Путь найден

Путь найден

Итак, теперь предстояла задача приблизиться к Эвересту с востока. План обхода во много километров имел в виду обогнуть названные выше отдаленные вершины, чтобы подойти к Северному перевалу с восточной стороны и посмотреть, не является ли последний более доступным отсюда, чем с запада.

В снегу, в гололедицу при сильном ветре, 25 июля Мэллори и Бэллок собрали свои палатки на леднике Ронгбук, чтобы отправиться в Карта1, в обход, на расстоянии около 55 километров к востоку.

В Карта начальник экспедиции Говард Бэри основал новую базу, расположив ее у устья долины, спускающейся по направлению к востоку, по-видимому, прямо с Эвереста. В течение месяца, пока Мэллори и Бэллок исследовали ледник Ронгбук, Г. Бэри провел изыскания во всей прилегающей области до границ Непала. В то же время Морсхэд и Уиллер вели свои наблюдения, Герои производил геологические исследования, Уолластон собирал ботанические и другие естественно-научные коллекции. Местечко Карта сделалось сборным пунктом для рассеявшихся членов экспедиции. Месяцем позднее здесь же присоединился к ним Рибурн, несколько оправившийся от болезни.

Карта расположена на высоте только в 3750 метров. Климат ее очень мягкий, растительность обильная, население занимается зерновыми посевами. Такая перемена была очень приятна для Мэллори и Бэллока, так как суровые условия тех высот, в которых они работали, невыносимы для человека в течение долгого времени.

Мы с детства привыкли слышать от людей, поднимавшихся до 6000 метров и более, об одышке и болезнях, которыми сопровождаются подъемы на большие высоты, но альпинисты этой экспедиции почти не испытали их; они даже забыли, что такое приспособление далось им не без усилий с их стороны. Они очень привыкли к большим высотам, но все же и их бодрое настроение видимо там падало. Мэллори, как человек со страстным характером, решительно проводил свои планы. Но делалось это им на основании холодных, твердых решений, а не ради увлекательной цели. Еще до сих пор очень большие высоты отнимают у человека бодрое состояние, и очарование вечно-снежных областей исчезает там. Поэтому альпинизм превращается в тяжелую работу, которую человек выполняет из чувства долга. Он испытывает наслаждение только значительно позднее, когда ощущения усталости и лишений сгладятся; тогда впечатления, которые он получил, выступают в полном блеске. Как бы ни были великолепны сами вершины, их, основания с которыми приходилось соприкасаться альпинистам, взбиравшимся на ледник Ронгбук, были мрачны, порою до ужаса, а их только альпинисты и могли видеть, если снежные вершины были закрыты тучами. Достигнутые ими склоны были голы и засыпаны осыпями, или представляли тупые округлые обнаженные отроги.

Здесь на леднике Ронгбук альпинисты испытали отмеченную выше ледниковую усталость. В маленьких палатках, где с трудом можно было поместиться, приходилось спать прямо на земле, но они в состоянии ледниковой усталости относились совершенно безразлично к полному отсутствию удобств в течение целого дня или даже двух и лишь после этого срока холод, снег и ограниченность движений делались для них невыносимыми и выводили их из апатии.

И вдруг в Карта все изменилось. Здесь были и деревья, и зеленые пастбища, и цветы, и поля ячменя. Птицы и бабочки носились в воздухе. Погода стояла чудесная. Воздух был мягкий и теплый, и непрерывно сияло солнце. В таких условиях альпинисты снова почувствовали радость жизни.

Однако Мэллори разрешил себе только 4 дня такой роскоши и комфорта; 2 августа он снова отправился к Эвересту исследовать его восточную сторону. Он хотел подняться к истоку реки Карта, на ледник, из которого она вытекала. Но местный проводник повел его из этой долины через перевал на юг, в другую параллельную ей долину Кама. Эта счастливая случайность привела Мэллори, может быть, в лучшую долину во всех Гималаях, если только запрещенный Непал не скрывает еще больших чудес.

Исключительная красота долины Кама обусловливается тем, что она спускается вниз прямо от самой вершины Эвереста и последний заполняет всю ее верхнюю часть.

Долина р. Камы

Дальше она проходит под величественными скалами Макалу, который только 400 метрами ниже Эвереста и еще более красив. Падение долины так велико, что на виду у этих двух высочайших вершин она спускается до высот, которым свойственна роскошная растительность. От пышных альпийских лугов, где пасется скот и цветут генцианы, примулы и саксифраги, Эверест отстоит всего на 15, а Макалу на 8 километров. На этом расстоянии находятся самые вершины, а основания их и отвесные склоны расположены еще ближе. Третья вершина ? спутник Эвереста, ? отделенная от него только перешейком, также соприкасается с этой долиной. Это вновь открытая южная вершина Глос в 8500 метров. От нее, простираясь к Макалу, идет снежный хребет с крутыми склонами, образующий грандиозную стену ослепительной белизны, с снежной окраской в мягко-голубые тона насыщенного влагой воздуха.

