпус челнока содрогнулся, и откуда-то из глубин, из-под самого днища, раздался зловещий, скрежещущий звук на невообразимо низкой ноте.

— Это что еще такое? — почему-то шепотом произнес Ригель.

— Мы тонем, — взглядом указал на экран Джокер.

В самом деле, линия горизонта плавно поднималась вверх, и жидкая грязь уже начала заливать объективы камер внешнего обзора.

— На выход! — скомандовал Ящиков. И вся команда бегом кинулась к бортовому люку.

Когда дверь люка откатилась, в проход потекла жидкая, пузырящаяся, будто газировка, грязь.

Ригель, разбежавшись, прыгнул на облитую грязью кочку. Естественно, на ногах он не удержался. Упав на живот, гитарист обхватил кочку руками и, скользя коленями в грязи, полез наверх. Усевшись на вершине, он помог выбраться плюхнувшемуся следом за ним Джокеру.

Через пару минут музыканты и менеджер сидели в грязи, все перемазанные, и наблюдали, как челнок быстро погружается в топь.

— Странно, — Кайзер потрогал грязь ладонью. — Теплая.

— Должно быть, где-то внизу находятся выходы геотермальных источников, — предположил Филин.

Минут через десять челнок исчез. На серой, влажной поверхности лопнули три больших пузыря.

— Что теперь? — спросил, непонятно к кому обращаясь, Филин. Какой смысл в вопросе, на который никто не может ответить?

— Нас, наверное, станут искать…

Джокер посмотрел на небо, затянутое серыми, будто жеваными тучами, в любую секунду готовыми пролиться дождем. Мелким и от того вдвойне противным.

— Найдут, но нескоро, — констатировал басист.

Ригель осторожно опустил ногу в жидкую грязь у края кочки. Нога погрузилась примерно по щиколотку. Ниже как будто была твердая почва.

— Вроде бы можно идти.

— Вроде бы? — криво усмехнулся Кайзер. — А куда, по-твоему, челнок провалился?

Снова вопрос без ответа.

— И в какую сторону идти? — уныло спросил Икар.

— Эй, смотрите-ка! — воскликнул Джокер.

Там, куда он указывал, в трех метрах от кочки, на которой сидели грязные, обескураженные музыканты, из грязи вынырнуло нечто пухлое и продолговатое, похожее на полутораметровую сардельку. Странное существо довольно ловко выбралось на небольшое возвышение, свернулось кольцом и замерло. Грязь стекала с него неровными потоками. И вскоре стала видна ярко-фиолетовая морщинистая кожа, будто покрытая толстым слоем жира.

— Надеюсь, это не хищник, — произнес едва слышно Икар. — Хищнику здесь просто не на кого охотиться.

— Это ты сам себя успокаиваешь? — так же тихо спросил Ригель.

— Я наблюдаю и делаю выводы, — ответил менеджер.

Встряхнувшись всем телом, как собака, выбравшаяся из воды, необычное существо освободилось от остатков грязи. Округлый конец его тела приподнялся и, как перископ, уставился на людей.

— Ну, чего смотришь? — не выдержав, воскликнул Кайзер.

На обращенном к людям конце тела обитателя грязевых болот надулся круглый белесый, как шарик для пинг-понга, глаз. Затем еще один, чуть левее и выше первого. Секундами позже прорезался рот: будто лезвие полоснуло, оставив тонкую, чуть кривоватую полосу. От глаза и до глаза.

— Обалдеть! — удивленно проговорил Филин.

— Обалдеть! — повторила следом за ними фиолетовая сарделька.

— Эффект попугая, — со знанием дела кивнул Икар. — Он повторяет слова, не понимая их смысла.

— Ошибаешься, — ответила сарделька.

Прежде чем люди успели прийти в себя, из пузырящейся жидкой грязи выползли еще четыре сородича разговорчивой твари.

— Вам не кажется, что все это, типа, очень странно? — спросил Кайзер.

— Возможно, болото выделяет какой-то газ, оказывающий галлюциногенное воздействие, — попытался найти рациональное объяснение Икар.

— Газ тут ни при чем, — ответила одна из сарделек. — Мы вигалы, коренные обитатели Вигал-Дерфен-Тарджуна, лишенные своих законных прав.

— Ну надо же угораздило! — с досадой цокнул языком Ригель.

— Вас не угораздило, — сказал другой вигал. — Это мы заставили ваш летательный аппарат опуститься.

— Мы не знали, что на Тарджун-Дерфене есть другой вид разумных существ, — растерянно заметил Икар.

— Мы не другой вид! — возмущенно ударил хвостом по грязи вигал. — Мы мутировавшие личинки тарджунов!

— Простите? — наклонил голову Икар.

