Верховный судья республики засунул несовершеннолетнего в мусорный бак
Верховный судья республики засунул несовершеннолетнего в мусорный бак
Беспрецедентное разбирательство состоялось в Верховном суде Татарстана. Квалификационная коллегия судей решала судьбу члена Верховного суда Анатолия Матвеева. В конце мая одиннадцатилетний подросток привел в действие сигнализацию принадлежащего судье «Понтиака» стоимостью 40 тысяч долларов, пнув его ногой по колесу и нарисовав пальцем на дверце букву «л». Судья поймал школьника, отнес на помойку и засунул в мусорный бак.
Пальчиком по «Понтиаку»
У судьи Матвеева есть любовница. Она живет в том же доме, что и мальчик, которому пришлось побывать на дне мусорного бака. Судья Матвеев к своей любовнице регулярно приезжает. Отношения с местной детворой у него не ладились давно. Свой мини-вэн «Понтиак» (иногда его подменял «Шевроле-Блейзер» и «Ауди-80») судья Матвеев всегда сладострастно ставил на самое козырное место во дворе — прямо за футбольными воротами дворовой площадки. Со всеми вылетающими из этих ворот последствиями. Судья часто выбегал на улицу и громко ругался, но поймать с поличным никого не мог.
Володя Егошин обидел высокопоставленный «Понтиак» накануне Дня защиты детей. В тот день пацаны просто рассматривали крутую иномарку. Отчего сработала сигнализация — мнения впоследствии разделились. Судья Матвеев утверждает, что его машина громко кричала потому, что ее корябали гвоздем, дети говорят, что всего лишь рисовали на ней пальчиком, а потом ударили ногой по колесу. Когда «Понтиак» завыл, дети разбежались, но одного из них — мальчика по имени Равиль, судья Матвеев запомнил в лицо и на следующий день поймал его за руку. После психологического нажима средней тяжести мальчик согласился сотрудничать со «следствием». «Завтра я заеду сюда, и ты мне покажешь, кто это сделал», — приказал судья.
Завербованный Равиль был так запуган, что, проведя с Володей Егошиным весь следующий день вместе, так и не предупредил его о грядущей опасности. Появление судьи напоминало сцену в Гефсиманском саду. «Этот?» — спросил у Равиля судья Матвеев. Мальчик робко кивнул.
Голгофой для Володи Егошина стала ближайшая помойка. Расстояние до мусорных баков примерно сто метров. Первые пять шагов Матвеев нес обидчика, держа его руками за горло. Потом — обхватив шею стальным зажимом так, что мальчик даже не мог кричать. «Ты протер мою машину, а я протру тобой помойку. Я вас всех заставлю ее вылизывать», — слышали бегущие сзади дети.
Как назло, в этот момент во дворе не было ни одного взрослого-, восьмой час вечера — телевизионный прайм-тайм, «Угадай мелодию» и все такое. Перед контейнером с мусором судья поставил Володю на землю ногами и преподал ему краткий урок: «Эта машина стоит десятерых таких, как ты».
Сначала он предложил «осужденному» самому залезть в контейнер. Когда же тот отказался, Матвеев взял его одной рукой за штанину, другой за горло и бросил в бак на копчик. Не нужно быть врачом, чтобы знать, к каким последствиям мог привести такой удар, если бы в тот момент там оказалось что-нибудь твердое… Во время экзекуции судья уронил в мусор барсетку. Достав ее, он ткнул пальцем в мальчишку и сказал: «Ты весь в дерьме, от тебя парашей пахнет».
Этой фразой обычно завершается лагерная расправа. Из уст вершителя правосудия она прозвучала особенно красноречиво. Но Володя Егошин в тот момент думал не об этом. Социологи находят много общего в законах, которые действуют на зоне и во дворе. Дети — народ жестокий. Уже через неделю пострадавший боялся выходить на улицу, а из всех друзей с ним продолжает общаться только один.
Мент судье не товарищ
Судья Матвеев специализируется по уголовным делам первой инстанции — связанным, как правило, с высшей мерой наказания. Среди коллег имеет репутацию человека сурового, но справедливого до маниакальности. Имидж Робин Гуда он завоевал благодаря странной для его профессии непримиримости к милицейскому сословию. «Вэвэшников» он засуживает с особым пристрастием.
Нелюбовь к ментам Матвеев имеет в силу своей биографии. «Поработали бы вы с мое в Магадане», — отвечает он на вопрос, откуда у него такой богатый автопарк, а также многочисленные квартиры с евро-ремонтами. Получив в Казани юридическое образование, он рванул на север зарабатывать деньги. Много лет вкалывал на рыболовецком судне, попутно занимаясь автомобильным бизнесом, а потом — три года оттрубил районным судьей. Семь лет назад вернулся в Казань — и сразу в верховные судьи.
