8. «Как чуть не погасла «Искра»». 1900 г.

Заканчивалась сибирская ссылка В. И. Ульянова. В конце 1899 г. он списался с Мартовым и Потресовым, предложив им заключить «тройственный союз» для подготовки издания газеты. К работе предполагалось привлечь группу «Освобождение труда». 29 января (10 февраля) 1900 г. срок ссылки В. И. Ульянова истек. Решением Особого совещания ему было запрещено проживать в университетских городах и крупных рабочих центрах России. Поэтому выбор места жительства был ограничен. Но еще летом 1899 г. Ульянов согласовал с Мартовым и Потресовым, членами Литературной группы, вопрос о будущем местожительстве – Пскове. За Псков говорила его близость к Петербургу и границе. 27 июня 1899 г. Владимир Ильич писал А. Н. Потресову: «Мой срок кончается 29.I.1900… Мечтаю о Пскове».

По дороге из Шушенского в Псков Ульянов побывал в целом ряде городов: Уфе, Москве, Подольске, Риге, Смоленске, Нижнем Новгороде, Казани и Самаре, созывал там совещания социал-демократов, подбирал первых корреспондентов газеты, договаривался о способах конспиративной связи (о шифрах, адресах, средствах, корреспонденциях и т. д.). В феврале 1900 г. Ульянов нелегально посетил Петербург, где на квартире Калмыковой провел переговоры с тайно приехавшей в Россию В. И. Засулич об участии группы «Освобождение труда» в издании за границей газеты и научно-популярного журнала.

В Пскове Ульянов жил с 26 февраля (10 марта) по 20 мая (2 июня) 1900 г. Здесь поселились Потресов и Л. Н. Радченко с детьми. Потресов и Ульянов получили, наконец, возможность обговорить все тонкости предстоящего дела. О чем они говорили, догадаться несложно: как вспоминала Н. К. Крупская, со слов Ульянова, «малышки-девочки Радченко, Женюрка и Люда, передразнивали его и Потресова. Заложив руки за спину, ходили по комнате рядом, одна говорила «Бернштейн», другая отвечала «Каутский»»[118].

Наконец, в начале апреля 1900 г. в Пскове на квартире Любови Николаевны Радченко встретились В. И. Ульянов, Ю. О. Мартов, А. Н. Потресов, П. Б. Струве и М. И. Туган-Барановский. Они утвердили названия будущих газеты и журнала – «Искра» и «Заря» – и одобрили написанный Ульяновым проект заявления «От редакции». Участники совещания решили, что за границей они будут жить по чужим паспортам, строго конспирировать работу и личное участие в ней. При этом П. Б. Струве и М. Туган-Барановский заявили, что, несмотря на свое несогласие с ортодоксально-марксистским направлением газеты, они будут ее поддерживать как орган, ставящий себе целью организацию политической борьбы против самодержавия.

Из-за сугубой конспирации Псковского совещания протокол не велся. Воспоминания Мартова являются, вероятно, единственным источником сведений о том, как проходило это совещание. С программной речью выступил Ульянов. Мартов и Потресов предварительно ознакомились с предложениями Ульянова и одобрили их. По наблюдению Мартова, Струве отмалчивался, а Туган-Барановский спорил. Но спор быстро угас, Струве и Туган-Барановский согласились сотрудничать в газете и журнале и даже сделали небольшой ежемесячный денежный взнос (Струве – 5 руб., Туган-Барановский – 10 руб.). Мартов сообщал о своих колебаниях по поводу сотрудничества с «легальными» марксистами. И тут же замечал: «Здесь я впервые мог наблюдать некоторые свойства Ленина как практического политика, которые развернулись впоследствии, – из своего скептицизма он отнюдь не делал вывода о необходимости для нас идти своим путем, ликвидировав свои отношения к правому крылу марксизма. Напротив, он, может быть, еще инстинктивно нащупал политическую линию, в которой, как столь часто у него впоследствии, мысль о самых широких исторических задачах причудливо сочеталась с представлением о весьма мизерных, мелкотравчатых, если хотите, вульгарных средствах. Нельзя ли сложившуюся ситуацию «использовать» для образующейся рабочей партии в том смысле, чтобы взять у будущих либералов все, что они сегодня могут дать в смысле поддержки нашей организации, – их средства, их влияние, их таланты, – с тем, чтобы завтра, когда с ними уже будет не по пути, выбросить их, как выжатый лимон. Эта приблизительно идея мелькала смутно еще в мозгу Ленина, когда он упорно возвращался к плану начинать нашу работу по строительству «ортодоксальной» революционной социалистической партии при непременном участии тех людей, которых он в душе уже считал отпетыми буржуазными демократами, внутренне разорвавшими с марксизмом и, вдобавок, в данный момент наиболее опасными для нашего собственного еще молодого движения, которое они развращали теоретическими софизмами»[119].

