Нью-Йорк — имперский штат

Нью-Йорк — имперский штат

За время пребывания в Америке нам много раз доводилось выезжать из Нью-Йорка в разные города и штаты страны. Но одна из поездок была наиболее длительной и интересной: мы проехали Соединенные Штаты с востока на запад по северу страны и возвратились в Нью-Йорк через Южные и Центральные штаты. Во время этой поездки мы побывали в 22 штатах, в некоторых из них по два-три раза.

Из Нью-Йорка мы выехали на север по большой сквозной скоростной автомагистрали Нью Инглэнд Срувей. Был конец лета — самое хорошее время года для путешествий. Машины мчались по этой автостраде со скоростью свыше ста километров в час. Перед нашими глазами мелькали надписи и придорожные знаки. Как и в Нью-Йорке, они звучали строго: «Лефт онли!»[20], «Стоп эхед!»[21].

Я следил за дорогой и крепко держался за руль, нога нажимала на акселератор, за окном свистел ветер, а слева, справа, впереди, сзади — сплошной поток быстро несущихся машин. Пересечения дорог встречаются только поверху или понизу — на дороге нет никаких светофоров. Все это, конечно, удваивает или даже утраивает скорость движения, но когда едешь по новой стране и хочешь с ней получше познакомиться, побольше увидеть и услышать, такая гонка ни к чему.

Мы принимаем решение свернуть на более спокойную дорогу США-1 — Бостон Поуст Роуд, проходящую через многочисленные города.

Хочется сказать несколько слов о дорогах в США вообще, хотя и придется для этого несколько забежать вперед.

Почти по всей стране, где нам приходилось проезжать, редко встречались дороги, покрытые кирпичом, гравийные или грунтовые. Устаревшими считаются даже простые асфальтовые дороги, их заменили или заменяют скоростные и сверхскоростные многоколейные автомагистрали с односторонним движением. Скорость на таких дорогах можно развить до 100 миль (160 км!) в час. Американская шоссейная дорога — это не просто дорога, а целый комплекс предприятий, обслуживающих автотранспорт: бензозаправочные станции и ремонтные мастерские, мотели и гостиницы, кафе и магазины. Автомагистрали — это большой бизнес США. Останавливаться на дороге нельзя: на всем протяжении автострада отгорожена от остального мира стальными балками или перекладинами. Правда, не все скоростные дороги отгорожены, но все равно, въехать на них или съехать, миновав специальные пропускные пункты, где взимается плата за проезд, нельзя.

Платные дороги! Для нас это удивительно, а для американцев — обычное явление.

На более спокойных дорогах свои трудности. По обочинам пестрят надписи: «Частные владения», потому никаких въездов не разрешается. Чаще всего встречаются вывески: «Вход воспрещен», «Частная собственность». Или вывески такого рода: «Предупреждение. Вход строго воспрещен. На этой территории запрещается охотиться, ловить рыбу или ставить капканы».

Специальные съезды, конечно, существуют. Вдоль больших и малых дорог через каждые 30–50 миль, а в некоторых малонаселенных штатах Запада и Юга гораздо реже, попадаются площадки для отдыха. На таких площадках есть стол или даже несколько столов, место для грилла (жаровни) или сам грилл, иногда есть вода и уборная, бочка для мусора, но в Западных или Южных штатах в таких местах ничего нет: пустое место под палящим солнцем, ни тени, ни деревца, ни капли воды, ни стола — одна лишь бочка для отбросов.

Сколько раз вспоминали мы наши шоссейные дороги дома, в Советском Союзе… Едешь в Крым или на Кавказ, в Москву или Киев, вообще в любое место страны, и вдруг захотелось тебе остановиться и отдохнуть, или свернуть с большой магистрали, — выбирай любое место и сворачивай, никто тебе не запретит. Все это твое, все наше, и принадлежит всем нам, советским людям. Никому и в голову не придет, что поляна под дубами, живописная речушка или лесное озеро, где ты захотел остановиться, — запретное место, чья-то частная собственность.

