Максим Миронов • Пороховая бочка России (Наш современник N4 2003)

Максим МИРОНОВ

ПОРОХОВАЯ БОЧКА РОССИИ

Кубань... Благодатный край, важнейший стратегический регион страны, “житница России”, как говаривали в советское время. Теплые моря и Кавказский заповедник, жаркие курорты и крупнейшие порты. Потрясающе красивые женщины — результат вековых смешений здоровых кровей. Для жителей Центральной России это экзотическая земля, буквально райский уголок, заваленный яствами, живущий очень обособленно... Обитель нацио­нализма.

Последнее определение прилепилось к Кубани со времен губернаторства Николая Кондратенко, “батьки Кондрата”, как называли его сами кубанцы. Именно он принял решительные меры к тому, чтобы максимально ограничить влияние на край как со стороны ближнего зарубежья в лице закавказских республик, так и со стороны... России. Да, к России здесь причисляют себя очень относительно. “Россия начинается там, за Ростовом”,— часто слышится эта расхожая фраза. Именно “батька Кондрат” ввел ограничения на вывоз кубанской продукции за пределы края, установил драконовские меры к иногородним фирмам, нещадно боролся с “незаконными мигрантами” из Закавказья и Средней Азии и объявил настоящую войну сионизму, за что тут же получил ярлык “антисемита” в центральной прессе. Но в народе он пользовался огромной популярностью, и его уход два с лишним года назад с поста губернатора многими воспринимался как личная трагедия. В станицах старики плакали...

Преемник “батьки” Александр Ткачев, несмотря на отдельные послабления, введенные им, в принципе, продолжает прежнюю политику. И несмотря на гневные выпады оппозиции, плоды усилий этих двух властителей Кубани очевидны — в крае возродилось сельское хозяйство, колхозы и фермеры достаточно крепко встали на ноги. Все это очень резко контрастирует со многими регионами, например с Тамбовской и Липецкой областями. Уровень жизни населения кубанской столицы, Краснодара, ненамного уступает Москве. Процветает жизнь и на побережье — за курортный сезон здесь можно сколотить небольшое состояние. И тем не менее многие кубанцы говорят: “Мы живем как на пороховой бочке!” Они имеют в виду межэтнические конфликты.

Для того чтобы понять суть этой достаточно серьезной проблемы, нужно немного углубиться в историю. Коренные народы Кубани — это потомки казаков и адыги, в просторечии именуемые “черкесами”. Бок о бок они живут со второй половины XVIII века, когда по указу Екатерины II на Кубань (называемую тогда “Черноморией”) была переселена запорожская вольница, создававшая императрице массу проблем. Фактически сослав казаков во вновь завоеванные окраинные территории, “Катька-матушка” направила их буйную удаль в нужное для государства русло. Обосновавшиеся на новых землях казаки встретили там не менее разудалых соседей в лице многочисленных адыгских племен. В течение последовавших за этим ста лет два самобытных этноса уживались вполне сносно для их вздорных нравов: воевали, мирились, совершали набеги друг на друга, воруя скот и женщин. Впоследствии их воинственность активно использовали последние цари романовской династии: кубанские казаки-пластуны стяжали себе славу лучших военных разведчиков, а о свирепой храбрости “Дикой дивизии” (укомплектованной в основном черкесами) в эпоху Первой мировой войны ходили легенды. В целом два лихих народа довольно уважительно относились друг к другу, и можно говорить о тесном симбиозе между ними. Казаки перенимали у адыгов одежду, многие обычаи и нравы (именно отсюда пошли знаменитые “черкески” и папахи-кубанки), их соседи поступали точно таким же образом. Даже религиозные верования находились в процессе своеобразного смешения: адыги, хотя и считали себя мусульманами, на самом деле исповедовали некую мешанину из язычества, ислама и христианства (представить себе гордую черкешенку забитым существом в парандже невозможно). Кстати, этот симбиоз продол­жается и сейчас, хотя и несколько иначе: несмотря на то, что в эпоху “парада суверенитетов” Адыгея добилась статуса независимой республики, население там перемешано достаточно сильно; смешанные браки продолжают оставаться обычным явлением, а многие адыги охотно посещают как мечети, так и православные храмы.

