Глава 2 В РАЗБОГАТЕВШЕЙ РОССИИ
Глава 2
В РАЗБОГАТЕВШЕЙ РОССИИ
Чан кричал, что человек, который его завербовал, обещал по десять долларов за день работы. Ему ответили, что каждый может обещать что захочет, но получит Чан по десять центов в день и миску лапши.
Д. Лондон
Но куда бы мы ни смотрели и каким бы местом ни думали, ас 1991 года Россия перестала идти своим, особым путем. Она стала частью всего остального мира, и в ней начало происходить то же, что и во всем остальном цивилизованном и нецивилизованном мире. И на громадных пространствах начали происходить:
1) рост национального богатства и благосостояния;
2) изменение инфраструктуры;
3) разделение общества. По научному — дифференциация.
Что такое ВВП и как он борется с нами
Уже в 1991 году раздались первые вопли об обнищании народа. С тех пор они не утихли, разве что орущие как-то осипли от натуги и вопят не с такой неизбывной силой, как раньше. Сказок о чудовищной нищете, в которую ввергли русских злые американцы и евреи, рассказывали столько, что их и пересказывать не имеет особого смысла: читатель обязательно хоть что-нибудь, но слышал об этом.
Я был бы рад прямо сейчас немного отвлечься и поговорить об одном давнем и зловонном явлении — о причинах, в силу которых так много людей в России рассказывают о своей Родине гадости и считают ее какой-то уродливой, нелепой и неправильной. Но об этом и подробно — в третьей части. Сейчас поговорим не о мифах, а о реальности — о росте национального богатства после 1991 года.
Как?! Скажут мне «компетентные» люди. Как?! Вы не знаете, что ВВП у нас с советского времени упал в десять (в сто, в тысячу… нужное вставить) раз?! Что у нас врачи и учителя пухнут с голоду?! Что экономика развалена, что рубль не стоит ничего, что мы живем хуже, чем в Уганде, что… Впрочем, высказывания этого рода можно умножать до бесконечности.
Рассказывая о нищете России, чаще всего тыкают в пресловутый ВВП. Что же это за загадочная штука?
ВВП, валовый внутренний продукт — это сумма стоимостей, добавленных обработкой или транспортировкой к стоимостям сырья, топлива, энергии, связи, перевозок, полуфабрикатам и к другим издержкам на производство товаров на протяжении года. То есть ВВП — это сумма всего, что заработали жители страны за год.
Если экономика страны достаточно «прозрачная», то подсчитать ВВП не очень сложно. Но как подсчитать ВВП для страны, экономика которой процентов на 40 — теневая? Тут у вас появится множество трудностей. А экономика СССР была теневой на 30–40 %, что тут поделать. Экономика Российской Федерации на 20–40 % (по разных оценкам) тоже лежит в густой тени.
• Особенно зарплаты — до 50–60 % денег выплачивается «черным налом».
• Недавно я получал ссуду в Сбербанке. Для этого нужно было найти поручителей среди своих знакомых… И сразу выяснилось, что большая часть моих обеспеченных друзей «черных» доходов имеет больше, чем «белых».
Если в двух и более странах экономики прозрачные и если они похожи по уровню и по типу, то и сравнить эти две экономики несложно. ВВП США больше, чем ВВП Германии. ВВП Германии больше, чем ВВП Франции. Это достаточно очевидно.
Но вот в Сургуте строят мост через Обь. Длина моста — 14 км, в том числе над водой — 2 км. Ни одна иностранная фима не соглашается строить меньше чем за 800 млн долларов. А россияне построили… за 100 миллионов долларов. Мораль? В России можно получить то же, что в Европе, но в восемь раз дешевле.
Между прочим, то же самое и в частной жизни. Кабачки, которые вы купите у бабушек на улице, в несколько раз дешевле магазинных. И вкуснее.
Первоначально показатель ВВП был разработан для нескольких стран, близких по уровню развития, со сходным уровнем цен на все, валюты которых взаимно конвертировались. Вот стоило включить в статистику большее число стран — и тут-то показатель начал давать серьезные «сбои».
