Власов в Берлине. Начало работы

Власов в Берлине. Начало работы

В конце августа 1942 года Штрик-Штрикфельд приехал в Берлин в так называемый «Штаб русских сотрудников Отдела ОКВ/ВПр», что находился на Викториаштрассе 10.

По сути дела — это был такой маленький «лагерь» (с облегченными условиями жизни) для русских военнопленных, согласившихся писать листовки по-русски. Именно сюда и привез Штрик-Штрикфельд из Винницы Власова.

Для понимания сложившихся «доверительных отношений» между генералом Власовым и капитаном Штрик-Штрикфельдом ключевым моментом является следующий эпизод, описанный в книге «Против Сталина и Гитлера».

В нем крайне важны и показательны следующие слова Штрик-Штрикфельда, обращенные к Власову:

— «Андрей Андреевич! Если б я был не немцем, а англичанином, вы и ваш штаб, вероятно, жили бы в одном из лучших отелей и выполнялись бы все ваши желания. Без сомнения, умные британцы выложили бы вам на стол не только виски и сигареты, а и чек для вашего Комитета — с многозначной цифрой фунтов стерлингов. Будьте рады, что немцы столь порядочны, или столь глупы, что до сих пор всего этого не сделали».

Этими словами Штрик-Штрикфельд открыто дает Власову понять, что работает на СИС — английскую разведку, является ее агентом и представляет интересы «союзников»! Нет ничего удивительного и сверхестественного в совместной работе Бериевской Стратегической разведки и английской СИС против Гитлера. Ведь СССР и Великобритания были тогда союзниками и интересы их разведок на тот период 1942-43 годов во многом совпадали.

Если знать подноготную этого ключевого момента, то полностью становится понятным и объяснимым «загадочное поведение» Штрик-Штрикфельда, многих его соратников из «кружка» в ОКХ и подпольной антигитлеровской организации «Черная капелла».

По подсказке Власова именно Штрик-Штрикфельд первым заговорил о создании «Общерусского центра», а в перпективе и «Русского национального правительства».

Советской Стратегической разведке и лично Власову необходимо было спешить. По свидетельству все того же Штрик-Штрикфельда — от полковника Клауса фон Штауффенберга и других участников антигитлеровского заговора еще в августе 1942 года поступило предупреждение, что СС уже принялся комплектовать эстонские и латышские части.

Именно тогда фон Штауффенберг произнес следующие слова: — «Это значит, что надо спешить с нашим планом организации Общерусского центра. СС, несмотря на свою теорию об унтерменшах, без стеснения пойдет по пути использования людей. И если Гиммлер возьмется за Русское Освободительное Движение, он привлечет для СС и сотни тысяч русских. Тогда — горе нам и всему миру».

По просьбе Штрик-Штрикфельда полковник Алексис фон Ренне прозондировал в Штабе группы армий «Центр» вопрос о скорейшем создании «Русского Освободительного Комитета» во главе с генералом Власовым. Сделано это было при помощи Хеннинга фон Трескова и Рудольфа фон Герсдорфа — активных участников заговора против Гитлера и руководителей звена «Черной капеллы» на Восточном фронте.

Интересы Советской стратегической разведки, английской СИС и заговорщиков «Черной капеллы» на тот момент полностью совпали.

Поэтому Власов, используя Штрик-Штрикфельда и его связи в среде антигитлеровской оппозиции, сумел склонить немцев к созданию «ШТАБА ВЛАСОВА». Именно Штрик-Штрикфельд и Власов начали вместе совершать систематические поездки по гитлеровским лагерям для военнопленных и отбирать там себе сотрудников для работы в «Штабе».

В книге «Против Сталина и Гитлера» Штрик-Штрикфельд пишет: «Они, бывшие советские офицеры, должны были помогать немцам в толковании советских сообщений. Они должны были давать свое суждение о политических событиях в России и положении на фронте… составлять листовки, обращенные к солдатам Красной армии. Но слушать советские радиопередачи даже в отделе ОКВ/ВПр было разрешено лишь немецким офицерам.

Как же могли тогда наши русские сотрудники справиться со своими задачами? Ответ однозначен: Нелегально приобрести радиоприемник и тайно им пользоваться».

Молодец, Штрик-Штрикфельд! Низкий вам поклон за такие откровения про Власова!