С приходом к власти большевиков оба народа подверглись жесточайшим гонениям. Кубань явилась оплотом Белого движения, здесь формировалась знаменитая Добровольческая армия, здесь сложил свою голову генерал Корнилов... Ответом на это стало изуверское “расказачивание” и неслыханный в этой благодатной земле голод. Целые станицы вымирали и выселялись, а на их место новые власти пригоняли из России своих поселенцев. Так, станица Полтавская в честь новых поселенцев стала именоваться “Красноармейской” (недавно ее переименовали вновь). Искусственное насаждение “русского” влияния дало свои плоды: самобытная культура казаков была почти уничто­жена, а в наше время молодежь с трудом понимает “балаканье” стариков — причудливую смесь русского, украинского и адыгейского языков.

Во второй половине XX века сюда началась поистине массовая миграция закавказских народов, преимущественно армян. Пришельцы вели себя довольно бесцеремонно, утверждая свое влияние на рынках, строя вызывающе роскошные особняки (и это в советское время!). Это сочеталось с продол­жавшимся третированием аборигенов — так, при строительстве Красно­дарского водохранилища было уничтожено множество адыгейских аулов, а их население в принудительном порядке выселено. В конце восьмидесятых накал межэтнических страстей дошел до точки кипения, и на рубеже девяностых это вылилось в ряд армянских погромов — взбешенное население громило ларьки, переворачивало машины... Доходило до курьезов — на Сенном рынке в Краснодаре стояли за лотками усатые закавказцы, у которых на груди висели таблички: “Я не армянин, я грузин”. Возродившееся казачество бродило по городам и станицам в национальных одеждах и, постегивая нагайками по голенищам сапог, искало “разборок” с “черными”. Очень похожая ситуация творилась и в Адыгее. Кубань находилась на пороге большого взрыва...

А потом на страну обрушился капитализм, и обездоленному народу на некоторое время стало не до межнациональных разборок. Потом полыхнула Чечня. Чеченские эмиссары пытались взывать к братьям адыгам с лозунгами о “великом газавате”, но те остались равнодушны к этим воплям. Тем не менее к буйно разросшейся армянской мафии прибавилась еще и чеченская. В крае творился кавардак, как и по всей остальной стране, а в народе поговаривали, что за всем этим вообще стоят происки местного РУОПа. На дверях этой могущественной организации действительно на протяжении нескольких лет висела анекдотичная табличка: “Управление по организованной преступности”. А потом пришел “батька Кондрат” и стал, как говорят кубанцы, “наводить порядок”.

Однако и на сегодняшний день ситуация в крае продолжает оставаться далеко не простой. Коренное население с большим трудом уживается с выходцами из Закавказья, к которым за последние годы добавились среднеазиатские мигранты, в основном таджики. Губернатор Ткачев неодно­кратно предпринимал попытки к очередному ужесточению миграционного режима, но до конца справиться с ситуацией так и не смог. Всякий раз его усилия наталкиваются на протесты “демократической оппозиции”, финан­сируемой, как правило, из Москвы или с Запада. Одной из таких организаций является “творческий союз “Южная волна”, постоянно выступающий с гневными выпадами в адрес губернатора. Эта община, финансируемая из западных фондов, обозначила своей целью “построение гражданского общества”, подразумевая под этим обязательное вмешательство “общест­венности” во все властные процессы. Фактически же лидер “Южной волны” Евгений Греков занимается бичеванием губернатора, объявляя того “фашистом” и “экстре­мистом”. Он неоднократно выступал с призывами “защитить права несчастных мигрантов” от “шовинистических” действий краевой власти. В обращениях Грекова мигранты представляются как бедные беженцы, гонимые у себя на родине, приехавшие на Кубань не от хорошей жизни.

Возможно, это и так, но коренное население эти тезисы не разделяет. Стоит просто совершить экскурсию по Краснодару, чтобы усомниться в правдивости утверждений г-на Грекова. “Несчастные мигранты” возводят такие дворцы, что им позавидуют обладатели шикарных дач на Рублевке. Как мне жаловалась одна женщина, “иногда вообще непонятно, где мы живем — в Краснодаре или в Ереване”. Агрессивная армянская организация “Боевое братство” почему-то не считается “правозащитниками” экстремистской. А о том, что таджики, официально торгующие урюком, на самом деле являются поставщиками азиатской наркоты, вам расскажет практически любой местный житель. Тем же самым промышляют и цыгане. В крае, где, в общем-то, конопля растет практически под ногами, проблема наркотиков всегда была актуальна, но сейчас она доросла до масштабов стихийного бедствия. “Шмаль” пользуется настолько огромной популярностью, что торговля ею происходит едва ли не в открытую. Мне лично доводилось видеть, как к особнячку многочисленного цыганского семейства подходили молодые люди и, передав хозяевам деньги, тут же получали взамен пакетики с “травкой”, как бы невзначай перекинутые через забор.