При спуске в эту долину перед альпинистами встали склоны Макалу и Хомолонзо, поражающие своим отвесным падением в долину на 3050 метров; в тот момент их покрывал белый свежевыпавший снег. Это было ни с чем несравнимое очарование горных высот, потрясающий момент для человека, переживающего его в первый раз.

Через неделю или немного больше Г. Бэри и Уоллостон занялись исследованием этой, открытой Мэллори и Бэллоком, местности. Они направлялись вниз долины, в то время как альпинисты поднимались по ней вверх. Спускаясь по долине реки Камы, к ее соединению с долиной реки Арун, в том месте, где Кама прорезывает в Гималаях грандиозное ущелье, они оказались на высоте 4000 метров в густом лесу из можжевельника, серебряной сосны, рябины, ивы, березы и высоких рододендронов. И все это на расстоянии лишь 22 километров от подножия Эвереста и непосредственно у скал Макалу. Лес рос здесь полный сил. Деревья можжевельника в обхвате 6 метров поднимались до высоты в 30–45 метров и рядом с ним субтропические магнолии, сикоморы и бамбуки, местами ольха. А ниже, всего в 35 километрах от основания Эвереста река Кама соединяется с рекой Арун на высоте 2300 метров над уровнем моря!

Открыть богатую долину, обладающую таким разнообразием горного пейзажа, деревьев и цветущих растений, ? уже это одно было бы достаточным достижением для всякой экспедиции. На протяжении многих лет редко кому из путешественников удается посетить такое исключительное место.

Несомненно, имеется здесь и другая долина, которая может соперничать с долиной Камы великолепием гор. Она спускается до высоты 3600 метров, как раз к подножию К-2, второй высочайшей вершины, сопровождаемой спутниками в 8200 и 7925 метров. Но эта долина Шакза, расположенная на дальней стороне Каракорумских Гималаев, менее богата, чем долина Кама, так как она находится значительно севернее и меньше подвержена влиянию муссонов. Воздух в ней резкий, сухой и холодный; там нет зеленых пастбищ, с пасущимися на них стадами, нет генциан и примул, нет сочетания ласковой природы с высотой. Там царит суровое величие без каких-либо смягчающих черт.

Должно быть, это две лучшие долины в Гималаях, если только (и это вполне вероятно) у подножия Эвереста и Макалу со стороны Непала нет более богатых долин. Но если долина Шакзам грубее и имеет более суровую природу, чем долина Кама, то ее высокие вершины больше очаровывают пришельца. Они как бы очищают человека, изгоняя из него все постороннее, не настоящее. Чистые линии и высота этих залитых солнцем вершин непреодолимо влекут к ним человека, как мотылька влечет свет. Чтобы увидеть все их великолепие, альпинист может даже пойти на риск своей жизнью.

Мэллори и Бэллок, приведенные в восторг поразительной красотой долины Камы, должны были, однако, немедленно приступить к выполнению своей задачи ? отыскать путь к Северному перевалу с этой восточной стороны, или какое-нибудь другое доступное направление на длинном северном отроге.

Они поднялись на одну из вершин над южной частью долины, чтобы получить полное впечатление о восточной стороне Эвереста. Великолепный вид открылся перед ними. Вверху висел ледник и нужно было очень внимательно всмотреться в него, чтобы, как говорит Мэллори, «убедиться в том, что почти везде скалы ниже ледника были под угрозой от падающих с него льдин». И если где-нибудь и можно было подняться, то подъем этот должен был быть очень трудным, потребовал бы много времени и мог привести к рискованным, трудным положениям.

Короче говоря, с восточной стороны не было возможности подняться на Эверест.

Таким образом оставалось возвратиться к прежнему плану и искать путь к Северному перевалу отсюда, из долины Камы. Мэллори не видел к нему пути. Но для него было ясно, что в долине Карта, которую он оставил, мог быть путь, если по ней пройти вверх. Тогда он отправился в долину Карта и, поднявшись по ней до Глакпа-Ла ? перевалу в ее верховьи, ? казалось, нашел что-то похожее на путь к Северному перевалу. Но прежде чем направиться к нему, он должен был выждать, пока пройдут муссоны и создадутся лучшие условия не только для достижения самого перевала, но и для попытки подняться несколько выше по склону Эвереста. Это был самый важный момент в работе всего сезона, и для его выполнения требовались основательные приготовления.

