Сепаратный мир

Сразу после революции нарком по иностранным делам Лев Троцкий по радиотелеграфу предложил всем воюющим государствам заключить мир. Страны Антанты отказались вести переговоры. Государства Четверного союза – Германия, Австро-Венгрия, Турция и Болгария – согласились. Они терпели поражение и хотели заключить сепаратный мир на востоке, чтобы продолжить войну на западе. 22 ноября было подписано соглашение о приостановке военных действий на Русском фронте от Балтийского моря до Черного.

9 декабря в Брест-Литовске начались переговоры российской делегации с представителями Германии, Австро-Венгрии, Турции и Болгарии.

Здесь располагалась ставка главнокомандующего Германским восточным фронтом генерал-фельдмаршала принца Баварского Леопольда (он сменил на этом посту будущего президента Германии Пауля фон Гинденбурга). Когда советская делегация приехала в Брест, города практически не было. Он был сожжен войной, и населения почти не осталось. Это был в основном еврейский город, а еврейское население в начале войны командование русской армии выселило из прифронтовой зоны, считая его «ненадежным».

Для Советской России переговоры в Бресте – первый дипломатический опыт. Делегацию (двадцать восемь человек) составили из видных большевиков и левых эсеров. Выделялась Анастасия Биценко, террористка, убившая царского военного министра. В делегацию включили по одному представителю от рабочих, крестьян и военных. Кроме того, в ней состояли два полковника Генерального штаба. Австрийские и немецкие офицеры с удивлением взирали на эту пеструю компанию.

«Во время первого обеда, – вспоминал начальник штаба Германского восточного фронта генерал Макс Гофман, – напротив меня сидел рабочий, которого явно смущало обилие столового серебра. Он брал то один, то другой прибор, но вилку использовал для ковыряния в зубах. Рядом с принцем Гогенлоэ сидела госпожа Биценко, рядом с ней – крестьянин с длинными волосами и бородой. На вопрос вестового, какого вина ему налить – белого или красного, попросил того, что крепче».

Принято считать, что переговорами с немцами занимались исключительно дилетанты. В реальности в помощь делегации в Брест отправили штабных офицеров, разведчиков, представителей всех фронтов и даже моряков с Балтики и Черноморского флота. Это Ленин распорядился командировать профессиональных военных – для работы над текстом будущего мирного договора.

Российскую делегацию возглавил член ЦК Адольф Абрамович Иоффе. Он в 19 лет присоединился к социал-демократам, в Вене вместе с Троцким издавал газету «Правда», потом вернулся в Россию ив 1912 году был арестован и приговорен к пожизненной ссылке, которую отбывал в Сибири. Его освободила Февральская революция.

В дни революции Иоффе был председателем Петроградского военно-революционного комитета, который передал власть Совету народных комиссаров. Вести переговоры ему поручили, потому что он хорошо говорил по-немецки.

В Брест-Литовске немецкие и австрийские дипломаты расспрашивали Адольфа Иоффе о том, что же происходит в России. Он с воодушевлением рассказывал о целях социалистической революции. Опытные дипломаты воспринимали его слова скептически. Его партнер на переговорах австрийский министр иностранных дел граф Оттокар фон Чернин записывал в дневнике: «Удивительные люди – эти большевики. Они говорят о свободе и общем примирении, о мире и согласии, а при этом они, по-видимому, сами жесточайшие тираны, каких видел мир, – буржуазию они попросту вырезывают, а единственными их аргументами являются пулеметы и виселица».