В США на многие красивые места можно посмотреть только из окна автомобиля, а подъехать туда нельзя, — везде тебя встретят либо объявления: «Мое!», «Не въезжать!», «Не купаться!», «Не охотиться!», либо заграждение из колючей проволоки, либо вообще запрет съезда с дороги — и мчись тогда до следующей надписи: «Площадка для отдыха!». Американцы часто отдыхают на таких площадках даже не выходя из автомашины.

Перед нами замелькали города, похожие один на другой, как близнецы. Однотипные небольшие коттеджи на одну семью. Рядом небольшой участок земли, поросший зеленой травой. Травка везде аккуратно подстрижена. Американцы покупают такие дома в кредит с выплатой на срок до тридцати лет. Домики настолько похожи друг на друга, что иногда трудно понять, как люди их различают. Внутренняя отделка и меблировка, как правило, стандартные.

Сменяются города, а названия улиц, особенно центральных, остаются неизменными: «Мейн-стрит» — Главная улица, «Бродвей»… Везде одинаково горит, крутится и сверкает электронеоновая реклама. И только люди вносят заметные перемены в это однообразие своей одеждой, внешним обликом и национальным составом.

Итак, мы в штате Нью-Йорк. Столицей штата является не многомиллионный Нью-Йорк, а сравнительно небольшой городок Олбани с населением в полмиллиона человек, расположенный в двухстах километрах к северу от Нью-Йорка на берегу Гудзона. Он лежит на скрещении важнейших путей сообщения — железнодорожных и водных, и имеет разнообразную промышленность.

Американцы утверждают, что правящие круги столицы штата главным своим занятием избрали политику. Продажность же общественных и политических деятелей Олбани, а также государственных и должностных лиц превосходит даже известные в этом отношении Канзас-Сити и Чикаго.

Легислатура штата занимается разнообразными проблемами, характерными для американского образа жизни, — от нелегальной торговли младенцами до бюджета школ, от попыток изменить устаревшие правила разводов до борьбы с алкоголизмом, от легализации детей, рожденных в результате искусственного оплодотворения, до определения мест для свалки мусора…

Вначале мы ехали вдоль долины реки Гудзон — важнейшей реки Атлантического побережья США, а через несколько часов уже пересекали Аппалачское плато. Самые высокие и живописные места в этом районе — «Кэтскилл», которые видны к западу от реки, если подниматься вверх по Гудзону. Они господствуют над всей окрестностью, и в зависимости от времени года, от перемены погоды, даже от времени дня, меняются их краски и очертания. Жители ближайших мест смотрят на них, как на верный барометр.

У подножья гор еще в те давние времена, когда территория была английской провинцией, голландские колонисты основали свои поселения. Существует предание о том, что Генрих Гудзон, впервые открывший эти места, каждые двадцать лет возвращается сюда в горы со своей командой моряков с «Полумесяца». (Ему разрешалось время от времени посещать местность, где он когда-то совершал свои подвиги, и охранять реку и город, названные его именем). Одетые в голландское платье, они играют в кегли в горной долине. (Стук кегельных шаров напоминает дальние раскаты грома). Потомки голландских поселенцев, слыша, как летним вечером над горами грохочет гроза, говорят: «Это Генрих Гудзон со своей командой опять играет в кегли».

Погода стояла ясная и сухая, небо было безоблачно, а с вершины горы в лучах заходящего солнца прекрасно было видно на много миль вокруг. На следующий день мы въехали в «Американскую Швейцарию», как часто называют здесь страну Пальцевых озер, которые по форме напоминают человеческие пальцы. Существует древняя индейская легенда о том, что сам Великий Дух коснулся рукой земли в этом месте.