ТАК У ВЛАСОВА ПОЯВИЛСЯ СВОЙ РАДИОПРИЕМНИК. А это значит, что при определенных усилиях УКАЗАНИЯ (ШИФРОВКИ) СТРАТЕГИЧЕСКОЙ РАЗВЕДКИ МОЖНО БЫЛО ПОЛУЧАТЬ ПРЯМО ИЗ МОСКВЫ!

По свидетельству Штрик-Штрикфельда «самой значительной личностью» в окружении генерала Власова «был, несомненно, Мелентий Александрович Зыков», который «называл себя сотрудником центральных советских газет», но «разумеется, ЭТОГО МЫ НЕ МОГЛИ ПРОВЕРИТЬ».

Судя по всему Советская разведка внедрила этого человека в расчете на появившегося у немцев Власова. Зыков был «спящий» (законсервированный) агент, которого, как «идеолога» РОА и связника, впоследствии предоставили в распоряжение Власова. К сожалению, мы по-видимому никогда не узнаем настоящие имя и фамилию этого героя «невидимого фронта».

По словам самого Зыкова — он родился в Днепропетровске. Комиссар в Гражданскую. Потом стал журналистом. Работал в Средней Азии, а потом в редакции «Известий» с Бухариным. Был женат на дочери ленинского соратника, наркома просвещения Андрея Бубнова. Вслед за ним в 1937-¬м был арестован.

Незадолго до войны его освободили и призвали в армию на должность батальонного комиссара (?!). Эта «легенда» была явно рассчитана на немцев, которую Мелентий Зыков выложил им после того, как был «пленен» летом 1942 года под Батайском, находясь в должности комиссара стрелковой дивизии.

Мелентия Зыкова вполне справедливо можно назвать самым загадочным человеком в РОА.

Для точности: Зыков еврей, обрезанный по всем правилам иудаизма.

Как его характеризует Власов «человек с классической семитской внешностью».

С Власовым Зыков познакомился в Винницком лагере, где содержали советских офицеров, особо интересных для Германской разведки. Оттуда Зыкова привезли в Берлин якобы по распоряжению самого Геббельса. У генерала Власова он редактировал две газеты, став позднее его главным идеологическим советником.

Находясь в течении 2-х лет в Берлине, Зыков всегда откровенно говорил и никогда не скрывал, что он — марксист и коммунист до мозга костей, якобы ненавидящий Сталина за тот «еврейский погром», который тот учинил в партии, правительстве и органах. Что это? Сюрреализм или высший класс работы Советской разведки!?

Как уцелел в прифронтовой полосе еврей и комиссар — хотя вермахтовцы, согласно недвусмысленному приказу, стреляли на месте комиссаров независимо от национальности?

Потом два года по Берлину, как ни в чем не бывало, болтается мало того, что еврей, — субъект, громогласно именующий себя коммунистом. И никто его не трогает!

Причем Мелетий Зыков очень активно контактировал с высшими немецкими офицерами из подпольной антигитлеровской организации «Черная капелла», которые готовили покушение на Адольфа Гитлера.

За это он по-видимому и поплатился.

Остается загадкой, что случилось июньским днем 1944 года, когда в деревне Расндорф его вызвали к телефону. Мелентий Зыков вышел из дома, сел в машину и… исчез.

Согласно одной из версий, Зыкова похитили, а затем потихоньку пристукнули в Заксенхаузене опамятовавшиеся СС-овцы или гестаповцы, сообразившие что разгуливающий по Берлину еврей и коммунист — это вообще-то чертовски «некошерно». Известно, что после войны в 1945-46 гг. СМЕРШ весьма активно искал следы Зыкова.

Андрею Власову, при прямом участии Штрик-Штрикфельда, удалось вытащить из лагерей для военнопленных и зачислить на работу в свой «РУССКИЙ ШТАБ» в Берлине генералов Малышкина и Благовещенского.

По свидетельству Штрик-Штрикфельда — Малышкин и Благовещенский «пошли на сторудничество с Власовым, когда он заверил их, что не получает от немцев никаких субсидий».

Причем Малышкин сказал, что «ему стало стыдно перед Власовым», «ибо — что до сих пор сделали они все, генералы и офицеры, для своих людей в плену?»

