Глава 16 «Южмаш» – «точка сборки» Союза

Глава 16

«Южмаш» – «точка сборки» Союза

Интеграция пусть даже близких и исторически родственных народов отнюдь не является не только безболезненным, но даже и безопасным (разумеется, с сугубо исторической точки зрения) процессом.

Без погружения в относительно недавнюю и потому еще кровоточащую историю создания Советского Союза в качестве примера представляется целесообразным привести относительно удаленный во времени и доказавший свою исключительную эффективность опыт интеграции – воссоединение России и Украины, состоявшееся более трех с половиной веков назад.

Многие обстоятельства этого воссоединения сегодня целомудренно обходятся как русскими, так и украинскими историками. Наверное, самым ярким примером такого рода следует признать наличие на будущей Украине не только Запорожской, но и Турецкой Сечи, расположенной южнее по течению Днепра. В отличие от своей прочно вошедшей в историю северной соседки, Турецкая Сечь, как и следует из ее названия, была безусловным вассалом крымского хана, полностью подчинялась ему и потому не играла в политической борьбе практически никакой самостоятельной роли – до тех самых пор, пока российское влияние на Украине не начало перевешивать турецкое.

Однако реальной трагедией обернулась для России не сама интеграция с Украиной, а понятная политическая необходимость сделать существенные уступки украинской элите, заплатив в той или иной форме за ее отказ от «незалежности» (хотя ее сохранение и грозило в то время самому существованию украинского народа).

Чудовищна цена, заплаченная Россией за позапрошлое воссоединение с Украиной, – церковный раскол, обескровивший тогдашнюю церковь, лишивший ее многих самостоятельных и самоотверженных священников и сохранившийся, хотя и со сглаженной временем остротой, до наших дней. Ведь одна из серьезных причин раскола заключалась в необходимости сделать значительный шаг навстречу тогдашней украинской элите – и шаг этот был совершен в сфере «исправления» церковной практики: в Киеве в силу мощной инерции более долгой исторической традиции служили по старому, греческому обряду. Там, в «матери городов русских», в колыбели российского православия ошибки поколений переписчиков не наложились друг на друга, как в России.

Однако цена первого воссоединения наших народов ни при каких обстоятельствах не должна заслонять от нас не менее чудовищной цены прошлого воссоединения, отчасти не сознаваемой нами из-за исторической недавности произошедшего. Эта цена – передача Украине огромных территорий, сначала Донбасса и Новороссии, а затем, в порядке искупления грехов Н. С. Хрущева, и Крыма[21]!

Возникает естественный вопрос: неужели за интеграцию всегда надо платить так дорого?

Невольно вспоминается советская модель интеграции, при которой Россия, надрываясь и приходя в запустение, оплачивала ускоренное развитие своих якобы «колоний» (циничное бесстыдство национал-фашистов всех мастей, описывающих Советский Союз как «империю», эксплуатировавшую «колонии» в виде стран социалистической ориентации, стран соцлагеря и собственных союзных республик, с учетом этого буквально не поддается описанию!).

Противоположный пример – колониальная по своему характеру европейская интеграция, при которой корпорации стран «старой» Европы, по сути дела, получают в пользование ресурсы и экономики новых членов Евросоюза в обмен на создание у них современной транспортной и некоторых элементов современной социальной инфраструктуры.

Разумеется, прямо это никем, нигде и никогда не формулируется; фатальным для экономик новых членов Евросоюза оказывается вполне логичное требование того, что более половины их внешней торговли должно приходиться на страны, уже являющиеся его членами. В самом деле, Евросоюз – интеграционное объединение, и членами его могут быть лишь те страны, экономики которых связаны с ним теснее, чем с кем-либо еще.

Однако «благими намерениями вымощена дорога в ад»: выясняется, что относительно слабо развитые страны (из всех новых членов Евросоюза лишь Словении удалось достичь по ВВП на душу населения половины уровня Франции) мало что могут продавать более старым и, соответственно, более развитым членам Евросоюза. Соответственно, для выполнения указанного требования они вынуждены увеличивать импорт из стран Евросоюза и сокращать не только внешний по отношению к нему импорт, но и экспорт за его пределы.