Основных озер шесть. Сохранили они индейские названия: Скениэтлес, Оваско, Каюга, Сенека, Кеюка и Канандигуа. К западу, южнее Рочестера, есть еще и Малые Пальцевые озера. Этот район изобилует водопадами, один из них выше Ниагарского.

Когда-то эти рдеста заселяли индейцы, но в 1779 году правительственные войска уничтожили коренных жителей, сожгли и разрушили их села, поля и сады. Об индейцах здесь напоминают теперь лишь географические названия.

Самое высокое из шести озер — Скениэтлес еще называют Садом На Крыше. Имея всего одну-две мили в ширину, оно протянулось на пятнадцать миль в длину. Скениэтлес — по-индейски означает «Длинное озеро».

Сиракузы и Оберн — крупнейшие города в районе этих озер. Последний известен тем, что здесь была построена первая тюрьма штата Нью-Йорк. Заключенные этой тюрьмы возвели в 1825 году печально знаменитую американскую тюрьму Синг-Синг. В обернской тюрьме в 1890 году была впервые применена казнь на электрическом стуле.

На берегу Длинного озера среди нескольких небольших деревушек нас привлекла одна, с близким нам названием Бородино. Она отличалась от других только названием, мы так и не узнали, кто дал деревне русское название.

Самое маленькое озеро — Оваско — 12 миль длины. В узких долинах, окружающих его, журчат прозрачные водопады. У нас было желание остановиться на ночлег здесь, но первую ночь мы провели на берегу озера Каюга, что в переводе с индейского означает «Лодочный причал». Это самое большое из всех Пальцевых озер — оно протянулось на сорок миль. На берегу его раскинулся городок Итака, известный своим Корнельским университетом, которому насчитывается больше восьмидесяти лет. Мы посетили этот университет.

Интересно, что в программу подготовки университета входит около ста учебных дисциплин: иностранные языки, психология, питание и здоровье, рисование, общая биология, оборудование и отделка гостиниц, риторика, контроль продуктов и напитков, статистика, право, журналистика, подготовка меню и т. д. Вообще следует отметить, что американские университеты отличаются большим разнообразием преподаваемых предметов. В некоторых университетах, например, есть такие кафедры: производство мороженого, факторы успешного брака, эпидемические болезни военного времени, анатомия лошади, познание исключительного.

Если вы будете расспрашивать местных жителей, чем еще знаменит их город, они обязательно расскажут о том времени, когда Итака была американским Голливудом. Правда, нью-йоркский Голливуд в Итаке продержался лишь до 1920 года: условия для киносъемки в районе Пальцевых озер не смогли соперничать с природой солнечного Запада. Старожилы еще помнят кинозвезду того времени — Перл Уайт, которая курила сигареты и расхаживала по улицам города в мужских брюках, когда другие женщины еще и не мечтали о таких «вольностях». Однажды актрису арестовали и оштрафовали на 5 долларов за превышение скорости езды на автомобиле, после этого случая она снялась в нескольких кинофильмах, где разыгрывался эпизод, в котором Перл Уайт вручала деньги судье, оштрафовавшему ее, со словами: «Сдачу оставьте себе. Я выеду из вашего города быстрее, чем въехала сюда».

Через озеро Сенека когда-то проходил путь переселения белого человека на Запад. На берегу его в былые времена процветал городок Женева — одно из первых поселений белого человека в западной части штата Нью-Йорк. Назвали это поселение так благодаря большому сходству с европейской Женевой. С давних пор город славится как питомник по выращиванию саженцев фруктовых деревьев, кустов, ягод и всевозможных декоративных кустарников — это все, что осталось от былой славы. Но декоративные кустарники действительно поражают своей оригинальностью и красотой. Маленькая Женева едва выдержала натиск военных, когда в 1941 году Дядя Сэм начал строить здесь артиллерийские склады и военно-морское училище, которое преобразовали вскоре в авиационное и в 1956 году перевели на Юго-Запад страны. На территории же огромных артиллерийских складов теперь проводятся секретные исследования.

