Проза о российском паспорте

Проза о российском паспорте

Клянусь, никакого полицейского государства у нас нет! В каком-то смысле о нем можно было бы только мечтать

Моему новому российскому паспорту пять лет; праздную в узком кругу. Предыдущий советский, 20-летнего срока жизни, при сдаче в милицию выглядел свежее сменщика. Понятное дело: мне не приходилось его доставать из штанин каждый день, а максимум полицейского контроля мы с тем паспортом испытали в 1985-м во время Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве. Тогда действительно имело смысл носить паспорт на шее на веревочке, сразу раскрытым на странице с регистрацией (которая еще называлась пропиской), чтобы менты тебя не проверяли и чтобы на презентациях (которые еще не назывались презентациями) тебе обламывалась халявная рюмка Havana Club.

А только за последнюю неделю жизни в суверенной демократии мне пришлось доставать краснокожую паспортину восемь раз.

Перечисляю.

1. Заказ по интернету железнодорожных билетов в системе ufs-online.ru (отличается от западных систем тем, что не работает под Macintosh, не дает сразу все цены на все доступные поезда, удорожает — что для интернета вообще дикость — покупку билета и опять же требует вводить номер паспорта).

2. Получение заказанных билетов на вокзале (в Европе билеты выдают либо автоматы (как во Франции и Великобритании), либо (как в Италии) вообще никто: там действуют ticketsless, «безбилетные» билеты, когда сразу идешь в вагон, а контролеру, если такой случится, сообщаешь номер брони.

3. Снятие денег со счета в банке. Вообще-то у меня пластиковая карта, на которой есть тоже фотография, но банкомат «временно не работает», а операционистке моих карты и знания пин-кода недостаточно; она требует паспорт.

4. Супермаркет, касса: «Паспорт, пожалуйста». Пытаюсь вместо паспорта, зарытого в глубине сумке, показать права: не-а, только паспорт. Запаянное в пленку водительское удостоверение, позволяющее распоряжаться машиной ценой в десятки тысяч долларов, недействительно при покупке товара в пару тысяч рублей?

5-6. Продление страховки на машину: охранник в офисном центре, понятно, требует «документик». Страховщики тоже требуют паспорт (мой общегражданский, а не технический на автомобиль), но услышав, что данные «все те же», машут рукой.

7. Посадка в поезд. Паспорт.

8. Встреча на телевидении: паспорт, и только паспорт в бюро пропусков…

В принципе, еще на неделе нужно было заехать с паспортом в офис МТС (чтобы подключить дистанционную оплату через интернет, и пусть кто попробует этот наиразумнейший алгоритм назвать бредом), кроме того, я всю неделю таскал с собой паспорт просто так, даже спускаясь в собственный двор в тапочках на босу ногу, чтобы выбросить пакет с мусором. Мера необходимая: именно в таком виде меня прошлым летом и сгребли в московском дворе проезжавшие мимо менты, справедливо рассудившие, что у человека, выносящего мусор в трусах и тапочках, паспорта нет, а вот деньги дома скорее всего есть. Визжал я тогда от ярости, как поросенок, и сыпал фамилиями всех перебравшихся в Москву питерских чекистов, живописуя сцену последующей казни мучителей в подвалах Лубянки. Потенциальные мученики смотрели на меня с интересом, прикидывая, со скольких ударов вышибут дурь из моих почек; но потом, видно, решили, что при таких понтах кредитоспособности во мне ноль, поскучнели и уехали.

Выросло целое поколение, не представляющее, что в клуб, на танцульки, в кино или помочиться в сортире можно пойти без паспорта; более того — не представляющее, что может иначе быть. И мысль эту не колеблет другое точное знание, а именно то, что потеря паспорта в толпе на танцульках является немедленным доказательством существования ада, причем вполне на этом свете.

Так вот о чем это я — о полицейском государстве. Принято считать, что полицейское государство со всем этим его тотальным паспортным контролем, доходящей до маразма регистрацией всего и всех предлагает взамен социальную премию, бонус, который перевешивает прелести полицейской бюрократии. И эта премия называется «порядок и безопасность».

Потому как паспортные данные, вбитые в железнодорожный билет, позволяют изловить маньяка, пресечь коварный план грабителя; по выданным пропускам, оплаченным покупкам и т д. можно проследить его следы и не дать сбыться мошенничеству.

О безопасности скажу чуть ниже, но сначала о тотальности контроля: его в России нет. Нацболы передвигаются по стране без паспортов на электричках; проводники вагонов СВ паспорт тоже не спрашивают, потому как (на питерском, по крайней мере, направлении) страшатся реакции оскорбленных таким запросом ездящих в СВ слуг народа. А самое главное — паспорт никогда не спрашивают берущие тебя зайцем проводники. Кто ж из проводников откажется подзаработать?

Как не откажется и никто из ментов. Было время, когда я в Москве жил с пропиской, то есть регистрацией; раз в два года мучился ради этого пару дней. Но два года назад выяснилось, что максимальный срок регистрации сокращен до шести месяцев, а мучения растянуты на неделю — я плюнул. Если мент подойдет, покажу купленный билет: мол, сами мы не местные и скоро уезжаем; если попадется навязчивый — суну полтыщи; если потребует больше — снова начну визжать.

