Глава 10 Ядерная угроза американского «подростка»

Глава 10

Ядерная угроза американского «подростка»

Когда война еще не успела закончиться, когда советские солдаты радостно братались с американскими, искренне считая каждого из них другом, когда многим казалось, что после того кошмара, который разразился в мире, никто из серьезных политиков, имевших хоть каплю человечности и совести, не станет развязывать войну, коль на то не обнаружится немыслимо веских причин, в это самое время в вашингтонских кабинетах обсуждались планы войны с применением ядерного оружия. На разработку планов ядерной войны американцы и англичане решились после того, как осознали, что не смогут ничего поделать с триумфальной и чистой Победой СССР, не смогут нейтрализовать, аннулировать ее. Обычными средствами сделать это не представлялось возможным, хотя попытки «переиграть» Вторую мировую войну, превратив ее в третью мировую, предпринимались.

Скрипя зубами американцы и англичане вынуждены были принять факт победы Сталина, а также продолжать делать вид добропорядочных союзников, от роли которых они официально откажутся лишь после пресловутой «Фултонской речи».

Так, избавившись от иллюзий победить русских посредством традиционной войны и закулисной схватки, американцы стали готовить план совершенно новой, немыслимой прежде войны — ядерного штурма. Поначалу ядерная война против СССР была отложенной, планируемой на перспективу, но дважды наступал момент, когда из трех необходимых для начала ядерных бомбардировок подписей две уже стояли под документом. По утверждению американских историков, дважды на столе у Эйзенхауэра были приказы о нанесении превентивного удара по СССР. По американским законам приказ вступает в силу, если его подписали все три начальника штабов — морских сил, воздушных и сухопутных. Две подписи были, третья отсутствовала. И только потому, что победа над СССР, по их подсчетам, достигалась в том случае, если в первые 30 минут будет уничтожено 65 млн населения страны. Начальник штаба сухопутных войск понимал, что не обеспечит этого [163].

Во время президентства Трумэна ядерные удары по советским городам могли бы быть нанесены, и вероятность этого была очень высока, но, к счастью, в этот момент технические возможности американской военной силы еще не позволяли обеспечить тотальное уничтожение Советского Союза.

Возвращаясь на крейсере «Аугуста» с Потсдамской конференции в США, Трумэн дает Эйзенхауэру приказ: подготовить план ведения атомной войны против СССР. Его первоначальный набросок был подготовлен уже в декабре 1945 — январе 1946 года. Потом он уточняется, развивается. Планировалось сбросить 20 атомных бомб на советские города, затем 40 бомб, 60, 200. Правда, как всегда, американцы не сильны в арифметике. Как-то Трумэн спросил у Страуса, руководителя национальной атомной комиссии: «А сколько всего у нас в наличии атомных бомб?» Тот мнется с ответом, но, когда Трумэн более настойчиво повторяет свой вопрос, отвечает: «В 1946-м было две бомбы, в 1947-м — пять и только в 1948-м счет пошел на десятки».

Сейчас уже подзабылось, а ведь для бомбежек Хиросимы и Нагасаки бомбы-то загрузили в самолеты буквально «с колес», то есть их еще не успели как следует доделать-то, а Трумэну уже не терпелось сбросить их на чьи-то головы. В распоряжении американцев было всего две бомбы и обе были применены. Это был какой-то зуд насилия, подростковое нетерпение ударить, пока остаешься безнаказанным.

Американцы располагали двумя атомными бомбами и не хотели расходовать их для демонстрации мощи атомного оружия где-нибудь не в населенном месте, поэтому был необходим предметный урок ценой гибели сотен тысяч мирных жителей. В изданной в 1978 году примечательной во многих отношениях книге У. Манчестера «Слава и мечта» сказано: «Генерал Грэвс считал, что предварительные испытания будут не нужны. Он считал, что первая бомба будет готова примерно к 1 августа 1945 года, вторая к 1 января 1946 года, а третья позднее, в точно не установленный срок». Так он считал на рубеже 1944/45 года. На начало лета 1945 года, по словам У. Манчестера, «американцы не имели бомб, чтобы растрачивать их без дела. Помимо статичного устройства, которое подлежало взрыву, у них было всего две бомбы» [164].

Никакой военной надобности в этих бомбардировках не было, я и касаться этой темы не стану, поскольку это банальность, никем не оспариваемая. Японцы заранее решили, что примут решение о капитуляции сразу же, как только Советский Союз объявит Японии войну. Единственная сколько-нибудь внятная цель ядерных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки — запугать Сталина. Но, во-первых, Сталин не испугался, он вообще был не пугливого десятка, этот рыжий горец, во-вторых, и помимо ядерных бомбардировок было немало всяких пугалок, всяких запугиваний со стороны Англии и США, уж по всякому пугали-пугали, так что в конце концов можно было бы им обойтись без этого скотства, без этого акта подросткового самоутверждения.