Василий Федорович Малышкин до войны служил в штабе Дальневосточной армии. По «легенде» во время чистки в 1937 году он был арестован и подвергся пыткам. В начале войны, летом 1941 года, Малышкин был освобожден из тюрьмы и отправлен на фронт, где попал в плен.

По словам Штрик-Штрикфельда, — генерал Малышкин «в конце 1942 года, просидев почти девять месяцев в плену, …испытал на себе жестокое обращение, перенес… дизентерию и тиф». Причем — это был очень «тонкий и весьма одаренный человек в области искусства, он часто по просьбе товарищей декламировал стихи русских классиков, а особенно охотно и хорошо он читал стихи Есенина».

Малышкин был доставлен в «Русский Штаб» Власова из лагеря Вульхайде под Берлином лично Штрик-Штрикфельдом, который категорически отказался от конвоя. В его глазах «русский генерал был уже нашим союзником» и он подумал, что «вряд ли Малышкин под конвоем почувствовал бы себя союзником».

О принадлежности Малышкина к советской разведке неопровержимо свидетельствует эпизод, который описан в книге «Против Сталина и Гитлера»:

«На вокзале Фридрихштрассе МАЛЫШКИН, одетый в гражданский костюм и не имевший никаких документов, вдруг исчез из моих глаз в людской толчее, — я просто потерял его из вида. В панике я бегал взад и вперед по лабиринту незнакомого мне вокзала… Нет Малышкина! Наконец я вспомнил старое правило, что нужно вернуться на то место, где видел человека в последний раз. Там он и стоял — на платформе прибывающих поездов! Он сказал мне, УЛЫБАЯСЬ:

— Старое правило, также и у блатных.

От Власова он слышал только, что попадет в особый лагерь ОКВ, но местонахождение его не знал; поэтому он решил, подождав некоторое время, добираться, расспрашивая встречных, в Военное министерство на Алексндерплац.

— Почему именно на Александерплац? — спросил я.

— Мы еще в школе учили, что в Берлине есть Александерплац, в честь Александра I, освободившего немцев от Наполенона, — сказал Малышкин.

Совершенно ясно, что Малышкин своим объяснением «пудрит мозги» Штрик-Штрикфельду.

Анализируя это «странное исчезновение», любой (даже самый тупоголовый) сотрудник спецслужб обязательно должен сделать следующий логический вывод. Малышкин (по заданию генерала Власова) ухитрился встретиться с Советским агентом, поджидавшим его в условленном месте. При этом он поредал им сведения о «Русском Штабе» при ОКВ/ВПр на Викториаштрассе и получил соответствующие инструкции для себя и Власова.

Но Штрик-Штрикфельд не доложил своему начальству о «подозрительном исчезновении» Малышкина на вокзале, а затем о его таком же странном появлении. Хотя по инструкции он был обязан это сделать, а также должен был, по прибытии на место, сразу же обыскать Малышкина.

В своей книге Штрик-Штрикфельд особо отмечает следующий факт: «Выдающийся личностью был… примкнувший к маленькой группе «конспираторов» на Викториаштрассе генерал Георгий Николаевич Жиленков», сыгравший «решающую роль в Русском Освободительном Движении».

Жиленков был из беспризорников периода Гражданской войны. По словам Штрик-Штрикфельда — «благодаря врожденному уму и выносливости», Жиленков «выбрался из болота полного социального разложения», «быстро сделал карьеру и стал комиссаром в Главном политическом управлении Красной армии».

По «легенде», озвученной Штрик-Штрикфельдом, в начале войны Жиленков «был назначен комиссаром одной из армий, а когда был убит командующий армией, сам принял командование».

«Армия была разбита, Жиленков скрылся в массе бежавших красноармейцев, по «попал» в плен. Потом он вызвался добровольно работать шофером и перевозил боеприпасы и продовольствие в районе между Минском и Смоленском и тем самым спасся от расстрелов по «комиссарскому приказу» Гитлера или от голодной смерти в лагерях».

Далее Жиленков начинает делать то, ради чего и был послан Советской разведкой к немцам. Это ясно видно из фактов, описанных в книге «Против Сталина и Гитлера».

В группе армий «Центр» русский белоэмигрант полковник Кромиади сформировал из русских добровольцев и военнопленных РККА крупную воинскую часть, носившую название «Русской национальной народной армии» (РННА).

