Под Хасавюртом

Между Новолакским и Тухчаром как раз посередине лежат акинские аулы Ахар и Шушия. В Ахар басаевцы зашли в первый же день вторжения. Боев здесь не было, но грозным знаком для ваххабитов было то, как их приняли. Жители собрались на сход около мечети и потребовали от полевого командира не входить в аул. «Вы здесь убиваете друг друга, а у нас дома разбомбят. Уходите!». Естественно, боевики требование отклонили. Поставили в ауле зенитки, стали обстреливать вертолеты, навлекая огонь на свои позиции. Когда же федералы в ответ начали обстреливать дома, большинство жителей покинули дома. На сторону экстремистов перешло только несколько молодых людей.

В Шушия ситуация складывалась еще интересней. Чеченцы не могли войти в него целых два дня, так как местные создали отряд самообороны. Это был тот самый отряд, который удрал из-под Тухчара. Но у себя дома они действовали решительнее. Все требования боевиков были отвергнуты. Только 7 августа Хаттаб, подтянув дополнительные силы, устроил в Шушия «зачистку». Разоружили ополченцев — тех самых, на кого лидеры ваххабитов возлагали самые большие свои надежды. И в этом случае акинцы тоже покинули свои дома — почти полностью.

В тот же день чеченцы без боя заняли аул Гамиях и стали оборудовать позиции на соседней горе Экитебе. Здесь боевики получили поддержку местных жителей. Были даже зафиксированы случаи перехода на их сторону милиционеров.

Гамиях всего в пяти километрах от Хасавюрта. Пять километров — это пять минут езды на машине, раз плюнуть. Однако, боевики идти на Хасавюрт не решились. Почему? — на этот вопрос вряд ли кто ответит. По непроверенным данным в соседнем Новочартухе собралось немало ополченцев, а на въездах в Хасавюрт были поставлены милицейские заслоны. Еще севернее, в Баташюрте находился 93-й мехполк.[44]

Из Казбековского района докладывали, что с полудня около Калининаула милиционеры ведут бой с группой чеченцев. Стрельба велась до трех часов пополудни, после чего нападавшие скрылись, прихватив раненых. У милиционеров погибших не было, ранения получили пять человек. Вероятно, это была демонстрация активности, имеющая цель рассредоточить силы федералов. И действительно, Басаев своего добился: в Казбековский район была направлена бронегруппа.

То же самое происходило на другом фланге. 6 сентября в 00.50 со стороны Чечни из стрелкового оружия обстреляна застава Внутренних войск, расположенного у Аксая Хасавюртовского района. Был ранен солдат.

В течение 6–8 сентября боевики под командованием дагестанца Шамиля Гергебельского пытались овладеть Дучи и Новокули с целью разблокировать карамахинских «братьев». 7 сентября им удалось сбить наших мотострелков с тактической высоты около Дучи и установить там минометную батарею, которая день и ночь вела по нашим позициям огонь.

8 сентября. Рассказывает корреспондент «Радио «Свобода» Андрей Бабицкий:

«Нам нужны танки. Нужны танки», — монотонно и без всякого выражения на белом лице повторяет одну фразу мальчик в солдатской форме. — От БТР-ов никакого толку. Они горят как свечки». Два танка у подразделений внутренних войск, воюющих у селения Новолакское, до начала боевых действий были. Один подбили в самый первый день, второй через некоторое время почти полностью выведен из строя. Сгорели три бронетранспортера, еще несколько машин в состоянии лишь передвигаться. Разговаривать с ребятами на передовых позициях у селения Новокули тяжело. Нельзя сказать, что они подавлены большими потерями. У них просто изменено сознание. За последние несколько дней в их жизни появилась война, и они теперь живут на этой войне. «Из сорока человек разведроты, — спокойно, но заторможено говорит паренек с темной косынкой на голове, — осталось десять. Остальные или убиты или ранены». Другой солдат, рассказывавший нам о подбитых БТР-ах замечает: «Дай Бог, если в каждом экипаже осталось три-четыре человека». А экипаж бронетранспортера — восемь человек. Здесь, в Новолакском районе идут настоящие контактные бои. Вчера моджахеды выбили федералов с высотки, расположенной вблизи села Новолакское, и развернули там минометную батарею. Утром мы примерно полчаса наблюдали за тем, как российские вертолеты методично и без перерыва обрабатывали ракетами захваченную экстремистами сопку…

