Сергей Шикарев Кандид и простодушный

Виктор ПЕЛЕВИН. S. N. U. F. F. ЭКСМО

Известный своим умением подметить черты и знаки времени писатель традиционно высказался на злобу дня и при этом оказался ближе к описанию социальной реальности, чем записные реалисты Сенчин и Прилепин. Не менее традиционными оказались порции критики и похвалы в его адрес. А вот фирменный сарказм Пелевина из едкого становится просто ядовитым. В описании общества и его настроений Пелевин еще более безжалостен, чем в своих предыдущих книгах.

Первые оценки этой книги, как всегда, разноречивы — вплоть до диаметрально противоположных. Однако нельзя не признать, что внутренний хронометр писателя откалиброван с точностью, недосягаемой для большинства его критиков, большую часть негодования которых следовало бы адресовать не автору, а времени, которое он живописует.

Можно посетовать на то, что на художественном качестве текстов Пелевина сказался издательский контракт, обязывающий его выдавать на-гора по книге в год. Сам Виктор Олегович по этому поводу иронизирует в новой книге, говоря о непременных ежегодных порциях «снафов». Впрочем, как говорится, любим мы его не за холодные изыски художественного слова и кружева изящной словесности.

В основе сюжета — история двух героев: один — Демьян-Ландульф Дамилола Карпов, оператор новостей и боевой летчик CINEWS INC, второй — орк Грым инн 1350500148410 из Уркаины. В то время как первый поставляет снафы (базовые элементы медиа-реальности этого мира, сочетающие и новости, и выдуманные сюжеты), второй, подобно вольтеровскому простодушному дикарю, открывает для себя особенности новой дивной цивилизации, в которой он оказался самым неожиданным образом.

География этого мира примечательна и определяет заодно его иерархию и принципы функционирования. Внизу лежит государство Уркаинский Уркаганат, населенный орками/урками и пропитанный тюремно-блатно-шансонными реалиями: Наверху — офшары на гравитационном приводе. Точнее, последний уцелевший офшар Бизантиум — одновременно и пример, и оплот цивилизации. Важной частью Бизантиума является Лондон — место притяжения уркаинской элиты: вертухаев и уркаганов.

Дивный мир напоминает узор из калейдоскопа, в котором из знакомых нам реалий сложилась новая картинка, а вот все элементы остались прежними и даже обнажили свою внутреннюю структуру.

Здесь проявляется двойственность и самого Пелевина. Он выступает и как реалист, анализирующий проблемы современной действительности, и как фантаст, объясняющий эту действительность наглядным выдуманным примером. Иного, нефантастического объяснения просто не получается. И реальность во всей ее полноте слишком сложна для понимания; любое реалистическое повествование будет фрагментарно по отношению к миру. И некоторые темы табуированы, если не для упоминания, то для общественного обсуждения. Отсюда и все эти презираторы, либеративные консервалы, пусора и спастики.

В книге вообще много каламбуров, включая и скабрезные. Например, гадательная книга «Дао Песдын» или прозвища вождей Уркаины: Рван Дюрекс и Рван Контекс. Оно и понятно: шансоном навеяло.

К оппозиции двух миров и двух мужских героев добавляется еще одно противопоставление — в лице персонажей женских. Таковы орк Хлоя, подруга Грыма, и сура Кая — «биосинетическая машина» (пелевинские рассуждения о природе человеческого и «биосинетического» пересекаются со взглядами Питера Уоттса, отраженными в романе «Ложная слепота»). В компании этих колоритных героев, образовавших по ходу сюжета любовный треугольник с довеском в виде самодостаточной и циничной старлетки, читатель и знакомится с миром Бизантиума и территориями Уркаины и по полной вкушает пелевинскую иронию (роман снабжен подзаголовком «Утопия»).

Пелевин не жалеет красок в изображении обоих миров и их нравов, картина создается удручающая и одинаково неприглядная. С той лишь разницей, что жизнь на офшаре побогаче да покомфортнее, а внизу приходится участвовать в войнах для съемок снафа.

В финале один из двух главных персонажей избирает стратегию бегства (как это часто случается у Пелевина) и покидает Бизантиум, следуя призыву сердца. А вот второй остается на офшаре и терпит крушение в прямом и переносном смысле.

Книги писателя, прямо скажем, редко бывали проникнуты жизнерадостным оптимизмом, но сейчас на место веселого цинизма пришли беспощадные злые высказывания. Если предыдущие книги можно было назвать протоколами, в которых автор фиксировал результаты осмотра общества, то «S. N. U. R. F.» звучит уже едва ли не как приговор.

Сергей ШИКАРЕВ