Закончив предварительное обследование, Мэллори и Бэллок 20 августа возвратились в Карта на 10 дней, чтобы отдохнуть и реорганизоваться для нового выступления. Сюда собрались все члены экспедиции, включая Рибурна. Уиллер за это время сделал важное открытие, существенно изменившее все планы. Фотографируя окрестности Эвереста, он заметил ледник, называющийся теперь Восточным Ронгбукским ледником, боковой язык которого соединялся с главным течением ледника Ронгбук почти в 4 километрах от его конца. Было естественно предположить, что верхняя часть его спускалась с Северного перевала. Все это выглядит в настоящее время на карте очень просто. Но распутать направления ледников, хребтов и отрогов ? было задачей исключительной сложности. Мэллори видел это ответвление, когда он поднимался на ледник Ронгбук и имел в виду обследовать его, но наступление сильных муссонов задержало на время его намерение. Однако он не мог предположить, что этот небольшой ледяной поток, направляющийся прямо на восток, спускался со склонов самого Эвереста, так как последний расположен почти прямо на юг отсюда. Но согласно показаниям Уиллера, ледник этот шел от Эвереста и мог оказаться, и, действительно, оказался впоследствии, тем единственным, путем, которым можно достигнуть Северного перевала. Это была единственная маленькая трещина в панцире, через которую можно было проникнуть к телу гиганта.

Таким образом обе возможности требовали исследования. К Северному перевалу можно было подойти или с севера через Восточный Ронгбукский ледник, или с востока через ледник Карта.

Передовой основной лагерь располагался в долине Карта на удобном травянистом плато высотою в 5270 метров; еще выше, на высоте 6000 метров разбили второй лагерь. Мэллори хотел не только дойти до Северного перевала, но подняться на склон самого Эвереста, до северо-восточного его отрога. Его надежды простирались даже еще дальше. «Разве нельзя, ? думал он, ? организовать маленький лагерь на высоте 8080 метров и оттуда сделать попытку взойти на самую вершину». Таково было его честолюбивое стремление, так как он еще не вполне представлял, как труден в действительности подъем на высочайшую вершину. В последний день августа он и Бэллок снова находились в передовой базе у ледника Карта. Но они вынуждены были ждать почти три недели до 19 сентября, так как признаки прекращения муссонов еще не наступили. И когда погода, наконец, прояснилась, казалось невероятным, чтобы солнце могло уничтожить всю массу выпавшего за это время снега. Ждать дальше не было смысла и выступление совершилось, хотя на этот раз надежды Мэллори на подъем на вершину потускнели: так много было снегу и было так холодно. Мэллори, однако, решил не оставлять своего намерения, пока сами обстоятельства не принудят отказаться от него.

Его первой целью являлся Глакпа-Ла, перевал в истоке ледника Карта. Отсюда Мэллори еще раньше видел ту местность, которую Уиллер считал за верхнюю часть Восточного Ронгбургского ледника, и у него возникла мысль спуститься на этот ледник и с него подняться на Северный перевал. Но прежде этого выступления необходимо было перенести снаряжение для лагеря на Глакпа-Ла.

20 сентября рано утром экспедиционный отряд вышел при благоприятных условиях. Мэллори и его спутник, на этот раз Морсхэд, с наслаждением ступали по твердому, хрустящему снегу. Они взяли направление на Эверест, окрыленные большими надеждами, но требовались громадные усилия при движении по леднику, испещренному трещинами, и по глубокому снегу, в более высокой части ледника, где снег был сыпуч как песок. Мэллори и Морсхэд пытались протоптать в нем какую-нибудь тропинку для носильщиков с тяжелым грузом, но безуспешно. Отряд отчаянно боролся. Мэллори торопился к высшей точке перевала, чтобы доказать возможность его достижения, и под влиянием его вдохновенного примера маленький отряд преодолел свой путь до последнего склона и, наконец, сложил свой груз ? 11 тюков на перевале.

Итак, Мэллори еще раз был на Глакпа-Ла; погода стояла Прекрасная, и он отчетливо мог видеть Северный перевал и склоны Эвереста. То, что он увидел, заставило его задуматься. Подъем на Северный перевал с ледника представлялся нелегким. Ледяная стена ужасных размеров, может быть в 200 метров высотой, падала вниз; ее поверхность была изломана непроходимыми трещинами; к тому же угол падения был, несомненно, очень крут, так как этот ледник относился к висячим. Но Мэллори все же надеялся победить его. Однако это могли выполнить только тренированные люди, и было бы несвоевременно пытаться осуществить эту трудную задачу теперь же силами всего трех альпинистов, имея с собой небольшое число носильщиков, уже более или менее страдавших горной болезнью.