Эта русская воинская часть под командованием Кромиади К.Г. была создана при содействии высокопоставленных германских офицеров Хеннинга фон Трескова и Рудольфа фон Герсдорфа. Оба они ярые противники гитлеровской «Восточной политики» и (в будущем) организаторы двух неудавшихся покушений на Фюрера.

Первое — произошло 13 марта 1943 года, когда фон Тресковым была заложена бомба в самолет Гитлера, которая не взорвалась.

Второе — 21 марта 1943 года, когда фон Герсдорф планировал взорвать себя вместе с Гитлером на выставке трофейной советской техники в Берлине. Но Гитлер преждевременно покинул выставку и фон Герсдорф едва успел деактивировать детонатор.

На основе РННА Тресков и Герсдорф решили создать «Русскую бригаду». Тут с ними в прямой контакт вступает Жиленков, открывший им свое «комиссарское прошлое».

Хеннинг фон Тресков передает Жиленкову и Боярскому командование Русским соединением, создаваемом на основе РННА.

Кромиади сдает командование своим соединением Жиленкову.

Но фельдмаршал фон Клюге запретил (на основании приказа Гитлера) формирование «Русской бригады» и приказал распылить ее на отдельные батальоны, распределив их по немецким полкам.

После этого ЖИЛЕНКОВ И БОЯРСКИЙ ЗАЯВИЛИ, ЧТО НЕ БЫЛИ И НЕ БУДУТ НЕМЕЦКИМИ НАЕМНИКАМИ.

Фельдмаршал фон Клюге, посчитав это бунтом, приказал их арестовать и судить, как мятежников.

Обоих спасли от осуждения и смерти фон Тресков и фон Герсдорф, которые отправили Жиленкова и Боярского из группы армий «Центр» в ОКХ — под защиту Гелена и Ренне.

Именно фон Ренне (по ходатайству Штрик-Штрикфельда) позволил Власову забрать Жиленкова и Боярского в свой «Русский Штаб» в Берлине.

К сожалению, в 1942 году Советской разведке не удалось перехватить (при помощи Жиленкова и Боярского) руководство «Русской бригадой» на Центральном участке Восточного фронта.

А жаль! Иначе «Русская бригада» начала бы «безобразничать» и сокрушать хлипкие немецкие тылы (под командованием агента Советской разведки Жиленкова) еще в 1942 году.

В 1943 году аналогичная (но уже успешная) операция была проведена с так называемой «1-й Русской национальной бригадой» СД «Дружина», дислоцирующейся под Псковым.

«Дружиной» командовал оберштурмбанфюрер СС Владимир Гиль-Родионов.

В августе 1943 года 3-тысячная «Дружина» во главе с Гиль-Родионовым, перебив весь немецкий персонал, перешла на сторону партизан.

Причем события эти начались вскоре после того, как в «Дружине» побывал… Жиленков.

Об этом мы еще расскажем подробно.

В своем ближнем окружении Власов собрал людей весьма неординарных. Кроме тех, о которых мы рассказали, вот например:

Полковник В.Г. Азберг, обучавшийся в 1926-27 гг. на Академических курсах старшего и высшего комсостава РККА по разведывательной службе.

Генерал-майор И.А. Благовещенский — в РККА с 1918 г., в партии с 1921-го. Окончил в 1934 г. вечернее отделение Военной академии им. Фрунзе.

Полковник С.К. Буняченко — в РККА с 1918-го, в партии — с 1919-го. Окончил Военную академию им. Фрунзе в 1935 г.

Генерал-майор Д.Е. Закутный — в РККА с 1918 г. Окончил в 1924 г. курсы усовершенствования при Разведывательном управлении РККА, военную академию им. Фрунзе в 1931 г. и Военную академию Генерального штаба в 1938 г.

Полковник М.А. Меандров — в РККА с 1918 г., преподаватель тактики в Кремлевской школе ВЦИКа в 1921-24 гг., начальник учебной части пехотного и пулеметного отделов этой школы в 1924-30 гг.

Полковник В.И. Мальцев — в РККА с 1918 г. Окончил Егорьевскую школу военных летчиков в 1919 г. Впоследствии один из инструкторов летчика Чкалова. По заданию советской разведки в ноябре 1941 г., после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.