Но «работа» кипела, один за другим начали появляться все более уточненные планы подготовки к ядерным бомбардировкам Советского Союза. Осенью 1945 года было подготовлено секретное исследование Объединенного комитета начальников штабов, названное «Стратегическая уязвимость России для ограниченного воздушного нападения». Авторы этого документа анализировали возможности превентивного ядерного удара по Советскому Союзу [165]. Вашингтонские стратеги сами писали, что «в настоящее время Советский Союз не располагает возможностью нанести аналогичные разрушения промышленности США». Но тем не менее рекомендовалось нанести ядерный удар не только в случае явной угрозы «красной агрессии», но также и в том случае, если создастся впечатление, что СССР в конце концов обретет потенциал либо для нападения, либо для отражения нашего нападения [166]. При этом считалось, что СССР не представляет какой-либо угрозы для США. Но даже создание в Советском Союзе средств защиты от атомного нападения было бы достаточным поводом, чтобы США могли обрушить атомные бомбы на нашу страну. Таким образом, в военную доктрину включалась, причем безоговорочно, концепция первого удара, наносимого превентивно по усмотрению США.

А Советский Союз, как свидетельствуют недавно рассекреченные документы, не имел никогда никаких планов нападения на западные демократии. Контрнаступления — да, но лишь как ответная мера [167].

В 1946–1947 годах в СССР был разработан и утвержден «План активной обороны территории Советского Союза». В нем основные задачи вооруженных сил определялись следующим образом: армия отпора, опираясь на укрепленные районы, должна разбить противника в полосе приграничной зоны обороны и подготовить условия для перехода в контрнаступление основных группировок войск, сосредоточенных на западных границах социалистического лагеря. ВВС и ПВО, входящие в армию отпора, имеют задачей надежно прикрыть с воздуха главные силы и быть в готовности к отражению внезапного нападения авиации противника. Войска резерва Главного командования предназначаются для сокрушительного, при использовании сил армии, отпора и удара по главным силам противника, нанесения им поражения и контрнаступления. Масштабы и глубина контрнаступления в плане не указывались [168].

Но в США думали не об обороне, там думали об агрессии, о наступлении.

Подростковость американского режима, его садистские наклонности и тяга к неумеренной жестокости толкнула его политиков на самое страшное преступление против человечности — возгонку ядерной истерии.

Атомное оружие — это крайняя планка войны, вернее, средство, лежащее уже вне войны, нечто доводящее войну до абсурда, обеспечивающее тотальное уничтожение и тем самым снимающее с повестки дня актуальность военных действий. Десятки поколений ученых, математиков, физиков, химиков шли к открытию атомных технологий, наибольший вклад в осуществление физико-химического прорыва, разумеется, принадлежит Менделееву, ведь он создал Периодическую систему, которая совершила революцию и вывела всю отрасль знания к новым горизонтам. Дмитрий Иванович сделал одно из немногих открытий, которому не нашлось синхронного аналога в другой части мира, хотя нередко открытия происходили синхронно (когда нечто назрело, оно приходило в голову сразу нескольким людям). Научное же достижение Менделеева стало по-настоящему уникальным, до него никто не сумел додуматься, и оно заложило непосредственный фундамент для дальнейшего развития технологий науки и прикладных исследований. Разумеется, и помимо Дмитрия Ивановича немало русских ученых внесли свою лепту с создание всего того, что мы называем техническим прогрессом, но Менделеев — это Прометей, без которого не произошло бы чего-то главного. И тот факт, что расщепленный атом попал в руки англо-американской своры — чистая случайность истории. Она произошла лишь потому, что на территории США не было таких разрушений и войн в течение десятилетий, предшествовавших этапу создания ядерного оружия, которые вынуждена была испытать Россия, принявшая на себя удары всех войн ХХ века. Заслуга Англии и США в получении ядерного оружия минимальна, они лишь воспользовались мировыми достижениями, оказавшись в нужное время в нужном месте. Но тот факт, что ядерное оружие попало именно в руки Англии и США, стал роковым для этого мира, ведь единственным вариантом, который делал бы военный атом по-настоящему действенным средством сохранения мира, является неприменение этого оружия, с тем чтоб оно всегда оставалось крайней мерой, как последний аргумент, и в случаях международных трений гарантировало бы поиск иного средства, отличного от войн, как поиск возможностей договариваться, искать новые способы сосуществования, более человечные, достойные того усложняющегося мира, который подарили нам десятки поколений ученых.

Применив атомное оружие в Хиросиме, американцы не только совершили преступление против человечности, против женщин, стариков и детей, не только показали себя бездумными подонками, они обесценили саму идею ядерного оружия, во всяком случае сильно повредили ей. И мало этого, они применяли бомбы с урановым наполнением и в Европе, бомбя Югославию, в девяностых годах. Уж этому не может быть никаких оправданий, за это вашингтонский режим должен быть осужден еще более строго, чем гитлеровский, выслушавший приговор Нюрнберга.

Американский «подросток» просто не понимал, что попало ему в руки и какова опасность от его действий, он упивался возможностью причинять насилие и был рад этому, будто и впрямь являлся юнцом, не умеющим сдержать себя от причинения беспричинного зла.

Осуществлялась тотальная борьба против России, и даже не против нее как таковой, а против любой страны, любого государства, любого народа, который вдруг становился более велик и силен, чем англосаксонская «империя». Это было принципом английской политики, передавшимся и Америке: если в мире появляется растущее процветающее государство, в его дела нужно вмешаться и повредить, чтоб оно, даже гипотетически, не смогло превосходить в чем-то Британскую империю и уж тем более угрожать ей. И если вмешательство Англии и США в дела малых стран было делом само собой разумеющимся, как и убийства граждан этих стран, провокации в этих странах, вредительские акции, устраиваемые англичанами или американцами, то по отношению к европейским крупным игрокам провернуть-то все эти фокусы было сложней, но тем не менее англосаксы шли на это, истязаемые извращенной, гипертрофированной гордыней, составляющей гремучую смесь с комплексами «трудного подростка».

