3.6. Возможна ли модернизация без демократизации страны?
3.6. Возможна ли модернизация без демократизации страны?
«После заседания Госсовета его участники выглядели усталыми. Губернаторы вяло пытались в рамках единой корпорации наладить сотрудничество с министрами. После одной из таких попыток, уже в гардеробе, министр здравоохранения и соцзащиты Михаил Зурабов горько сказал:
— Какой же я хреновый министр…
— Давно ли вы это поняли? — спросил я.
— Да я-то с самого начала знал. И каждый день мне это говорят. Губернаторы особенно. Говорят и говорят…»
Диалог из книги журналиста кремлевского пула А.Колесникова «Раздвоение ВВП: как Путин Медведева выбрал»
В «плане Медведева» необходимая для России модернизация заявляется как всесторонняя. «И это будет первый в нашей истории опыт модернизации, основанной на ценностях и институтах демократии… Вместо архаичного общества, в котором вожди думают и решают за всех, станем обществом умных, свободных и ответственных людей», — определил важную составляющую предстоящего модернизационного процесса Президент России.
Почему-то слово «демократизация» не прозвучало, но оно непременно рано или поздно начнет звучать столь же часто, как и слово «модернизация».
Является ли Россия демократическим государством на момент написания данной книги? Почему демократически избранный президент Д. А. Медведев обусловливает развитие модернизации в стране наличием необходимого фундамента в виде ценностей и институтов демократии? Что именно необходимо предпринять для того, чтобы модернизация не провалилась и не «ушла в гудок»?
«Согласно Конституции, единственным источником власти в нашей стране является народ». С этих слов Д. А. Медведев начал свои рассуждения о путях развития демократии в стране. Автору в момент прослушивания речи показалось, что сейчас прозвучат слова о необходимости проведения самой эффективной из демократических процедур — референдума, с чего автор начал свое письмо, направленное президенту. Но письмо, видимо, не дошло до президента, который не стал объяснять такое странное обстоятельство: последний всероссийский референдум, если его так можно назвать, состоялся 12 декабря 1993 года. До этого был всесоюзный референдум 17 марта 1991 года. 25 апреля 1993 года был еще один неоднозначный референдум. И все!
Проведение или непроведение одного или нескольких всероссийских референдумов в обозримом будущем могло бы послужить одним из важнейших индикаторов движения России по пути демократии. Но насколько реальной является перспектива проведения всероссийского референдума до 2017 года? Для этого стоит заглянуть в действующий Федеральный конституционный закон «О референдуме Российской Федерации» (1 июня 2004 года), чтобы убедиться в том, что данный закон был инициирован «Единой Россией» с прямо противоположной целью: не допустить в стране никакого референдума в принципе.
Референдум, согласно этому закону, нельзя проводить в период федеральной избирательной кампании и в последний год исполнения полномочий Государственной думы и/или Президента Российской Федерации, то есть остается совсем короткий промежуток времени, когда его вообще можно проводить. Процедура инициирования референдума крайне сложная. Проблематика, по которой может быть проведен референдум, не должна совпадать с компетенцией действующих государственных органов.
Если у российского народа до 2017 года не спросят его мнения о той же модернизации, то российский народ может вполне резонно посчитать, что модернизация его, мягко говоря, не касается.
Почему без серьезной демократизации не может быть серьезной модернизации? Дело в том, что для осуществления модернизации требуются огромные людские, материальные и финансовые ресурсы. А в России пышным цветом на протяжении почти двадцати лет цветет дичайшая коррупция. По данным на ноябрь 2009 года за 2009 год коррупционеры всех мастей огребут 318 млрд долларов США, что составляет ни много ни мало, как 1/3 валового внутреннего продукта. В 2009 году Россия заняла 147-е место из 180 в рейтинге на предмет отсутствия коррупции. Первые места занимают страны, где коррупция практически отсутствует: Норвегия, Швеция, Финляндия и т. д. Россия соседствует в этом списке с Бангладеш, Кенией, Сирией и т. д.
То, что в России называют борьбой с коррупцией, по мнению экспертов, является не чем иным, как ее имитацией. Настоящая борьба возможна только при наличии в стране подлинной демократии с целым рядом конкретных демократических институтов, принципов, технологий, с разнообразными возможностями и формами контроля над тем, как и куда в действительности будут расходоваться деньги, выделяемые на модернизацию.