Результат – свертывание собственной экономической активности, усугубляемое закрытием или (в лучшем случае) поглощением производств, конкурирующих с корпорациями «старой» Европы.

Это оборачивается резким падением технологического уровня, перемещением огромных масс рабочей силы с производств в торговый и лишь в лучшем случае туристический малый бизнес (с колоссальным, как и во всем малом бизнесе, уровнем самоэксплуатации). Однако рыночных ниш для малого бизнеса, разумеется, не хватает, результатом чего становится безработица и массовый выезд людей на неквалифицированные и низкооплачиваемые работы в страны «старой» Европы. Именно за счет этого выезда безработица в Польше снизилась с 19% (по неофициальным данным – с 23%) до 9%; Румынию в первые же два года присоединения к Евросоюзу покинуло от 20 до 30% всей рабочей силы.

Президент Чехии Клаус признал, что вступление Чехии в Евросоюз превратило ее в «объект выкачивания денег». Это касается всех стран Восточной Европы: их сальдо текущих операций платежного баланса еще до начала кризиса было намного хуже, чем в 1990 году, последнем году существования социалистической системы. В Болгарии оно снизилось с –8,3% ВВП в 1990-м до –25,5% ВВП в последнем предкризисном 2008 году, в Чехии – с 0,00 до –3,1% ВВП, в Венгрии – с +1,1 до –8,4% ВВП, в Польше с +1,9 до –5,5% ВВП, в Румынии с –4,7 до –12,4% ВВП; за 1992– 2008 годы оно уменьшилось в Словении с +5,8 до –5,5% ВВП, в Литве с +5,3 до –11,6% ВВП, в Латвии с –0,3 до –12,6% ВВП; за 1993–2008 годы в Эстонии оно упало с +1,2 до –9,3% ВВП, в Словакии с –4,9 до –6,5% ВВП.

Даже при весьма беглом рассмотрении российской и европейской моделей интеграции невозможно уклониться от ужасного вопроса: неужели мы обречены на один из двух вариантов заведомо неравноправных интеграций?

Неужели наш выбор – «или всех грызи, или лежи в грязи»?

Неужели иного попросту не бывает в истории?

К счастью, бывает.

К счастью, при взаимодействии мы отнюдь не обречены на мелкие свары и хозяйственное либо политическое подавление друг друга.

Как это часто бывает, к излишней драматизации нас подталкивает вполне естественная для обыденного сознания, но не имеющая оправдания для сознания аналитического аберрация исторического зрения. Оглядываясь в прошлое, мы видим преимущественно неудачные примеры просто потому, что успешная интеграция ведет к настолько прочному слиянию в единое целое, что оно заставляет стороннего наблюдателя забыть о первоначальной разнородности объединившихся территорий. Классическими примерами следует признать не только Соединенные Штаты Америки, но и Германию, и Италию, сложившиеся в единые государства (и, соответственно, единые нации) менее полутора веков назад и сохранившие при этом колоссальную и болезненно переживаемую, но не создающую угрозы для национального единства внутреннюю дифференцированность.

В чем же секрет успешной интеграции – такой, швы которой стремительно зарастают и уже через поколение перестают восприниматься в этом качестве основной частью сложившегося общества?

Как представляется, секрет прост: взаимная и обязательно массовая выгода: выгода, которую получают не только представители объединяющихся национальных элит, не только политические и коммерческие руководители, но и подавляющее большинство членов объединяющихся обществ – в социальном отношении «сверху донизу».

Поэтому необходимо, чтобы интеграция опиралась на прочную экономическую основу – чтобы она действительно была взаимовыгодной в полном смысле этого слова.

Это отнюдь не гарантирует успеха, ибо ради отстаивания своей обособленной идентичности (и личных преференций, что часто оказывается не менее значимым) не только отдельные руководители, но и общественные элиты в целом способны, не дрогнув, приносить в жертву не только долговременное благосостояние, но даже и сами перспективы выживания своих народов. Поэтому второй составляющей секрета успешной интеграции является сначала форсированное перемешивание, а затем полное слияние национальных элит, не позволяющее им формироваться как нечто обособленное от единой общей элиты и, соответственно, проявлять разрушительный для нового, единого общества национальный или региональный эгоизм. Одним из неоцененных исторических уроков Советского Союза[22] является обреченность на распад многонационального государственного образования, допустившего (историческую вину за что несет прежде всего Л. И. Брежнев) формирование на высшем уровне национальных управленческих элит.