Оттокар фон Чернин заявил, что основные положения русской декларации могут быть взяты за основу. Представители Четверного союза в принципе согласились с формулой мира без аннексий и контрибуций на основе самоопределения народов. Немецкое правительство заявило, что готово отозвать оккупационные войска и предоставить народам Польши, Литвы и Курляндии право самим определить свою судьбу. Но своих дипломатов поправил первый генерал-квартирмейстер генерал пехоты Эрих фон Людендорф, который вместе с генерал-фельдмаршалом Паулем фон Гинденбургом руководил военными действиями Германии: «Я должен выразить свой решительный протест против того, что мы отказались от насильственного присоединения территорий и репараций… До сих пор исправления границ входили в постоянную практику. Я дам своему представителю указание отстаивать эту точку зрения… Я еще раз подчеркиваю, что наше военное положение не требует поспешного заключения мира с Россией. Не мы, а Россия нуждается в мире. Из переговоров создается впечатление, что не мы, а Россия является диктующей стороной. Это никак не соответствует военному положению».

Немецкая делегация пошла на попятный и предъявила свои условия: линия фронта становится временной границей между Германией и Россией. Иначе говоря, большая часть Латвии, Литвы, Польши и Белоруссии остается под контролем Германии… Российская делегация ответила, что должна информировать Совнарком.

«Русские в отчаянии, собираются уезжать, – пометил в дневнике Чернин. – Они думали, что немцы просто откажутся от оккупированных областей».

В России у власти находились две партии – большевики и левые эсеры. На совместном заседании Центральные комитеты большевиков и левых эсеров предложение готовиться к революционной войне отвергли. Большинство руководителей партии большевиков вообще исключали возможность подписания какого-то документа с империалистической державой и требовали войны с немцами.

Темпераментный Феликс Дзержинский заявил, что подписание мира – это полная капитуляция. Григорий Зиновьев, будущий председатель Исполкома Коминтерна, считал, что мир ослабит революционное движение на Западе и приведет к гибели социалистической республики в России. «Похабный мир» – это выражение прозвучало на заседании ЦК большевиков из уст Моисея Соломоновича Урицкого.

– Моя рука не поднимется подписать похабный мир, – сказал председатель Петроградской ЧК.

Многие партийные организации были против заключения мира, требовали формировать Красную армию и вести революционную войну в надежде на помощь поднимающегося пролетариата. Партия вышла из повиновения. Ленин остался в меньшинстве. Изобретательный Троцкий придумал формулу, которую предложил Ленину:

– Войну прекращаем, армию демобилизуем, но мира не подписываем. Если немцы не смогут двинуть против нас войска, это будет означать, что мы одержали огромную победу. Если они еще смогут ударить, мы всегда успеем капитулировать.

– Это было бы так хорошо, что лучше не надо, если бы немцы оказались не в силах двинуть свои войска против нас, – озабоченно отвечал Ленин. – А если немцы возобновят войну?

– Тогда мы вынуждены будем подписать мир. Но тогда для всех будет ясно, что у нас нет другого исхода. Этим одним мы нанесем решительный удар легенде о нашей закулисной связи с немецким правительством.

Точка зрения Троцкого оказалась единственно возможным компромиссом. В протоколе заседания ЦК зафиксировано, что обсуждался вопрос о переговорах с немцами:

«Тов. Ленин предлагает поставить на голосование, что мы всячески затягиваем подписание мира.

Ставится на голосование.

За – 12, против 1.

Ленин: При этом затягиваем мир прелиминарный (предварительный. – Авт.) в мир постоянный хотя бы путем уплаты 1 000 000 000.

Тов. Троцкий предлагает поставить на голосование следующую формулу: мы войну прекращаем, мир не заключаем, армию демобилизуем.

Ставится на голосование.

За – 9, против 7».

На заседании ЦК Сталин констатировал:

– Ясности и определенности по вопросу о мире нет, так как существуют различные течения. Надо этому положить конец. Выход из тяжелого положения дала нам средняя точка зрения – позиция Троцкого.