Каждая страна рассчитывает свой ВВП в своих собственных денежных единицах. Цены решительно на все в этих странах разные, валюты привязаны к доллару самым причудливым образом. Пересчет ВВП этих стран по валютному курсу скорее вводит в заблуждение, сообщая не реальные, а самые невероятные сведения. Это касается не только России!
В 1990-е годы хорошо известный в России Джордж Сорос игрой на фондовой бирже обрушил курс фунта стерлингов примерно на треть. Никакого упадка экономики в этот год не было, но годовой показатель британского ВВП упал так, что впору было кричать о национальной катастрофе. Между прочим — в России бы и закричали.
Но главное — даже при сравнении США и Британии ВВП может сообщать сведения вполне фантастические. Что же до России…
В «Российском статистическом ежегоднике 1996 года» всерьез пишется, что российский ВВП 1991 года составил 2409 млрд долларов, а в 1992 г. — 99 миллиардов{13}. Если верить показателю ВВП, производство товаров и услуг в 1992 году упало в 24,3 раза. Такая цифра очень приятна для трех категорий читателей.
1. Тех представителей номенклатуры, кого очень обидело изменение политического строя. Кто не вписался в новые экономические отношения.
2. Консервативных людей, которым вообще не нравятся никакие перемены — по убеждениям или из лености… От упертых коммунистов до «просто» людей с пониженной энергетикой, кому уже в 30 лет «поздно начинать заново».
3. Любителям ужасов и катастроф. Ведь цифра позволяет упоенно, сладострастно играть в их любимую психологическую игру: «Посмотрите, какой ужас!!!» И легко находить эти ужасы.
Но, конечно же, на серьезного человека эти цифры впечатления не производят. Очевидно ведь, что это вранье. «Падение ВВП» вызвано тем, что в 1991 году официальный курс доллара составлял 67 копеек.
• На черном рынке — 17 рублей,
а в 1992 году возрос с 300 до 600 рублей.
В России очень любят сравнивать ВВП в пересчете на душу населения, но и тут разброс цифр совершенно сюрреалистический, от 1400 долларов на душу и до 6500. Последняя цифра, кстати, реальнее всего, но и она, похоже, сильно занижена.
Дело в том, что у нас очень не любят использовать такой показатель, как паритет покупательной способности (ППС). Использую ППС давным-давно, с начала 1990-х годов… Этот самый ППС определяет стоимость в долларах стандартного набора товаров и услуг для жителей разных стран и помогает хотя бы скорректировать легендарный и неточный ВВП.
• Но если скорректируешь — летит в тартарары очередной миф про Россию — про то, какая она глупая и нелепая, нищая и дурацкая. Нет-нет! Лучше уж ничего не корректировать!
Если применить этот самый ППС, то получается, ВВП современной Российской Федерации составляет порядка 950 миллиардов долларов, Италии — 1100, Франции — 1200, а Германии — 1800 миллиардов. То есть разрыв есть, но мягко говоря, не катастрофический.
• И падения производства в 20 раз — тоже нет.
Статья известного аналитика Роланда Гёца, опубликованная в материалах Кельнского Федерального института восточных и международных исследований, так и называется: «Россия отстает меньше, чем думают».
Выводы? Да очень простые выводы…
Во-первых, ВВП — это очень ненадежный индекс и слишком уж зависит от того, как именно его считать, какие параметры вводить… Не стоит на него очень уж полагаться.
Во-вторых, подсчет ВВП для России слишком часто используется в целях чисто политических. Внешними силами — для того, чтобы показать, сколь экономически слаба Россия и как нуждается в отеческом руководстве Всемирного Банка
• Госдепа США, аналитиков из ФРГ, финансовых влияний транснациональных корпораций… (нужное подчеркнуть).
В самой России индекс ВВП используется примерно с теми же целями, но чаще всего бескорыстнее — просто для поддержания «нужного» уровня истерики, для продолжения игры в «подумайте, какой ужас».