В России очень плохо знают историю демократии, демократических традиций собственного отечества и зарубежных стран. Студенты российских вузов сильно удивляются, когда им объясняют, что парламенты в Испании, Англии, Франции, Швеции, России и других странах возникли с одной главной целью — контролировать деятельность монархических властей по использованию налогов, собранных с населения. «Так все дело в „бабках“?» — поражаются студенты. К сожалению, без «бабок», т. е. без финансовых ресурсов, модернизацию не осуществить. А контроля над расходованием финансов в стране практически нет. И «изобретать велосипед» здесь не нужно!
В России всего каких-нибудь 200 лет назад М. М. Сперанский, разрабатывая план тогдашней модернизации (см. выше), сформулировал принцип — «Исполнительная власть да подчинится законодательной». В то время когда Сперанский об этом только мечтал, этот принцип был уже вполне воплощен в Англии, Соединенных Штатах Америки, Нидерландах, Швеции. В соответствии с Конституцией США 1787 года Конгресс США обладал исключительным правом утверждать законы и контролировать расходование государственных средств. Президент США мог наложить вето на действия Конгресса, но конгресс мог преодолеть это вето. Распустить Конгресс президент не мог ни при каких обстоятельствах. Никакого «указного права» президента, имеющего более важное значение, чем вся законотворческая деятельность парламента, американская конституция не предусматривает!
К настоящему времени во всех странах, признанных демократическими, действует примерно одна и та же схема. Политическая партия или блок политических партий, получив необходимое большинство мест в парламенте, формируют правительство. В президентской республике работу правительства фактически направляет президент, обычно принадлежащий к партии/партиям, составляющим парламентское большинство. Кандидаты в состав правительства зачастую проверяются разными способами: от специальных слушаний с многочисленными вопросами в комиссиях законодательного органа до исчерпывающих сведений о доходах, компетенции, моральном облике и т. д. в средствах массовой информации. Законодательные органы рассматривают и утверждают не только годовой бюджет, смету государственных доходов и расходов, но и ставят окончательные точки при рассмотрении всех сколько-нибудь крупных проектов, требующих значительных инвестиций. Этими точками являются принимаемые законы, которыми, как правило, определяются и размеры инвестируемых средств.
Деятельность министров, государственных чиновников, особенно в том, что касается распоряжения бюджетными деньгами, находится под особо пристальным контролем законодателей, парламентариев, различных контрольных служб, а также того, что совершенно отсутствует в России, но в демократических странах играет колоссальную роль — гражданского общества. В действительно демократическом государстве те, кто получил доверие народа, стараются дорожить этим доверием.
Автору приходилось весной 1993 года три недели изучать демократический опыт небольшой европейской страны — Дании. Так, депутат датского парламента (фолькетинга) в своем рассказе называл себя «стеклянным человеком». В том смысле, что его избиратели знают о нем все. Избирателям известно, когда их депутат последний раз поменял машину и сколько крон ему это стоило. Избиратели знают о том, как учится сын депутата в самой что ни на есть обычной школе. Им интересно и то, на какую сумму обычно покупает товары жена депутата в местных магазинах. Оказалось, что при переходе на депутатскую работу данный конкретный человек потерял примерно треть в своих доходах. Он объяснял, что раз ему партия доверила быть парламентарием, то отказаться он не смог. В качестве председателя бюджетного комитета фолькетинга наш собеседник мог бы хоть ежедневно бывать на представлениях Датского королевского балета, но предпочитал это делать только по официальному приглашению. Оказалось, что у датского депутата может быть всего лишь один помощник… но на двоих с таким же коллегой. Весной 1993 года у российских депутатов число помощников исчислялось десятками и даже сотнями.
В развитых демократических странах председатель правительства обычно еженедельно приходит на заседание парламента и напрямую отвечает на все вопросы депутатов. Ответы на вопросы на следующий день знает вся страна. Даже нелюбопытное до демократии российское телевидение время от времени показывало очередного английского премьер-министра, который, как Спартак в последнем бою, отбивается от наседающих депутатов палаты общин. Скамьи без каких-либо перегородок в зале палаты общин как бы окружают подиум, на котором, как уж на сковородке, еженедельно «крутится» премьер-министр.
Автору довелось посещать датский парламент, когда там был день вопросов и ответов. Из 149 депутатов в этот день (среда) на местах были всего 10 человек. Но все правительство вместе с премьер-министром (24 человека) было в сборе в своем углу. На наше возмущение (после выхода из зала заседаний) нам объяснили, что по регламенту в день вопросов и ответов правительства в зале может находиться спикер и один депутат. Но министры все равно должны присутствовать!
