«Не получилось у Колчака — не получится у Собчака»

«Не получилось у Колчака — не получится у Собчака»

5 сентября 1991 г. в конце Внеочередного съезда народных депутатов СССР председательствовавший президент М. Горбачев представил слово депутату А. Собчаку.

— Уважаемый президент, уважаемый Съезд! — начал он, бойко взбежав на трибуну. — Предлагаю достойно завершить нашу работу, приняв следующее решение: выполнить последнюю волю Владимира Ильича Ульянова Ленина, захоронив его в соответствии с религиозными и национальными обычаями нашего народа и в соответствии с его завещанием со всеми подобающими почестями на Волковом кладбище в Ленинграде.

При этом уважаемый доктор юридических наук Собчак почему-то не зачитал это никому не известное завещание, не сказал, где можно прочитать сей документ или в каком архиве увидеть.

Тем не менее председательствовавший М. Горбачев заявил:

— Думается, что спокойный вразумительный разговор по этому поводу с учетом того, о чем и о ком идет речь, следует провести на заседании нового Верховного Совета СССР. Мы не игнорируем мнение депутата Собчака, но пусть народные депутаты послушают мнение своих избирателей на местах.

Но сбитые с толку, дезориентированные «уткой» Карякина и подхватившими ее средствами массовой информации избиратели не знали, не ведали, что так называемое «завещание» Ленина — это фальшивка.

Почему-то М. Горбачев не поинтересовался у оратора, на основании какого документа сделал заявление юрист Собчак и зачем надо перезахоронить по религиозным обычаям атеиста.

Народный депутат А. Голяков, присутствовавший на заседании, сказал мне: было видно, что, давая слово Собчаку, Горбачев знал, о чем тот скажет. По мнению депутата, был запущен пробный шар с целью осмотреть, как будет реагировать народ.

Мнение А. Голякова подтвердил вскоре мой телефонный разговор по «вертушке» с ближайшим советником М. Горбачева, недавно назначенным председателем Гостелерадио Е. Яковлевым. Сославшись на М. Горбачева, заявившего, что надо послушать избирателей, я попросил дать мне возможность выступить по телевидению.

Е. Яковлев сказал, что это лучше всего сделать после сессии нового Верховного Совета.

— Тогда будет поздно! — возразил я. — Верховный Совет, как всегда, послушно проголосует и одобрит эту фальшивку — «завещание».

— Почему фальшивку?

— Такого «завещания» нет.

— Как нет?

Помолчав Е. Яковлев сказал:

— Но хоронить его надо…

Егор Владимирович озвучил мнение своего кремлевского шефа.

После нескольких дней растерянности, охватившей дезориентированных советских людей, в Москву, в Кремль, в Верховный Совет СССР хлынул поток телеграмм и писем протеста.

«Срочная. Москва, коменданту Мавзолея Владимиру Каменных.

Стреляйте на месте каждого, кто вздумаем тронуть тело Ленина для перезахоронения. Анатолий Собчак будет подыхать мучительной смертью. Все равно Собчака надо захоронить по-христиански. Толстой. Калининград».

«Москва. Штаб защиты Мавзолея и музея Ленина. Считайте нас троих в вашей цепочке защиты Мавзолея и музея Ленина. Семья Кундюковых. Мурманск».

«На гвардейских знаменах портрет Ленина, с его именем мы шли в бой и победили, хотя на нас шла вся Европа. Я, старый солдат, говорю: руки прочь от Ленина! Б. Д. Шачин, г. Чусовой, Пермская область».

«Прошу отстоять за меня вахту в цепочке по защите Мавзолея Ленина. Милан Николич, Крашевац, Югославия».

«Москва. Кремль. Президенту СССР Михаилу Горбачеву. Коммунисты, антифашисты, прогрессисты, интеллигенты и рабочие всех стран призывают нас сделать все, что в ваших силах, чтобы предотвратить вынос тела В. И. Ленина из Мавзолея… Хочется верить, что Вы, господин Президент, уважите этот горячий призыв всех честных людей, которые во имя Ленина любили и любят вашу страну. Президент Международного комитета защиты памятников Ленину Роберто Наполеоне. Рим».

Созданные в Москве общественный комитет в защиту Ленина и общество «Ленин и Отечество» направили президенту СССР М. Горбачеву телеграмму с требованием «предотвратить неслыханный вандализм и преступление, которые могут иметь непредвиденные и трагические последствия». Газеты опубликовали заявления родственников Ленина — племянницы О. Д. Ульяновой, двоюродной племянницы Т. Жаковой-Басовой, а также вдовы двоюродного племянника Л. Мещеряковой, которые выразили тревогу в связи с предложениями перезахоронить Ленина, вновь разоблачили ложь о «завещании» и призвали «быть мудрыми и честными перед нашей историей, чтобы потом не было стыдно за наши поспешные действия».

Мэр Москвы Г. Попов заявил, что он поддерживает предложение Собчака. Демократические СМИ, еще недавно воспевавшие Мавзолей Ленина, теперь взахлеб расхваливали достоинства Волкова кладбища, публиковали статьи и фотографии надгробного памятника матери Ленина, с садистским наслаждением повторяли, что скоро здесь предполагается похоронить и Владимира Ульянова (Ленина), печатали данные кадих-то незаконных опросов граждан с провокационными вопросами и запрограммированными нужными ответами.

12 сентября в Москве распространился слух о том, что ночью тело Ленина будет тайно вынесено из Мавзолея. Вечером Красную площадь заполнили пикетчики. Они держали в руках плакаты: «Не получилось у Колчака — не получится у Собчака!» Защитники Мавзолея скандировали: «Руки прочь от Ленина!» Лишь к полуночи после заверений сотрудников охраны Мавзолея, что причин для беспокойства нет, пикетчики разошлись. Но тревога все-таки осталась.

«Прямо на Красной площади, — писала „Независимая газета“, — формируется народная дружина. В нее записалось уже более ста человек. „Оружия у нас нет, — сказал один из них, — но мы готовы постоять за дело Ленина и в случае необходимости оказать сопротивление“».

Комендант Кремля генерал-майор Г. Д. Башкин назвал в интервью слухи о тайном перезахоронении Ленина беспочвенными и добавил, что людской поток в Мавзолей в последние дни увеличился.

Поклониться Ленину шли жители Москвы, Самары, Твери, Ижевска, Вильнюса, городов и таежной глухомани.

— Мои односельчане, узнав, что еду в Москву, — сказала колхозница с Полтавщины Алина Векеш, — наказали мне: обязательно сходи в Мавзолей, посмотри лежит ли там Ленин. А то кое-кто говорит, что его уже оттуда в Ленинград увезли. Вернусь, успокою односельчан чтоб не волновались зря! На месте Ильич!

— Не могу и не буду молчать, — сказала. Л. И. Кузьмичева (Нижний Новгород). — Не для того прошла войну радисткой в танковой армии, чтобы равнодушно смотреть, как кощунствуют над именем великого человека России. И я не одинока.

— Мне жалко, — сказала студентка Мордовского университета Марина Никишкина (Саранск), — что идут такие разговоры. Ведь все это очень дорого нам. Я до сих пор остаюсь членом комсомола.

11 сентября — через неделю после провокационного выступления Собчака — в вестибюле Центрального музея В. И. Ленина состоялось собрание, на котором был сформирован общественный комитет «В защиту Ленина». В него вошли научные работники и литераторы, рабочие и предприниматели, коммунисты и беспартийные. Общественный комитет наряду с Советом рабочих Москвы взял на себя координацию всех мероприятий по защите музея и Мавзолея Ленина.

Лучшие представители отечественной интеллигенции выступили в защиту доброго имени Владимира Ильича. В связи с распоряжением мэра Москвы Г. Попова передать здание Центрального музея В. И. Ленина городскому Совету Михаил Шатров, Расул Гамзатов, Борис Олейник, Иосиф Кобзон и другие опубликовали обращение, в котором заявили, что музей Ленина «должен быть сохранен как память о реальном времени и реальном выдающемся человеке».

Крупнейшие историки академик П. Волобуев, член-корреспондент Академии наук СССР Ю. Поляков, 28 сотрудников Института истории СССР и других учреждений расценили «ликвидацию Музея В. И. Ленина как очередной акт варварства и вандализма».

10 октября у здания Моссовета прошла манифестация, организованная Советом рабочих Москвы. Они несли лозунги «Музей и Мавзолей Ленина — общечеловеческие ценности» и другие. В октябре газета «Правда» обратилась к президенту СССР Горбачеву с требованием заступиться за тело Левина против тех, кто хочет убрать останки вождя революции из Мавзолея на Красной площади Газета напечатала письмо читателей, которые выражали надежду, что «решающую роль тут могло бы сыграть веское слово президентов СССР и России», предлагали принять указ о наказании за подобные посягательства. Но все обращения к главе государства оставались без ответа.