Красные кокарды отвечают судье Матвееву такой же горячей любовью. Почувствовав, что кресло под недругом закачалось, они организовали слив компромата в местные средства массовой информации.
Так, по крайней мере, считает верховный судья Анатолий Харьков, представленный мне Матвеевым в качестве человека, который разделяет его позицию полностью (сам же он отбрыкался от встречи, сказав, что надолго уезжает на дачу). Видимо, не без участия милиционеров в газетах появилась и еще более странная история, в которой Матвеев тоже сыграл роль не только судьи, но и следователя.
В 1996 году дверь одной из матвеевских квартир какой-то милый человек стал регулярно вымазывать, извините, дерьмом. Наконец судье удалось обнаружить в подозрительной близости от квартиры двух подростков, которые тут же оказались в актовом зале Приволжского РУВД. После нескольких часов неконтролируемого общения с Матвеевым Тимур Самигулин и Сергей Степанов написали чистосердечное признание и тут же стали главными героями уголовного дела.
Родители ребят в ту ночь обзванивали морги и больницы и только к утру узнали, что с их детьми и где они находятся. Сергея и Тимура продержали за решеткой неделю — до тех пор, пока… дверь судьи опять не загадили. За неприличным занятием была задержана… женщина. По ее словам, этим грязным делом она решила заняться на почве ревности.
Ребят отпустили «с легким причинением вреда здоровью». Уголовное дело в отношении женщины-ревнивицы почему-то прекратили «за незначительностью ущерба», а в действиях судьи не обнаружили состава преступления. Поскольку, во-первых, он думал, что схватил преступников, во-вторых, нанес им повреждения в момент задержания, а в-третьих, сделал это неумышленно. У родителей не хватило смелости это опровергать.
Ваша честь подсудимый
Но у Володьки Егошина папка не промах. Игоря Егошина еще с советских времен половина Казани знает. Заведовал продовольственной базой. Теперь занимается оптовой торговлей и, хоть ездит пока всего лишь на «девятке», имеет в городе авторитет, достаточный для того, чтобы к нему подходили другие уважаемые люди с предложением «спалить к чертовой матери этот «Понтиак» — и все дела».
Но Игорь уже вошел в правовое поле и пока из него выходить не намерен. Не то чтобы ему там понравилось («будь он не судья, я бы просто засунул его в тот же бак и в расчете»), а судейская неприкосновенность не позволяет. В общем, папка задействовал все свои связи и добился того, что дело Матвеева стали рассматривать на коллегии Верховного суда Татарстана.
На заседании Матвеев держался вызывающе, юридическая процедура превратилась в разборку по понятиям. На вопрос, «почему вы не уладили конфликт с родителями или не подали в суд», ответил, что в этом районе живут люди бедные, с которых взять нечего (услышав этот ответ, заместитель председателя коллегии схватился за голову), но, если бы он знал, с кем имеет дело, то, конечно, поступил бы иначе. Для журналистов судья выразился еще яснее: «Я-то уж знаю нашу судебную систему: тяжбы годами тянутся, потом еще ждать исполнения судебного решения. Вот и решил сам пацана повоспитывать… Я же не как судья действовал, а как гражданин, имуществу которого нанесен вред».
Нормально, да? «Новый русский», приближенный к криминальным кругам, которому стоит только щелкнуть пальцем, и судейский мини-вэн сожгут так искусно, что никто не подкопается, ищет правды под сенью закона. А слуга этого закона и сам живет, и других судит по понятиям.
Одна проблема. Чем больше Егошин погружается в правовое поле, тем хуже его же сыну: для него теперь любая огласка — лишнее напоминание о том, что он «мальчик из мусорного бака». Володя уже второй месяц страдает бессонницей и просит отца переехать в другой город, чтобы он ходил в такую школу, где о его прошлом никто не знает.
Лишение судейских полномочий — наказание серьезное. Судья, отстраненный от должности, теряет не только работу, но и стаж, и пенсию. Жизнь начинается с нуля. Не говоря уже о том, что за всем этим может последовать уголовное дело. Тем не менее председатель Верховного суда Геннадий Баранов и в зале заседаний, и по местному телевидению, и в разговоре со мной заявил, что считает необходимым лишить Матвеева судейского статуса.
Но коллегия своего коллегу в обиду не дала. Лишь вынесла предупреждение о недопустимости подобных действий. Матвеев пообещал, что больше не будет. На том и разошлись.
Журналистка, которая ехала после заседания на егошинской «девятке», боялась, что он врежется в столб. На Игоре лица не было. Только и смог выдавить из себя, что будет подавать апелляцию в Верховный суд России. Насколько хватит у человека терпения, чтобы забить на правовое поле и обратиться к понятиям — бог весть.
Сентябрь 2003 года, город Екатеринбург: