Экономика символического обмена

Экономика символического обмена

Удивительно, что в университетах до сих пор не открылись бизнес школы для начинающих интеллектуалов. Специалисты по маркетингу и финансам выходят из учебных заведений полностью подготовленные к работе и карьере в деловом мире. Интеллектуалы же вынуждены выходить на рынок труда на ощупь – никто не на учил их окучивать фонды для получения грантов, писать аннотации к книгам коллег, у них не было семинара по маркетингу бестселлера или практических занятий по количественным методам определения когда и какая нишевая тема станет популярной и как долго продержится в топе. Сегодняшние интеллектуалы узнают о карьерных возможностях, как когда-то ученики младшей школы получали базовые знания о сексе – от плохих парней в туалете.

Если б в университетах ввели изучение интеллектуального рынка, основным пособием такого курса стали бы произведения Пьера Бурдье. Этот французский социолог пользуется большим авторитетом среди своих коллег, но за пределами академической среды его почти не читают – виной тому его непролазный язык. Бурдье поставил цель изучить экономику символического обмена, выявить правила и паттерны культурного и интеллектуального рынка. Его основной посыл в том, что все игроки выходят на этот рынок с различными видами капитала. Это может быть академический капитал (правильный диплом), культурный капитал (знания в определенной сфере или жанре искусства, тонкое понимание этикета), лингвистический капитал (языковые способности), политический капитал (влиятельная должность или связи) или символический капитал (престижная стипендия или премия).

Интеллектуалы работают на приумножение своего капитала, конвертируя его из одной формы в другую. Кто-то может попытаться обналичить знание на прибыльной работе; другой переведет свой символический капитал в приглашения на эксклюзивные конференции в роскошных декорациях; третий может попытаться обратить свой лингвистический капитал на подрыв репутации коллег и таким образом сделать себе имя, по крайней мере, заядлого полемиста. В конечном итоге, пишет Бурдье, интеллектуалы борются за монополию, дающую право возводить в сан. На олимпе каждой из сфер есть фигуры и целые институты, собстенной властью наделяющие почестями и престижем своих фаворитов среди людей, предметов изучения и дискурсов. Имеющие власть святителя влияют на вкусы, диктуют определенные методологии и определяют контуры вверенной им дисциплины.

Стать святителем, патриархом – мечта каждого интеллектуала. Бурдье рассматривает интеллектуала не в статике, но в динамике его карьеры, с чередой сменяющих друг друга воззрений, принципов и стратегий, которые применяет мыслитель в ходе конкуренции на идейном рынке. К примеру, юный интеллектуал входит в мир вооруженный одними личными убеждениями. Он быстро сталкивается с тем, что Бурдье называет «полем», с одной стороны которого дерзкие радикальные издания, с другой – степенные и солидные журналы; скучные, но исправно платящие издатели здесь, продвинутые, но нищие издательства там. Интеллектуал оказывается между соперничающими школами и их лидерами. Сложные взаимоотношения между этими и многими другими игроками на поле станут той подвижной и полной подвохов средой, в которой интеллектуал попытается создать себе имя.

Бурдье весьма дотошно изучает эти взаимодействия, выстраивает подробные схемы и графики различных полей французской интеллектуальной жизни с указанием уровня влияния и престижа каждого учреждения, определяет, какая институция имеет полномочия возводить в сан на каком участке поля. Юным интеллектуалам приходится разбираться, куда вкладывать свой капитал, чтобы получить максимальную «прибыль», разрабатывать карьерные стратегии – где подмазываться, а где идти по головам.

В книгах Бурдье подробно разобран целый ряд карьерных стратегий интеллектуалов. Автор не утверждает, что это символическое поле объясняется исключительно через экономические построения. Нередко действует правило, которое он называет «проигравший выигрывает». Громогласно заявляя о презрении к материальному успеху, можно заслужить авторитет и репутацию, легко обращаемые в прибыль. Бурдье даже не утверждает, что все рассмотренные им стратегии появились в результате осознанных расчетов. Он говорит, что у каждого интеллектуала свой habitus, свой характер и предрасположенности, влияющие на выбор поля и направлений.

Кроме того, интеллектуалы часто ненамеренно или неосознанно оказываются под влиянием гравитационной силы противоречий и соперничающих школ в рамках выбранного поля. В разгар баталии вакансии и гранты становятся решающим оружием. Бывает, что такая гравитация становится определяющей силой, а интеллектуалов носит по полю, как осеннюю листву.

Бурдье не стал Адамом Смитом символической экономики, и едва ли молодой интеллектуал найдет в его произведениях полезные советы для собственной карьеры – это, конечно, не пособие а-ля «Десять ступеней к Нобелевской премии». Бурдье ценен тем, что облек в письменную форму явления, которые другие интеллектуалы наблюдали, но не могли или не хотели систематизировать. В интеллектуальной сфере, как в других видах деятельности, есть место и карьеризму и альтруизму, и нынешние бобо успешно женят тягу к знаниям с желанием приобрести летний домик.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.