Особый способ использования ВВП в политике — это обещание нашего недавнего Президента В. В. Путина «удвоить ВВП» за ближайшие год или два. Верить ли? Принимать ли всерьез? Уж где-где, а в Администрации Президента знают, как считать ВВП. И знают, кому заказать какое исследование.
Посчитать без ППС — получаешь одну цифру. Применишь ППС — получишь другую. Вопрос, какая цифра нужна в данный момент. Так что «удвоение ВВП» вполне возможно, причем не надо ждать несколько лет. Удвоить ВВП можно сегодня…
Вот только никакого отношения к нашей жизни это не будет иметь.
В народе получил распространение анекдот: «Как увеличить вдвое ВВП? Поставить портрет Путина и пить, пока он не начнет двоиться».
Говоря откровенно, мне этот анекдот не очень нравится.
Во-первых, не во всякой стране люди относятся к своим Президентам так неуважительно, как в России. И как раз там, где относятся поуважительнее, там и ВВП куда повыше.
Во-вторых, из анекдота получается примерно так — ну, ясное дело, ВВП крайне низкий, и так нам, свиньям, и надо, все нормально. Нечего слушать про всякий там экономический рост, все это враки, словесные выкрутасы и глупости.
Так вот, богатство России — это вовсе не глупости и не выдумка. Но ВВП не в силах показать ни богатства, ни бедности. Вообще ничего и никогда.
Пора понять, что все эти словесные трюки Всемирного Банка и прочих богоспасаемых учреждений не имеют прямого отношения ни к валовому внутреннему продукту, ни к национальному богатству, и вообще ни к чему на свете.
• А меньше всего — к нам с вами.
Признаки роста национального богатства
Еще в начале 1990-х, под завывания «патриотической» прессы, трудно было поверить в полное обнищание страны. Глядишь — вон иномарка поехала… Вторая… Ввоз машин из Европы и из Японии в 1992 году стал таким массовым, что невольно заставлял задуматься: если и правда страна подчистую разорена, то откуда берутся десятки, сотни тысяч покупателей машин?
Пресса орала, что в России жирует кучка «новых русских» — поголовно бандиты и воры. Я же лично знал людей, которые покупали автомобили, и это были никак не воры и преступники.
А ведь автомобилизация страны продолжается! С 1990 по 2002 год автомобильный парк Российской Федерации вырос в 6 раз. Даже московские проспекты задыхаются от мчащихся автомобилей, они не рассчитаны на такие нагрузки. А что делается на узких улицах исторической части Москвы? Петербурга? В провинциальных городах? Пробки стали чем-то обычным в летнее время… Потом уже в любое время года. Опять популярно метро — можно добраться быстрее.
В 1970-е годы россияне, побывавшие за рубежом, описывали пробки как явление, характерное для городов Запада — как часть «их нравов». Сегодня автомобильный смог стал обычной частью жизни в городах Российской Федерации.
Каждая третья семья в России сегодня имеет машину.
Впрочем, рост благосостояния еще больше заметен на примере жилья.
Жилье
Темпы строительства жилья в начале 1990-х действительно упали, но и в 1992–1995 годах люди въезжали в новые квартиры. И тоже не одни воры и неимоверно богатые люди. А после 1995 года…
В 1950–1970-е годы Красноярск переживал строительный бум. На средства всего Советского Союза строили по 200… 400 до 500 тысяч квадратных метров жилья в год! Это много. Красноярск планомерно превращали в громадный промышленный город; Красноярск стремительно разрастался.
В 1917 году в нем жила 51 тысяча человек, в 1939-м — 190 тысяч, в 1959-м — 412 тысяч, в 1972-м — уже 688 тысяч человек. Красноярск 1970-х годов больше самого себя в 1917 году в 12 раз.
Другие города России росли все же совсем другими темпами. Взять динамичную Сибирь: в Иркутске в 1897 году жила 51 тысяча человек, 90 тысяч — в 1917-м, 98 тысяч в 1926-м, 366 тысяч — в 1959-м, 450 тысяч — в 1977.