В большинстве действительно демократических стран у парламентов есть право запроса и право расследования. Современные информационные технологии предоставляют исчерпывающую информацию любому гражданину развитого демократического государства о любом избираемом государственном деятеле и об абсолютном большинстве государственных чиновников.
А как в России? К сожалению, ни о каком «разделении властей», «системе сдержек и противовесов», «подчинении исполнительной власти законодательной» говорить не приходится. До 1917 года назначал правительство и председателя лично император. Без какого бы то ни было участия Государственной думы и, кстати, без учета мнения председателя правительства тоже. На требования Государственной думы об «ответственном министерстве», о правительстве, которое формируется Думой и перед ней отчитывается, царь отвечал неизменным отказом.
Многие считали, что в последние годы правления Романовых правительство формировал Распутин.
В постсоветской России, в правление Ельцина, Путина и Медведева мало что изменилось. По действующей Конституции РФ президент предлагает кандидатуру в председатели правительства Государственной думе. При троекратном отклонении кандидатуры Государственной думой, которую, между прочим, на основе всеобщего избирательного права выбирает весь российский народ, президент РФ может распустить несговорчивую Думу своим единоличным решением. Кандидатуры министров президенту представляет утвержденный Думой председатель правительства РФ. Никто и никак этим назначениям воспрепятствовать не может.
Никаких процедур общественной оценки кандидатур в министры в современной России не предусмотрено. В отечественной истории был непродолжительный период (с осени 1989 по весну 1991 года), когда кандидаты в министры должны были выступать со своими программами и отвечать на вопросы народных депутатов в Верховном Совете СССР и Верховном Совете РСФСР. Но деятельность ни одного министра в составе правительства РФ в постсоветский период (с 1992 года и по настоящее время) не подвергалась анализу и оценке в законодательном органе страны. В то же время в постсоветской России сохранилась вполне советская номенклатурная традиция не выгонять взашей высокопоставленных бонз, а устраивать их на новые тепленькие местечки. При Брежневе это называлось «заботой о кадрах». В худшем случае проштрафившуюся номенклатурную «шишку» могли в порядке наказания поставить ректором какого-нибудь вуза. В постсоветской России «забота о кадрах» стала еще нежнее. В. С. Черномырдин стал послом на Украине. Его сменщик С. В. Кириенко стал руководить Росатомом. Про Чубайса нечего и говорить.
С советских времен наши руководители привыкли служить только вышестоящему начальству. Главным номенклатурным навыком было, по остроумному выражению В. Шендеровича, умение «вылизать у вышестоящего начальника одно место, аж до гланд». Любые попытки всех остальных сограждан что-то контролировать или задавать какие-то неудобные вопросы встречались «в штыки», с хамским начальственным высокомерием. Так, в бытностьВ. С. Черномырдина председателем правительства он жаловался, что ему «выкручивают руки», требуют прийти в Государственную думу с отчетом, «работать не дают». А своей «работой» В. С. Черномырдин страну вплотную подвел к дефолту. Кстати, на заседания комиссии, созданной Советом федерации по поводу причин, характера и результатов дефолта, все основные «герои» этой антинародной акции не соизволили явиться. А зачем напрягаться и нервничать? Закона-то на сей счет нет никакого. Бюрократия никому и ни в чем отчитываться не должна. Взятки — гладки!
Однако «не все так мрачно». Председатель правительства РФ В. В. Путин 6 апреля 2009 года впервые выступил с отчетом о деятельности правительства на заседании Государственной думы, а 20 апреля 2010 года состоялся второй такой доклад. Первый раз премьер отвечал только на те вопросы, которые были заданы заблаговременно, за две недели до выступления. Во второй раз было предусмотрено по три вопроса от фракции прямо в зале заседания. По предложению Д. А. Медведева с такими же докладами должны выступать руководители субъектов Федерации, и первые доклады уже состоялись. Ура, товарищи!
Следует подчеркнуть, что в выступлениях В. В. Путина в бытность президентом, а также в выступлениях президента Д. А. Медведева тема демократии в России постоянно присутствует. Признаются имеющиеся проблемы. В числе аспектов политической жизни, которые подвергаются общественной критике, в своем выступлении 12 ноября 2009 года Медведев назвал «проблемы в организации выборов, низкий уровень политической культуры, дефицит глубоко проработанных альтернативных предложений по конкретным вопросам социально-экономического развития».