И Россия была именно такой страной, русские были именно таким народом — способным дать отпор, составляющим великую нацию великой державы, но Англия и США не хотели оставить без «присмотра», поскольку Россия вполне могла стать новым центром мировой политики, новым Римом. И в начале ХХ века это было весьма очевидно, ведь комиссия европейских ученых, специально созданная для составления прогноза развития России, изучившая темпы этого развития, разглядевшая тенденции изнутри, привезла в Европу такие выводы, которые указывали, что к середине века Россия, сохраняя темпы развития 1900-х годов, будет иметь не меньше четырехсот миллионов населения, станет экономически и политически доминировать в Европе, промышленный рост ее будет весьма внушителен.

Англосаксам же делается очень нехорошо, когда кому-то живется хорошо, зависть, перемешанная с подростковыми комплексами, заставляет их пускаться во все тяжкие. Хотя и до начала ХХ века англичане активно вредили России. Та же Крымская война — редкостная подлость! Чего англы забыли в Крыму? Зачем они препятствовали освобождению древнего Константинополя от мусульман? Какие они европейцы после этого? Именно по вине англичан самый большой и один из самых древних храмов христианства до сих пор находится в руках турок.

Глупее всех выглядят, конечно, те «борцы с коммунизмом», которые нашлись в СССР, то есть «прозревшие» товарищи, «осудившие сталинизм», примкнувшие к «диссидентскому движению», их очень умело использовал вашингтонский режим, и Запад вообще, для борьбы с Россией — своим стратегическим конкурентом. Немалая часть советских профессиональных диссидентов, разумеется, понимала, что борется не только и не столько с коммунизмом, а с Россией, с русскими, стремясь ослабить именно «империю Москвы», а не что-то иное (а уж советская она, эта Россия, или кадетская — было не суть важно для них), и, подпевая западной пропаганде, эти «диссиденты» отлично понимали, что делают. Но была и определенная часть диссидентствующих граждан или просто горячо недовольных «режимом», которые искренне верили, что Запад борется с коммунизмом, что они помогают ему бороться именно с этим негодным коммунизмом, что сама по себе Россия будет процветать и блаженствовать, коль побороть этот «проклятый режим».

Многие из моих знакомых, чья сознательная часть жизни прошла в советское время, сейчас горько раскаиваются в своей наивности, косвенно способствовавшей разрушению страны и того строя, который, как оказалось, так много дал этому миру, совершил такую необходимую и важную работу, так помог очеловечиванию этого мира, рафинированию нравов, вегетарианскому процессу сосуществования.

Но в середине двадцатого века и до самого конца этого суматошного столетия байки о необходимости борьбы против негодяйского коммуняцкого строя, против «большевизма» еще могли прокатить, и нужно отдать должное американским пропагандистам, работали они на совесть, их ложь, передержки и провокации были первостатейной закваски.

А в сороковые годы на вашингтонский трон влез один из самых величайших подонков в истории — Трумэн.

Трумэн — преступник, как и Гитлер, никакого понятия не имевший о задачах гуманитарного развития человечества, о единстве цивилизации, о том, что, не поборов зла в себе, не сумеешь стать хоть сколько-нибудь достойным подобием человека. Вот он и не стал никаким подобием вообще. В руках Трумэна и в руках Черчилля оказались такие фантастические возможности, которые позволяли сделать нечто немыслимое в своем величии, обеспечить человечеству новый этап взросления, новые, куда более чистые достижения. Но у этих политиков, как и у их приближенных и соратников, просто недостало человеческого таланта понять это, они органически были неспособны дорасти до понимания этих простых, в общем-то, вещей. И они, следуя упрямой традиции системы, взрастившей их, бросились в пучину все той же «борьбы», что велась их предшественниками, теперь они принялись «сражаться с коммунизмом», забивать гвозди микроскопом, и со всей нерастраченной страстью «трудного подростка» они принялись сколачивать гроб для России, для коммунизма, ну и, разумеется, для всех прочих стран, для систем и народов, которые попадутся под руку. Господа «демократы» грезили ядерной войной, они мечтали о ней, и планы нанесения ядерного удара по советским городам лежали на их столе.

В случае большой войны некоторые ее цели были ясны. США должны «следовать нашей единственной политике, которой мы придерживались в течение тридцати лет. Мы предпочитаем вести наши войны, если они необходимы, на чужой территории».