Владимир Ильич сказал Троцкому, что остается одно – затягивать переговоры в надежде на скорые революционные перемены в Германии. И попросил это сделать самого Льва Давидовича, которому пришлось ехать в Брест-Литовск. Троцкий не соглашался отдать Германии немалую часть России. На переговорах он выступал весьма убедительно. Умение вести переговоры считается высшим дипломатическим искусством. В другое время – кто знает? – из Троцкого мог бы получиться неплохой дипломат. Министр иностранных дел Австро-Венгрии писал: «Троцкий, несомненно, интересный, умный человек и очень опасный противник».

Но в Берлине начальник Генерального штаба генерал-фельдмаршал Гинденбург распорядился:

– Если русские будут затягивать переговоры, возобновим военные действия. Это приведет к падению большевистского правительства, а те, кто придет к власти после него, вынуждены будут заключить мир.

Тем временем возник украинский фактор. В Киеве власть принадлежала Центральной раде. Центральная рада провозгласила «полную независимость» от России. По всей Украине шли бои между большевиками и сторонниками независимости.

В Одессе среди красногвардейцев был токарь Абрам Факторович. Рассказывали, что он «грудью пошел на вражеский броневик, прикрывавший вокзал» и погиб. Его братьев – Александра и Соломона Факторовичей – в городе именовали «бронированными» или «броневыми». Прозвище понравилось и стало фамилией. Оба потом служили в госбезопасности.

Александр Иосифович Факторович возглавил транспортный отдел ГПУ Украины. Получил орден Красного знамени. В 1936 году его назначили заместителем республиканского наркома здравоохранения. В 1938 году арестовали, он умер в лагере. Майор госбезопасности Соломон Иосифович Факторович стал начальником 6-го отдела в НКВД УССР. Он тоже получил орден и был арестован.

Его сын стал замечательным актером. Леонид Броневой – народный артист СССР, лауреат двух Государственных премий СССР, полный кавалер ордена «За заслуги перед Отечеством». Среди сыгранных им ролей зрителям запомнился образ начальника гестапо Мюллера в сериале «Семнадцать мгновений весны».

Киев пожелал сам вести переговоры о мире.

В Брест приехала украинская делегация. Ее возглавлял премьер-министр Украинской Народной Республики Всеволод Голубович. 10 января 1918 года Голубович огласил ноту Центральной рады о непризнании советского правительства и о решении принять участие в мирных переговорах самостоятельно. Вот тут российской делегации стало ясно, что появилась Украина как самостоятельное государство.

В Киеве мечтали подписать мирный договор с немцами, австрияками, болгарами и турками, потому что для Центральной рады это было международное признание. А немцы думали о том, сколько продовольствия и сырья они могут получить в обмен на договор с Украиной…

Троцкий не соглашался с намерением Германии отрезать немалый кусок территории. Он выехал в Москву для обсуждений. На совместном заседании ЦК большевиков и левых эсеров еще раз одобрили формулу Троцкого «Войны не вести, мира не подписывать, армию демобилизовать».

В ночь на 9 февраля 1918 года Германия, Австро-Венгрия, Турция и Болгария подписали с делегацией Украинской Народной Республики мир и договор о помощи, после чего немецкие войска вошли на территорию Украины. Секретным соглашением Киев обещал поставить Германии и Австро-Венгрии около миллиона тонн зерна, полмиллиона тонн мяса… Договор с Украиной австрийцы называли «хлебным миром».

Австрийская делегация получила из Вены твердое указание подписать мир с Россией, несмотря на сопротивление немцев. Австрийский министр Чернин уговаривал германскую делегацию умерить требования. Но германское военное командование настаивало – предъявляйте Троцкому ультиматум. Либо он подписывает мир на немецких условиях, либо возобновляются военные действия:

– Мир, который всем гарантирует владение довоенной территорией, для Германии равносилен поражению.

Как бы ни старался Троцкий затянуть переговоры, наступил момент принятия решения. Они с Лениным не очень хотели подписывать официальный мир с немцами еще и по другой причине: и без того поговаривали о том, что вожди большевиков продались немцам. Они оказались в безвыходном положении.