К сожалению, среди новаций, выдвинутых и частично реализованных в первые два года президентства Д. А. Медведева, оказалось немало мер, нацеленных на элементарное «раскручивание» гаек, основательно закрученных в правление его предшественника на высшем государственном посту. В одном известном анекдоте крестьянин, находившийся в бедственном положении, обратился за помощью к священнику. Тот посоветовал ему переселить из скотного двора в дом под общую крышу корову, овец и т. д. Когда крестьянин пришел в полное отчаяние, батюшка посоветовал ему всю живность из дома убрать. И благодарный крестьянин перестал жаловаться на свое бедственное положение.
В российской политической жизни партия «Единая Россия», воспользовавшись полученным парламентским большинством, в 2002–2006 годах ввела в избирательное законодательство целый ряд жестких мер, направленных на укрепление собственной монополии в политической жизни. Барьер для попадания в Государственную думу был повышен с 5 до 7 %, что исключило из состава Думы «Яблоко» и «Союз правых сил». Президент Медведев выступил с предложением вернуться к пятипроцентному барьеру. Президент предложил отказаться от сбора подписей, как метода допуска партии к выборам.
Несмотря на принципиальную важность самого факта появления президентских инициатив, направленных на развитие демократии в стране, все они при ближайшем рассмотрении представляли и представляют собой (возможно, подход изменится) лишь паллиативные меры демонстрационного характера, неспособные существенно повлиять на функционирование политической системы.
Есть ли в мерах, уже предложенных, реализуемых и, по идее, призванных обеспечить политическую составляющую заявленной модернизации страны, что-то такое, что вызывает у чересчур придирчивого автора положительные эмоции? Да, безусловно, после явного «похолодания» в политической сфере в годы второго президентского срока В. В. Путина с приходом Д. А. Медведева наметилась некоторая «оттепель».
Президент предложил во всех субъектах Российской Федерации принять законы о гарантиях равного освещения в средствах массовой информации деятельности партий, представленных в региональных парламентах. Президент обратил внимание на то, что механизмы реализаций таких гарантий должны учитывать особенности медиарынка каждого региона, местную социальную и культурную специфику.
Реализация данной новации имеет огромное перспективное значение для российской демократии. Ни для кого не секрет, что в большинстве регионов местное телевидение и подавляющая часть остальных медиаструктур абсолютно контролируется местными властями — президентами республик, губернаторами, мэрами и т. д. Автору довелось когда-то в период перестройки, в 1989–1991 годах, опубликовать в различных печатных изданиях несколько десятков статей, которые никакой цензуре не подвергались. В постсоветский период удалось опубликовать еще несколько статей. Затем в двух изданиях автору было сказано примерно следующее: «Мы вас, Владимир Валентинович, очень уважаем. И статья у вас очень интересная. Но она слишком острая. В таком виде мы ее опубликовать не можем. Вы ведь знаете, на чьи деньги мы издаемся и кто является нашим учредителем». Желание писать статьи в газеты у автора исчезло. Возможно, навсегда. Применительно к местным изданиям стоит помнить об их жесткой финансовой зависимости от местных властей, о наличии множества рычагов воздействия на те издания, которые пытаются быть независимыми. Дело подчас доходит до убийства наиболее принципиальных и бесстрашных журналистов. Это вам не КПСС, которая в период перестройки позволяла на бюджетные деньги советского государства вести пропаганду против себя самой и советского государства в государственных средствах массовой информации всех уровней.
В период парламентских выборов 2007 года возможности для предвыборных выступлений представителей от различных политических партий были уравнены, хотя и поставлены в определенные рамки. Но именно на предвыборный период оказались намеченными многие события, в центре которых находились либо действовавший президент и лидер партии «Единая Россия» В. В. Путин, либо главный претендент на пост президента первый вице-премьер Д. А. Медведев. В действительно демократических странах первые лица обычно в предвыборный период берут официальный отпуск и не стараются, пользуясь своим служебным положением, мелькать на экранах телевизоров. В действительно демократических странах официальное право обычно идет под руку с неофициальной этикой, что самым благотворным образом сказывается на мировосприятии избирателей.
