«Храбрым предкам»

Каждый из предводителей бунта постарался помочь Батыркаю Иткинину, который застрял под Кунгуром. Кинзя послал муллу Канзафара Усаева, Чика направил казака Ивана Кузнецова, а Пугачёв – Салавата Юлаева. Иван Кузнецов, пышно поименованный Чикой «российского и азиатского войска главным предводителем», хотел возглавить объединённые силы мятежников под Кунгуром, но Салават собирался покрыть себя славой победителя города и не уступил казаку командование над башкирами.

Мятежники забрасывали Кунгур письмами, угрожая «ыдущими армиями». Майору Папаве это надоело, и он решил врезать по врагу со всей силы. Целью для удара он наметил острожек Кишерть, где засели Салават, Канзафар и Батыркай.

Обелиск в Кунгуре – первый в России памятник, напрямую касающийся пугачёвского бунта. Обелиск задумали поставить к столетию кунгурской осады. России потребовалось сто лет, чтобы поверить в победу над пугачёвщиной

15 января команда Папавы повязала на руки белые платки, чтобы отличать своих от чужих, и пошагала вдоль берега Сылвы к острожку. Башкиры высыпали навстречу и увидели стройные шеренги пехоты. Одним флангом кунгурский отряд прижимался к крутому склону горы, одетому в снежный ельник, а другой фланг на льду Сылвы прикрывала купеческая конница. Башкиры поскакали в атаку и напоролись на дружные ружейные залпы. Удар купеческого эскадрона расколол войско Канзафара и Салавата. Майор прошёл вперёд, вступил в пустой острожек Кишерть и поднял флаг с литерами «К.Ю.З.Н.».

Обелиск в городе Кунгур

Салават никак не ожидал поражения. Он думал, что война – это состязание в храбрости. Он явился под Кунгур, пламенея отвагой, а его разбили лавочники, да ещё потом казак Кузнецов в гневе растоптал свою шапку и высказал всё, что думал. Салават оскорбился и отказался сотрудничать с Кузнецовым.

Плита с обелиска в Кунгуре

А к Кунгуру из Казани приближалось подкрепление: команда секунд-майора Дмитрия Гагрина. У Салавата оставался последний шанс взять упрямый городок. 23 января мятежники снова двинулись на приступ. Однако теперь русские и башкиры шли наособицу друг от друга. Конечно, майор Папава воспользовался этим. С подзорной трубой он сидел на колокольне собора, а его приказы с верхотуры отбивал барабанщик.

Из сизых туч загремела барабанная «тревога», заставляя защитников встать к бойницам и забраться в сёдла. Небесные раскаты дроби отозвались разбегом ружейного грохота со стен: солдаты и рекруты стрельбой остановили мятежников Ивана Кузнецова. Марш, упавший на кремль с колокольни, раскрыл ворота башни и выпустил в поле против башкир купеческую и казацкую конницу. Вот теперь была та схватка, какую искал Салават. Но купцы и казаки попятили его батыров, а пуля пробила бедро, и Салават лёг в седле на шею коня. Мятежники отступили.

Жители города надолго запомнят снежные сражения хмурого января 1774 года. В начале XIX века кремль снесут, но последняя его башня – Преображенская – простоит до 1927 года. К столетию осады кунгурская Дума озаботится обелиском в честь победы купцов над повстанцами. Идея увязнет в волоките, и в 1893 году городской голова и купец Колпаков установит мраморную стелу за свой счёт.

Власть Советов всё перекроит по-своему. Деревянную башню распилят на дрова. Из постамента стелы выломают доски со словами о «пугачёвских шайках», а вместо них повесят чугунные плиты с надписями о поднятом «стяге борьбы». В 1937 году взорвут старые соборы, где в бунт грелись защитники, свободные от караула. Стены, выщербленные ядрами, рухнут багровыми грудами кирпича.

Финал советской эпохи наконец-то уравняет мятежников и защитников. Все были правы. Всех стоит чтить: и купца Хлебникова, зарубленного башкирами, и Салавата, пробитого пулей, и майора Папаву, что исполнил долг чести, а не только присяги. И на мраморной стеле на площади Кунгура появится третье, уже справедливое посвящение: «Благодарные потомки храбрым предкам».

Раненого Салавата товарищи увезли опять в родную деревню Текеево к лекарям-табибам. А казак Иван Кузнецов, опасаясь майора Гагрина, скомандовал отход. За неудачу под Кунгуром должен был кто-нибудь ответить, и Кузнецов назначил виноватым Канзафара. Его заковали в колодки и отправили на суд к Пугачёву. Емельян разберётся с делом и отошлёт Канзафара обратно к Салавату. А Иван Кузнецов через два месяца погибнет в бою под крепостью Нагайбак.

Однако не все башкиры сбежали из-под Кунгура. Оставшиеся заперлись в острожке Орда, отстреливаясь из 18 пушек. Майоры Гагрин и Папава осадили Орду и в сражении растерзали войско мятежников на клочья.

Потом началось время расправ. Русских мятежников вешали на деревьях – до весны, пока трупы не развалятся. Башкир насаживали за ребро на крючья. Жители Кунгура три дня смотрели на башкира, подцепленного в Гостином дворе. Этот дьявол никак не умирал и без сил бешено плевался в зевак чёрной кровью.