Однако обеспечение единства, нерасчлененности управляющей элиты является лишь вторым по значимости – «достаточным», выражаясь языком математики, условием успешной интеграции. Ключевое же, фундаментальное, «необходимое» условие достижения исторического результата – взаимная коммерческая выгода, которая как минимум обеспечивает реальную перспективу интеграции, и чем шире социальные слои, среди которых распространяется эта выгода, тем лучшей следует признать эту перспективу.

Принципиально важно, что для надежности и долговременности приносимого ею результата она должна сопровождаться технологическим рывком, дающим в исторической перспективе возможность не только совместного, но и, что принципиально важно, качественно большего, чем раньше, заработка.

Понятно, что одной из фундаментальных основ реинтеграции нашей страны на базе описанных принципов являются наиболее совершенные на сегодняшний день космические технологии. Естественной «точкой сборки» обновленного Союза на их основе следует считать «Южмаш» – крупнейшего производителя наиболее качественных, надежных и востребованных ракет-носителей – той «точки опоры», которая позволит перевернуть с головы на ноги сначала космическую отрасль, а затем и всю высокотехнологичную часть наших экономик.

Принципиально важно, что в силу сложности технологий и разветвленности кооперационных связей активизация деятельности «Южмаша» обеспечит мощный кумулятивный эффект для экономик не только Украины, но как минимум России и Белоруссии, а с учетом необходимости активизации собственных запусков и комплексной модернизации всей инфраструктуры Байконура – и Казахстана.

«Южмаш»: очень краткий очерк истории

По первоначальным планам «Южный машиностроительный завод» («Южмаш») должен был стать автомобильным колоссом послевоенного Советского Союза – Днепропетровским автомобильным заводом (ДАЗ), – производящим современные грузовики в первую очередь для восстановления огромных разрушенных территорий нашей страны. В июле 1944 года было принято распоряжение Государственного комитета обороны о его строительстве, а уже в октябре, через год после освобождения Днепропетровска, на его южной окраине (на одном из трех холмов, на которых стоит город) было начато строительство автогиганта. Материальные ресурсы для этого строительства в условиях продолжающейся войны собирали буквально «с миру по нитке»: приказ наркома среднего машиностроения СССР Акопова о начале этого строительства предусматривал, в частности, выделение «из числа отбракованных при ремонте» одной тысячи ватников и одной тысячи пар обуви и поручал наркому обороны Буденному выделить «за счет импортных поставок для народного хозяйства 75 + 25 лошадей».

Первоначально предполагалось выпускать грузовики ГАЗ-51, однако после Победы, в июле 1945 года, было решено взять за основу ЗИС-150 и увеличить объемы производства до 300 тысяч грузовиков в год. Первая продукция – два грузовика ЗИС-5 – была выпущена уже в декабре 1946 года; с середины 1948 года завод стал изготавливать автокраны и собрал первый экземпляр ДАЗ-150 (с 1950 года на его основе выпускался и тягач). В 1949 году началось испытание амфибий ДАЗ-485, получивших в 1951 году Сталинскую премию и вместе с ДАЗ-150 «Украинец» рекомендованных к массовому производству, начался выпуск самосвалов ЗИС-585, освоение изготовления трех– и пятитонных погрузчиков.

Однако холодная война обострялась, планы атомного удара по Советскому Союзу неуклонно совершенствовались, война в Корее приобрела затяжной характер, а американский командующий войсками ООН генерал Макартур требовал применения ядерного оружия[23]. В результате в День Победы 9 мая 1951 года, буквально накануне начала массового производства грузовых автомобилей и амфибий, было принято постановление Совмина о перепрофилировании Днепропетровского автомобильного завода на выпуск ракетной техники, и в историю он вошел как крупнейший ракетный завод мира.