Тем временем М. Горбачев продолжал подкоп под Мавзолей Ленина.

Вспоминает кандидат исторических наук С. Манбекова:

«После заявления Карякина о „завещании“ Ленина в Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, а именно в сектор произведений В. И. Ленина позвонили из ЦК партии с просьбой выяснить истину по документам. Сотрудниками ИМЛ была проведена большая поисковая работа, которая закончилась выводом, что заявление Карякина ни документальными, ни мемуарными источниками не подтвердилось. Ни в воспоминаниях, ни в переписке родных В. И. Ленина — Анны Ильиничны Ульяновой-Елизаровой, Дмитрия Ильича Ульянова, Марии Ильиничны Ульяновой и Надежды Константиновны Крупской — об этом также никаких сведений нет ни в архиве, ни в опубликованном их литературном наследии»

(«Правда России», 01.04.97 г.).

Как вспоминает бывший заведующий сектором Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС В. И. Десятерик, его и двух сотрудников — А. М. Совокина и В. М. Горбунова — вызвали в аппарат президента СССР. Беседовал с ними помощник Горбачева Егоров. Он спросил: «Есть ли завещание Ленина похоронить его на Волковом кладбище рядом с матерью?» Ученые ответили, что нет. Не подтверждают такого желания Ленина и его родственники.

«Нас выслушали, — вспоминал Я. И. Десятник, — и сказали, что на следующей сессии Верховного Совета этот вопрос будет обсуждаться. Я выразил мнение: нельзя Верховному Совету принимать много решений о Ленине — одно о Мавзолее, другое о музе и т. д. Нужен один серьезный документ о Ленине». По мнению В. И. Десятника, депутаты Верховного Совета должны были прежде всего потребовать у Карякина и Собчака предъявить документ завещания, на которое они ссылаются.

Но беловежский сговор трех авантюристов привел к развалу Советского Союза и поставил крест на сессии Верховного Совета СССР, на которой Горбачев планировал вновь озвучить эту фальшивку века.

В начале ноября 1991 года помощник Генерального прокурора СССР Виктор Иванович Илюхин, обобщив все поступки президента СССР в августе — октябре 1991 года, возбудил против него дело по статье 64 Уголовного Кодекса РСФСР «Измена Родине». Проявив акт гражданского мужества, помощник прокурора потерял должность, но сохранил честь.

…Приближалось 7 ноября 1991 года — годовщина Великой Октябрьской социалистической революции и 50-летие исторического военного парада на Красной площади в прифронтовой Москве. Координационный совет движения «Трудовая Москва» выпустил листовки, в которых призвал москвичей выйти в этот день на Красную площадь и «помянуть добрым и твердым рабочим, трудовым словом и делом память всех, кто 7 ноября 1941 года пошел умирать за нас с вами!». С таким же призывом выступил Совет рабочих Москвы. Одновременно Демократическая партия и Христианско-демократическое движение России предложили московским властям объявить 7 ноября днем траура и заявили, что намерены в этот день провести символическое предание земле вождя мирового коммунизма Ленина — закопать его бюст.

6 ноября 1991 года президент России Ельцин запретил Коммунистическую партию Советского Союза и Коммунистическую партию РСФСР, осуществив мечту Гитлера. В обстановке нагнетания антисоветского психоза американский журнал «Форбс» сообщил, будто Советское правительство решило продать с аукциона саркофаг с телом Ленина; начальная ставка — 15 миллионов долларов. Эту утку тут же подхватили многие мировые агентства, включая ТАСС, газеты, радио, телекомпании. После опровержения, прозвучавшего из Москвы, журнал «Форбс» признался в намеренном розыгрыше читателей.