На Хасавюртовском направлении басаевцы активности не проявляли. Здесь командовал ближайший сподвижник Басаева бригадный генерал Хасан Долгуев. Пассивность боевиков позволила федералам сконцентрировать в Баташюрте и Хасавюрте достаточно крупные силы: Зеленокумский и Нефтекумский полки особого назначения, 3-й и 8-й отряды армейского спецназа, 15-й отряд спецназа ВВ, а также батальон 119-го ПДП Тульской дивизии. Подтянули артиллерию и вертолетный полк из станицы Кореневской.

Рассказ артиллериста:

Приехали мы под Хасавюрт, в Баташюрт. Там находилась тактическая группировка. Площадь большая, и кого только нету: полков море, штаб, генералы ходят. Встали, а через два дня — давай сопку брать где-то под Новолакском. Мы приехали — там ветер. Какая-то странная погода: ночью — нормально, а днем ветер — аж сдувает. Приехали, палатку разбили и давай палить: Бух! Бух! Бух! Бух! Всю ночь.

Расположившиеся около Хасавюрта боевики, вероятно очень раздражали отцов-командиров. 7 сентября, даже не дожидаясь завершения передислокации, федералы впервые пытались овладеть аулом Гамиях. Продвинувшись вперед на 300 метров, штурмующие подразделения залегли и вынуждены были отступить.

Неудача не помешала Казанцеву заявить, что «высота Экитебе в наших руках и мы добились коренного перелома ситуации». Якобы боевики теперь вынуждены отступать повсюду. Лживые заявления, похоже, превращались у Казанцева в норму — не так давно он уже рапортовал о взятии «Ослиного уха». Рассказывают, что вечером 8 сентября он ставил боевую задачу десантникам следующим образом: «На той высоте чеченские позиции. Завтра там должен быть мой командный пункт!» Видимо, Виктор Казанцев понимал, что раздавать авансы — дело опасное, и их надо оправдывать, пусть даже любой ценой.

Приказ десантники получили поздним вечером 8 сентября, едва успев прибыть под Хасавюрт. Идти на неподавленную невскрытую оборону противника — это старые приемы из Второй Мировой Войны. Времени под рекогносцинировку почти не оставалось. И все же комбат Юрий Цветов решил рискнуть. Вызвал к себе лейтенанта Игоря Сарычева. Показал карту, объяснил ситуацию. Приказал в бой без необходимости не влезать, разведать маршруты выдвижения и отходов, проверить подступы на предмет минных полей, если удастся — вскрыть линию обороны. «Так много?» — удивился Сарычев, — Давайте я вам лучше языка приволоку!» «Какого языка? — обозлился Цветов, — Через два часа батальон пойдет!»

«Тропить зеленку», т. е. искать наиболее удобные пути подхода в переплетении арыков, посадок винограда — штука непростая. Но хуже всего было то, что подобраться к высотке можно было только с пологого ската, откуда хорошо просматривался рубеж атаки.

Забыв об усталости, десантники приступили к выполнению задачи. Что-то фиксировали приборы ночной разведки, но больше всего ребята надеялись на собственные глаза и уши. Когда дело было сделано, командир дал приказ на отход.

Боевики открыли минометный огонь внезапно: то ли их охранение заметило какое-то движение, то ли просто решили обозначить активность. На раздумья у лейтенанта Сарычева времени было немного — разрывы мин отрезали разведгруппе пути отхода. Игорь принял решение не прорываться сквозь заградительный огонь, а атаковать бандитов на высоте. Дерзкая атака была для тех неожиданной. Часть моджахедов полегла тут же, остальные в беспорядке отступили.