П. Б. Струве и А. Н. Потресов – участники Псковского совещани

Этим высказыванием Мартов отделял себя от Ульянова, прежде всего в морально-политическом плане. Мартов предлагал на совещании сотрудничать не со Струве и Туган-Барановским, а с бундовцами и «экономистами», более близкими им по своим воззрениям, но Ульянов настоял на своем. Он предлагал ограничиться в общении со Струве сугубо деловыми контактами, несущими свои выгоды обеим сторонам. Но в начале 1901 г. пути Ульянова, тогда уже одного из редакторов «Искры», и Струве вновь разошлись, когда их переговоры о совместном издании общеполитического приложения к журналу «Заря» под названием «Современное обозрение» закончились ничем.

После совещания в Пскове началась деятельная подготовка к изданию «Искры». Искровскую группу в Пскове должны были возглавить А. М. Стопани и П. Н. Лепешинский, в Риге – М. А. Сильвин, в Смоленске – И. В. Бабушкин, в Уфе – Н. К. Крупская и А. Д. Цюрупа. Социал-демократические явки, адреса, связи были намечены в Москве, Петербурге, Нижнем Новгороде, Сызрани, Самаре, а также на Украине (через Мартова, жившего тогда в Полтаве). Так шаг за шагом складывалась знаменитая сеть агентов газеты, которая впоследствии послужила остовом русской организации «Искры».

Еще до совещания в Пскове, в феврале-марте 1900 г., А. М. Калмыкова совершила поездку в Германию для переговоров с одним из руководителей Германской социал-демократической партии А. Бебелем о возможности постановки издательского дела в Германии. А. Бебель советовал Ульянову поселиться в Баварии. Хорошая полиграфическая база в Германии расширяла возможности для постановки нелегальной типографии, а общая государственная граница облегчала транспортировку нелегальной литературы в Россию.

В начале апреля 1900 г. Ульянов подал прошение псковскому губернатору о выдаче ему заграничного паспорта для поездки в Германию. Цель поездки Ульянов мотивировал так: «.еду. для продолжения моих научных занятий и пользования библиотеками, так как в России мне закрыт доступ во все большие города, а также и с лечебными целями»[120]. Ходатайство было удовлетворено, и 5 мая он получил заграничный паспорт.

Перед отъездом за границу Ленин вместе с Мартовым вновь тайно наведался в Петербург. Здесь их выследили и арестовали. Причем, как рассказывал Ульянов потом, сразу схватили «за руки, один – за правую, другой – за левую, да так взяли, что не двинешься. если бы надо было что-нибудь проглотить, не дали бы. Привезли в градоначальство, обыскали, стали допрашивать: «Зачем приехали? Ведь вам известно, что в столицы вам запрещен въезд?»»[121] Начальник петербургской охранки полковник Пирамидов иронизировал: «И выбрали путь, нечего сказать! Через Царское Село! Да разве вы не знаете, что там мы за каждым кустиком следим?» Крупская вспоминала, что в жилетке у Ленина «было 2 тысячи рублей, полученных от Тетки (А. М. Калмыковой), и записи связей с заграницей, писанные химией на листке почтовой бумаги, на которой для проформы» был написан какой-то счет. Жандармы не догадались нагреть листок, а то «не пришлось бы Владимиру Ильичу ставить за границей общерусскую газету»[122]. Через десять дней их выпустили.