Генерал-майор Ф.И. Трухин — в РККА с 1918 г. Преподаватель Военной академии им. Фрунзе в 1932-34 гг., а после начальник кафедры методики боевой подготовки в этой же академии в 19134-36 гг. Старший руководитель курса Военной академии Генерального штаба в 1937-39 гг. Затем старший преподаватель кафедры оперативного искусства в этой же академии в 1939-40 гг.

Комбриг РККА Богданов Михаил Васильевич.

Личность крайне загадочная до предела. О нем практически мало что известно. Есть лишь ряд противоречивых версий. Вот одна из них.

К 22 июня 1941 года Богданов занимал пост начальника артиллерии 8-го стр. корпуса.

10 августа 1941 года при выходе из Уманского котла попал в плен.

Содержался в лагерях военнопленных в Звенигордке, Белой Церкви, Холме, Замостье.

6-го апреля 1942 года был этапирован в Офлаг XIII-Д в Хаммельбурге.

С 18 ноября 1942 года — на службе в германской военно-строительной организации ТОДТ.

А в декабре 1942 года стал начальником учебной части «Высшей русско-немецкой школы специалистов» под Борисовым, готовившей квалифицированных сотрудников Службы тыла Вермахта.

По некоторым данным Богданов, как минимум, с 1942 года был связан с НКВД, по заданию которой создавал разветвленную агентурную сеть в тыловых структурах Вермахта, используя свое положение «начальника учебной части».

Летом 1943 года Богданов принял должность заместителя начальника Управления «Волга» ТОДТ.

В июле 1943 года в поселке Ново-Борисов с Богдановым встретились агенты НКВД.

Чекисты дали Богданову задание установить контакты с Власовым и его ближайшим окружением.

После этого Богданов должен был организовать имитацию подготовки заговора и покушения на Власова со стороны НКВД.

Цель операции — рассеять подозрения нацистских спецслужб о «двойной игре» Власова. Богданов знал Власова по совместной службе еще с 1920-х годов.

Тогда их отношения носили дружеский характер.

На самом деле организовать акцию по ликвидации Власова было не так уж и трудно.

В 1943-44 годах никакой серьезной охраны Власов и его окружение в Берлине не имели.

Жили они и питались достаточно скромно.

Выполняя задание, Богданов в октябре 1943 года примыкает к РОА, где был зачислен в офицерский резерв Дабендорфской школы «пропагандистов» РОА.

С декабря 1943 года — в составе инспекторской группы А.И. Благовещенского по проверке лагерей военнопленных.

На Богданова (по его словам) якобы произвела впечатление «антисталинская» пропаганда власовцев.

После этого Богданов «признался», что в конце декабря 1943 года получил через агентов НКВД смертельный яд для того, чтобы «отравить» Власова.

В случае неудачи с ядом агенты НКВД якобы пообещали Богданову передать мощные мины для ликвидации всей верхушки РОА. Была намеренно допущена утечка и эта информация стала известна немцам. Но Власов и его соратники не дали арестовать Богданова.

В ноябре 1944 года Богданов был произведен в чин генерал-майора РОА и принял должность начальника артиллерийского отдела штаба ВС КОНР.

По одним данным с апреля 1945 года Богданов находился в составе Южной группы ВС КОНР.

По другим — в мае 1945 года Богданов связался с «чешскими партизанами», через которых информировал Советское командование (в точнее Советскую разведку) о передвижении частей РОА, когда те шли на помощь восставшей Праге.

А от «партизан» прямиком попал в тюрьму на Лубянке.

Известно, что 13 мая 1945 года Богданов добровольно пришел к представителям СМЕРШа и НКВД, а те отправили его в Москву на Лубянку.

Вот только всю власовскую верхушку ликвидировали в 1946 году (повесили после разыгранного судебного фарса), как опасных и ненужных свидетелей, а Богданова держали под стражей еще три года!

Высшее руководство СССР и МГБ (по каким-то крайне серьезным причинам) никак не могло определиться, что с ним делать и как поступить.

Расстреляли Богданова только 19 апреля 1950-го.

А вот еще Бессонов Иван Георгиевич — единственный генерал НКВД, работающий в структурах III Рейха. О нем вообще почти ничего неизвестно.

В плен попал в августе 1941 года в селе Раги Гомельской области. Содержался в Офлаге XIII-Д в Хаммельбурге.

С лета 1942 года приступил к созданию Политического Центра по борьбе с большевизмом. Предложил немцам «план» массовой заброски диверсионных групп в районы расположения исправительно-трудовых лагерей НКВД на северо-востоке СССР, с целью организации повстанческой деятельности.

