1 1 , 1 -J

ШКОЛА ПУСТОСЛОВИЯ

В России мода на ток-шоу. Ведут все - министры, писатели, актеры. Лугше бы занимались своим делом ?

Уходящий телевизионный год можно смело назвать годом избытка отечественных «ток-шоу»: видимо, по-русски это означает «праздник разговора», «искусство беседы». Я не всегда с народом, и для погружения В мир родных «токов-шоусов» мне потребовалось известное мужество. Для первого знакомства я опрометчиво выбрала «праздники разговора», ведомые людьми, не вовсе чуждыми делу человеческой культуры.

Одно такое шоу, «Культурная революция», ведет аж сам министр культуры Михаил Швыдкой. Как громадную ценность, это шоу показывают по двум каналам - и по «Культуре», и по «России». Удивляться нечему, давненько нас выучил Жванецкий: что охраняешь - то и имеешь. Культуру охраняешь - культурное шоу имеешь. Но почему, почему из всего звездного состава нынешнего кабинета министров свезло одному Швыдкому?! Там ведь буквально суперстар на суперстаре, начиная с дивного баритона Касьянова, которому можно хоть завтра на сцену, петь в «Сильве». А сумрачный Герман Греф, на всех пресс-конференциях бросающий длинные византийские взгляды из-за виска а-ля Иван Грозный Эйзенштейна. А ледяной рыцарь обороны Иванов, чьи губы всегда кривит такая гадливая дрожь, когда он говорит о врагах отечества. А дивный министр юстиции Чайка с его лицом честного человека (!). I Ipo генерального прокурора я просто умолчу. Просто умолчу.

А на экране - сплошной Швыдкой. Данные у него - так себе. Разве что говорит бойко, слова шлепаются быстро, ровно, кругло, точно козьи орешки. Ему явно безразлично, о чем говорить, безразличен и сам предмет разговора (как правило, безразмерный и бессмысленный типа «нужны ли культуре революции?») - это хорошо для профессионального демагога, но странно в министре культуры.

Неужели у нас на этом фронте все столь гладко, что ответственный человек может позволить себе каждую неделю отрываться от своих прямых обязанностей и активно переливать из пустого в порожнее? В тридцатых годах Корней Чуковский, больной, стареющий, похоронивший любимую дочь, затравленный идиотами, кричавшими, что детям не нужны глупые сказки вроде сказок Чуковского, потерявший друзей молодости, одинокий, в вечном безденежье и бессоннице, - так вот, Чуковский пришел домой с очередного витка великой борьбы и записал в дневнике: «Я клянусь - у советских детей будут хорошие книги».

И он сдержал клятву, и у советских детей были хорошие книги. В том числе и у М. Е. Швьщкого. Вот это и была «культурная революция» людей совести и чести, которые спасали детей, а нынешняя «Культурная революция» - не что иное, как вялая болтовня сытых демагогов. И трудно мне поверить в искренность и натуральность забот Швыдкого о родной культуре после того, как он накануне 2001-го красовался на экране телевизора со словами о том, что комиссия под его руководством прочла три тысячи текстов гимна России и лучший - это текст Сергея Михалкова. И глаза у радетеля культуры все бегали туда-сюда, туда-сюда. А вот и тема для его ток-шоу: что такое хорошие стихи и что такое плохие? Правда, «предками данная мудрость народная» (слова гимна России, соч. С. В. Михалков) подсказывает мне заранее итог подобного шоу, если бы оно и состоялось, - итог был бы в том, что те стихи хороши, которые вовремя подсунули в нужное место.

Винят телевидение, а оно-то при чем? Телевидение - всего лишь ретранслятор. Иногда, правда, и рентген. Писательница Татьяна Толстая и сценаристка Дуня Смирнова открыли на канале «Культура» свою «Школу злословия». Факт личной дружбы и тесного повседневного общения Смирнова и Толстая решили сделать фактом телевизионного искусства. На каком основании - не знаю. Не постигла я и принцип отбора гостей, и, так сказать, тело разговора.

Можно развлечься видом дикого обывателя, производящего свой рык из пещеры, любопытно бывает послушать специалистов в каком-либо деле, но вникать в глубины таких оскомину набивших трюкачей СМИ, как Гордон или Проханов, - увольте.

Выучиться чему-нибудь в этой школе злословия невозможно. Ведущие не владеют искусством беседы, не применяют простых правил риторики и логики, не понимают и не слушают приглашенных, перескаки-иают с пятого на десятое, путают главное и второстепенное, заканчивают вопрос и забывают, с чего он начинался. При этом много и с аппетитом говорят о самих себе, о своих планах, наблюдениях, мечтах, разыгрывают сценки в лицах и декламируют стихи.

На все блескучие банальности, которые изрекает С видом дельфийской пифии Толстая, Смирнова отмечает влюбленно-восхищенным повизгиванием. Девушки счастливы, но при чем тут зритель? Поминать через фразу Г. Бога, убеждать Ренату Литвинову, что смерть это полезно, хорошо и правильно (как будто у нас есть выбор - умирать или так посидеть), или сравнивать посредственного режиссера, снявшего ничтожный сериал «Бригада», с Иисусом Христом, простившим разбойников, - по-моему, это злостное пустословие.

И зачем две вроде бы неглупые, небездарные, красивые женщины превратились в развязных и самодовольных телепузиков, которые не стесняются выходить к огромной аудитории в умственном и нравственном неглиже?

Нет, по мне уж лучше безумец Дмитрий Нагиев («Окна»), с его психованным лицом, запекшимся в груди самолюбием, дикими кофтами в крупную дырочку, с его жуткими шутками и героизмом подводника, погружающегося прямо в толщу кошмара обывательской физиологии. Нагиев - чернорабочий в кунсткамере массовых уродств и не строит из себя шибко грамотного.

Тоже, конечно, отстой, но хоть без культурно-интеллигентского пустословия. декабрь 2003: судный день