И тогда Лев Троцкий произнес свое знаменитое заявление. Под ним, кстати, поставили подписи все члены русской делегации. Троцкий сказал, что Россия не может принять те условия, которые выдвигают Германия и Австро-Венгрия (речь шла о территориальных приобретениях). Троцкий заявил:

– Мы более не согласны проливать кровь наших солдат в защиту интересов одного лагеря империалистов против другого… Мы выводим нашу армию и наш народ из войны. Наш солдат-пахарь должен вернуться к своей пашне, чтобы уже нынешней весной мирно обрабатывать землю, которую революция из рук помещиков передала в руки крестьянина. Наш солдат-рабочий должен вернуться в мастерскую, чтобы производить там не орудия разрушения, а орудия созидания и совместно с пахарем строить новое социалистическое хозяйство. Мы выходим из войны… Мы отдаем приказ о полной демобилизации наших армий, противостоящих ныне войскам Германии, Австро-Венгрии, Турции и Болгарии. Мы ждем и твердо верим, что другие народы скоро последуют нашему примеру. В то же время мы заявляем, что условия, предложенные нам правительствами Германии и Австро-Венгрии, в корне противоречат интересам всех народов… Мы отказываемся санкционировать те условия, которые германский и австро-венгерский империализм пишет мечом на теле живых народов. Мы не можем поставить подписи русской революции под условиями, которые несут гнет, горе и несчастье миллионам человеческих существ. Правительства Германии и Австро-Венгрии хотят владеть землями и народами по праву военного захвата. Пусть они свое дело творят открыто. Мы не можем освящать насилие. Мы выходим из войны, но мы вынуждены отказаться от подписания мирного договора…

Почему Троцкий не подписал мир с немцами?

Принять грабительские требования немцев он, как коммунист, считал немыслимым для себя и позором для России.

Петроградский Совет одобрил позицию Троцкого. Всероссийский центральный исполнительный комитет – высший орган государственной власти – тоже признал его действия правильными. И тут немецкие войска двинулись вперед. Этого большевики не ожидали.

Не все в России сокрушались, когда немцы начали наступление. Напротив, были люди, которые надеялись, что немцы уничтожат большевиков, и сожалели, что немецкое правительство готово в обмен на подписание мира фактически заключить союз с большевиками.

Писательница Зинаида Гиппиус, ненавидевшая революцию, записывала в дневнике: «Германия всегда понимала нас больше, ибо всегда была к нам внимательнее. Она могла бы понять: сейчас мы опаснее, чем когда-либо, опасны для всего тела Европы (и для тела Германии, да, да!). Мы – чумная язва. Изолировать нас нельзя, надо уничтожать гнездо бацилл, выжечь, если надо, – и притом торопиться, в своих же, в своих собственных интересах!»

Ленин бросил на весы истории всю силу своего убеждения: никакие потери не имеют значения, лишь бы сохранить власть! И советская делегация подписала в Брест-Литовске мир на немецких условиях.

Россия утратила территории с населением в 56 миллионов человек, четверть всех железных дорог, три четверти черной металлургии, 90 процентов добычи каменного угля, треть текстильной промышленности. 27 августа 1918 года подписали с немцами дополнительные секретные соглашения к Брест-Литовскому договору. Россия обязалась еще и выплатить Германии контрибуцию – 6 миллиардов марок золотом – 245,5 тонны.

Осенью 1918 года кайзеровская Германия, проиграв войну, рухнула. 13 ноября Москва аннулировала Брест-Литов-ский мирный договор. Но получить назад русское золото не удалось. Германия отдала его победителям. Главным последствием Брестского мира стала не потеря золота. А массовое возмущение, в первую очередь кадрового офицерства, которое восприняло мир с главным врагом, с Германией, как позор и предательство. И восстало против большевиков. Мир породил войну. Вспыхнула Гражданская…