Президент Д. А. Медведев предложил распространить опыт Государственной думы, наиболее важные заседания которой транслируются в сети Интернет в режиме реального времени, на законодательные собрания тех субъектов Федерации, где это еще не сделано. Он предложил самой Государственной думе организовать трансляции всех без исключения открытых пленарных заседаний, а также включить в эту работу Совет федерации и, возможно, Конституционный суд.
Значимость этого предложения также трудно переоценить. Правда, стоит вспомнить, что стенограммы заседаний дореволюционных Государственных дум в России на следующий день в полном варианте публиковались в печатных изданиях. Оппозиционные политические партии использовали данное обстоятельство. Выступления депутатов Государственной думы, содержавшие, как правило, острую, но аккуратную (поскольку могли лишить слова и вывести из зала заседаний) критику, становились известны всем интересующимся. Известно было и то, за что именно по наиболее важным вопросам проголосовали те или иные депутаты. Не все помнят и то, что в мае-июне 1989 года заседания I Всесоюзного съезда народных депутатов, ныне ушедшего в историю, транслировались в прямом радио-и телеэфире. Гласными были и заседания Верховного Совета СССР и Верховного Совета РСФСР в 1989–1991 годах. Конечно, подобная открытость использовалась, прежде всего, лидерами антикоммунистической и антисоветской оппозиции, а также теми людьми, которые хотели получить свою «минуту славы» и впоследствии тешить свое самолюбие. Иных уж нет, а те далече! Но не подлежит никакому сомнению, что эта практика, когда работа законодательных органов государства, политических партий была максимально открытой и действительно прозрачной, в огромной степени способствовала развитию политического сознания населения Советского Союза.
Работа законодателей во всех действительно демократических странах вызывает законный интерес у граждан этих стран. Весной 1993 года автору довелось побывать на заседании датского фолькетинга. Прямо во время заседания группа, в которую входил автор, прошла на второй ярус в зале заседаний парламента, предназначенный для гостей. Само заседание происходило как бы в партере. Второй ярус, напротив гостевого, предназначался для посещения парламента королевой Маргарет II, которая бывает в парламенте обязательно в конце года на подведении итогов работы фолькетинга. Центральная ложа второго яруса датского фолькетинга предназначалась для любых датских граждан, желающих посетить заседание своего законодательного органа. На настойчивые вопросы автора о каких-то скандалах, имевших место в столь почтенных стенах (бросание яйцами в депутатов, выкрики с места в адрес народных избранников и т. д.), сотрудник фолькетинга рассказал забавную историю. Две девушки, оказавшись в ложе, предназначенной для датских граждан и расположенной прямо напротив спикера, ведшего заседания, вдруг внезапно разделись догола. Сотрудники охраны аккуратно вывели эпатажных девушек из помещения и выяснили, что они разделись «на спор». И спор выиграли.
Довелось автору быть и в зале заседаний палаты представителей Конгресса США в феврале 1999 года. Из ложи для гостей и граждан США можно было хорошо осмотреть место, где решались и решаются многие вопросы мировой политики. Любой американец может увидеть все заседания палаты представителей или американского сената в прямом эфире. В отличие от российских депутатов, которых в зале заседаний Государственной думы телеоператоры ищут слегка задремавших или поглаживающих блестящие лысины, американские конгрессмены на своем рабочем месте чувствуют себя достаточно защищенными. Телевизионные камеры в этом помещении установлены на постоянной основе и показывают только тех, кто непосредственно участвует в законодательном процессе: выступает с сообщением с трибуны, берет слово для вопроса, дополнения и т. д. Кстати, в США нам, группе преподавателей российских вузов, удалось побывать в головном офисе кабельной телевизионной компании Си-Спэн. Особенность работы этой компании заключалась в том, что телевизионные камеры компании показывали то или иное событие — пресс-конференцию, заседание какого-то комитета, встречу лидеров стран и т. д. — от начала и до конца без каких бы то ни было комментариев. Это может показаться очень скучным. Но большей объективности и демократичности, чем данный способ передачи информации, придумать трудно. От комментариев некоторых телеведущих тошнит настолько, что их не видишь по нескольку лет и не испытываешь никакого желания услышать очередную самонадеянную и пустопорожнюю отсебятину.
В то же время рисовать идиллическую картину западной демократии знающий человек никогда не будет. Дело в том, что абсолютное большинство вопросов предварительно обсуждается парламентариями в комитетах и комиссиях, куда входит каждый из них. Многие вопросы обсуждаются в телефонных разговорах, но о «телефонной демократии», подобно нашему отечественному «телефонному» или «позвоночному праву», автору слышать не приходилось.
