«Мы просто шли…»
«Мы просто шли…»
«Мы просто шли; у нас нет зерна неправды за собой», — сказал как-то один человек. Для меня даже не имеет значения, что его звали Тарас Шевченко.
Имеет значение вечер 20 ноября. В тот день каким-то чудом у меня был выходной. С присущим с детства наслаждением проспал до обеда, потом, как водится, пошел проверить наличие своего милого имени в списках избирателей с целью проголосовать на следующий день за одного из двух кандидатов в Президенты. Дорога к участку — через Контрактовую площадь, часть которой — как раз напротив Киево-Могилянской академии и возле Контрактового дома уже который день подряд была «оккупирована» гражданской кампанией «Пора».
На тот день на 16:00 было назначено общее собрание. Цель — перенести палаточный городок с Контрактовой на Майдан. Очевидно, в 16:00 не вышли. Не вышли и в 17:00 — суетились, строились, собирались, складывались, расходились, снова строились, подбирали подзабытое, какие-то там звонки кому-то в последнюю минуту…
Наконец все было готово. Стояли в шеренгах по 10, всего их было, может, 20, может, больше, на глаз — тысячи две, две с половиной. Первая шеренга держала длинное белое полотно с надписью «Свободу не остановить». Флаги «Поры», черные и желтые банданы с ее символикой, а также государственные, впереди — автомобиль с палатками, между автомобилем и первой шеренгой — лидеры. Их имена теперь более чем известны — Влад Каськив, Женя Золотарев, Юра Полюхович, Андрей Юсов…
«Мы просто шли; у нас нет зерна неправды за собой».
Пошли, когда уже совсем стемнело. Главную подольскую улицу, которая теперь носит имя Гетмана Сагайдачного, прошли без приключений. Ребята и девушки беспрестанно скандировали: «Свободу не остановить!», «Ющенко, Ющенко!», «Нас много и нас не победить!» — что-то там еще, не припомню уже. Люди на тротуарах поздравляли колонну — сказать «с энтузиазмом» — значит, ничего не сказать. Водители сигналили в такт: «Ю-щен-ко, Ю-щен-ко». Под это сопровождение дошли до Почтовой площади. И здесь — первая вынужденная остановка — милиция, собственно, два или три милиционера, которые шли возле первой шеренги, куда-то быстро исчезли. Исчезли и лидеры колонны. Но, как выяснилось через несколько секунд (а может, и минут, но не больше), случилось первое приключение. «ГАИшники» задержали по какой-то там причине (а скорее, и безо всякой на то причины) наш автомобиль с палатками. Переговоры между сторонами — переговоры сторон по рациям и мобильным телефонам — и…
Есть такая наука, называется стратегия. Это наука о выходах из положений, в которые вы попадаете (определение принадлежит генерал-фельдмаршалу Эриху фон Манштейну. Он учил, в частности: победа обеспечивается не вашей способностью уничтожить противника, а способностью игнорировать его присутствие при достижении своих целей). Так вот, в науке «стратегия» есть такое понятие — «пункт связности». Это — ключевой географический пункт, контроль над которым обеспечивает контроль над позицией в целом. Потерял контроль над «пунктом связности» — потерял контроль над позицией, и, таким образом, проигрыш кампании в целом обеспечен. Последних лет 500 (а то и больше) хорошо известно — это даже аксиома: тот, кто контролирует Киев, контролирует Украину. Тот, кто контролирует Майдан (раньше он назывался Думской площадью, так как на том месте, где стоит теперь уже всемирно известная трибуна, стоял дом Киевской городской думы, подорванный большевиками в 1941 г.) и прилежащую к нему часть Крещатика (от Европейской площади до улицы Прорезной — до революции она называлась Пески), тот контролирует Киев.
В данном конкретном случае контроль над Майданом мог обеспечить даже один взвод ОМОНа, даже три грузовика — достаточно было перекрыть лишь Владимирский въезд, который соединяет Подол с Крещатиком и Майданом. Очевидным был факт, что «Пора» пойдет на Майдан и пойдет именно по этому въезду. Очевидно хотя бы потому, что накануне «оранжевые» подали заявку на проведение там митинга с участием (внимание!) — 30 тысяч человек. Осторожные и вялые попытки городской власти противостоять этому путем судебного запрета такой акции успеха не имели. Честно говоря, они и не очень старались, ведь Киев — тотально «прооранжевый» город, и ни один всенародно избранный городской глава игнорировать этот факт не может и не будет — ему же здесь жить и работать. А не на Кипре, скажем.
