2

На кромке отраженья двух вагонов

Сидела я — небесной и лесной.

Как звёзды на полковничьих погонах

С эмалевой тоской

У красной кромки общего погона.

Но я не выходила из вагона.

Два имени пространств, но путь един.

И там, и тут — мужчина в скорбной дрёме:

И в отражённом ехал он вагоне —

И здесь под жёлтой лампою чадил.

Но там, под отражением очей,

Под блеск улыбки тихой белой ночи

Под наплетеньем скомканных лучей,

Когда душа великого захочет —

Он плыл по воздуху… И между этих двух

Я видела, что телом правит дух.

Но в этот день я собрала

Последнее звено.

Я ничего не поняла,

Но это — всё равно.

Всё так же будет литься дождь,

Холодный дождик злой,

И ты, усталая, вздохнёшь

Над бедной головой.

Среди случайностей пустых,

Среди ночных обид,

Мне ничего не прощено;

Поставлено на вид.

Проплешье улицы

И тянет нафталином

На этом

залежалом перекрёстке,

Но город,

Выброшенный на сквозняк,

Весь рыхлый,

пропылённый,

осторожный

Глядит куда-то

поверху голов…

А мы бредём

внизу,

необъяснимы,

в тени своих

особых обстоятельств.

Подземные реки ловили

Грустные автомобили.

Город гадал по ладоням

Вытянутых площадей,

Где, среди линий трамвайных,

На опустелых окраинах,

Двигались тени людей.

В шуме и гаме

Рождались слова.

Им помогали

Губами сперва.

После руками

Лепили тела

И отпускали

Бежать из тепла.