№ 33 Хлебнем для ясности

№ 33 Хлебнем для ясности

Уважаемый Владимир Владимирович! Терпение кончилось. Прошу вас вернуть нас в Средневековье. Вы спасете Россию от коррупции. Исчезнут миллиардные взятки, которые теперь заложены в цены на хлеб, бензин, жилье… Все станет вдвое дешевле. Это ж лучше, чем удваивать никому не нужный ВВП (состоящий из мигалок, наручников, «калашниковых» и прочих несъедобных предметов).

Есть ситуации, которые невозможно разрешить цивилизованными методами, законными способами. Ни судом, ни голосованием – никак.

Скажем, решил суд, что убийцы Холодова невиновны, но мы же не верим суду. Или – проголосует Дума считать министров честными; и – что? Мы же не поверим в честность министров. Да и в честность депутатов, которые так голосуют.

А как сделать, чтобы тебе поверили?

Раньше можно было доказать свою правоту на дуэли. Согласитесь, мало кто решится рисковать жизнью ради своего вранья. Если человек подставляет лоб под пулю, то уж, наверное, за правду.

«Суд Божий» в Средние века решал дело по «указанию свыше». Указание проявлялось в том, что правый человек выходил невредимым из разных испытаний – опускание руки в кипяток, бросание в воду в мешке (отсюда «выйти сухим из воды») – или выходил победителем в поединке.

В последнее время, кроме писем к вам, я напечатал несколько заметок про оппозицию («Сосать пустышку»; «Где пробу ставить?»; «Чьи деньги, Зин?»). Там затронуты Хакамада, Рыжков, Каспаров, Немцов, Глазьев и пр. А в ответ – поток оскорблений. Мол, по заказу Кремля написано.

Выходит, они решили, что это вы мне их заказали. (Извините за три местоимения подряд.)

Что же получается?! Ваши вам говорят, будто вас мне те заказали, а те – что вы мне их[42].

Вот как вы, политики, одинаково думаете.

А я думаю иначе. Если вы гневаетесь на меня за мои заметки, то я верю, что вы это искренне, а не потому, что вас науськал Немцов. А когда Немцов злится и жалуется на меня в прокуратуру или в Большое жюри Союза журналистов – я верю, что это он сам, а не по вашему приказу.

А насчет заказов, продажности и пр. – это все клевета. Я понимаю, что всем вам так удобнее. Все вы не верите, будто можете кому-то не нравиться. Вы считаете себя умными, замечательными (а некоторые упитанные живчики даже называют себя камикадзами – то есть героями, отдающими жизнь за Родину; хотя Родину они имеют даром, то есть ничего не отдавая взамен).

И некоторые читатели достали. Пока они читают то, что им нравится, они считают журналиста честным. Но стоит им прочесть то, с чем они не согласны, они строчат в редакцию оскорбительные письма. Да, Владимир Владимирович, среди читателей, увы, тоже попадаются дураки.

Доконал меня один разговор после выхода «Сосать пустышку».

Мой друг (главный редактор очень приличной газеты) говорит: «Ты зачем мочишь Рыжкова? Ты же понимаешь, кто это делает». И рассказывает, что на Алтай приезжал какой-то хмырь из вашей администрации и предлагал бешеные деньги, чтобы тамошняя пресса мочила молодого Рыжкова, но 130 алтайских журналистов возмутились, взбунтовались. Рассказал и добавил: «А ты…» И замолк.

И вроде бы выходит, что алтайские отказались, а я согласился.

Это тяжелое оскорбление.

Да я бы тоже взбунтовался, если б меня заставляли или подкупали. Но к тем, кто называет себя оппозицией, я критически отношусь сам, а не по заказу. И миллионы людей, которым не нравятся Гайдар, Немцов, Хакамада, Кох и прочее СПС, испытывают эти чувства бесплатно и по доброй воле.

Говорят: «Не трогай Рыжкова!» – «Почему?» – «Потому что его мочит Кремль». Вот до чего дошла кремлевская репутация. Если ваши кого-то мочат, общество начинает этого типа считать чуть ли не святым.

Последний аргумент демократов: «Не трогай Рыжкова! Он там самый честный!»

Но слово «честный» не знает степеней. Можно сказать «самый трусливый», «самый храбрый». А «самый честный» – нельзя.