Недалеко от Женевы находится природный заповедник — Уоткинз Глен, который называют «Страной чудес» за своеобразное нагромождение стремительных водопадов, головокружительных пропастей и ущелий, лощин, гротов и пещер.

Мы едем вдоль побережья озер Кеюка и Канандигуа, где протянулся винно-виноградный пояс Востока страны. Здесь также собирают большие урожаи яблок, персиков, вишен, груш и других фруктов. В почете и молочное хозяйство. Впервые на американском материке появились тут литой железный плуг, морская авиация и… сливочное мороженое с фруктами, сиропом и орехами.

Единственное озеро неправильной формы, напоминающее букву «у» — Кеюка. Первые поселенцы так и называли его Кривым озером. В наши дни Кеюка считается лучшим местом для рыбной ловли — это рай для любителей забросить удочку. К сожалению, у нас не было времени попытать счастья и сварить русскую уху на берегу Кривого озера. В местных кафе и барах еще и до сих пор можно услышать рассказ о некоем Гарри Морзе, который будто бы в шестилетнем возрасте поймал шестифунтовую форель… своим носом. Он был в лодке с матерью, и ему вдруг захотелось заглянуть в глубь озера. Малыш наклонялся все ниже и ниже, пока его лицо не коснулось воды, но тут он резко выдернул из воды голову и закричал. Что-то громко шлепнулось на дно лодки. Это оказалась огромная форель… Необычная история быстро облетела город. Появились даже почтовые открытки с его физиономией. На Гарри начали делать деньги…

И, наконец, озеро Канандигуа, что в переводе с индейского означает «Избранное место». В наши дни это избранное место для отдыхающих, имеющих деньги, из Рочестера, Буффало и многих других городов страны.

В штате находится известный Ниагарский водопад, на котором нам пришлось побывать несколько раз — зимой и летом.

Само слово Ниагара означает «Слушай гром» (или «Грохочущая вода»). Он находится между озерами Эри и Онтарио. Уровень воды в озере Онтарио почти на 100 метров ниже, чем в озере Эри. Их соединяет река Ниагара, кончающаяся у Онтарио водопадом. На свете есть много более высоких водопадов, но через Ниагарский проходит вся вода, вытекающая из четырех лежащих выше него Великих озер. Поэтому Ниагарский водопад один из самых мощных в мире.

Ученые определили, что каждый год водопад перемещается вверх по течению на один метр. Полагают, что водопад существует уже около 50 000 лет и за это время он передвинулся вверх по течению на 7 миль, то есть почти на 10 километров, а через 20 000 лет водопад приблизится вплотную к озеру Эри и исчезнет. Вместе с его исчезновением пересохнет и озеро.

Еще задолго до того, как подъедешь к водопаду, слышится мощный гул воды, падающей с высоты 51 метра. Часть водопада находится на территории Канады. На канадской же стороне расположены и туннели, прорытые к водопаду так, что можно подойти почти вплотную к низвергающейся стене воды.

Мы побывали и на канадской стороне. Опускались под самый водопад на специальном лифте, как раз к тому месту, где с оглушительным ревом бурлит и пенится многотонная масса падающей с большой высоты воды. Разговаривать друг с другом было бесполезно — грохот низвергающейся воды заглушал все, в воздухе носились мириады брызг и водяной пыли, так что без резиновых костюмов здесь пришлось бы туго.

Водопад очень красив вечером, когда его со всех сторон освещают разноцветными лучами прожекторов. Американцы и здесь остаются верными себе — реклама водопада поставлена на широкую ногу, за год его посещают более трех миллионов туристов, которых ждут платные экскурсии, поездки на пароходике возле самого водопада, сувениры, раскрашенные книжки, журналы, тысячи цветных открыток и диапозитивов. Повсюду рекламируется посещение музеев, ресторанов, кафе. Не менее широко освещаются попытки отдельных смельчаков покорить водопад, спустившись вниз по течению в бочке, на лодке или пройти над ним по стальному тросу. Возможно поэтому в Рочестере был принят закон, запрещающий переходить улицу по натянутому канату.