Новосибирск: 404 тысячи жителей в 1939 году, 886 тысяч в 1959-м, 1243 тысячи — в 1974-м.
В Европейской России темп роста населения еще меньше.
Воронеж: 120 тыс. человек в 1926 году, 447 тысяч — в 1959-м, 660 тысяч в 1970-м.
Брянск: 174 тысячи жителей в 1939 году, 207 тысяч — в 1959-м, 318 тысяч в 1970-м.
Казань: 406 тысяч жителей в 1939 году, 667 тысяч — в 1959-м, 904 тысячи — в 1970-м.
Если верить «патриотической» прессе, то новые квартиры в Российской Федерации доступны разве что самым крутым мафиози… Но в начале XXI века в Красноярске каждый год строили порядка 200 тысяч квадратных метров жилья. Это уже строила не вся страна, не за счет непостроенного жилья в других городах. Это строилось и строится за счет внутренних ресурсов самого города. Все — на коммерческой основе, все квартиры кто-то покупает.
Люди увлеченно рассказывают, какие они бедные, но покупают квартиры и машины, строят гаражи и дачи!
И ведь не в одном Красноярске! За последние десять лет я ездил много, по всей России. И куда бы я ни приезжал, везде велось строительство жилья. В том числе и в самых депрессивных, самых унылых городах, где, казалось бы, промышленность давно «лежит на боку», зарплаты низкие, деловой активности почти нет. Идешь по Калуге, Твери, Наро-Фоминску, Пскову… И везде попадаются красивые ладные дома из силикатного кирпича, красно-коричневого или белого. Город большой — и дома пятиэтажные. Маленький городок — ладные трехэтажные домики.
Свернешь на улицу с частной застройкой — и каждый третий, самое малое — каждый четвертый дом — это новостройка. Или ладный деревянный домик на 3–4–5 комнат, или особнячки в полтора-два этажа, из того же красного силикатного кирпича.
Спроси хозяев — как правило, они охотно поговорят с вами и расскажут, как они бедны, как им трудно было все на свете, какие страшные деньги дерут с них на самые простые вещи… Но как-то оказывается, что хотя все очень плохо, но вот дом все-таки построили…
Еще раз подчеркну — так обстоит дело в любом городе современной России. Масштаб новостроек во много раз превосходит все, что было при советской власти.
В 2000 году Н. Маслов, заместитель председателя Госстроя, заявил: в Российской Федерации есть 15 миллионов неучтенных, незарегистрированных «единиц недвижимости». Это — половина всего, что построено в Российской Федерации с 1991 года. Маслов был очень недоволен этим размахом «теневого» строительства, и его можно понять.
Но вдумаемся — 30 миллионов единиц недвижимости (квартир, частных домов и дач) на 145 миллионов всего населения?! В Российской Федерации зарегистрировано примерно 55 миллионов домохозяйств — от хозяйств многодетных семей до одиночек. На 55 миллионов хозяйств — порядка 30 миллионов как-то улучшили свое жилищное положение… Так что же это — национальная катастрофа?! Или это у нас, некоторым образом, экономическая революция?!
Рост национального богатства
Да! За четырнадцать лет после 1991 года у нас произошла экономическая революция! Огромный процент людей сделался собственниками средств производства. 10 % россиян сегодня работают на самих себя. По официальной статистике — только 5 %, половина малого русского бизнеса в тени, но ведь и 5 % — совсем немало. Большинство из этих людей — мини-буржуи, даже микро… Но ведь буржуи.
Еще больший процент россиян сделался владельцами недвижимости или какой-то другой ценной собственности. Сегодня каждая третья семья в России имеет в собственности квартиру или дом, дачу, автомобиль, гараж. Тоже микробуржуи.
Тем более огромный процент россиян, заметно больше половины, имеют цветной телевизор, счет в банке, стиральные машины-автоматы, видеосистемы и другую ценную технику.