Но на захваченной позиции удержаться было трудно. Выше по склону находился опорный пункт боевиков, откуда на разведчиков обрушился шквальный огонь из пулеметов и гранатометов. Заняв круговую оборону, десантники все же продержались три часа — пригодились захваченные в бою пулеметы и миномет. В самые критические моменты, когда чеченцы с криками «Аллах акбар!» скатывались на них, Сарычев с подчиненными схватывался с ними в рукопашной.

Но силы были неравными, и когда в разведгруппе было ранено трое бойцов, командир принял решение прорывать окружение. Основную часть огня перенесли на пути выхода. Под его прикрытием десантники тройками оставляли позицию. С последней отходил гвардии лейтенант Игорь Сарычев. Рядом взорвалась граната, осколки брызнули ему в голову. Не замечая этого, он продолжал руководить отходом и в конце концов вывел подчиненных из полосы огня.

Когда казалось, что все кончено и осталось лишь оторваться от преследования, командир вдруг упал на землю — ранения оказались смертельными.

Рассказывает командир 119-го ПДП полковник Валентин Полянский:

В час ночи разведчики завязали бой. Потом пошли две роты, еще одну я оставил сначала в резерве, а потом и ее послал вперед. Боевики встретили десантников шквальным огнем, никто из бойцов не мог ни на минуту оторваться от земли. Тогда я дал команду открыть минометный огонь. Время полета мины около 20 секунд. И вот 15 секунд бойцы выжидали, а в последние пять делали бросок вперед по 5–10 метров, пока чеченцы прятались от мин и не стреляли.

А потом пришла техника и авиация, и к 11 утра высота была наша. В этом бою мы потеряли 9 человек и 14 было ранено…

Естественно, после ночного боя о внезапности приходилось только мечтать. Когда батальон пошел в атаку, боевики сразу влезли в эфир: «Мы ждем, наступайте.»

На правом фланге наступала 2-я рота капитана Алексея Кузина. В этом бою он решил опробовать новую тактику, которую вынашивал уже давно. В современной войне при возросшей огневой мощи сторон удобнее использовать мелкие группы-тройки, действующие без локтевой связи с соседом и автономно, без офицера. Каждый участник такой группы — как вершина в треугольнике. Ранило одного — двое выносят. Один идет под огнем вперед — двое его прикрывают. Да вот еще хорошо бы ввести в оснащение солдата индивидуальную рацию. Но это уже не компетенция капитана Кузина.

Новая тактика позволила охватить гораздо большее пространство, чем полагалось по уставу. Десантники обтекли высоту с востока и юго-востока, боевики вынужденно рассредоточили ононь. Стрелять они начали метров с пятисот. Споткнулся и упал взводный лейтенант Бибиков. К раненому поплзли Хлебников, Лапсан и Чаварык. Еще выстрел! Пуля попала Чаварыку прямо в лоб. Вдвоем подползли к Бибикову, подхватили — и в тыл. На отходе убило и Хлебникова: снайпер попался опытный. Этот прием «чехи» отработали еще в первую войну, когда одного намеренно обездвиживают, а после по очереди «щелкают» спасателей…

Рассказывает капитан Алексей Кузин:

Воюют хорошо. Снайпера хорошие. Форма хорошая. Экипировка хорошая. Окопы хорошие делают. Но наши солдаты не хуже. Любой солдат.

В лоб наступала первая рота. Ей пришлось тяжелее всего: именно здесь боевики сосредоточили свои главные силы.