Комитет начальников штабов в октябре (1945 г.) рекомендовал ускорить атомные исследования и производство атомных бомб, сохранение максимальной секретности и «отказ ввести в эти тайны любую страну или ООН». Чтобы ускорить движение по избранному пути, военное министерство возглавило усилия по установлению военного контроля над будущими атомными исследованиями… [169]

Первый детальный план войны против СССР был разработан ОКНШ (кодовое название «Пинчер»). План исходил из того, что советско-американская война произойдет в 1946 или 1947 году с предварительным периодом угрозы не менее трех месяцев. В приложении к плану «Пинчер», составленному специалистами ВВС, содержались плановые наметки по ядерной бомбардировке и разрушению 20 советских городов с наиболее развитой промышленностью, уже отмеченных к тому времени разведчиками [170]. В списке намеченных целей были Москва, Ленинград, Горький, Куйбышев, Свердловск, Новосибирск, Омск, Саратов, Казань, Баку, Ташкент, Челябинск, Нижний Тагил, Магнитогорск, Пермь, Тбилиси, Новокузнецк, Грозный, Иркутск, Ярославль. План считался «экспериментальным», что отражало неуверенность начальников штабов относительно количества атомных бомб, которое нужно было использовать для поражения целей в СССР. Сомнения усугублялись оттого, что планирование «воздушно-атомной» стратегии проводилось без учета реально имеющихся и производимых в стране атомных боеприпасов и боевых возможностей авиации. К весне 1947 года, по данным американской комиссии по атомной энергии, США имели «не более чем дюжину атомных бомб, ни одна из которых не была готова к немедленному применению, производилось же их по две штуки в месяц» [171].

Кроме того, в ходе работы над «Пинчером» планировщики из КНШ вдруг обнаружили, что многие советские города — объекты ударов — находились за пределами досягаемости бомбардировщиков В-29 даже при старте из стран Европы. В плане отмечалось, что для воздушно-атомного наступления и поражения нефтедобывающих районов Баку необходимо использовать территорию Турции, а недосягаемость глубинных районов СССР для американской стратегической авиации того времени требует создания новых типов бомбардировщиков и более близких к СССР авиабаз [172].

Таким образом, желание как можно скорее нанести атомный удар по СССР, обуревавшее вашингтонских теоретиков атомной войны, наталкивалось на технические трудности: бомб явно не хватало, а бомбардировщики В-29, единственные носители атомных бомб, не обладали достаточным радиусом действия, чтобы поражать цели в глубине советской территории. Кроме того, только часть из них была переоборудована и пригодна для несения атомных бомб [173].

Было и еще одно немаловажное «препятствие», которое смущало разработчиков плана атомной войны. Как пишут американские ученые Митно Каку и Дэниель Аксельрод в книге «Одержать победу в ядерной войне: секретные военные планы Пентагона», вышедшей в Бостоне в 1987 году, «даже в случае успешной ядерной атаки на СССР Красная Армия смогла бы предпринять мощное контрнаступление и спутать тем самым все карты сторонников ядерной войны» [174]. Поэтому ОКНШ продолжал интенсивно разрабатывать более реальные планы ядерного нападения на СССР.

Каждый год стали появляться новые, усовершенствованные планы воздушно-атомного нападения на социалистический блок: «Бройлер» (1947), «Граббер» (1948) и другие. В этих планах уточнялись (и множились) главные объекты ударов; просчитывалась протяженность маршрутов стратегических бомбардировщиков; определялось количество атомных бомб для достижения нужного эффекта бомбардировок; учитывался минимально необходимый, «неприемлемый» урон, который понесет противник в результате атомного нападения; предусматривались способы преодоления ПВО противника [175].

По приказанию комитета начальников штабов к середине 1948 года был составлен план «Чариотир». Война должна была начаться «с концентрированных налетов с использованием атомных бомб против правительственных, политических и административных центров, промышленных городов и избранных предприятий нефтеочистительной промышленности с баз в западном полушарии и Англии».

Согласно этому плану в первый период войны — тридцать дней — намечалось сбросить 133 атомные бомбы на 70 советских городов. Из них 8 атомных бомб на Москву с разрушением примерно 40 квадратных миль города и 7 атомных бомб на Ленинград с соответствующим разрушением 35 квадратных миль. В последующие за этим два года войны предполагалось сбросить еще 200 атомных бомб и 250 тысяч тонн обычных бомб. Командование стратегической авиации предполагало, что где-то в ходе этих бомбардировок или после них Советский Союз капитулирует [176].

К 1 сентября 1948 года по штабам соединений вооруженных сил США был разослан план «Флитвуд» — руководство к составлению соответствующих оперативных планов. Как в наметках «Чариотира», так и в плане «Флитвуд» признавалось, что с началом войны Советский Союз сможет занять Европу [177].

В ходе этого изощренного планирования небывалой войны выяснилось, что воздушно-атомное нападение могло стать эффективным только при действиях авиации из районов передового базирования — островов Рюкю (Япония), а также с баз в Англии, Египте и Индии, которые еще предстояло создать. Однако некоторые объекты в СССР и при этом варианте находились вне досягаемости действия В-29, даже если они стартовали с передовых баз без надежды возвратиться на свои аэродромы. Решили, что часть бомбардировщиков на обратном маршруте будет садиться или имитировать «вынужденную посадку» на территории дружественных или нейтральных стран [178].

Кроме того, шли споры, какие объекты удара считать первостепенными. И вот в 1948 году пришли к заключению, что целесообразно нанесение в первую очередь ударов по «политическим, правительственным, административным, техническим и научным компонентам Советского государства» и в особенности «ключевым правительственным и административным органам в городах». Было выбрано 24 города в СССР, по которым планировалось нанести 34 атомных удара, а общая для поражения СССР потребность исчислялась в 400 атомных бомб. Однако план этот был иллюзорным, поскольку ежемесячный темп производства атомных боеприпасов в США составлял в 1947–1948 годах всего четыре бомбы [179].