В 1995 году 13 миллионов человек совершили поездки за рубеж. Половина из них ездили по делам, но ведь и это — экономическая и политическая революция. А вторая половина — это туристы.
Компьютерная революция
Машины и жилье — это еще не все… В западном мире персональные компьютеры стали бытовой нормой уже к концу 1970-х годов. Но в СССР кто их хотя бы видел до самого конца советской власти?!
В 1989 году плохонький «Спектрум» стоил порядка 30 тысяч рублей в Москве и 50 тысяч в провинции. «Волга» стоила официально 10 тысяч и 25 тысяч — на черном рынке. Сегодня мало кто вспомнит, что такое вообще компьютер «Спектрум», а вполне современная «1ВМ» стоит раз в двадцать меньше автомобиля класса «Волги». Общее число компов в Российской Федерации оценивается от 5 до 20 миллионов. Разброс цифр в очередной раз показывает — никто ничего толком не знает.
Еще — связь. В советское время в очереди «на телефон» стояли годами. На обычный домашний телефон. О мобильнике разве что слышали как об одном из символов «ихнего образа жизни». В 2004 году в Российской Федерации было в 3 раза больше стационарных телефонов, чем в 1990 году, а мобильников зафиксировано 30 миллионов экземпляров. Молодежь поголовно с «мобилами».
Причем экономическая доступность и аппарата, «и междугороднего, международного звонка все время снижается. В советское время звонить по межгороду было дорого, минута разговора стоила 2–3 рубля (при средней зарплате в 180 рублей), а международный разговор надо было заказывать заранее, и слышимость была, как с того света. Стоимость… В 1987 году минута разговора с США стоила 50 рублей.
Сегодня «десятку», то есть автоматическую связь со всем миром, мы ставим на свои домашние телефоны за 80 рублей, а компьютерные системы позволяют довести стоимость разговора с Германией до 5–6 рублей, с Америкой — до 7–8 рублей{14}. Это — если звонить из Красноярска; тарифы на международные звонки из Европейской России намного ниже.
Основные потребности
Но, может быть, какие-то основные потребности людей в советское время удовлетворялись лучше? В число основных потребностей человека входят три: еда, одежда, жилье. Как обстоит дело с ними? Какова, выражаясь на научном жаргоне, «экономическая способность к удовлетворению основных потребностей». Про квартиры, впрочем, мы уже как будто поговорили…
Одежда
Зачем коммунистам нужно было выпускать именно некрасивую и неудобную одежду — выше моего понимания. Это — на уровне классической фразы профессора Преображенского: «Будем считать — если социальная революция, значит, не надо топить!»
Но люди постарше помнят, как ломились женщины за туфлями и за сапогами из ГДР, за костюмами из Чехии, за нейлоновыми вещицами из Венгрии. Расхватывались «в улет» даже тряпочки из Эстонии и Латвии. Вот обувь канской фабрики «Рассвет» или одежда, произведенная на родных советских производствах, как-то не очень охотно потреблялись советскими людьми. Но и одежда советского производства, особенно в провинции, внезапно становилась дефицитом. Скажем, вдруг исчезали из продажи мужские трусы или дамские лифчики. Исчезали — и все, хоть ты тресни.
А завоз в город платьев, блузок или батников становился очевиден: вдруг появлялось сразу много женщин, одетых совершенно одинаково. Посмотрите на фотографии еще 1960-х или 1970-х годов: группа студентов или сотрудников какого-то учреждения, а одеты они совершенно одинаково. Вариации невелики: платье «в талию» или блузка-юбка. Если на одной из девушек сарафан поверх свитера, кто-то из мужчин без галстука — это уже разнообразие!
Иностранцы, бывавшие в СССР, всегда отмечали, как однообразно, серо, безлико одета толпа. Они отмечали это даже для Риги или Таллина! Британский ветеринар Дж. Хэрриот в 1961 году отмечал, что не видел в Риге «ни одной нарядно одетой женщины»{15}.