На многие десятки километров при подъезде к водопаду растянулись тысячи мотелей, гостиниц и кемпингов. Здесь, на реке Ниагаре, в небольшом городке Люистоне в таверне некой миссис Хастлер возникло модное в Америке слово «коктейль». Хозяйка смешивала несколько ликеров с вином, ставила перо из петушиного хвоста в бокал и угощала таким напитком своих посетителей. (По-английски «кок» — петух, а «тейл» — хвост).

Ниагара, получая воды Великих озер, используется как источник электроэнергии и американцами и канадцами. Воды Великих озер обладают удивительной чистотой. Когда смотришь с берега вдаль — вода глубоко синяя и настолько прозрачная, что плавающие у линии горизонта яхты или пароходы кажутся как бы висящими в воздухе.

Великие озера — наилучший путь для проникновения в бассейн Миссисипи. Еще до открытия железных дорог озера облегчали заселение Среднего Запада и стали одним из наиболее оживленных водных путей мира. По этим озерам идут мощные потоки железной руды и каменного угля.

Не случайно здесь выросли и крупнейшие после Нью-Йорка города штата: Буффало и Рочестер, в которых нам не раз доводилось бывать.

Буффало — второй после Нью-Йорка индустриальный центр. Он расположен вблизи Ниагарского водопада, там, где Эри-канал подходит к озеру Эри. После открытия Эри-канала он стал главным портом на пути от Великих озер к Атлантическому побережью. Через Буффало идет на восток пшеница из степных районов США и Канады. Он стал одним из главных центров мукомольной промышленности США. Но это прежде всего крупный промышленный центр, и главным образом металлургический, машиностроительный и химический.

Разнообразна промышленность Рочестера: производство фотоаппаратов, оптических и точных приборов, фотореактивов и кинопленки. Компания Истмана распространяет фотопленки и аппараты по всем странам капиталистического мира и ежегодно выпускает столько пленки, что ею можно несколько раз опоясать земной шар.

В Рочестере как-то нам пришлось гостить в одной американской семье. Оговоримся сразу, что везде в книге фамилии людей, с которыми мы встречались, вымышлены. Хозяева наши оказались людьми очень гостеприимными, Мистер Дэйв Райт — глава семьи — инженер. Его жена Нэнси — преподаватель средней школы, сын Тэд — ученик 9 класса.

В первый же вечер у нас началась оживленная беседа за чашкой кофе. Их интересовало все: кто мы, чем занимаемся в Америке и что делали дома, в Советском Союзе. Кто наши родители и сколько мы зарабатываем? Чем любим заниматься после работы?

Гостили мы у них целую неделю. Утром завтракали все вместе. Завтрак чаще всего состоял из половинки грейпфрута или стакана фруктового сока, яичницы или омлета с беконом и чашки кофе. Кофе они привыкли пить без сахара и молока. За кофе курят все — взрослые и дети. Второй завтрак обычно бывал где-нибудь вне дома и состоял из бутерброда, «хот дога» (горячей сосиски с булочкой) или «хэмбургера» (котлеты) и какого-либо напитка: кока-колы, кофе или сока. Вечером опять вся семья собиралась вместе.

На следующий же день после нашего приезда к мистеру и миссис Райт начали заходить соседи. Весть о том, что в доме русские, быстро разнеслась среди их друзей и соседей. Всем хотелось своими глазами увидеть «живых советских», как они говорили. Каждый хотел что-нибудь взять у нас на память: открытку с видом нашего города или значок с портретом первого космонавта. Мы не успевали отвечать на вопросы, иногда очень наивные, но в большинстве случаев искренние, задававшиеся не из праздного любопытства. Они удивлялись, когда узнавали, что мы намного меньше платим за квартиру, за проезд в метро или автобусе, что у нас дешевле обходится билет на поезд или самолет, гораздо дешевле стоит такси. В разговорах сейчас же выяснялось, что американец в несколько раз больше платит за книги, билеты в театры и кино, не говоря уже о высоких ценах за медицинские услуги, лекарства и большой плате за обучение в университетах или колледжах. Намного дороже им обходятся услуги парикмахера, и приходится, платить за пользование дорогами, за переезд моста или туннеля и даже за стоянку автомашины.