Германские спецслужбы с радостью ухаватились за эту идею.

Но НКВД было заранее извещено агентами Бессонова о местах десантирования.

Все диверсионно-подрывные группы, сброшенные в районы указанные Бессоновым, были с распростертыми объятиями «приняты» спецгруппами НКВД и нейтрализованы.

Железное правило разведки: ХОЧЕШЬ СОРВАТЬ ПЛАНЫ ВРАГА — ВОЗГЛАВЬ ИХ РЕАЛИЗАЦИЮ!

С Власовым Бессонов не встречался, но контакты с его окружением поддерживал.

В мае 1943 года СД арестовало Бессонова.

Он был этапирован в Заксенхаузен.

В апреле 1945 года Бессонов был вывезен с группой заключенных в Южный Тироль.

Интересно, что там Бессонова держали вместе с участниками антигитлеровского заговора 20 июля — офицерами Вермахта.

Далее — опять загадка.

В апреле 1945 года какие-то «немецкие солдаты» разоружили эсесовцев и освободили арестованных.

Вот так проходили «немецкие солдаты» мимо немецкой тюрьмы для особо опасных государственных преступников и по какому-то неисповедимому движению души взяли да и освободили из гестаповских лап бедных узников.

Более насущных дел не было у драпавших в беспорядке немецких солдат. Откуда они вообще знали, кто «в теремочке» под замком сидит? Темная история. И ведь этим не ограничивается.

В начале мая 1945 года Бессонов пришел к американцам и потребовал, чтобы его передали в советскую зону. А дальше та же история, что и с Богдановым. Расстреляли Бессонова только в апреле 1950-го.

Все это никак не укладывается в примитивный миф Брежневско-Путинско-Медведевско-Сурковского агитпропа о «кучке изменников Родины, мелких трусов, предателей и отщепенцев».

Из всего вышеизложенного совершенно ясным становится следующий неопровержимый факт!

Первый круг «помощников» генерала Власова по работе в Берлине составили те высокопоставленные командиры РККА и партийные функционеры ВКП(б), которые были связаны со структурами Советской разведки.

К Власову в Берлин «приходили» прежде всего те генералы и полковники, которые обязаны были прийти и работать с ним по долгу службы, как секретные сотрудники НКВД и Разведывательного Управления Генштаба РККА (РАЗВЕДУПР).

Пусть вас не смущают их высокие официальные армейские и комиссарские звания в РККА, а также партийные должности в ВКП(б).

В советской разведке есть термин работать «ПОД ПРИКРЫТИЕМ» или, как шутили некоторые разведчики, «под перекрытием».

В качестве «прикрытия» НКВД и РАЗВЕДУПР для своих секретных сотрудников использовали высокие ответственные должности в РККА или ВКП(б).

Изрядные табуны секретных сотрудников работали под маской высшего командного состава РККА и функционеров структур ВКП(б), числясь при этом официально на армейской и партийной работе.

Целый пласт сотрудников Советских разведслужб работал и на мирных невоенных должностях в комсомоле, профсоюзах, народном хозяйстве.

Это, естественно, держалось в глубочайшей тайне, так как секретные сотрудники давали строжайшую подписку «о неразглашении государственной тайны».

Разглашение обычно каралось огромными сроками в ГУЛАГе либо расстрелом. При этом могли пострадать и семьи секретных сотрудников.

Поэтому, никто из товарищей по Партии и сослуживцев в РККА обычно не догадывался об истинной ведомственной принадлежности секретных сотрудников НКВД и РАЗВЕДУПРА.

В мирное время эти секретные сотрудники периодически направлялись «в служебные командировки», во время которых проходили специальную подготовку на базах НКВД и РАЗВЕДУПРА. В ходе этих «командировок» они обучались тайному искусству проведения диверсионных операций, создания и руководства партизанскими отрядами и подпольными группами, методикам разведывательной деятельности, в том числе проникновению и внедрению на высокие должности во фронтовые и тыловые структуры вероятного противника.

В случае войны — эти секретные сотрудники, работающие «под прикрытием» в структурах РККА, ВКП(б) и ВЛКСМ, а также в Народном хозяйстве, тайно мобилизовывались соответствующими службами НКВД или РАЗВЕДУПРА для выполнения особых заданий Партии и Правительства на фронте и в тылу врага.