В начале 1948 года командование ВВС, уже имевшее к тому времени 31 бомбардировщик-носитель атомного оружия, запланировало довести к ноябрю 1949 года число самолетов-носителей до 120 единиц. Учитывая этот темп поступления на вооружение новых тяжелых бомбардировщиков В-36, комиссия по атомной энергии решает увеличить число бригад по сборке атомных бомб с трех до семи [180].

Объединенный разведывательный комитет уточнял, что атомные бомбардировки относительно малоэффективны против обычных вооруженных сил и транспортной системы, то есть признал — атомная бомба будет пригодна только для массового истребления (населения) городов [181].

Официально декларируемая в данный период политика США в отношении Советского Союза была представлена миру как политика «сдерживания» коммунизма. А рамки этого расплывчатого и пустого лозунга оказались достаточно широкими, чтобы охватить «доктрину Трумэна», «план Маршалла», сколачивание агрессивных блоков и окружение Советского Союза плотным кольцом американских военных баз. В интересах «сдерживания» на исходе 1947 года проводится реорганизация высшего государственного руководства в США. Учреждается Совет национальной безопасности во главе с президентом, орган чрезвычайного руководства, который отныне в глубокой тайне решает вопросы войны и мира для Соединенных Штатов. В прямом подчинении Совета национальной безопасности учреждается Центральное разведывательное управление. Одновременно основывается Министерство обороны для руководства и координации военных усилий. Эта структура государственного правления была создана для войны и имела в виду скорейшее развязывание войны против СССР. То, что инициативу возьмут на себя Соединенные Штаты, в Вашингтоне сомнений не вызывало. Совет планирования политики государственного департамента, который возглавил Кеннан, 7 ноября 1947 года представил «Резюме международной обстановки»:

«Опасность войны многими значительно преувеличивается. Советское правительство не желает и не ожидает войны с нами в обозримом будущем… Крайние опасения по поводу опасности войны исходят из неверной оценки советских намерений. Кремль не желает новой большой войны и не ожидает ее… В целом нет оснований полагать, что мы внезапно будем вовлечены в вооруженный конфликт с СССР» [182].

Получив и ознакомившись с выводами совета планирования политики, те в Вашингтоне, кто готовил нападение на Советский Союз, надо думать, испытали немалое удовлетворение — подготавливаемый удар будет внезапным.

Штабное планирование к этому времени зашло далеко, и министр обороны Дж. Форрестол 10 июля 1948 года потребовал представить правительству всестороннюю оценку национальной политики в отношении Советского Союза, ибо без нее «нельзя вынести логических решений относительно размеров ресурсов, уделяемых военным целям» [183]. Совет планирования политики представил просимый анализ, озаглавленный «Цели США в отношении России», который был утвержден 18 августа 1948 года как совершенно секретная директива Совета национальной безопасности СНБ 20/1. Этот документ, занявший 33 страницы убористого текста, впервые опубликован в США в 1978 году в сборнике «Сдерживание. Документы об американской политике и стратегии 1945–1950 гг.».

В нем подробно описывался план нападения на СССР, уничтожения его центральной власти и расчленения страны, американцы рассчитывали молниеносно разгромить Советский Союз, имея возможность диктовать какие угодно условия тому населению, которому посчастливится выжить после бомбардировок:

«Все условия должны быть жесткими и явно унизительными. Они могут примерно напоминать Брест-Литовский мир 1918 г., который заслуживает самого внимательного изучения в этой связи».

По сути, в 1948 году Совет национальной безопасности США объявлял себя наследником германских милитаристов 1918 года! В директиве СНБ 20/1, впрочем, исправлялась «ошибка» кайзеровской Германии, а именно:

«Мы должны принять в качестве безусловной предпосылки, что не заключим мирного договора и не возобновим обычных дипломатических отношений с любым режимом в России, в котором будет доминировать кто-нибудь из нынешних советских лидеров или лица, разделяющие их образ мышления. Мы слишком натерпелись в минувшие пятнадцать лет, действуя, как будто нормальные отношения с таким режимом были возможны» [184].

Но упомянутые 15 лет, то есть с 1933 года, — это восстановление дипломатических отношений между США и СССР, сотрудничество наших двух стран в войне против держав фашистской «оси». Не только мы, но все человечество видело, что Советский Союз защищал дело Объединенных Наций, включая США, а теперь, в 1948 году, выяснилось, что Америка «натерпелась»!

Чего же такого страшного они могли натерпеться? В этой связи вспоминается эпизод, описанный историком В. Фалиным, которого я уже цитировал в данной главе: «В декабре 1945 года в Москве проходило совещание министров иностранных дел. Первый госсекретарь Трумэна Бирнс, вернувшись в Штаты и выступая 30 декабря по радио, заявил: “После встречи со Сталиным я более чем когда-либо уверен, что справедливый по американским понятиям мир достижим”. 5 января 1946 года Трумэн дает ему резкую отповедь: “Все, что вы наговорили, — это бред. Нам никакой компромисс с Советским Союзом не нужен. Нам нужен Pax Americana, который на 80 процентов будет отвечать нашим предложениям”».

По-видимому, Америка натерпелась и измучилась по той причине, что мир не принадлежал ей на восемьдесят процентов.