Огромную роль в демократических государствах, в их законодательных органах играет лоббизм. Лоббизм (англ. lobbyism, от англ. lobby — кулуары) — это давление на парламентария путем личного или письменного обращения либо другим способом (организацией массовых петиций, потока писем, публикаций) со стороны каких-либо групп или частных лиц, цель которого — добиться принятия или отклонения законопроекта.
В западных странах лоббисты действуют в соответствии с отработанным законодательством.
В феврале 1999 года автору довелось увидеть вживую кулуары (или лобби) в здании Капитолия штата Айова. Столицей штата является небольшой городок Де-Мойн, который в 1959 году посещал Н. С. Хрущев. Похоже, что все «капитолии» в столицах американских штатов «срисованы» с Капитолия в столице США Вашингтоне. Местные патриоты не преминут подчеркнуть, что их «капитолий» красивее, чем в Вашингтоне. Но в каждом «капитолии» центральной частью сооружения является ротонда, внутри которой образуется довольно обширное пространство. На огромном столе внутри ротонды в Капитолии штата Айова в день нашего посещения лежало огромное число кейсов, баулов, рюкзаков и т. д. Все вешалки были заняты верхней одеждой лоббистов, которых было никак не меньше 50 человек. С некоторыми из лоббистов нас познакомили, и они рассказали, с чем пришли в законодательный орган своего штата.
Дело в том, что в современном демократическом обществе существует множество различных добровольных объединений людей (групп интересов), стремящихся довести свои требования до властных структур. Эти добровольные объединения составляют важную часть того, что политологи называют гражданским обществом. Одни из них используют экономические рычаги, другие действуют менее заметно — в коридорах власти. Наиболее распространенной формой воздействия этих организованных граждан (групп интересов) на органы власти является лоббирование, которое занимает важное место в механизме демократии.
В Капитолии штата Айова нам объясняли, что по закону конгрессмен может легально получить подарок стоимостью не более 5 долларов. «Поэтому мы пьем много кофе с булочками», — ответил на наши расспросы американский конгрессмен. А лоббисты, конечно, работают «за интерес».
Сегодня лоббизм делится на формальный (законодательно регулируется и разведен, таким образом, с коррупцией) и неформальный.
В России нет культуры отношений между гражданским обществом, бизнесом и властью. Продвижение интересов компаний и предпринимателей в государственных органах, так называемый «лоббизм», носит нецивилизованный характер. Проще говоря, сводится к взяткам, откатам и коррупции, считают опрошенные IABC/Russia (Международная ассоциация бизнес-коммуникаторов) эксперты, чиновники, депутаты и бизнесмены. А на федеральном уровне вместо прямого денежного стимулирования представители власти все чаще просят должность или долю в бизнесе. В российском законодательстве нет закона о лоббизме, а понятие GR (от англ. government relations — взаимодействие с государственными структурами) больше воспринимается как некий западный термин, своего рода эвфемизм все той же коррупции.
Как цивилизованные лоббисты в России довольно успешно работают PCI 111, «ОПОРА России», «Деловая Россия». Среди самых популярных примеров такого лобби — закон об ОСАГО. Говоря о нецивилизованном лоббизме, как правило, в первую очередь вспоминают приватизацию «лихих 90-х». Разговоры о необходимости регулирования лоббистской деятельности звучали еще в ходе работы Верховного Совета СССР последнего созыва. Позже неоднократно предпринимались попытки его подготовить, но все инициативы так и не увенчались успехом. Одни считают, что главная суть закона — вывести лоббистскую деятельность из теневого сектора, но он не должен содержать строгих запретительных норм, поскольку их все равно можно обойти. Другие, напротив, полагают, что закон должен перекрыть возможности теневого лоббирования и сделать деятельность лоббистов в органах власти более открытой для влияния институтов гражданского общества. Такова ситуация в России на начало 2010 года. В нашей стране многие предпочитают решать вопросы не на основе закона, а «по понятиям». По закону ведь и налоги придется платить.[99]
Молчаливое отсутствие в России закона о лоббизме говорит о многом. Некоторые причастные лица утверждают, что такой закон способен хотя бы немного ограничить коррупцию. Пессимисты же весь российский парламент рассматривают как некую лоббистскую суперструктуру, представляющую интересы российского олигархического и иного капитала и внутри которой в каждый конкретный момент происходит определение и согласование интересов по дележу государственного бюджета, остающегося самым лакомым куском в российской экономике.