Фактически в канун Великой Отечественной Войны Бериевской Стратегической разведкой, НКВД и РАЗВЕДУПРОМ была создана настоящая «ПОДПОЛЬНАЯ АРМИЯ», насчитывающая десятки тысяч специалистов «тайной войны» разного профиля.

После 22 июня 1941 года бойцы и командиры этой «Второй» подпольной армии вышли на поверхность.

Это были истинные академики, полководцы, теоретики и практики нелегальной войны, сохраненные Бериевской стратегической разведкой от ликвидации во время сталинских массовых репрессий.

На это же указывал в своих закрытых лекциях и выступлениях перед сотрудниками ФСБ, СВР и ГРУ знаменитый советский супердиверсант Илья Григорьевич Старинов, который сам участвовал в разработке подобных проектов массового внедрения. По его словам в самые верха III Рейха была внедрена такая агентура влияния Кремля, разоблачение которой было в принципе невозможно органами Гестапо, СС и СД, при проведении ими обычных контрразведывательных мероприятий.

Эту систему разработал в 1918-20 годах бывший генерал Русской Императорской Армии Владислав Наполеонович Клембовский, принятый на службу в РККА.

Из под пера генерала от инфантерии Клембовского, являвшегося секретным сотрудником Разведуправления Русского Генштаба, еще в 1911 году в Санкт-Питербурге вышла уникальнейшая книга «Тайны разведки. Военное шпионство».

В 1918-20 годах Клембовский В.Н. занимал должности Председателя Военно-исторической комиссии по изучению опыта Мировой войны и члена Особого совещания при Главкоме РККА.

В 1919 году, когда Советкая власть держалась буквально на волоске, увидело свет новое гениальнейшее произведение Клембовского «ПАРТИЗАНСКИЕ ДЕЙСТВИЯ».

В качестве учебного пособия эта работа Клембовского превратилась в настольную книгу многих сотрудников Советских спецслужб, командного состава РККА и партийного актива ВКП(б).

В 1921 году Клембовский был арестован по ложному обвинению в «пособничестве полякам» и умер в Бутырской тюрьме после 14-дневной голодовки.

Одним из главных последователей идей Клембовского был Смирнов Иван Никитич — российский революционер и советский политический деятель.

В 1918-20 годах Смирнов в качестве члена Сибирского бюро ЦК РКП(б) руководил всем советским подпольем Урала и Сибири. Сумел в крайчайшее время дезорганизовать, парализовать и развалить тылы Белых Сибирских армии.

Для этого он использовал (одновременно) комбинированные методы по внедрению советской агентуры в военные и гражданские учреждения адмирала Колчака, диверсионно-террористические акции городских подпольных групп и массовые партизанские действия в Сибири. Именно советского подпольщика и разведчика Смирнова можно считать истинным организатором разгрома и победителем адмирала Колчака. В 1936 году Смирнов И.Н. был арестован, обвинен в диверсионно-террористической и троцкистской деятельности.

24 августа того же года Военной коллегией Верховного суда СССР был приговорен к высшей мере и на следующий день расстрелян.

Лаврентий Берия и его Секретная Служба Стратегической Разведки (СССР) использовала те же методы для внедрения генерала Власова и других агентов, с целью создания советской «пятой колонны» в III Рейхе.

Но вернемся к генералу Власову и его работе в Берлине.

В германском плену побывало в общей сложности более 40 советских генералов. Сотрудничали либо контактировали с Власовым почти все. В разной форме.

Даже легендарный генерал Лукин, который попал в плен с тяжелейшим ранением — немцы ему вынуждены были ампутировать ногу в своем госпитале. На предложение Власова сотрудничать с ним, Лукин ответил, что не готов открыто пойти на такое сотрудничество. Лукин боялся за судьбу своей семьи на Родине. Он правильно делал, что боялся.

«Сотрудничать» с Власовым советская разведка его не уполномачивала. Для этого были другие генералы и офицеры, посылаемые Советскими спецслужбами, точнее «попадавшие» в плен.

Как выглядела конкретно встреча генералов Власова и Лукина, описывает Штрик-Штрикфельд:

«Разумеется, среди пленных советских офицеров были и такие, кто отклонил сотрудничество с Власовым и его приверженцами… К наиболее выдающимся представителям такой группы принадлежал генерал Лукин…

Он спросил Власова:

— Вы, Власов, признаны ли официально Гитлером? И даны ли вам гарантии, что Гитлер признает и будет соблюдать исторические границы России?