Или честный, или нет. Это как с девственностью. Или – или. Не скажешь о девушке: «Она там самая девственная». Но если речь о публичном доме, то это значит, что она такая же проститутка, просто у нее меньше стаж, меньше клиентов и меньше болезней.

И вот моя просьба: давайте восстановим средневековый «Божий суд» на новом этапе. Как Ленин учил – по спирали, на новом витке. Старая идея с новыми технологиями – вы себе даже не представляете, какой будет эффект!

В КГБ давно изобретена сыворотка правды. Зальешь в человека стакан – он выложит все как на духу. Это изобретение снимает все проблемы.

Пригласите меня к себе в Кремль или на Лубянку. Заодно пусть придут генпрокурор, шеф ФСБ, начальник ЦИКи[43], министр обороны и еще кто хотите (Сурков, Павловский, Немцов, Хакамада, руководители телеканалов и любимые ваши телевизионные разоблачатели врагов).

Сядем, нальем по стакану сыворотки правды. И начнем говорить искренне. Некоторые – впервые за долгие годы.

Для вас и ваших министров будет крайне важно убедиться, что наше недовольство – натуральное, не покупное. Помните, Кудрин объяснял вам, что это провокаторы вывели на улицы толпы протестующих против монетизации (по его словам, «жалкие два процента»). Такое объяснение уничтожает смысл протеста и глубоко оскорбительно для людей. Думаю, тысячи согласились бы хлебнуть лубянской сыворотки, чтоб доказать вам, что протестуют они по собственной воле. (Кстати, скажите, пожалуйста, Кудрину при случае, что «жалкие два процента» – это два с половиной миллиона человек. Встреться он с ними лицом к лицу…)

Буду рад видеть Грызлова, Миронова, Фрадкова… Только чур – никто не должен знать зачем. Иначе они тут же все слягут в ЦКБ.

Всем по стакану (или по уколу, если эта штука вводится шприцем) и – вперед!

Давайте, Владимир Владимирович, узнаем наконец правду о дефолте, о продаже оружия врагу, о ценах на лекарства, о смерти Масхадова, о том, как организовывают некоторые военные операции и телепередачи… Много узнаем.

Вам не предлагаю. Должен же кто-то остаться над схваткой[44]. Вы будете арбитром. (Но если решитесь глотнуть – я буду последним, кто станет вас отговаривать.)

Все поклянемся страшной клятвой, что если услышим государственную тайну, то пусть того, кто выдаст ее врагу, покарает беспощадная рука товарищей. (Насчет беспощадности товарищей, надеюсь, не сомневаетесь.)

О женщинах, о сексуальной ориентации обещаю не спрашивать (хотя сам ответить готов). Спрашивать буду только о делах службы: «за что взял?» и «сколько?». (Хотите – выйду, когда они будут отвечать.)

Обещаю без вашего согласия ничего не печатать. Достаточно будет, что вы много узнаете о своих друзьях. Они вам раскроют душу, и вы полюбите их еще больше. Нет? Ну хоть узнаете, что мне никто вас не заказывал. Тоже нет?

А почему, Владимир Владимирович? Вы разве не хотите знать правду? Неужели вам самому неинтересно, как оно все на самом деле.

…Вы, Владимир Владимирович, можете войти в историю как ВПК – Великий Победитель Коррупции. Райскую жизнь построим в три оставшиеся года. И срок продлим (если сами глотнете). А в будущем – хорошо бы всех поить, кто идет во власть (от замминистров и выше; всех, кому положены авто с мигалками, дачи…). Вопрос один: «Зачем идешь?»

Самое смешное – вы можете это сделать. И даже по закону (Дума проголосует за все, что вам угодно). Самое печальное – что, как бы это повежливее сказать, вы не хотите войти в историю.

Впрочем, может, вы и правы. Может, и не стоит вам знать правду. Меньше знаешь – лучше спишь.

Тогда обращаюсь с этим предложением ко всем, кто думает, что я его ругаю по заказу. Давайте сядем – при свидетелях, под телекамеры, – пьем сыворотку правды из одной бутылки… Тоже не хотите? Ну, тогда, господа, засуньте свой язык в жо(Окончание в следующем номере.)

7 апреля 2005

P.S. Верстальщик по моей просьбе подогнал это «жо-» в правый край строки. Формально выглядело так, будто окончание не уместилось. Но всем было ясно, что это забава и насмешка.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.