Лоббистские организации в действительно развитых демократиях являются неотъемлемым элементом гражданского общества, так как помогают найти необходимые компромиссы по любому вопросу. «Мы ведь потомки викингов. Если бы мы не научились приходить к компромиссу, то давно перерезали бы друг другу горло», — то ли в шутку, то ли всерьез объясняют ситуацию датчане. Compromiss и consent, компромисс и согласие — вот две главных цели нормального демократического общества. И без этих двух вещей ни о какой модернизации в России мечтать не приходится.
Современный человек, российский гражданин в огромной степени зависит от ситуации в той организации, в том месте, где он зарабатывает, получает средства к жизни. Любой гражданин является членом более широкого сообщества, чем семья, и не может игнорировать интересы такого сообщества, во всяком случае для того, чтобы это сообщество не игнорировало его интересы. В качестве члена семейного и более широкого сообщества российский гражданин сталкивается с большим количеством нерешенных проблем, которые могут быть решены только во взаимодействии с государственными структурами, но при условии настойчивой и осознанной борьбы за свои личные, коллективные, корпоративные интересы.
В России формально существует значительное количество различных организаций, которые, по идее, должны выражать все разнообразие ценностей, интересов и потребностей россиян и составлять столь необходимое для полноценной демократии гражданское общество.
Гражданское общество в России (число общественных объединений, зарегистрированных в РФ, на 1 января 2006 года) [100]
Наиболее известными структурами гражданского общества в нашей стране являются политические партии. Они возникли в России на рубеже XIX–XX веков. Были легализованы Манифестом Николая II от 17 октября 1905 года. До середины 1920-х годов историки насчитывают 200–250 политических партий. Не больше десятка из них имели всероссийскую известность. С середины 1920-х годов в политической жизни установилась монополия ВКП(б) — КПСС, которая продолжалась до второй половины 1980-х годов. В условиях горбачевской перестройки в возрождении реальной многопартийности многие видели некий «золотой ключик», главное условие для возникновения нормальной демократической политической системы.
Многопартийность буйным цветом расцвела в начале 1990-х годов. В условиях крайне фрагментированного плюрализма политическая и идеологическая элита страны сделала ставку на установление авторитарной президентской диктатуры. В бесполезных попытках найти свое место в новой системе политических отношений абсолютное большинство мелких политических партий сошло с дистанции. Этому способствовало ужесточение законодательства о деятельности политических партий, которое в правление В. В. Путина «Единая Россия» со своими сторонниками провела через Государственную думу. За невыполнение норм закона «О политических партиях» (2002 год), согласно которому у партии должно быть не менее 50 тыс. членов и как минимум 45 региональных отделений по 500 человек, намечалась ликвидация 16 организаций. Они лишились права на участие в выборах и были обязаны либо самораспуститься, либо преобразоваться в общественное движение. Все эти партии, как говорится, «приказали долго жить». В России возникла знакомая и понятная многим монополия на принятие политических решений. Бесполезно создавать какие-то лоббистские организации, если с соответствующими функциями вполне справляется одна политическая партия.
25 сентября 2008 года Партия социальной справедливости приняла решение о самороспуске. 15 ноября 2008 года съезды «Гражданской силы», Демократической партии России и «Союза правых сил» (СПС) проголосовали за роспуск своих партий. Взамен этих партий сформирована партия «Правое дело». В 2009 году прекратили свое существование 7 партий: Российская экологическая партия «Зеленые», «Народный союз», Аграрная партия России, Российская партия Мира и Единства, «СПС», Партия социальной справедливости, «Гражданская сила». 25 июня 2009 года Политическая партия «Справедливая Россия: Родина/Пенсионеры/Жизнь» приняла решение сократить свое название до «Справедливая Россия».
Согласно информации с вебсайта Министерства юстиции Российской Федерации, по состоянию на 15 августа 2009 года, в соответствии с Федеральным законом «О политических партиях», было зарегистрировано 7 политических партий: «Единая Россия», Коммунистическая партия Российской Федерации, Либерально-демократическая партия России, «Патриоты России», Российская объединенная демократическая партия «Яблоко», «Справедливая Россия», «Правое дело».