Власову пришлось дать отрицательный ответ.

— Вот видите! — сказал Лукин, — Без таких гарантий я не могу сотрудничать с вами. Из моего опыта в немецком плену я не верю, что у немцев есть хоть малейшее желание освободить русский народ. Я не верю, что они изменят свою политику. А отсюда, Власов, всякое сотрудничество с немцами будет служить только на пользу Германии, а не нашей Родине.

В противовес этому Власов подчеркнул, что он не собирается служить Гитлеру и немцам, а стремится помочь своим.

Лукин сказал:

— Я — калека. Вы, Власов, еще не сломлены. Если вы решились на борьбу на два фронта, которая, как вы говорите, В ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ ЕСТЬ БОРЬБА НА ОДНОМ ФРОНТЕ ЗА СВОБОДУ НАШЕГО НАРОДА, то я желаю вам успеха, хотя сам в него не верю. Как я сказал, немцы никогда не изменят своей политики».

А ведь ВЛАСОВ ГОВОРИТ С ЛУКИНЫМ ОТКРЫТЫМ ТЕКСТОМ. При Штрик-Штрикфельде! Значит, он говорил открытым текстом и с другими офицерами, которых отбирал в свой «Русский Штаб» в Берлине.

После такого разговора пошел бы к Власову и Лукин, не будь он калека.

А Лукин заряжен только на борьбу с ненавистсным врагом.

Выходит, что ВЛАСОВ ИМЕННО ТАКИХ И ОТБИРАЛ К СЕБЕ В СОРАТНИКИ — ЗАРЯЖЕННЫХ НА БОРЬБУ С НЕМЦАМИ!

Через 20 лет после этой встречи отставной генерал Лукин надиктует журналу «Огонек» нечто про Власова. Читать этот текст одно удовольствие. Не диалог, а листовка: «Смерть предателям!» А как чудесно названа беседа с Лукиным: «Мы не сдаемся, товарищ генерал!» Это к кому? К генералу Власову?

Для начала: почему Власов по словам Лукина называет «Воззвание к русскому народу» «простой бумагой»? Не потому ли, что хочет сказать Лукину: никакое это не «Воззвание», а филькина грамота?

Причем Лукин сначало говорит «Огоньку», что вначале вроде Власов «явился» к нему, но в следующем абзаце получается, будто Власов «встретил меня стоя».

Судя по всему Лукин в своих воспоминаниеях фантазирует только насчет своей части диалога, а ВЛАСОВА ЦИТИРУЕТ СЛОВО В СЛОВО.

Особенно вот это место:

«Вот видите, — сказал Власов, обращаясь к майору, — Видите, с какими трудностями мне приходится сталкиваться с формированием армии. А вы мне не верили! Я предлагал генералу Снегову, Понеделину, генералу Карбышеву…»

Это же ИНФОРМАЦИЯ ДЛЯ ЛУКИНА И ДЛЯ ТЕХ СОВЕТСКИХ ОФИЦЕРОВ, КОТОРЫЕ В ЭТО ВРЕМЯ НАХОДИЛИСЬ «В СОСЕДНЕЙ КОМНАТЕ». Этими словами ВЛАСОВ НЕ ТОЛЬКО ИНФОРМИРУЕТ ЛУКИНА, «ГЕНЕРАЛОВ И СТАРШИХ ОФИЦЕРОВ СОВЕТСКОЙ АРМИИ», попавших в плен. Власов еще и ОРИЕНТИРУЕТ ИХ, вселяя веру в то, что не все предатели, что армию предателей собрать почти невозможно, никто не идет в нее, не должны идти в нее и вы.

Только плотно зашоренный не видит истинного смысла слов, которые произносит Власов.

По логике, «предатель» Власов должен говорить Лукину как раз ВСЕ НАОБОРОТ: генералы Снегов, Понеделин и Карбышев уже согласились, уже сотрудничают и работают на благо немцев, очередь за тобой, генерал Лукин и тех, кто в «соседней комнаты».

К тому же, как мы увидим ниже, проблемы с формированием РОА у Власова, к большому сожалению, были исключительно по вине верхушки III Рейха.