И это тотальный контроль, власть силовиков и прочее? В такое игольное ушко можно провести хоть стадо верблюдов с моджахедами, хоть колонну грузовиков с гексогеном — были бы деньги. 

*** 

А вот теперь вам, граждане, рассказ о жизни в действительно полицейском государстве, называемом Великобританией; я в нем жил и работал.

Моя жизнь в Лондоне началась с регистрации, которую иностранцы, намеренные задержаться в Британии больше двух недель, обязаны проходить по прибытии. Регистрация не касается европейцев и американцев, но распространяется на белорусов, украинцев, русских, казахов, киргизов, туркмен, всех поголовно арабов, бразильцев и прочих латиноамериканцев, а также, что меня поразило, израильтян.

Я поехал в полицейский участок в Борроу. Пожилая афро-британка щелкнула фотокамерой, пожилой джентльмен взял с меня денежку и тиснул штамп. Я ошарашенно понял, что процедура завершена. «И вот еще что, — улыбаясь в 64 зуба, добавил джентльмен. — Пожалуйста, никогда не берите паспорт с собой. На всякий случай снимите копию, хотя она вам тоже не понадобится. Если полиция попросит у вас документы, у вас будет 48 часов на то, чтобы подтвердить право нахождения здесь». «Э-э-э… — промямлил я, понимая, что ни фига не понимаю английского, — как же я это докажу, сидя в полиции?» «Нет-нет! — еще шире улыбнулся джентльмен. — Вас никто не задержит, и у вас будет 48 часов, чтобы принести в полицию паспорт с этой регистрацией… Добро пожаловать в Соединенное Королевство!»

Надо ли говорить, что паспорт те полгода, что я жил в Лондоне, провалялся в дальнем углу тумбочки; и машину в прокат я брал без него, и жил в гостиницах, и бронировал билеты на поезд, и покупал sim-карту, постепенно врубаясь в общественную систему, в которой наличие банковского счета является лучшим доказательством благонадежности: этот счет тебе не откроют без работы и социальной страховки. Без банка ты никто: не сможешь покупать дешевые билеты у авиакомпаний-дискаунтеров (у них нет касс, все через интернет); то же и с поездами. Ты не сможешь оплачивать покупки по системе direct pay (своего рода кредит, только без процентов, когда сумма списывается помесячно). Ты не сможешь даже снять жилье, поскольку за аренду расплачиваются по чековой книжке.

Причем с банком вышла у меня одна дикая, а точнее, дивная история. Как-то мне срочно понадобились деньги, карту же и документы я оставил дома. Понурый, я поплелся в банк, где мне моментально выдали денежку, задав для проверки несколько вопросов: имя, фамилия, почтовый индекс, почтовый индекс работодателя…

В чем же здесь полицейскость?

А в том, что тотальный контроль все же есть, как и премия за него. За полгода моей жизни в Лондоне (каждый пятый житель которого — выходец из мусульманских стран, кстати) там было раскрыто четыре попытки организовать теракты; в одном случае речь вообще шла о создании «грязной» бомбы. Более того, когда в стране происходили громкие крупные преступления, они неизменно в течение нескольких дней раскрывались: следить за этим можно было прямо по ТВ в выпусках новостей, что напоминало чуть ли не травлю зайца в прямом эфире. Вот дом, в котором жил маньяк, вот кафе, где он столовался накануне, еще день погони — все, вот задержание.

Только для раскрытия преступлений паспорта не требовались — они были отжившей, устаревшей технологией контроля. А требовалась развитая сесть электронных платежей (без банковской карты, повторюсь, в Великобритании никуда) и еще более разветвленная сесть CCTV — камер внешнего наблюдения. Именно CCTV считывают номера въезжающих в центр Лондона автомобилей и выставляют их владельцам счет за этот въезд, так называемый congestion charge. Более того, для организации дорожного движения в пределах всей страны планируется объединение CCTV со спутниковой навигацией: автомобилисты будут платить в зависимости от расстояния, времени суток и загруженности дорог. Тотальный, повторяю, контроль. А вы можете представить, что начнется у нас, если введут плату за въезд в центр? Введут пропуска (за ними выстроятся очереди); отдельно выпустят спецпропуска; когда спецпропусков станет больше, чем машин, сделают спецспецпропуска. Я даже знаю, у кого будет номер 00001 и мигалка зеленого цвета, потому что нельзя же, как какой-нибудь лондонский Кен Ливингстон, приезжать на работу на велосипеде. Потом, понятное дело, выяснится, что выдавальщики спецпропусков крышевали угонщиков; причем первые и вторые были одними и теми же лицами, а заложат выдавальщиков конкурирующие крышевальщики.

И это полицейское государство, да? И это обещанный орднунг?! Стабильность и порядок?! Слово и дело?! 

*** 

А еще 15 лет назад я получил свой первый загранпаспорт. С тех пор многое изменилось в России и кое-что в мире; заграничные супермаркеты, шопинг-моллы и общая вылизанность чужих улиц уже не заставляют сердце заходиться в восторге, как прежде. Тротуары перед отелями теперь с шампунями моют и на Пиккадилли, и на Тверской.

Однако единственный контраст, который с годами не уменьшился, а, наоборот, многажды вырос, — это чувство какой-то щемящей, невероятной, тотальной безопасности и законности, которое неизменно меня охватывает, когда я пересекаю границу.

Надо ли объяснять, откуда куда.