Что это — “бегство от притеснений”? Или же “тихая оккупация” госте­приимной земли, как это воспринимают сами кубанцы?

Кстати, о бегстве. Мне довелось общаться с молодым адыгом по имени Руслан, который пересказал свой диалог с приезжим армянином. “Я его спрашиваю: чего тебе у себя дома не жилось? А он отвечает, мол, азеры их притесняют. Какие ж они тогда мужчины? Если притесняют тебя на своей земле, так бери автомат и защищайся, а не убегай, как трусливый шакал!”

Между прочим, в Адыгее ситуация сложилась так, что мигранты там как-то не особенно задерживаются и стремятся перебраться в более вольготный для них Краснодар.

В мае прошлого года в Краснодаре состоялась учредительная конферен­ция Национально-державной партии, объединившей под своими знаменами казачьи общины и различные национал-патриотические организации. Главная цель — “объединение коренных народов России против еврейского ига”, как было сформулировано на конференции.

— Почему именно еврейского? — спрашиваю у участников.

— Потому что мы считаем иудаизм таким же античеловечным учением, как нацизм. Идея о превосходстве одного “избранного” народа над прочими, восприятие нас как “недочеловеков-гоев” не должна иметь места в нормальном человеческом обществе. Каждая нация имеет право на то, чтобы гордиться собой, но должна уважительно относиться к другим. Мы считаем, что старые добрые термины “патриотизм” и “национализм”, опошленные за последний десяток лет “демократами”, должны вернуть себе свое истинно благородное звучание. Что плохого в том, что человек гордится своей Родиной, своим народом, своими предками? Но иудаизм в корне не согласен с этим. Еще великий американец Генри Форд, основатель автомобильной империи, предупреждал, что, хочет человечество или нет, но международное еврейство является важнейшей проблемой мира. Именно так он и озаглавил свой фундаментальный исследовательский труд, ныне запрещенный “демокра­тическим” западным миром.

— А вы не боитесь прослыть “фашистами”?

— На нас вешают всякие ярлыки, и мы готовы к этому. Всякие нападки уже не страшат, поскольку нами движет тревога за будущее наших детей. Мы не хотим, чтобы они жили в “объединенном мировом сообществе”, где будет царить распущенность, оскудение нравов и деградация личности и где над всеми будет стоять “избранная раса”. А ведь это — именно то, к чему стремится иудаизм и что происходит на наших с вами глазах. Те, кого во все времена считали патриотами, сейчас объявляются “шовинистами” и “сепаратистами”. Не говоря уж о прочих извращениях моральных ценностей, что всем хорошо известно. Мир как будто переворачивается вверх тор­машками...

Честно говоря, когда я шел на эту конференцию, ожидал увидеть шумный истеричный балаган, вроде широко известной “демшизы”, только с противоположным знаком. Ничего подобного! Суровые, но искренние лица, подтянутые фигуры, немногословные, но аргументированные речи. Ничего общего с истеричными психопатами, которыми иногда пытаются представить националистов. У всех — крепкие семьи, дети. Разительный контраст с тем цирковым балаганом, что творится в стране под видом “демократической многопартийности”!

Удивительно, но “строители гражданского общества”, вроде упоминав­шейся “Южной волны”, на деле оказываются довольно беспринципной публикой. Евгений Греков держит своих сотрудников едва ли не на положении дармовой рабсилы. И люди, работавшие с ним, убегают после того, как не получают даже тех жалких грошей, что он им обещал. Все это сочетается с поразительной грубостью и высокомерием. Этот “борец за права человека” может запросто обложить своих сотрудниц-девушек площадной бранью, нисколько не стесняясь посторонних. В моем присутствии он крыл трехэтажным матом своего бухгалтера — женщину, которая фактически держит на плаву всю его организацию.

Интересный штрих — лидер “Южной волны” любит порассуждать о “происках ФСБ”, привести примеры того, как он подвергался третированию со стороны органов... Но когда краевое управление юстиции и прокуратура заинтересовались соответствием его деятельности уставной (причем небезосновательно), эта “жертва ГБ” начала прикрываться своими связями с краевой “Лубянкой”, утверждая, что там его поддерживают влиятельные люди. При этом не уставая твердить о своей полной независимости!

Нет, ребята, так не бывает. Как говорится, кто девушку ужинает, тот ее и танцует...

