ВОЙНА СБРОДА С МОНСТРОМ (Свидетельство западноевропейского стрингера Марка Стаковского)

Итак, дискуссия в "Литературной газете" под рубрикой "Десять лет, которые потрясли..." открылась и завершилась развернутыми статьями Александра Ципко, которые, по-Достоевскому, приходится характеризовать не иначе, как "бесчинство свободного ума". Казалось бы, прав автор, по существу прав, живописуя ужасы шоковой демократии, разрушительно-воровской азарт либеральной элиты и называя ельцинские реформы "элементарной бытовой уголовщиной". Однако уже начальная статья вызвала недоумение по части ее замысла и адресата. Возник естественный вопрос о целях, заботящих известного политолога: действительно ли он страдает о российских судьбах, или же в глубокой обиде на то, что его отчислили из либеральной команды, — просто сводит счеты с былыми единомышленниками?

Исчерпывающий ответ на этот вопрос дала завершающая статья под заголовком "Страха глухих". Из нее отчетливо явствует: увы, Александр Ципко не о российском процветании печется, а именно сводит счеты с "бывшими несогласными", к которым, как выясняется из текста, он и обращался изначально. Эти "бывшие несогласные" — та самая, с "неизмеренностью и примитивизмом мотивов" либеральная элита, которая исключила Ципко из своих рядов за излишнее вольнодумство. Именно к ее чувству самосохранения сегодня заботливо взывает еще не возвратившийся блудный сын. Только к ним, к "моим оппонентам из либерального лагеря", обращается автор. Хотя в преамбуле, написанной главным редактором Ю. Поляковым, речь идет о "возобновлении плодотворного диалога между представителями порой взаимоисключающих направлений, которые десятилетиями не встречались на газетных страницах, не спорили, опровергая аргументы друг друга".

Газета действительно публиковала разнополярные мнения. Однако все смазал, все испортил именно Ципко, который, бесчинствуя, свел разговор исключительно к спору либералов меж собою. И тем самым не только выхолостил газетную дискуссию, не только серьезно исказил общую картину перестрочено-реформистских лет, но и попытался подменить сегодняшние общественно-политические реалии.

Правда, сам Ципко, скорее всего, даже не понимает, не осознает, что полностью, по-Фрейду, зациклен на полемике, на сведении счетов с былыми сотоварищами, а потому — при серьезных расхождениях с ними в оценке ельцинского десятилетия — игнорирует фундаментальный вопрос о корнях либерального террора. Чисто фрейдистским феноменом выглядит и то, что Ципко, вежливо не соглашаясь по частностям, дважды отбивает поклоны своему бывшему партийному шефу и патрону Александру Яковлеву, вольно или невольно смахивая с его имени пыль забвения. Впрочем, это частности. Важнее та суть, которую исподволь, не нарочито — намеренно или в ослеплении от обиды — втолковывает обществу Александр Ципко.

Что же в действительности кроется за его умозрениями, за его разоблачениями ельцинского либерального оголтения?

Прежде чем ответить на этот вопрос, позволю себе коснуться той части его статьи, которую не могу назвать иначе, как полностью ложной и даже позорной для честного политолога, претендующего на участие в формировании общественного мнения.

"Рискну утверждать, что перестроечная горбачевская власть была более терпима к инакомыслию, чем нынешняя", — пишет Ципко. И в качестве примера приводит собственный опыт: "В советские времена я, легальный антимарксист, работал в ЦК КПСС, и никто, кстати, не преследовал меня за мои убеждения. Более того (это уже было в конце перестройки) меня попросили прочитать лекцию об основных ошибках Карла Маркса перед партийным аппаратом". Ципко, конечно, скромничает, он мог бы напомнить еще и о том, что, работая в ЦК, был делегирован в США, и именно там корреспондент советского телевидения взял у "легального антимарксиста" из ЦК КПСС интервью, показанное по первой программе.

Странное дело, почему-то марксистов ципковского ранга в те позднеперестроечные годы не только не командировали в Америку, но и не выпускали на телеэкран. А вот Александра Сергеевича — пожалуйста... Но куда серьезнее в этом отношении история другого цековца, проливающая истинный свет на горбачевско-яковлевскую "терпимость к инакомыслию".

В тот же период в социально-экономическом отделе ЦК работал инструктором Дмитрий Барабашов, который баллотировался в народные депутаты РСФСР от патриотических сил. И что же? Отвечая на вопросы "Советской России", Барабашов говорил: "После моих выступлений в трудовых коллективах со мной несколько раз беседовал один из руководителей отдела и вежливо, но достаточно твердо, дал понять, что в моих услугах в отделе больше не будут нуждаться". И верно, после выборов Барабашова за пять (!) дней вышвырнули из аппарата ЦК.