А ведь в этих городах Прибалтики одевались лучше, чем в России! Намного лучше. После Красноярска толпа в Москве или в Петербурге казалась более яркой, лучше одетой. А в Таллине и в Риге она была еще ярче, разнообразнее.
Люди постарше помнят — первые «челночники», сновавшие между рынками России и Польши, Китая и Турции, повезли именно одежду. В конце 1980-х — начале 1990-х ввозить в СССР можно было решительно все, что угодно: вплоть до ленточек, пуговиц и нижнего белья. Все!
Современный россиянин обеспечен одеждой во много раз лучше, чем советский человек в 1980-м или даже в 1990 году. Люди у нас любят возмущаться, что в Мюнхене или в Лондоне цены на одежду могут быть ниже, чем у нас… «А зарабатывают они сколько?!» Почему эти милые люди не подсчитывают, сколько зарабатывают ирландцы, греки и китайцы? Не говоря об африканцах и индусах?
Еда
В 1988 году возник дефицит чая, сахара, спиртного. Появились «талоны», то есть, называя вещи своими именами, карточки. Едешь в командировку — надо брать с собой запас сахара и чая.
С этого же года стали расти цены решительно на все. В народе появилась частушка:
По России мчится тройка:
Мишка, Райка{16}, перестройка.
Водка — десять, мясо — семь,
Ошалел мужик совсем.
Отметим, как лихо советский народ возлагал на Генерального секретаря ЦК КПСС ответственность за рост цен. Вот оно — «приедет барин…».
В 1990 году появился дефицит курева. Возить сигареты сделалось выгодным, но небезопасным видом промысла. Многие получили деньги очень приличные, а кое-кто — просто громадные, миллионы тех еще, советских рублей. На водке, впрочем, делались состояния еще большие.
В 1990 году возник дефицит продуктов в Петербурге и Москве. В этих городах и тогда было немного лучше, чем в провинции, но не в такой степени, как раньше.
Одни говорили, что это мафия вздувает цены. Другие — что евреи истребляют русский народ. Третьи — что коммунисты вымаривают несогласных, кому дороги ценности перестройки.
Кто из них прав? Скорее всего, никто.
Скорее всего, правы мальчики-экономисты, которые уверяли: все это советский способ бороться с кризисом перепроизводства. Мол, чая и того же табака скопилось столько, что надо же было как-то продать… А если люди кинутся делать запасы, они как раз все и раскупят.
• Тем более перед началом нового эксперимента по переходу к рыночной экономике.
Спорить ни с кем не буду, но в любом случае и дефицит продуктов, и карточки — это дела коммунистического периода нашей истории. Стоило весной 1992 года «опустить цены», и дефицит исчез, как не бывало. Его и сейчас нет, дефицита.
Тогда, в начале 1990-х, оппозиционные газеты много писали о том, что изобилие — дутое, потому что люди все равно не могут покупать лежащее на прилавках. По стране ходили статистические сравнения того, как много потребляли еды в советское время и как мало стали кушать теперь.
Если верить этим данным, то в советское время каждый гражданин СССР съедал в год 64 кг мяса, а вот с 1992 года стал потреблять всего по 35 кг (по другим данным — даже 25 кг) этого ценного продукта.
Так же катастрофично обстояло дело с молоком, маслом, куриными яйцами и вообще решительно со всем, кроме разве что картофеля: его стали потреблять больше, компенсируя более калорийные продукты, сожранные «демократами» и прочими врагами народа.
Скажу сразу — в эту статистику я совершенно не верю. Не потому, что так нежно люблю «демократов»{17}, а по причине более простой — знаю, как недостоверна вся статистика и советского времени, и в Российской Федерации.
Мы в СССР жили в стране совершенно загадочной. Любые сведения в СССР всегда больше или меньше фальсифицировались — с самого начала, уже на стадии сбора. Колхоз или совхоз заводил нигде не учтенных коров, кур и свиней, создавал склады запчастей и горючего на две пятилетки вперед — создавал теневую часть экономики. Для отчетов он делал приписки — завышал число собранных яиц на одну курицу и литров надоенного молока на одну корову. Ну и вообще получалось, что каждый год поставлено мяса больше, чем весит весь скот в Советском Союзе.