Взрослые приходили часто с детьми, а они особенно откровенны в своих высказываниях. Нас как-то очень огорчил разговор с Жаннет — девочкой лет 12–14. Она с большим интересом расспрашивала, как нам понравилось в США, а потом вдруг спросила:

— А у вас в России самолеты тоже есть?

В разговор сразу же вмешались ее родители и несколько сконфуженно начали объяснять ей, что в Советском Союзе так же много самолетов, как и в их стране. Тогда Жаннет сказала:

— А правда ли, что у вас в Сибири люди живут в землянках, куда им приходится заползать на четвереньках?

После таких вопросов мы поняли, что дело здесь не в простом незнании жизни в Советском Союзе, а, видимо, в том, как об этой жизни говорят американским детям в школе. И действительно, когда Жаннет показала некоторые свои детские книжки и школьные учебники, в которых говорилось о нашей стране, стало понятно, почему у нее возникли эти вопросы. И еще не раз мы слышали подобные вопросы, и почти всегда дети заканчивали разговор словами: «А мы русских представляли совсем не такими. А вы, оказывается, такие же люди, как и мы».

Были и такие вопросы: «Правда ли, что Юрий Гагарин первым полетел в космос?», «А у вас в России много атомных бомб? Водородные тоже есть?», «А вы хотите, чтобы у нас в США был коммунизм? О коммунизме много говорят, но я о нем ничего не знаю». Причем такие вопросы задавали не взрослые, а дети 12–15 лет.

О географии нашей страны у детей совершенно своеобразное представление. Например, редко кто знает, что существуют такие республики, как Украина, Белоруссия, Грузия… Не говоря уже об отдельных городах, кроме Москвы. Представление о нашей жизни примерно следующее: «Летом русские все время работают от зари до зари, а всю зиму спят, запершись в своих домах, так как зима в России очень холодная и снежная. В перерывах между сном они любят пить горячий чай с сахаром вприкуску».

Но верят ли дети в то, что им говорят старшие о России? Мы видели, как они с широко раскрытыми от удивления и интереса глазами слушали наш рассказ о жизни в нашей стране.

Новый год мы решили встречать с семьей Райтов, и дважды — по-московскому и нью-йоркскому времени. В Москве он наступил на 7 часов раньше, чем в Рочестере. Мистер и миссис Райт очень просили нас устроить такой новогодний прием, как это делают обычно у нас в стране, в нашей семье. И вдобавок им очень хотелось попробовать наш украинский борщ. Мы объяснили, что борщ за новогодним столом у нас не подают, но они попросили нарушить эту традицию в порядке исключения. К столу были приглашены еще две семьи: мистер и миссис Ракерт и мистер и миссис Робинз. Наших гостей (формально теперь мы были хозяевами за столом) удивляло все: и то, что мы, выпив рюмку вина, сразу закусываем, и обилие всяких блюд, и вкус нашей русской водки и красной икры. Искренне хвалили они и наши папиросы. Каждый взял себе по папиросе в качестве сувенира, чтобы показывать потом своим близким и знакомым. Их очень удивило, что мы тратим так много бумаги на папиросные гильзы и что наши папиросы так медленно горят и длиннее «самых длинных» американских сигарет.

Очень понравился им украинский борщ.

— Напишите рецепт приготовления борща, — почти в один голос требовали наши гости.

Дело в том, что многие американцы вообще не употребляют первых блюд, а если и варят что-либо на первое, так в основном бульоны или супы.