* * *

В отличие от журнала «Форбс» мэр Ленинграда юрист Собчак продолжал нагло и безостановочно лгать, проповедуя уже разоблаченную фальшивку Карякина о «завещании» Ленина похоронить его на Волклвлм кладбище рядом с матерью. Ослепленный политической ненавистью, Собчак откровенно игнорировал то, что Ленин покоится рядом с женой и сестрой. В газетах мелькали почти ежедневные интервью Собчака. Он раздавал их направо и налево в каком-то радостном возбуждении. Газеты сообщали: «Собчак вновь призвал руководство страны выполнить желание Ленина», «Собчак считает, что вопрос о перезахоронении Ленина должен быть одним из первых на ближайшей сессии Верховного Совета страны», «Собчак заявил в Париже, что Ленин будет вынесен из Мавзолея до конца 1991 года». В интервью «Независимой газете» он гарантировал «публичность церемонии и соблюдение русского православного обряда». Собчак не останавливался перед самой наглой ложью. «Историки мне говорили, — храбро врал он в „Вечерней Москве“, — что есть воспоминания Стасовой, Фотиевой: Ленин хотел быть похороненным рядом со своей матерью». Ни фамилий историков, ни мемуаров покойных Стасовой и Фотиевой Собчак не назвал. Да и не мог — таких историков и таких высказываний революционерок нет.

Порой казалось, что Собчак не мэр крупнейшего города, население которого остро нуждается в решении неотложных жизненных вопросов, а заведующий погребальной конторой «Милости просим» из книги «Двенадцать стульев» И. Ильфа и Е. Петрова. Правда, контора в уездном городе N лопнула. Но, судя по энергичной деятельности Собчака, она возродилась в городе на Неве.

Юрист Собчак должен был знать, что в цивилизованном обществе место последнего покоя усопшего выбирают не мэры, а родственники. Это понимал даже конкурент погребальной конторы «Милости просим» вечно пьяный гробовщик Безенчук, который всегда интересовался мнением родственников и корректно спрашивал их: «Как сделать, туды ее в качель? Первый сорт, прима? Или как?»

«Если уж Собчака так тянет к погребальным делам, — писала газета „Ветеран“, — то он может совершить действительно благородное дело. Ведь в Ленинградской и Новгородской областях пятьдесят лет лежат останки десятков тысяч незахороненных солдат — защитников города-героя Ленинграда. Это наш позор, эта наша боль. Возьмите в руки лопату, Анатолий Александрович, крикните клич всем патриотам, возглавьте святое дело. Вот кого надо захоронить со всеми подобающими почестями».

Но опьяненный успехом позорной замены русского названия второй столицы Ленинград немецким Санкт-Петербург (даже отверг повеление Николая II — Петроград) Собчак, закусив удила, продолжал поход против Мавзолея Ленина.

А ведь совсем недавно, в 1988 году, профессор Ленинградского университета Собчак писал в заявлении: «Прошу принять меня в члены КПСС, потому что в это решающее для партии и страны время хочу находиться в передовых рядах борцов за дело социализма и коммунизма».

Призывы Собчака выполнить «завещание» Ленина были для питерского мэра средством саморекламы. Наблюдалась определенная закономерность. Как только имя с Собчака исчезало со страниц газет, а его лик — с экрана телевизоров, Анатолий Александрович требовал похоронить «Ульянова (Ленина)».

И снова СМИ всего мира захлебывались: «Собчак сказал…», «Собчак предложил…», «Собчак обещал…» и т. д. Эту черту Собчака подтвердил его бывший заместитель, ныне президент России В. В. Путин: Собчак «всегда любил быть в центре внимания, чтобы о нем говорили. При этом ему, как мне казалось, было отчасти все равно, ругают его или хвалят» («От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным». М., 2000. С. 110).

В 1993 г. Собчак активно включился в избирательную кампанию по выборам в первую Государственную думу. Возглавив созданное им Российское движение демократических реформ, он не сомневался в успехе. И, видимо, уже готовился завести на первом же заседании парламента свою любимую старую пластинку о необходимости выполнить «завещание» Ленина. Но случился конфуз — на выборах 12 декабря гробокопатель провалился и в Государственную думу не попал.

В связи с этим Независимый благотворительный фонд «Мавзолей В. И. Ленина» выступил с заявлением «Не рой другому яму».

«Российское движение демократических реформ (РДДР), — говорилось в заявлении, — не смогло преодолеть 5-процентный барьер на выборах в Государственную думу по партийным спискам. В этом, без сомнения, сыграла роль откровенно нетерпимая, задевающая чувства миллионов соотечественников позиция лидера партийного списка РДДР мэра Санкт-Петербурга (Ленинграда) А. Собчака по вопросу о судьбе Мавзолея В. И. Ленина. Как видно, в охваченной глубоким экономическим и социальным кризисом стране, где с каждым днем положение все больше ухудшается, А. Собчак не видит для себя дел более важных, чем постоянное провоцирование общественного мнения слухами о „предстоящем перезахоронении“ останков великого человека.