Но вернемся к директиве СНБ 20/1. Речь в ней шла не только об уничтожении Советской власти, но и российской государственности, исчезновении нашей страны из числа великих держав, но эта директива, надо сказать, вызвала неистовый восторг Белого дома и легла в основу американской политики в отношении Советского Союза. Во многом и очень многом, даже в нумерации, она сходилась с директивой № 21, отданной примерно за восемь лет до этого Гитлером о плане «Барбаросса»… [185]

Сходным с гитлеровскими стратегическими планами был и вопрос геноцида русского народа, являвшийся одной из главных целей всех составляемых планов ядерных бомбардировок, ведь, как было отмечено выше, именно уничтожение населения городов должны были преследовать эти атаки.

Впрочем, директива СНБ 20/1 полностью соответствовала американской традиции ведения войны, которой восхищался не кто иной, как Гитлер. В его новейшей биографии, написанной американским историком Дж. Толандом, сказано: «Гитлер утверждал, что свои идеи создания концентрационных лагерей и целесообразности геноцида он почерпнул из изучения истории… США. Он восхищался, что… в свое время на Диком Западе были созданы лагеря для индейцев. Перед своими приближенными он часто восхвалял эффективность американской техники физического истребления — голодом и навязыванием борьбы в условиях неравенства сил» [186]. Журнал «Ньюсуик» восхвалил эту книгу как «первую работу, которую должен прочитать каждый, интересующийся Гитлером… В ней сообщается много нового», а автор был удостоен в США премии Пулитцера.

* * *

Сороковые годы, в течение которых американские политики хотели успеть разбомбить СССР, пока он не стал на ноги, к счастью, истекли, американцы не решились или не успели обрушить на Москву и другие города нашей страны ядерный град, в 1949 году у Советского Союза появилось ядерное оружие, что стало шоком для вашингтонских стратегов, который тем не менее явился отчасти отрезвляющим ледяным душем, хотя отрезвил не до конца. Даже после установления ядерного паритета разработка планов нападения на СССР не прекратилась, более того, интенсифицировались исследования, направленные на такой сценарий превентивной войны, при котором американцы должны были нанести-таки удар, но остаться безнаказанными.

Ядерный паритет был дополнительным сдерживающим фактором, но не стал лекарством от агрессивности, которое подействовало бы на вашингтонских политиков. Потому-то они продолжали наращивать свою ядерную мощь и все более и более приближали ее к границам Советского Союза, что в конце концов привело к так называемому «Карибскому кризису», когда американские ядерные бомбы и ракеты были размещены даже в Турции, то есть в непосредственной близости от советских границ (что и предполагал один из планов, разработанных еще в сороковые годы).

Урегулированию Карибского кризиса посвящено немало книг, не стану подробно описывать его детали, они слишком хорошо известны, замечу лишь, что слово «урегулирование» подходит не совсем, ведь, несмотря на то что многим людям казалось, будто «холодная война» наконец закончилась (и было немало публикаций и исследований, в которых окончание «холодной войны» провозглашалось с началом разрядки), но агрессивное поведение США продолжало быть фактом, оно сделалось лишь более скрытным, более изощренным. Но планы нанесения ядерных ударов по территории СССР, а затем и России, когда Советского Союза уже не стало, после второго (и вновь ложного) «окончания» все той же «холодной войны» не перешли в разряд нереальных или фантастических сценариев, поскольку любой американский президент остается связанным преемственностью «крупных стратегических целей», в разряд которых никогда не входило долгосрочное дружественное партнерство с Россией. К сожалению, иллюзии такого партнерства до сих пор не изжиты у нас в стране и в известной мере возродились в эпоху Клинтона, который, однако, как сообщила газета «Вашингтон пост» в декабре 1997 года, в ноябре того же года подписал секретную директиву, в которой говорил о возможности нанесения ядерного удара по российским военным и гражданским объектам.

Дать объяснение такого решения Клинтон не счел необходимым. В том же 1997 году в документах по «стратегии национальной безопасности», подписанных Клинтоном, было заявлено, что США будут применять силу решительно и односторонне. В таком контексте высказанная несколько лет назад Мадлен Олбрайт надежда, что России «надоест тема НАТО» и что она перестанет воспринимать мир в тонах «холодной войны», несомненно, отзывается черным юмором, а «ястребиная» позиция Мадлен Олбрайт (во время войны в Боснии с раздражением спросившей Колина Пауэлла: «Зачем нужна великолепная военная структура, если вы говорите, что ею нельзя воспользоваться?»), которую некоторые (например, А. Янов) стремились представить неким исключением, как видим, напротив, лишь является последовательным развитием магистральной линии. И делать это тем легче, что необходимость маскировки исчезла вместе с могущественным соперником [187].

Летом 1996 года журнал Foreign Affairs порекомендовал ежегодно тратить на вооружения 60–80 млрд долларов, чтобы «сохранить роль Америки как глобального гегемона». Тогда же один из ведущих экспертов вашингтонского Центра стратегических и международных исследований заявил, что за годы «холодной войны» вооруженные силы США слишком уж размагнитились, обленились, так как не могли идти на широкое применение оружия. Теперь же, по его мнению, США «следует нацелиться» на боевое использование силы. Трудно более ярко обрисовать сдерживавшую роль СССР, которую миру, возможно, еще лишь предстоит оценить в полной мере! [188]

Не менее откровенно высказалась годом ранее и «Рэнд Корпорейшн» при разработке вариантов стратегии США: если раньше США приходилось исходить из того, что «военная мощь является мечом, который нужно держать в ножнах», то ныне подход надо менять. США более не могут позволять себе «роскошь» неприменения силы [189].