Тень и приписки пронизывали всю историю СССР. Один неглупый британский журналист подсчитал, что если принимать всерьез все сводки Совинформбюро за время Второй мировой войны, то потери нацистов на фронте составили не меньше 3 миллиардов человек.
• И этот бред тиражировали на всю страну вполне официально, замечательным голосом Левитана.
Никто толком не знал тогда и не знает теперь, сколько и чего производилось в СССР, все цифры только самые примерные.
То-то был популярен анекдот про маленького Гоги, который на вопрос «сколько будет дважды два» ответил: «Примерно четыре». «Правильно, Гоги! — одобрил мальчика учитель. — Ну, может быть, будет даже и пять, и шесть, но не больше!»
Доходило до полного абсурда: в 1989 году выяснилось, что ни Горбачев, ни самые главные генералы из Генерального штаба не знают, сколько в СССР… танков. Ну, вот не знают — и все!
• Еще один тост советского времени: началась война, боевые действия шли три дня. СССР и США расстреляли все свои ракеты, у США осталась последняя… Все, приходится сдаваться, отвечать нечем… А тут приходит один генерал, заявляет: да у меня, мол, полно ракет! Он, пока война шла, дочку замуж выдавал, ничем не занимался. Теперь вот весь боезапас у него целый, нерастраченный…
Так выпьем за русский бардак!
Пока в стране бардак, мы непобедимы!
Российской Федерации далеко до СССР, но это тоже страна очень загадочная. В сущности, мы знаем ее крайне плохо. Как и для СССР, мы можем полагаться не на точные знания о чем-то, а на примерные оценки экспертов.
Потребление качественных продуктов питания в среднем по стране сократилось в 1992–1995 годах. Но и в эту пору не все население Российской Федерации пострадало.
С 1995 года производство продуктов питания в РФ только росло…
До этого ловили кету и горбушу, резали колхозный скот.
В годы «дешевого доллара», в 1993–1998 годах, продовольствие ввозилось и его продавали «с колес» («патриоты» орали, что это тоже способ закабаления страны). Но ведь это вовсе не потому, что в стране был голод, дефицит продуктов и население хватало еду, которой не хватает.
На базах и блошиных рынках цены были в полтора-два раза ниже, чем в магазинах, и многие старались покупать продукты именно там.
В эпоху «дорогого доллара», с 1998 года, произошло два важнейших изменения.
Во-первых, поднялось российское производство; теперь отечественная курятина стоит меньше, чем легендарные американские объедки, «ножки Буша». Стало выгодно покупать свое.
Во-вторых, исчезла огромная разница между ценами на базах и в магазинах. То есть разница есть, но не особенно большая, не катастрофичная. Большинство населения страны и тут стало вести себя «как во всем цивилизованном мире» — стали покупать в магазинах, не делая больших запасов.
Между прочим, это совершенно иной образ жизни — с запасами и без!
Человеку, выросшему в СССР (например, автору этих строк), до сих пор как-то неуютно без этих самых запасов. В 1990 году ходил анекдот: встает мужик в два часа ночи в туалет. Зажигать свет не стал и споткнулся в коридоре о ящик с консервами. Отскочил, врезался в мешок с крупой, стукнулся головой об антресоль с головками сыра и с запасом муки и сахара.
— Черт бы побрал этот голод!
О Советском Союзе говорили как о стране, где продуктов нет в магазинах и на рынках — они все в кладовках и холодильниках. Сейчас делать запасы не надо. Зачем, если продукты были вчера, есть сегодня и будут завтра?
Житель Российской Федерации обеспечен продуктами питания, едой заметно лучше жителя СССР.
А уровень продовольственной безопасности страны возрос — в ней производится больше продуктов, чем раньше.
• Возникнет необходимость — произведем вообще все, да еще вывезем.
Сегодня Россия проходит испытание богатством. И переходит к совершенно новому образу жизни — к буржуазному.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.