Разговоры за столом велись самые разнообразные.

— Правда ли, что у вас в Советской России студенты университетов или институтов учатся бесплатно? — спросил вдруг Тэд.

— Не только учатся бесплатно, но успевающие студенты получают государственные стипендии, а многим приезжим студентам предоставляется общежитие.

Мистер и миссис Райт быстро переглянулись, затем как-то задумчиво мистер Райт сказал:

— А мы со дня рождения нашего Тэда откладываем на специальный счет в банке деньги, чтобы он смог получить высшее образование. После школы мы хотим отдать его в университет, а на это нужны большие деньги. Только за право обучаться в нем нужно платить две-три тысячи долларов в год, не считая квартиры, питания, стоимости книг…

Как-то сидя за столом, когда подали кофе, мистер Райт предложил сигареты. Увидев, что мы колеблемся, Тэд вдруг сказал:

— Может, хотите моих? Я курю «Уинстон». — И он положил на стол пачку сигарет.

— Зачем вы курите, Тэд? — спросили мы. — Вы ведь еще совсем ребенок.

— У нас в классе все давно курят — и мальчики, и девочки.

— Где же вы берете деньги на сигареты?

— А у меня есть свой счет в банке. Я в этом отношении уже почти независим от родителей.

Такие ответы мы не раз слышали и в других семьях.

Хочется сказать несколько слов о воспитании детей.

Американские дети воспитываются в обстановке возбуждения, напряженности и насилия. В любом (даже продуктовом) магазине полно всяких военных игрушек: пистолетов разных марок, категорий и времен, винтовок, автоматов и заводных пушек, танков. От фабрикантов настоящего оружия не хотят отставать и фабриканты «игрушечного» бизнеса.

Есть, например, игра, которая называется «Ас, который убьет больше всех, получит самую высокую награду».

На плейлендах детей и молодежь приучают к аттракционам, которые щекочут нервы. Там все крутится, вертится, визжит, пищит, скрежещет. Это всевозможные «американские горки», «черепахи», «змеи», «центрифуги», «летающие ракеты», «самолеты», где человека крутят, вертят и швыряют во все стороны.

С малых лет американским детям преподносится культ насилия и индивидуализма Среди многих американцев распространено мнение о том, что «ребенок сам знает, что ему нужно» Согласно этой «теории», детям позволяют следовать их склонностям и даже поощряют их, а это приводит к тому, что такой независимый ребенок, «сам зная, что ему нужно», начинает командовать не только в семье, но и в школе. В американской печати часто появляются сообщения о варварском отношении учеников к школьному имуществу, запугивании учителей и существовании банд подростков, которые мошенничают, избивают, крадут, насилуют и убивают. Малолетние правонарушители — это неизбежный продукт общественного строя, основанного на конкуренции, на хищнической борьбе за богатство и власть.

Нас удивляло, что дети держат себя по отношению к родителям слишком независимо, а часто и вызывающе. У них всегда есть «свою деньги», и если родители дают им мало денег, то они работают где-нибудь по нескольку часов в день, а заработанное тратят по своему усмотрению.

Однажды мы гостили в семье мистера Фергуссона в Нью-Йорке. Вечером после ужина 13-летняя дочь наших хозяев вдруг заторопилась.

— Мам, мне пора уже к Рингам.

— А что у них сегодня? — спросил отец.

— Да я у них сегодня няней.

— Няней? — удивились мы.

В разговор вмешалась миссис Фергуссон.

— Видите ли, у нас многие девочки в ее возрасте ходят присматривать за маленькими детьми, в то время как родители уходят куда-нибудь в гости или по делам на несколько часов. На этом молодые няни зарабатывают по 25–50 центов. Разве это плохо?

Любить и считать деньги американцев приучают с самого детства. В магазинах можно найти много игр, связанных со счетом денег, с куплей-продажей… Кроме того, продаются специальные «детские» деньги, на первый взгляд ничем не отличающиеся от настоящих.