Влиятельная французская газета Le Monde diplomatique тогда же, в 1996 году, внесла окончательную ясность: путем продвижения НАТО на Восток «западные страны берутся защищать, при необходимости всеми военными средствами, нынешнее фактическое территориальное положение, являющееся результатом расчленения бывшего Советского Союза».

Дорого же нам обошлась «перестройка», но еще дороже она может обойтись нашим детям, если нынешний миропорядок продолжит существовать, ведь уничтожение России, наполовину осуществленное в девяностых, может показаться недостаточным, и стоит прийти к власти какому-нибудь политику типа Трумэна или Клинтона, план окончательного уничтожения России может стать реальностью, тем более средства американской ПРО все более и более приближаются к нашим границам.

Нынешняя вашингтонская Америка имеет двусмысленное положение, она, по прогнозам большинства экономистов, доживает последнее десятилетие могущества на вершине своей «финансовой пирамиды» и очень скоро должна будет распрощаться со статусом лидера, погрузившись в тяжелую экономическую нестабильность, которая в свою очередь станет причиной политического ослабления. Спасти Америку может только чудо. Но дело в том, что чудеса в истории случались. Чудо — это один шанс из тысячи, иногда он может выпасть в качестве жребия. Для всего мира будет лучше, чтоб в данном случае чудо не произошло и агрессивный режим Вашингтона перестал нависать надо всеми, вмешиваться в дела независимых государств и создавать перманентную угрозу, однако в любом случае нынешняя ситуация должна стать нам уроком.

* * *

Возгонка ядерной истерии и гонка вооружений вообще, навязанная Америкой и Англией Советскому блоку, создавала в мире нервозность и напряжение, фотографии хиросимской катастрофы, облетевшие мир и запечатлевшиеся в общественном сознании, стали ночным кошмаром многих людей. Одна из моих знакомых рассказывала, что во время так называемого «Карибского кризиса», да и после него, по-настоящему боялась, что однажды среди ночи завоют сирены и с неба обрушится ядерная бомбардировка.

Но мало того, что архитекторы ядерной войны запугали детей в далекой России, но они ведь и себя, любимых, доводили порой до такого состояния, что, читая их биографии, не знаешь — то ли смеяться, то ли плакать.

Вот, к примеру, упомянутый уже Форрестол — видный деятель американской политики, побывавший даже министром обороны, но в какой-то момент он до такой степени дошел, что спятил с ума, был помещен в психиатрическую клинику, но и там все твердил: «Русские идут! Они везде! Я видел русских солдат!» В конце концов он выбросился с шестнадцатого этажа! Правда, и его гибель была использована для возгонки новой истерии и шпиономании, ведь кому-то из американских политиков пришло в голову, что Форрестола выбросили, что не сам он выбросился. Зачем и кому могло понадобиться убивать пациента, находящегося на излечении в психушке, — доподлинно не уточнялось, однако под подозрением был не один лишь советский Комитет госбезопасности, но и еще пяток других спецслужб разных государств.

Хотя Форрестола-то все же могли-таки укокошить, но скорее всего свои же, чтоб сбрендивший политик не проговорился о чем-то еще более чудовищном, сверх того что было известно миру о планах ядерных бомбардировок или о других проделках «империи добра», ведь секретов у этой «добропорядочной» державы всегда было ох как много, и коль когда-нибудь рассекретят все документы, все свидетельства их преступлений, то у многих американофилов пропадет дар речи.

Развязка истории некогда кровожадного и агрессивного Форрестола, настаивавшего на строительстве авианосных групп, быть может, и забавна, но ядерная истерия в середине ХХ века, как и во второй его половине, продолжала подпитываться вашингтонскими стараниями и все нарастала. Страх, постоянная угроза наступления ядерного кошмара висела в воздухе благодаря этим стараниям. Американцы ухитрились даже с перепугу потерять несколько атомных бомб, уронив их в океан, а несколько сбросить на нейтральные страны.

Вот уж и вправду получается, что кошмарное оружие попало в руки подростков, которые даже обращаться с ним не умеют.

Дело в том, что в период «холодной войны» стратегическим командованием ВВС США проводилась, помимо прочих, так называемая операция «Хромовый купол».

Операция сия заключалась в постоянном «патрулировании» воздуха над Европой стратегическими бомбардировщиками с ядерным оружием на борту. При вылете летчикам назначались цели на территории СССР, которые должны быть атакованы, как только командование США даст сигнал. Это позволяло незамедлительно начать ядерную войну, коль такое решение будет принято Вашингтоном. Самолеты должны были нанести максимальный ущерб после первой же волны бомбардировок и, пользуясь преимуществами неожиданного нападения, остаться безнаказанными, вернувшись за новыми бомбами для русских.