Политических партий в России осталось всего ничего. И многие считают, что это не так уж плохо. Но из этих немногих партий больше всего средства массовой информации, особенно телевидение, говорят о «Единой России». Некоторые задаются вопросом: что хуже — КПСС периода застоя или «Единая Россия» периода модернизации? Вспоминается классическое сталинское определение: оба хуже! Потому что монополия рано или поздно ведет к загниванию. Можно проверить, конечно, и еще раз.
Среди общественных объединений после политических партий в советский период наиболее важное место отводилось профессиональным союзам. Они также легализовались лишь в октябре 1905 года и вплоть до 1917 года всячески притеснялись самодержавными властями. В октябре 1917 года значительная часть профсоюзов поддержала большевиков. Весь советский период профсоюзы были «в законе», считались «школой коммунизма», важнейшим «приводным ремнем» от партии к массам.
В условиях перестройки наряду с официальными возникли «независимые» профсоюзы. Но этим новым профсоюзам занять место старых не удалось, так как руководство ВЦСПС вовремя «открестилось» от КПСС, не поддержало ГКЧП и сумело сохранить свои позиции.
При капитализме у профессиональных союзов имеется широкое поле деятельности. В странах рыночной экономики во многом благодаря профсоюзам существует законодательство о минимальной заработной плате, продолжительности рабочего дня, минимальных социальных гарантиях. На рынке труда в демократических государствах наемные работники выступают не в одиночку, а сплотившись в массовые объединения. Профессиональные союзы в социально-трудовых отношениях рыночного общества выступают в роли социальных амортизаторов, направляя развитие неизбежных противоречий и даже конфликтов общества рыночной экономики в конструктивное русло.[101]
Однако в процессе «совершенствования» российского законодательства и становления «правового государства» профсоюзами были утрачены весьма существенные права:
1) право законодательной инициативы, которым они обладали ранее;
2) право управления социальным страхованием;
3) право содержания правовых и технических инспекций труда за счет средств социального страхования и наложения ими санкций за нарушения законодательства о труде и охране труда;
4) право на приостановление производственной деятельности и закрытие предприятий, нарушающих нормативные требования по охране труда.
Фактически возникла угроза утраты профсоюзами своей основной функции — представления и защиты интересов наемных работников. За чей счет будет проводиться модернизация? Откуда возьмутся средства для финансирования инновационных программ? Существует большая опасность, что это может быть сделано за счет основной массы наемных работников.
В связи с этимпрофессиональным союзам предстоит усилить влияние на принятие решений органами законодательной и исполнительной власти. Профсоюзы могут внести свой вклад в повышение минимальной зарплаты до уровня прожиточного минимума и добиться пересмотра существующей методики расчета прожиточного минимума. И это может стать стимулом для более мотивированного участия тех, кого раньше называли «массы трудящихся», в объявленной модернизации.
Если российскому государству удастся сконцентрировать в своих руках значительные финансовые и материальные ресурсы, то не менее сложной задачей явится их сохранение и использование. Как показывает опыт (в основном зарубежный), наиболее эффективным способом следить за расходованием общенациональных ресурсов является всесторонняя демократизация общества, наличие системы разделения властей, эффективного гражданского общества, эффективного правового государства.
И здесь не надо изобретать велосипед. В Российскую Конституцию в установленном порядке должны быть внесены серьезные изменения. Президент РФ должен лишиться своего «указного права», которое за 1994–2009 годы явно не способствовало прогрессу страны. Правительство должно формироваться парламентом и ему подчиняться. Кандидатуры министров должны проходить через парламентский и общественный контроль. В стране должна быть восстановлена выборность максимально широкого круга должностных лиц, которые должны находиться под контролем различных представительных и общественных структур. Вся судебная система должна быть перестроена на действительно независимых началах. Любой государственный и общественный деятель должен знать о том, каким именно судом его будут судить за откаты, приписки, произвол и т. д. Смыслом же всесторонней демократизации российского общества должно стать преодоление фактически полного отчуждения абсолютного большинства россиян от общественно-политической жизни.
Без дополнения модернизации всесторонней демократизацией народ не сможет превратиться из зрителя у телевизора на диване и объекта манипуляций в основной субъект модернизационного процесса. Без всесторонней демократизации не искоренить бюрократизма, коррупции и разгильдяйства. Модернизация с использованием традиционного метода «сверху» в современных условиях не только не даст ожидаемых результатов, но может привести к совершенно неожиданным и неприятным последствиям. Ладно, если революция. А если интервенция? Ведь народ, с которым элита не хочет считаться, рано или поздно захочет иметь другую элиту.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.