Решение о перепрофилировании стало шоком: к этому времени завод уже выпустил более 2 тысяч машин всех типов. К сентябрю 1951 года их производство было полностью свернуто: история ДАЗа кончилась, и началась история «Южмаша» – тогда «завода № 586».

Правда, вскоре после смерти Сталина, уже в декабре 1953 года, на заводе начали собирать первый отечественный универсальный трактор на пневматических шинах. Это было сделано не только для маскировки основного производства, но и для полной загрузки мощностей вспомогательных производств, снижения расходов государственного бюджета, а также удовлетворения спроса страны на колесные тракторы (да еще и с хорошим экспортным потенциалом). С 1971 года «Южмаш» выпускает тракторы собственной конструкции; первоначально для маскировки они производились под маркой «Беларусь», хотя существенно отличались от них, и лишь в конце 70-х получили суббренд «ЮМЗ». Им первым среди тракторов был присвоен Знак качества, и они считались лучшими как из-за «оборонного» качества, так и из-за неуклонного упрощения конструкции (в то время как конструкция «Беларуси», напротив, усложнялась, что затрудняло его эксплуатацию).

Помимо тракторов завод выпускал троллейбусы, автобусы и бытовую технику.

В 1951 году в обстановке строжайшей секретности на заводе начали сборку ракет Р-1 (модернизированная немецкая «Фау-2»), а также Р-2 и Р-5М. В 1953 году была изготовлена первая партия жидкостных реактивных двигателей для зенитных ракет; проведены первые огневые испытания двигателя.

Энтузиасты конструкторского отдела завода инициативно разработали и представили руководству проект собственной ракеты, выгодно отличавшейся от выпускаемых в то время заводом ракет своими боевыми качествами. Хотя в дальнейшем эта ракета не испытывалась (вероятно, прогресс развивался слишком стремительно), первоначально проект был признан обоснованным, и для его реализации на территории завода в 1954 году образовали самостоятельное конструкторское бюро, которое возглавил заместитель С. П. Королева М. К. Янгель.

КБ «Южное», первоначально называвшееся «Особое конструкторское бюро 586» (ОКБ-586), занималось разработкой межконтинентальных баллистических ракет, космических ракет-носителей и аппаратов; по сути дела, оно составляет с «Южмашем» единый комплекс, создавший абсолютно неуязвимые для ПРО и мощнейшие в мире межконтинентальные баллистические ракеты – до знаменитой «Сатаны» включительно.

Не вызывает сомнений, что Леонид Кучма смог стать вторым президентом Украины в том числе и потому, что в 1986 году занял пост генерального директора ее, по сути дела, главного предприятия – «Южмаша».

Бессмысленная и экономически нерациональная горбачевская конверсия, агония и развал Советского Союза подкосили «Южмаш». В сентябре 1990 года на Байконуре взорвался «Зенит», полностью уничтожив один из стартовых комплексов, а строить новый было уже некому и, по сути дела, незачем.

Раньше за год «Южмаш» выпускал примерно сто боевых ракет, в 90-е годы – пять-семь космических носителей, в 80-х годах с конвейера «Южмаша» ежегодно сходило 60 тысяч тракторов, а в 1996-м – менее трех тысяч; переговоры об использовании корпусов межконтинентальных ракет в качестве хранилищ для токсичных отходов продолжаются долгие годы.

В 2007 году Украина осуществила лишь 5 космических запусков (ракеты-носители для них и производит «Южмаш»), в 2008-м – 8, в 2009-м – 6, а в 2010 году планируется 7 запусков. К 2009 году численность работников «Южмаша» сократилась впятеро, а в самом 2009 году из-за временного прекращения работ по программе «Морской старт» (во многом вызванного деструктивной позицией «оранжевого» руководства Украины) объем производства рухнул на 40%.

Возрождение «Южмаша» связано с международной космической кооперацией, причем Россия не только по технологическим и экономическим, но после поражения на президентских выборах «оранжевых» кандидатов уже и по чисто политическим причинам объективно является самым естественным и органичным ее направлением.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.