Или другой “деятель” подобного пошиба, Владимир Акулинин, лидер “Антифашистского молодежного действия”, по совместительству — анархист. Примерное направление его деятельности, думаю, понятно. Что ж, звучит благородно. Вот только есть маленький нюанс. Этот “правозащитник” — просто больной человек, состоящий на учете в психдиспансере и глотающий галоперидол. Но эту колоритную личность можно увидеть на любой демтусовке, на любых посиделках, именуемых “Клубом гражданского образования”, с пеной у рта доказывающим “свои принципы”, причем тоже не особенно выбирая выражения. Попутно он проводит “лекции” в вузах Краснодара, рассказывая студентам о своих любимых рок-группах. Рекламируемые им музыканты имеют тоже весьма своеобразное видение мира, о чем говорят их “поэтические” названия... Вроде группы “Засрали Солнце”.

Что это? Прогресс — или дегенерация?

К этой веселой компании примыкает и другая — сектанты. В крае сущест­вуют “филиалы” множества сектантских организаций — кришнаиты, иеговисты, баптисты, мормоны и другие. Особенной популярностью они не пользуются, количество их сторонников смехотворно, но “отличиться” они смогли. Особенно это касается мормонов, с которыми несколько лет назад был связан целый шпионский скандал, в результате чего их местных вождей выдворили из страны. Ничего, приехали новые. Из разговоров с предста­вителями власти узнал, что подобные “церкви”, вносящие разлад и брожение в людские умы, — не что иное, как замаскированные разведцентры западных стран. Когда же мне удалось пообщаться с верхушкой тех же мормонов, то подобное подозре­ние закралось и в мою грешную душу... Передо мной сидели вышколенные и прекрасно эрудированные люди, далеко не рели­гиозные, обладающие хорошими финансами, четко управляющие своей организацией (это не мой термин, они сами себя так называют). Главная их задача — сохранить костяк своей структуры, пусть даже в “законсерви­рованном” виде. Их боевой настрой понятен — краевые власти всерьез взялись и за сектантов, справедливо полагая, что им не место на кубанской земле. Попутно все эти “христианские миссионеры” проводят шумные акции в союзе с той же “Южной волной” о немедленном сокращении срока военной службы до полугода. А ведь, как сказал один мой знакомый журналист, “за полгода и портянки как следует заматывать не научишься”.

И все это приправляется воем о “притеснениях некоренных народов” и требованиями о “гарантиях свободы совести”... Вот такие вот “борцы”.

Интересно обмолвился об этой публике один сотрудник правоохра­нительных органов: “Все эти субъекты — вечные оппозиционеры и вечные революционеры. Им все равно, какая власть в стране, они всегда должны мутить воду, без этого они не мыслят жизни. При Сталине таких револю­ционеров ставили к стенке, потом их держали в дурдомах и высылали за границу. А при Горбачеве они вновь повылазили и с тех пор чувствуют себя вольготно. Вся их деятельность направлена лишь на разрушение, а не на созидание, они представляют собой опасность для всякой власти”. Что ж, глядя на подобные красочные фигуры, с этим мнением трудно спорить...

Главная опасность нынешней кубанской ситуации, думается, в том, что одиозные личности вроде упомянутых могут привести регион к еще большей изоляции. Адыго-казачье население в ответ на истерики “правозащитников” может занять позицию “глухой обороны”, и власти прекрасно понимают эту тенденцию. Вспомним ситуацию в Прибалтике конца восьмидесятых: сепаратизм там возник не от большой нелюбви к Союзу, а оттого, что местное население не видело смысла дальнейшего пребывания в “нерушимом”. Самодостаточность региона и породила тенденцию к отделению, закончив­шуюся распадом государства. И на Кубани сейчас ситуация очень похожа. Люди пытаются наладить сносную жизнь по своему укладу, у них это получается. Но это вызывает бурную реакцию со стороны “борцов за права человека” и тех, кто за ними стоит. В ответ у населения еще больше крепнут национальные чувства, переходящие в стремление избавить край от ино­родцев-мигрантов во что бы то ни стало. Более того, Кубань может задуматься: а есть ли ей смысл находиться под опекой Москвы? Это уже будет грозить дальнейшему существованию России как единого государства. Тенденция, знаете ли...

Кому это нужно? На самом деле, не адыгам и не казакам. И не Москве. А прибрать к рукам этот стратегический регион желающих много и среди ближних, и среди дальних соседей... Так на чью мельницу льют воду господа из “Южной волны”, всякие “антифашисты” и сектанты? Попробуйте порассуж­дать сами.