5

5

Всю креационную проблематику столь открытого и столь нового пространства я, естественно, могу здесь только обозначить. Тот факт, что именно такое новое направление трудов в сфере «неразумного интеллекта» (ибо можно и такими словами назвать направление работ над самостоятельными и самодействующими машинами) я предвидел давно, демонстрирует своего рода всеобщее ослепление убежденностью, что ничего не может быть важнее в конструктивной информатике, чем соревнование с человеческим мозгом. Однако поскольку велосипеды созданы не «по образцу страуса», а самолеты — не по образцу птиц (в отличие от орнитоптеров, над которыми напрасно трудились в XIX веке), а лошадь не удалось смоделировать при помощи какого-нибудь «педипулятора», мне казалось, что желание повторить в электронном материале человеческий мозг с его эмоциональной жизнью, с его сознанием и подсознанием было всегда немного «на вырост» и следовало из нашего слишком хорошего мнения о человеческом мозге: что будто бы ничего не может быть разумно ИНАЧЕ, разумно БОЛЕЕ, «осмысленно безрассудно», что никто не может ни в какой области равняться с человеком или моделировать хотя бы некоторые из его функций. Естественно, я не считаю, что «искусственный инстинкт» должен быть родственен моему «выращиванию информации», о котором я здесь уже писал. Эти сферы как бы параллельны. Важнейшей проблемой мне всегда казалось, возможно, неопределенное в силу объективных причин (вызванных актуальным невежеством) предвидение и ВИДЕНИЕ такого пространства инновационного творчества, которое лежит перед нами, которое у нас перед носом (как сидящая на нем муха), но которое мы не в состоянии увидеть. Я уверен, что микророботы и их потомство окажутся областью захватывающих достижений и многообразной специализации. В том числе, как я уже писал, и в военной сфере. Однако туда я углублялся бы сегодня неохотно, поскольку опасности, уже, к сожалению, не фантастические, выглядывают из-за вершин наступающих лет быстрее, чем нам бы хотелось.