По этому поводу на улице Куйбышева даже прошла демонстрация с лозунгами "Требуем восстановить на работе Барабашова!" "Инструктор ЦК КПСС публично критиковал члена Политбюро Яковлева и уволен из аппарата ЦК". Все тщетно. Я, лично я, беседовал с высокопоставленным чиновником ЦК, шефом Барабашова, пытаясь выяснить причины увольнения. Но этот цекист, четверть века проработавший на Старой площади, сперва схватился за "вертушку", дабы по полной программе дать мне от ворот поворот, а затем, поняв, что брать этот вопрос на себя попросту опасно, недвусмысленно кивнул наверх. И более того, с уточнением — не на пятый этаж кивнул и не на шестой, а именно на четвертый.

Кто гнездится на четвертом этаже в первом подъезде ЦК, Александру Сергеевичу Ципко хорошо известно.

Между тем, в соседнем с Барабашовым кабинете сидел консультант этого отдела Башмачников, который вел атаку на колхозы, ратуя за фермерство. Башмачникова, разумеется, не только не трогали, а наоборот, используя авторитет ЦК, продвигали на телевидение. (Кстати, мою статью о диссидентах в ЦК, каковыми были в тот период барабашовы, а не башмачниковы, не дали опубликовать даже в "Литературной России".)

Побойтесь Бога, о какой "терпимости к инакомыслию" вы пишите, Александр Сергеевич! Уж вы-то, доктор философии, должны были понимать, что в действительности происходило на Старой площади в тот период. Что для вас, "легального антимарксиста", ставшего лейб-консультантом яковлевского Агитпропа, специально создавали режим наибольшего благоприятствования, а приверженцев иной точки зрения безжалостно выкидывали из ЦК. Сегодня у вас режима благоприятствования нет, поскольку вы перессорились с либералами, и только на этом сугубо личном основании вы делаете вывод о "терпимости" тогдашнего ЦК. Действительно, позор для аналитика.

Нет желания глубже вдаваться в эту тему, которую я когда-то подробно анализировал в очерке "Цекисты и академкраты" и которая сегодня, с исторической дистанции, ясна всем, кроме Ципко, неуместно кичащегося чтением антимарксистских лекций в стенах ЦК, то есть участием в разложении партаппарата. Не доблестью это было, а подготовкой к тому либеральному террору, который сегодня осуждает политолог, переживающий личную драму, однако не осознающий, что интуитивно придерживается принципа: грехи на дно, а пузыри кверху.

Видимо, очень крепко, на уровне подкорки, засели в умозрениях Ципко цековские уроки позднеперестроечных лет. И главный из них: намеренный, принципиальный отказ от диалога с идейными оппонентами — только травля и замалчивание. В те годы их стремились попросту вышвырнуть из ЦК. В случае с Барабашовым это было легко, с Лигачевым — труднее, вот и вся разница.

Любопытно, что в редакторской преамбуле к статье "Страна глухих" сказано: "На долгие годы режим диалога был забыт. Не исключено, что эта "забывчивость" была умело навязана российской интеллигенции, когда-то умудрявшейся вести диалог даже "из-под глыб". Однако Ципко, не сумевший разобраться в позднеперестроечной цековской ситуации, не способен понять смысла и этих строк, а потому под режимом диалога подразумевает только выяснение отношений внутри либерального круга.

И тут я перехожу к главному.

Если бы Ципко просто сводил личные счеты с либерал-радикалами — вреда нет, хотя и пользы — грош с алтына, как свистнуло, так и гаркнуло. Однако проблема в том, что "Литгазета" пригласила к разговору все общественные силы, а Ципко, подводя итоги дискуссии, ограничил их только либералами, вообще исключив из рассмотрения патриотическую позицию, которую походя лягнул за ненадобностью. Здесь нет нужды разъяснять эту позицию, тем более, как и либеральная, она неоднородна. Но дело в том, что за этой позицией — осознанно или интуитивно, идейно или протестно — стоит примерно треть населения страны. По меньшей мере треть, и уж во всяком случае больше, чем за либеральными умозрениями.

И если в своей первой статье Ципко просто "забыл" о тех силах, которые пытались воспрепятствовать шоковой терапии и криминальной приватизации, предупреждая о грозящей опасности, то в статье "Страна глухих" автор, претендующий на приверженность историческому взгляду, обходит стороной главный вопрос: что было бы с Россией, если бы в смутные ельцинские годы либерального произвола значительная часть интеллигенции, загнанная в культурное подполье, и большая часть народа не противилась бы отчаянно, страдая и даже погибая, изничтожению страны?