— Тарджуны размножаются яйцами, из которых вылупляются личинки-вигалы. Вигалы, в свою очередь, окукливаются и превращаются в полноценных тарджунов. В былые времена иногда, крайне редко, случалось, что один из вигалов не окукливался и оставался личинкой. После того как тарджуны разучились летать, подобное стало случаться все чаще. Тарджуны полагают неокуклившихся вигалов неполноценными существами. Поскольку традиционно считается, что неокуклившийся вигал — это позор и проклятие для семьи, родители предпочитают избавляться от таких потомков. Нередко нас бросали здесь, в грязевом болоте, предоставляя самим себе. Однако минеральные термальные источники, бьющие на дне болота и смешивающие свои целебные воды с такой же целебной грязью, дали нам новую жизнь. Благодаря им мы теперь умны и сильны. Но при всем этом остаемся униженными существами. Дерфены не желают с нами знаться, потому что мы тарджуны, а тарджуны так и вовсе ни во что нас не ставят.

— Послушайте, — поднял грязные руки Ригель. — Если вас кто и угнетает, то мы тут совершенно ни при чем! Мы гости. Понимаете? Музыканты. Прилетели, чтобы дать несколько концертов…

— Мы все о вас знаем, — перебил его третий видал. — «Маятник Фуко» — наша любимая группа! Ваша музыка вдохновила нас на борьбу!

— Мы этого не хотели и дико извиняемся! — почти что в отчаянии воскликнул Ригель.

Но вигалы его не слышали.

— И мы рассчитываем на вашу помощь! — продолжал отчаянный фиолетовый бунтарь. — У нас есть все для того, чтобы поднять восстание, однако не достает вождей, которые встали бы во главе нашего движения. Вождей, с которыми считались бы и тарджуны, и дерфены!..

— Ребята, — тихо произнес Филин, обращаясь к друзьям. — Вы думаете о том же, о чем и я?

— Видимо, да, — ответил за всех Ригель.

— Тогда чего мы ждем?

И рокеры, шлепая по жидкой грязи, оскальзываясь и падая, рванули прочь от того места, где утонул их челнок, подальше от гигантских фиолетовых сарделек, избравших их вождями своего национально-освободительного движения.

Вигалы ринулись вдогонку за «Маятником Фуко». При передвижении в грязи они имели значительное преимущество.

Разъяренные вигалы уже почти настигли беглецов, когда сверху раздалось:

— Эй, там, в грязи!

Прямо над ними зависла стая дерфенов. И, похоже, летунам сверху было весело наблюдать за тем, что происходило внизу.

— Хватайтесь!

Перед Ригелем повисла широкая кожаная петля, к которой был приклеен серебристый антигравитационный пластырь. Не раздумывая, рокер налепил пластырь на грудь, нырнул в петлю, пропустил ремень под мышками и тотчас же почувствовал, как ноги отрываются от земли. Он стремительно возносился вверх. Рядом с ним в таких же ременных петлях летели, раскачиваясь, его товарищи. А внизу, в грязи, безумствовали фиолетовые черви, упустившие свой шанс стать главенствующим народом и наконец-то переименовать планету в Вигал-Тарджун-Дерфен.

— Как вы нас нашли? — спросил Икар у подлетевшего к нему дерфена, в котором скорее угадал, чем узнал старого знакомого Гоу.

— Наши разведчики видели, как упал челнок, — ответил тот. — Ну, а раз челнок упал в грязевое болото, значит, без вигалов не обошлось.

— Полагаю, вы в курсе, что вигалы тоже намерены предъявить тарджунам свои права на планету?

— Кто, вигалы? — Гоу насмешливо наморщил нос. — Они лишь копируют то, что происходит.

— То есть это неразумные существа?

— Не более, чем грязь, в которой они ползают, — усмехнулся летун. — Зато они мощные телепаты.

— Как им удалось посадить челнок?

— Вы сами это совершили. Они лишь убедили вас, что вы должны это сделать.

— Они собирались нас съесть?

— Нет, просто развлекались. Но если бы не мы, вигалы еще долго морочили бы вам головы.

— Значит, история, которую они нам рассказали…

Вы сами ее придумали. А вигалы только озвучили ваши мысли.

— Вы нашли контейнер с оружием?

— О да, спасибо за помощь.

— Не за что. И куда мы сейчас летим?

— Честно говоря, мы пока не знаем. А куда бы вы хотели?

Икар задумался.

— Икар, — поравнявшись с менеджером, помахал рукой Ригель, — знаешь, о чем я сейчас жалею больше всего?

— Понятия не имею.

— О том, что все это не идет в прямой эфир!

Менеджер только улыбнулся в ответ. Все верно: шоу должно продолжаться!

Он уже почти привык к этим поначалу казавшимся ему диковатым парням. Действительно, они совсем неплохие ребята. Хотя и со своими тараканами в голове, которых уже не вытравишь. Да, наверное, и не стоит.

А то, что увидели вигалы, заглянув к ним в головы, означало лишь одно — они заигрались в заговорщиков. Пора заканчивать с авантюрами и возвращаться к нормальной концертной деятельности.

Вот только куда их несут дерфены?