12 декабря наши соотечественники отвергли партию, чей лидер навязывает обществу „гробокопательные“ настроения…»

Но урок не пошел впрок. Почти через два месяца, 2 февраля 1994 года, оказавшись на обочине, общероссийской политической жизни Собчак решил напомнить о себе: направил письма сразу в пять адресов — президенту Б. Ельцину, председателям палат парламента, лидеру коммунистов Г. Зюганову и патриарху Алексию II. Письма начинались (после слова «уважаемый») одинаково: «Обращаюсь к Вам с вопросом, который, с нашей точки зрения, имеет общегосударственное и мировое значение. Речь идет о захоронении тела Владимира Ильича Ульянова (Ленина)». И предлагал дату — 21 января 1995 г. Поистине, Господь обделил Собчака такими бесценными человеческими качествами, как стыд и совесть.

Не будем утомлять читателя пересказом очередной лжи и подставок «знаменосца демократии», как его называли соратники. Скажем только, что это была его лебединая кладбищенская песня.

12 сентября 1998 г. Генеральная прокуратура Российской Федерации возбудила уголовное дело против бывшего мэра Санкт-Петербурга А. Собчака. Ему вменялось в вину получение взятки и злоупотребление служебным положением. «Отец русской демократии» резво драпанул в Париж. «Собчак не должен бегать, как заяц, от прокурорских работников, — сказал генеральный прокурор Ю. Скуратов. — Если он чувствует себя невиновным, то должен сам бежать в прокуратуру».

Но в Париже Собчак просидел недолго. Как только директором ФОБ, а затем секретарем Совета безопасности стал один из его бывших заместителей в правительстве Ленинграда, Собчак примчался обратно, надеясь, что тот не оставит его своими милостынями. Уголовное дело на Собчака было закрыто.

19 февраля 2000 г. Собчак умер в Светлогорске Калининградской области, как сообщалось, от сердечного приступа.

Вот что писала об обстоятельствах его смерти местная газета «Новые колеса»: «Губернатор Калининградской области Леонид Петрович Горбенко пригласил А. Собчака в Калининград с единственной целью — заручиться поддержкой Путина перед будущими губернаторскими выборами. Губернатор Горбенко, как радушный хозяин, организовал прием знатного гостя по высшему классу. После обильного застолья политики отправились в сауну, где за ними ухаживали юные русалки.

Когда водные процедуры закончились, веселая компания поднялась в номер Собчака. Вскоре Леонид Петрович покинул гостиницу „Русь“, оставив профессора наедине с одной из особ.

А спустя полчаса девушка как ошпаренная выскочила из „люкса“ Анатолия Александровича, молнией пронеслась мимо администратора гостиницы и исчезла в ночи.

Было ясно: случилось что-то экстраординарное. Сначала администратор и портье позвонили в номер постояльца. Телефон не отвечал. Тогда решили подойти к апартаментам Собчака. Еще минута тяжких раздумий — и перепуганные женщины отважились заглянуть внутрь. Пожилой мужчина без признаков жизни лежал в постели» («Новые колеса», № 248–249, Калининград; газета «Дуэль», № 41, 2000 г. Москва).

Есть и другая версия.

«До сих пор, например, ходят слухи, что смерть бывшего питерского мэра Собчака не была случайной. Известно, что в Калининграде ему был устроен прием с шикарно накрытым столом. Собчак выпил совсем немного, после чего вернулся к себе в гостиничный номер, как говорят, с намерением поработать. Сердце остановилось настолько быстро, что врачам „неотложки“ оставалось лишь констатировать смерть. У него было много врагов.

Историк и писатель Э. Радзинский в беседе с корреспондентом „АиФ“ обратил внимание, что отравление как способ политической расправы было особенно широко распространено в эпоху Возрождения, при дворе Медичи. „А все популярное — это, как известно, хорошо забытое старое“, — напомнил он»

(«АиФ», № 47, 2004 г.).

Одни называют Собчака демократом первой волны, знаменосцем демократии. Другую точку зрения высказал бывший пресс-секретарь президента Ельцина журналист П. Вощанов: «Типичный казнокрад времен радикальных рыночных реформ», «Непотопляемый миноносец отечественной коррупции», «Зеркало русской коррупции», «Фальшивая монета» («Комсомольская правда», 12 февраля 1997 г., «Новая газета», № 24, 25, 1997 г).

Данный текст является ознакомительным фрагментом.