Но нет, эта часть народа и общества вообще не интересует Ципко — он даже не считает нужным вести с ней диалог. По-Ципко, ее как бы и нет вовсе! Однако вопрос-то возвышается именно в историческом аспекте: права эта часть народа и общества или не права, пусть в корне не согласен с ней Ципко — это его выбор. Но факт в том, что только ее упорное, казалось, совсем безнадежное, бессмысленное сопротивление не позволило либеральной элите полностью доломать Россию. Можно ли просто вычеркивать эту часть народа и общества из истории новой России, как это вполне безнравственно, хотя, возможно, и безотчетно, делает Ципко? "Страна глухих". Страна... О стране ведь пишет Ципко, а зацикливается только на квитанциях с бывшими единомышленниками-либералами. Куриная, внеисторическая слепота...

Александр Ципко относится к числу наиболее сильных российских политологов. К тому же он не запятнал себя гонкой за депутатскими и прочими привилегиями. Однако "порок души", приобретенный под крылом и опекой "архитектора перестройки", сказывается и на качестве его размышлений. Даже в теоретической части полемики с либералами Ципко не открывает америк, а всего лишь повторяет сказанное до него.

Вспоминаю в этой связи давние вашингтонские беседы с югославским диссидентом Михайло Михайловым: сначала в его крохотной однокомнатной квартирке, потом в маленьком домике на углу какой-то стрит, где по ночам, прямо под окнами, продавали героин,— и его пророческие предупреждения о "подоходном налоге с демократии", который придется платить обществу после падения коммунизма. В тех размышлениях, как и в статьях Михайлова, написанных еще в 70-х годах, между двумя тюремными отсидками, сказано все то, что сегодня разобъясняет либералам Ципко. Хоть и другими словами. Югославия начала распадаться раньше, у Михайлова был на этот счет большой опыт. Вот если бы Ципко ударил в набат в перестроечные годы! Но в тот период ему было не до этого, его натравили на марксизм...

Разумеется, я не намерен упрекать Ципко в плагиате — ни текстовом, ни содержательном; разумеется, он смыслит самостоятельно. И все-таки трудно избавиться от впечатления, что с опозданием в шестьдесят лет он всего лишь твердит зады "Завтрашнего дня", амбициозно пытаясь примерить на себя пиджак Г. Федотова.

Увы, рукава длинноваты, плечи свисают, пуговицы не застегиваются...

В ослеплении от обиды на отвергнувших его либералов — а ведь Александр Сергеевич по теоретической части был едва ли не первым в те времена, когда либеральный слой только формировался из цековских и околоцековских прорабов перестройки — Ципко даже не заметил, что его "Страна глухих" очень явственно перекликается с новой и весьма лукавой "заготовкой" семейно-кремлевского политтехнолога Г.Павловского. Впрочем, точнее было бы сказать так: позиция Ципко, полностью игнорирующая левое движение, вообще не принимающая в расчет его влияние на российские судьбы минувшего десятилетия, служит для Павловского очень важным аргументом в обосновании новой концепции общественного развития на ближайшие два года, то есть до очередных президентских выборов.

Не вдаваясь в суть запутанной схемы Павловского, следует сказать лишь о том, что кремлевский политтехнолог, быстро сориентировавшись, ловко воспользовался ужесточившейся линией коммунистов, вставших в оппозицию к президенту. Логика его рассуждений чисто арифметическая: Путин стал президентом, получив "право-левое путинское большинство"; но поскольку сегодня левые от президента отошли, сие означает, что в России возобладала правая национал-либеральная идеология, возникла коалиция правого большинства и установился новый, правый национал-либеральный режим.

Здесь незачем расшифровывать эту отнюдь не бескорыстную головоломку, далекую от общественно-политических реалий, игнорирующую даже появление на свет партии "Единое Отечество" и противоречащую недавнему эпистолярному посланию Березовского. Но факт в том, что, по Павловскому, с левыми уже можно не считаться, в расчет их не принимать. Цитирую: "Путин начинает выполнять свою собственную политическую задачу — задачу правых". Снова повторю, что этот лукавый политико-математический вывод имеет мало общего с действительностью: Путин начнет выполнять свою задачу тогда, когда избавится от цепких объятий "семьи". Но цель Павловского в том и состоит, чтобы удержать на плаву "семейных" старожилов Кремля. А Ципко-то, Ципко, критикующий Ельцина, но зацикленный на полемике с бывшими друзьями-либералами, отказывающий левым не только во влиянии, но даже во внимании,— он-то, по существу, и подыгрывает Павловскому именно в его попытке сохранить "семейную" идеологию, которую так похвально оценивает Березовский.

Ну что тут сказать по поводу субъективно честного, однако из-за своих комплексов вконец запутавшегося "легального антимарксиста", который оказался в одной связке с "мелким бесом"? Разве что Евангелие вспомнить: "...дано вам по вере вашей".

[guestbook _new_gstb]

2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="

"; y+=" 22 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--

zavtra@zavtra.ru 5

[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]