Несмотря на то что ничего подобного советское командование не предпринимало, не гоняло самолеты с атомными бомбами над головами людей, тем не менее американская операция «Хромовый купол» продолжала осуществляться. Бомбардировщики, как правило, находились в воздухе около суток, делали несколько дозаправок, затем их сменяли другие, и так без перерыва над Европой (от Гренландии и Канады до Испании и Италии) постоянно кружилась злая масса ядерных бомб. И однажды произошла катастрофа.

17 января 1966 года на «боевое патрулирование», как и обычно, вылетели бомбардировщики B-52G «Стратофортесс», два из них, принадлежавшие шестьдесят восьмому бомбардировочному крылу, направились в район Испании, на борту каждого из них находилось ни много ни мало, а четыре термоядерных бомбы B28RI мощностью 1,45 мегатонны. Планировалось две дозаправки в воздухе, и во время второй из них бомбардировщик столкнулся с заправщиком, причем погодные условия были отличными, причиной катастрофы стало недопустимое сближение самолета с заправщиком.

В катастрофе погибли четверо членов экипажа танкера, зато из семи членов экипажа бомбардировщика четверо выжили и катапультировались из начавшего гореть самолета. Этот пожар заставил их применить аварийный сброс бомб, и страшные подарки полетели на Испанию. Парашют открылся лишь у одной из бомб.

По чудовищной иронии судьбы одна из них приземлилась в район местного кладбища и упокоилась с миром, лишь частично сдетонировав. Хотя жилые строения находились рядом, серьезных бед не произошло; другая бомба упала в русле реки Альмансора, которая служила источником питьевой воды для местного населения, от удара о грунт она взорвалась; к счастью, противоположные объемы тротила взорвались несинхронно, и вместо сжатия детонационной радиоактивной массы произошел ее разброс, осколки бомбы разлетелись вокруг. Одну из бомб, ту единственную, у которой раскрылся парашют, обнаружили испанские жандармы, она была полностью целой. Поиски последней из бомб затянулись надолго, она упала в океан, и для ее обнаружения была потрачена астрономическая по тем временам сумма. Бомба лежала на семидесятиградусном склоне разлома, глубина которого доходила до 1300 метров, и в случае сильного шторма мог произойти мощный подводный взрыв.

В результате этой ядерной катастрофы был нанесен ущерб экологии региона, испанская общественность оказалась взбудоражена и испугана той опасностью, которой подвергали страну американцы, постоянно гоняя самолеты с ядерным оружием над их территорией. Лишь по стечению обстоятельств человеческие жертвы оказались минимальными.

В операции подъема бомб со дна океана принимал участие первый в истории США афроамериканский военный водолаз, который стал инвалидом во время этой операции.

Эта катастрофа была не последней и не единственной, похожее событие произошло и над Гренландией, оно могло бы повлечь еще более серьезные последствия, ведь термоядерные заряды взорвались, но, к счастью, местность была совершенно безлюдной, потому дело обошлось радиоактивным заражением ледяной поверхности.

Этот случай удалось скрыть от общественности, и датское общество (Гренландия входит в состав Дании) узнало обо всем лишь в 1995 году, когда и произошел громкий скандал и политический кризис, поскольку американское свинство нарушило безъядерный статус Дании, и тогдашнее датское руководство пускай и вынужденно, но было замешано в нарушении основополагающих международных договоров.

Зато самой Америке на все это плевать, никакие договора она никогда не соблюдала и соблюдать не собиралась, действуя как испорченный подросток. И когда датчане подали иски в международные суды, истцов, причем совершенно не интеллигентно, послали, как в том рассказе Зощенко, где обиженному советовали самому проглотить свою обиду и замолкнуть на этом. Датчанам объявили, что все компенсации и прочее в данном случае возможны лишь на национальном уровне, и если датское государство желает, пускай само выплачивает деньги облученным и прочим пострадавшим (их было немало, в частности — ликвидаторы последствий катастрофы).

В двух описанных мною случаях ядерные бомбы либо взорвались, либо были найдены, но в истории США были и такие случаи, когда бомбы просто «потерялись» и не нашлись до сих пор. Вот, к примеру, 5 февраля 1958 года у побережья американского штата Джорджия был потерян бомбардировщик, экипажу которого пришлось экстренно сбросить в океан водородную бомбу, которая до сих пор не найдена. Был случай (уже в 2007 году), когда шесть термоядерных ракет были по ошибке установлены на бомбардировщик, не предназначенный для этого, и перемещены из одного штата в другой.

Случаев подобного чудовищного идиотизма немало, угрозу представляет собой не только злой умысел вашингтонского режима, всегда находящегося в состоянии войны с этим миром и всегда планирующего уничтожать кого-то и начинать «тотальную войну», но опасность для человечества представляет сам факт наличия в руках американского руководства этого страшного оружия, способного несколько раз уничтожить все живое на планете. Оружие сдерживания, то есть гениальное достижение десятков поколений ученых было превращено американцами в источник постоянной угрозы миру и постоянного риска даже для тех стран, которые вообще не вовлечены в контур предполагаемых боевых действий.

Невозможно себе представить, чтоб СССР или Россия совершили бы то же самое, что сделал Трумэн, цинично сбросивший ядерные бомбы на мирные города, но невозможно представить и ситуацию, когда советские самолеты ежедневно таскали бы над Европой ядерное оружие, возили его в самолетах, подвергая такой немыслимой опасности миллионы людей, да еще совершали бы аттракционы преступной халатности, которыми отличились американцы.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.