Заместитель командира парашютно-десантного батальона по воспитательной работе гвардии капитан В.Л.Кузнецов:

Нашу роту разделили на три взвода, я шел командиром первого. Подойдя к горе, увидели, как по ней кто-то ходит. Сначала подумали, что наши, но потом сообразили, что наших там просто не может быть. Духи нас заметили, завязалась перестрелка. Так получилось, что мы с командиром роты майором Трошиным остались одни. Решили провести разведку, поднялись на высоту, слышим — где-то совсем рядом бьет пулемет. Думаю: вот взберусь на самый верх и пулеметчика сниму. Пробираемся к самым окопам. Видим, ходят два чеченца, один из них — снайпер. Этих мы с одного выстрела сняли. И вдруг из густых зарослей кустов на меня выходит тот самый пулеметчик. Он услышал близкие выстрелы и решил узнать, в чем дело. Я с разворота, не целясь, стреляю по нему и промахиваюсь. Боевик на коленях начал от меня отползать. Тут меня такое зло взяло — с такого близкого расстояния не попал! Дал еще одну очередь. Он развернулся, посмотрел на меня и упал… Я этот взгляд и лицо помню до сих пор.

Чтобы перезарядить автомат, ложусь на спину, приподнимаю голову, а в 15 метрах от нас идет целый отряд духов, в голубой камуфлированной форме. Нас только двое, а их человек 30. Мы в камуфляже, вокруг высокая трава, они нас не замечают. Думаю, надо уходить, иначе все, завалят нас. Вскакиваю на ноги, даю по толпе длинную очередь, командир роты успевает добежать до обрыва и прыгнуть. Я — за ним, успел только заметить, что четыре человека из этой толпы упали. Оказывается, с другой стороны высоты стояло село, туда через определенный интервал времени подъезжал автобус с новой «сменой» чеченцев, забирал «старую» и уезжал. Вот мы и попали в такую «пересменку». На нас сработал фактор неожиданности — боевики просто не ожидали нас здесь увидеть…

Осколком зацепило комбата майора Юрия Цветова. Та же самая мина настигла авианаводчика, майора Владимира Гречаника. Были и другие потери… Среди них — залетный гость из 8-го отряда армейского спецназа, лейтенант Вячеслав Матвиенко. По долгу службы ему со своей группой приходилось больше лазить на животе, собирая информацию, а тут захотелось «сбегать» в атаку… Брать его не хотели, но он сам навязался, аж до генерала дошел. Генерал разрешил. Действовал Матвиенко отважно: вытащил из-под огня раненого, а когда возвращался с вторым, его выцелил снайпер. Многие его потом осуждали за это решение — все-таки у каждого на войне свое место.

П.Н.Тараканов, старший сержант, награжден орденом Мужества, медалью Суворова и медалью Жукова:

Я уже отслужил 8 месяцев, когда попал в Дагестан. Накануне нам сказали, что предстоит идти в бой. Выдали промедол и очень скоро наша четвертая рота двинулась на позиции. Шли долго, цепью, прошли через огромный виноградник, разговаривали шепотом. Техники с нами не было, чтобы лишним шумом не привлекать внимание противника. Как только стало светать, на пашне возле горы завязался бой. У чеченцев положение было куда выгоднее, чем у нас. Они находились на возвышенности и видели нас как на ладони. А нам и спрятаться негде, поле ровное, и грязь по колено. Чеченцы обрушили на нас просто шквальный огонь, мы не могли встать с этого поля, но потом подошли машины и с их поддержкой мы заняли высоту. В других ротах были потери, у нас, слава богу, никто не погиб.

Увидев, что солдаты залегли, Полянский двинул вперед БМД. Когда «броня» поравнялась с пехотой, до «духовских» окопов оставалось метров четыреста. Их удалось покрыть за четыре часа. Впереди техника, за ней десант — и шквал огня по окопам — не дать боевикам поднять головы и ударить «Мухами» по броне. Ворвавшись в окопы, добивали боевиков, закидывая гранатами их блиндажи и перекрытые щели. Тех, кто попытался смыться — перестреляли в спины. «Чехи» даже раненых утащить не успели, не говоря уж о мертвецах. Кое-кто, конечно, сбежал, но результат боевой работы — вот он, четыре десятка трупов на склонах горы. Десантники тоже имели потери. Во второй роте погибли трое, еще шесть получили ранения.

Потеряв высоту Экитебе, боевики покинули Гамиях. Но наши вступят в него только 12 августа — до того времени Гамиях будет оставалось «бесхозным».