Уже потом — то есть до и после 26 декабря — видные руководители как городской власти, так и собственно «оранжевых» в частных разговорах чистосердечно признавались: мы, дескать, и не рассчитывали, что люди на Майдан придут. Ну, то есть рассчитывали, говорили они, смотря прямо в глаза, тысяч на 10, цифру в 30 тысяч взяли, как водится, «с потолка».
Не рассчитывали на это и их политические оппоненты — должны их так называть до вступления в законную силу решения суда. Если бы рассчитывали, прибегли бы к предупредительным мерам. Но не рассчитывали, поэтому к таким мерам не прибегли, поэтому не планировали. Не планировали, поскольку не приняли во внимание «нас». Что вполне естественно, ведь чего считаться с «козлами»?
А «мы просто шли; у нас нет зерна неправды за собой». Мы шли потому, что не могли не идти. Выбора не было. Собственно, выбор был, но какой? Жить в стране, которой руководят «голубые», для последовательного гетеросексуала невозможно по определению. Идти в эмиграцию невозможно тоже — например, за моими плечами опыт трех поколений эмиграции. И вообще: выбор между «не жить на отчей земле» — «не жить в эмиграции» — это же вообще не выбор. Не выбор для «нас». Выбор для «нас» в определенное время и в определенном месте только один — исполнить свой долг. Перед своим Богом, перед своей совестью, перед своим ребенком, перед своей женщиной — дальше перечислять нет необходимости, вы и так знаете. Настало это время уже или еще не совсем — каждый решает для себя сам. Руководства здесь нет и быть не может — это мужская ответственность принимать такие решения. И отвечать за них — перед своим Богом, перед своей совестью — дальше перечислять нет необходимости, вы и так знаете.
«Мы просто шли; у нас нет зерна неправды за собой».
И… после коротких и энергичных разговоров между сторонами — переговоры сторон по рациям и мобильным телефонам — мы беспрепятственно (!) пошли себе дальше. Нет, соврал, препятствия были. Два. Первое — уровень строевой военной подготовки, собственно уровень отсутствия строевой подготовки «Поры» не позволял легко двигаться лишь по тротуару — милиция попросила не занимать проезжую часть. В этом пункте мы, как и всегда, радостно пошли навстречу законному требованию работников правоохранительных органов. Ведь если бы мы этого не сделали, водители, которые этакой лавиной катились нам навстречу — сверху вниз, — не могли бы с таким бесшабашным фанатизмом нас поздравлять: «Ю-щен-ко! Ю-щен-ко!», «Слава Украине!», «Слава „Поре“», «Ющенко — наш Президент!», наконец сакраментальное — «Банду — прочь!» и тому подобное. Не было бы кого поздравлять.
Причиной второго препятствия невольно стала моя жена, Марта. Приблизительно на полдороге между церковью Рождества Христова на Подоле и Европейской площадью она, Марта, каким-то чудом дозвонилась на мой мобильный. Содержание сообщения, которое я в том гуле едва разобрал: есть данные национального экзит-пола, Ющенко выиграл с результатом 54 на 38 (если не ошибаюсь). Очевидно, в этой ситуации не оставалось другого выбора, кроме как сообщить об этом колонне. О реакции говорить не буду — не помню. Оглох.
«Мы просто шли; у нас нет зерна неправды за собой».
И в этом состоянии мы вышли на Крещатик. И попали в пустоту — ни одного набыченного спецназовца не наблюдалось! Что-то не так, подумалось, наверное, стоят непосредственно перед Майданом, или на нем, или и там, и там!
И знаете что? Я снова ошибся! Их не было! Не то что как «класса», вообще — ни одного! Не ожидая такого своеволия с их стороны, мы в сердцах проскочили площадку перед сценой, голова колонны оказалась чуть ли не на углу Прорезной, и ее лидерам пришлось приложить немало усилий для того, чтобы развернуть ее на 180 градусов, пока мы не заняли то единственное место, которое принадлежало нам по праву primus Justas nostes — прямо перед главной сценой главной площади главного города главной страны нашей жизни.
«Мы просто шли; у нас нет зерна неправды за собой».