Во многих школах дети, экономя на завтраках, обычно целым классом в складчину покупают несколько недорогих акций. Затем школьники ежедневно следят за газетами, как меняется курс их акций. На общем собрании они решают, когда продавать или покупать акции. А если есть прибыль, то ее делят соответственно вкладам. Это поощряется учителями, школьным начальством и родителями: юных американцев с детства приучают к «американскому образу жизни».

Нас всегда удивляло и огорчало то, что многие молодые американцы, часто совсем еще мальчики и девочки, так же как и взрослые, курят. Но чему тут удивляться, если дети ежедневно с утра до вечера видят на экранах телевизоров своих любимых героев — гангстеров и ковбоев с дымящейся сигаретой или сигарой в зубах. И хотя курение вредит здоровью, они все равно всегда самые сильные, смелые, ловкие и всегда побеждают. И дети стараются следовать их примеру: тянутся к курению чуть ли не с пеленок. Более того, многие американские дети предаются чувственным наслаждениям — потреблению алкогольных напитков и увлечению сексуальными отношениями, что тревожит даже самих американцев, и они вынуждены признавать это.

«Курение, потребление алкогольных напитков и сексуальные отношения стали нередким делом в младших классах и скорее правилом, чем исключением, в старших». Девушка, только что перешедшая в старший класс, обрисовала положение так: «Все наши знакомые курят. А когда мы ездим в соседний город на баскетбольный матч или на танцы, большинство выпивает. Половина мальчиков возвращается в большей или меньшей мере пьяными. В нашей школе есть клуб „Испытавших беременность“, к которому принадлежат некоторые из самых миловидных девочек школы».

В одном лишь Нью-Йорке в начале 1966 учебного года из школ было отчислено 1250 беременных школьниц в возрасте от 14 до 16 лет. И это не удивительно. Ведь известно, что формирование нравственного облика людей имеет свои объективные законы. Нравственность молодежи определяется главным образом той повседневной обстановкой, в которой она живет, поведением людей, особенно старших, с которыми ей приходится встречаться, и тем, как реагирует общество на те или иные явления.

Нас поражало и то, что американские дети, за редким исключением, очень мало читают. Вот что писал по этому поводу американский журналист Гарри Гольден:

«Подростки в средних школах больше не читают книг. Это ужасает. Сегодня вы можете стоять перед группой старшеклассников и рассказывать им основные сюжеты мировой литературы: сюжеты Диккенса, Верна, Харди, Конрада, Гюго, Дюма и Бульвер-Литтона, и они будут глазеть на вас так, словно вы прилетели с планеты Марс».

Встречаясь и разговаривая с американцами, мы убедились в том, что многие из них очень плохо знают нашу жизнь. Как-то разговорились Мы с одним американцем, побывавшим в Советском Союзе. Он все время хотел доказать, что наша страна, далеко отстала от Америки в строительстве благоустроенного жилья и дорог.

— Скажите, а какие разрушения принесла вашей стране вторая мировая война? — спросили мы. Ответ последовал не сразу.

— Насколько мне помнится, за все годы войны на нашей земле взорвалась лишь одна японская бомба. Это произошло в штате Орегон. Погибло пять или шесть фермеров.

— Советский Союз в последней войне потерял двадцать миллионов человек, а тысячи городов и сел были уничтожены до тла. За время существования Советской власти половина времени ушла на защиту от иностранной интервенции, фашистской агрессии и восстановление разрушенного хозяйства страны.

Американцы поражаются успехам нашей системы образования и подготовки инженерных кадров, их удивляют темпы развития нашей промышленности и сельского хозяйства, строительства промышленных объектов и жилых домов. И многие признают, что решительный перелом в сознании американцев и переоценка их отношения к нашей стране произошли с момента запуска в Советском Союзе первого в мире искусственного спутника земли.