Очевидно для этой цели был необходим более сильный отряд, и Мэллори, исследовав путь к Эвересту и проложив дорогу на Глакпа-Ла, возвратился с носильщиками к передовому лагерю, где уже собрались Г. Бэри, Уоллостон, Рибурн, Бэллок и Уиллер.

Днем в лагере было очень хорошо, несмотря на высоту в 6000 метров: ярко светило солнце и было так тепло, что завтраки и чай проходили на открытом воздухе у палатки. Необычайные виды расстилались перед альпинистами с вершины горы, на несколько сот метров выше лагеря. Г. Бэри рассказывает, как из огромного моря облаков, заполнявших долину, вставали все наиболее известные вершины Гималаев, напоминая блестящие, чистые, как перлы, острова на клубящемся воздушном океане. В 150 километрах к востоку поднимался массив Кангченюнга, вблизи него Джану и Номиомо, и совсем близко, выше всех остальных ? Макалу, красивейшая из всех вершин, и рядом с нею несколько гигантов Непала, а немного к западу сам Эверест, отчетливый и ясный, изумительно, белый от свежевыпавшего снега, причем отходящие от него по радиусам высокие отроги нисколько не уменьшали его размеров, и он поднимался к небу отдельной вершиной во всем блеске своей красоты.

Вся эта панорама сверкала в сиянии солнца. Казалось, это был новый мир, расположенный высоко-высоко над сумрачной землей, мир, в котором все решительно выглядело необычайно светлым.

22 сентября все было готово для последнего продвижения к Эвересту. Бедного Рибурна пришлось оставить, так как он не вполне выздоровел и не мог вынести суровых условий, ожидавших экспедицию впереди. Но остальные 6 человек выступили в 4 часа утра при 30° мороза по С. Их сопровождали 26 носильщиков, разделенных на 4 партии и связанные альпийскими веревками. Это был настоящий поход; всех пробирала дрожь от сознания, что приближается критический момент экспедиции.

Месяц светил очень ярко и в прозрачном горном воздухе снежно-белые вершины выглядели почти так же отчетливо, как днем, но только с оттенком эфирности, как будто все это происходило в волшебном царстве. Снеговой покров ледника оказался в прекрасном состоянии: порядочно подморозило, и отряд великолепно продвигался вперед.

Начинало светать. Прямо на запад перед ними вставал Эверест, и каждая деталь его резко вырисовывалась на сапфировом небе. И вдруг на верхушку его упал первый робкий луч солнца, окрасив ее сначала в розовый, а затем постепенно в оранжевый цвет.

В нарастающем дневном свете отряд совершал свой путь вверх по леднику, предводительствуемый Мэллори, и в 10 ч. 30 м. он был в верхней точке перевала Глакпа-Ла, на высоте 6810 метров, только в 3 километрах от Эвереста. Но крутой спуск вниз на 365 метров к основанию ледника, который простирался к ледяному обрыву, ведущему к Северному перевалу, помешал дальнейшему продвижению в этот день. Сделали остановку на перевале. Поднялся леденящий ветер, и мелкий снег, сдуваемый с поверхности, проникал всюду. Тогда отыскали небольшое углубление в снегу, в нескольких метрах от высшей точки, и в нем расположили лагерь. Это было единственно возможное место, но оно давало мало защиты от ветра, и в чем с трудом поместились даже малые альпийские палатки типа Мида и палатки типа Моммери. Кроме того так сильно сказывалось влияние высоты, что даже незначительное усилие, как вползание внутрь палаток, уже вызывало нарушение нормального дыхания.

Состояние ночью внутри палаток было ужасно. После захода солнца температура упала до 16°, а позднее до 19 °C. Ветер выл вокруг. Никто кроме Мэллори не спал совсем. Утром все страдали от головной боли из-за недостатка воздуха в палатках. Носильщики почти закоченели. С восходом солнца и после небольшого горячего завтрака головная боль исчезла, и люди несколько ожили. Тем не менее вид ледяного обрыва у Северного перевала внушал такой страх, что на него решились подняться только опытные альпинисты, как Мэллори, Бэллок и Уиллер. Они выступили в поход с немногими носильщиками. Остальные возвратились к лагерю на высоте 6000 метров.