В июле 1900 г. Ульянов выехал за границу. Причем к тому времени у него было два паспорта. Один – на имя Николая Ленина. Вопрос о том, как и откуда у В. И. Ульянова появился псевдоним Н. Ленин, вызвал множество версий. Но наиболее убедительный ответ дал М. Г. Штейн в своей книге «Ульяновы и Ленины. Тайна родословной и псевдонима». Дело, видимо, обстояло так. Когда возникло опасение, что власти могут отказать Владимиру Ильичу в выдаче заграничного паспорта, Н. К. Крупская обратилась за помощью к своей хорошей знакомой Ольге Николаевне Лениной, выпускнице историко-филологического факультета Высших женских (Бестужевских) курсов, которая работала в Смоленской вечерней рабочей школе в Петербурге. Чтобы помочь В. И. Ульянову, О. Н. Ленина передала эту просьбу брату – видному чиновнику министерства земледелия, агроному Сергею Николаевичу Ленину. С аналогичной просьбой к нему, видимо, обратился и его друг – статистик А. Д. Цюрупа, познакомившийся с Ульяновыми в Уфе. Сам С. Н. Ленин и его брат Николай были знакомы с В. И. Ульяновым – в 1895 г. они встречались в Вольном экономическом обществе. К тому же Ульянов трижды ссылался на статьи С. Н. Ленина в «Развитии капитализма в России». Посоветовавшись, брат и сестра Ленины решили передать Ульянову паспорт отца – Николая Егоровича Ленина, статского советника в отставке (он умер 6 апреля 1902 года). Как пишет М. Г. Штейн, «в одной из псковских гостиниц С. Н. Ленин и передал паспорт своего отца с переделанной датой рождения Владимиру Ильичу, проживавшему тогда в Пскове. Но в тот момент паспорт на имя Н. Е. Ленина В. И. Ульянову не понадобился»[123].

В начале августа Ульянов вел предварительные переговоры с Аксельродом в Цюрихе и Плехановым в Женеве. 11 (24) августа все съехались в Корсье, близ Женевы. Пять дней Ульянов, Потресов, Плеханов, Аксельрод и Засулич совещались об издании «Искры» и «Зари», их программе и совместном редактировании. Ульянов, Потресов и Мартов еще в России решили возглавить редакцию «Искры», сохранив свою самостоятельность. Плеханов пребывал в плохом настроении: в апреле 1900 г. на II съезде «Союза русских социал-демократов за границей» (он был создан в 1894 г.) в Женеве произошел окончательный разрыв группы «Освобождение труда» с «экономистами» и большинством «молодых» членов «Союза». Е. Д. Кускова тогда заявила: «Ну, что ж, Георгий Валентинович, до сих пор вы стояли во главе революционного движения. Теперь пришла очередь Сергея Николаевича [Прокоповича]».

Теперь Плеханов, одобряя идею издания марксистских органов, претендовал на особое, привилегированное положение в редакции, фактически требуя редакторского единоначалия. Переговоры протекали очень бурно и едва не кончились полным разрывом. Был момент, когда Ульянов и Потресов чуть было не отказались от совместной работы с Плехановым. «Как чуть не потухла «Искра»? – так назвал Ульянов свою запись об этом совещании, адресованную Н. К. Крупской, в которой он излил свою боль: «Быть пешками в руках этого человека мы не хотим; товарищеских отношений он не допускает, не понимает… Это была настоящая драма, целый разрыв с тем, с чем носился, как с любимым детищем, долгие годы, с чем неразрывно связывал всю свою жизненную работу»[124]. Стороны с большим трудом пришли к согласию. В редакцию «Искры» вошли представители социал-демократических организаций России (В. И. Ульянов, Ю. О. Мартов и А. Н. Потресов) и члены группы «Освобождение труда» (Г. В. Плеханов, П. Б. Аксельрод и В. И. Засулич), причем Плеханову предоставлялось два голоса.

Переговоры дались Ульянову нелегко. «В эти дни, – рассказывал Потресов, – он перестал есть, спать, осунулся, пожелтел, даже почернел». Немедленно после совещания Ульянов выехал в Мюнхен, где обосновалась редакция «Искры». Здесь он первое время жил без прописки под фамилией Мейер на квартире германского социал-демократа Ритмейера, державшего пивную. «Комнатешка у Владимира Ильича была плохонькая, – вспоминает Н. К. Крупская, – жил он на холостяцкую ногу, обедал у какой-то немки… Утром и вечером пил чай из жестяной кружки, которую сам тщательно мыл и вешал на гвоздь около крана»[125]. В Мюнхене же остановились Потресов и Засулич, а весной 1901 г. приехали Мартов и Крупская, которая стала секретарем редакции. Плеханов и Аксельрод остались в Швейцарии, связь с ними поддерживалась перепиской и редкими совещаниями редакции.

В конце сентября—начале октября 1900 г. отдельным листком вышел первый программный искровский документ – написанное Ульяновым «Заявление редакции «Искры»». В нем говорилось, что путь к созданию партии лежит через размежевание: «Прежде, чем объединяться, и для того, чтобы объединиться, мы должны сначала решительно и определенно размежеваться». Вся осень 1900 г. ушла на организационную подготовку издания: Ульянов договаривался с типографией, устанавливал контакты с деятелями международной социал-демократии (Кларой Цеткин, Адольфом Брауном, Юлианом Мархлевским) и т. п.