Отключение смысла

Отключение смысла

Фото: АМ

События на Украине показали, сколь сильным может быть воздействие СМИ на умы людей. Оказалось, что в начале ХХI века массмедиа способны "отключить" у десятков миллионов людей критическое восприятие действительности, во что ещё недавно сложно было и поверить. 

О том, почему это стало возможным, мы беседуем с профессором МГИМО(У), заведующим кафедрой PR, доктором исторических наук Валерием СОЛОВЬЁМ.

- Столь сильное влияние массмедиа на общество «достижение» именно нашего времени?

– Отнюдь. С самого момента своего появления СМИ выступают инструментом политического влияния на общество, средством и условием реализации и достижения политических целей. А «отключать» критическое восприятие действительности СМИ научились ещё лет так 60–70 назад.

Удивительно другое. Мы ведь сейчас живём в эпоху, когда канули в прошлое тоталитарные режимы, когда информация свободно циркулирует и пересекает любые государственные границы, когда можно просто потеряться перед обилием источников информации. Но эффект «отключения» мышления всё равно работает и приобрёл ещё более масштабный и глубокий характер, чем прежде.

– Почему же это происходит?

– Во-первых, СМИ сейчас работают несравненно изощрённее, чем прежде. В этом им помогло использование достижений психологии, социологии, нейрофизиологии. Массмедиа ушли от прямолинейной пропаганды в пользу формирования такой «картинки», которая побуждает, аккуратно, но настойчиво подталкивает людей к определённым выводам. Но выбор как бы остаётся за самими людьми. Это очень важно! Ведь когда люди убеждены, что сами пришли к определённым выводам, то они очень ими дорожат, они за них держатся.

Во-вторых, не надо преувеличивать роль интернета и социальных сетей – по крайней мере в России, но и в остальном мире, пожалуй, тоже. Всё-таки именно телевидение продолжает играть центральную роль в формировании картины мира. А с владельцами основных телеканалов в случае необходимости власть может договориться или же заставить их следовать определённой линии освещения.

В-третьих, подавляющее большинство людей (от 60 до 95 процентов – в зависимости от страны и ситуации) вообще не интересуются политикой или интересуются крайне слабо. Тем самым они доверяют кому-то другому формировать собственные представления о политике. Но если люди не хотят разбираться в происходящем, если им лень думать – а таковых, повторюсь, подавляющее большинство, – то стоит ли удивляться, что они безропотно и даже с удовольствием потребляют информационный фастфуд, который подсовывает телевидение.

Самый важный секрет манипулирования предельно прост и в своей простоте трагичен: люди НЕ против того, чтобы ими манипулировали. Более того, им это даже нравится, ибо освобождает от необходимости думать и формировать собственное мнение.

– В одном из недавних выступлений вы заметили: «Мир гораздо проще, чем кажется». В чём он проще? Что из этого следует?

– Люди, организации и страны в своих поступках, в своём поведении движимы ограниченным перечнем мотивов и стремятся к ограниченному набору целей. Иначе говоря, понимание действий отдельно взятого человека или организации вовсе не бином Ньютона. Но поскольку людей, организаций и стран изрядное множество, то их мотивы, поведение и цели неизбежно вступают во взаимодействие и конфликтуют. В результате возникает некий хаотический поток. Те, кто посильнее, могут добиться в этом хаосе преимуществ и даже попытаться внести в него некоторую упорядоченность. Но надолго это не удаётся, хаос всё равно берёт верх. И вот какие выводы из этого следуют.

Во-первых, человеческая жизнь, скорее, хаотична, чем упорядочена, особенно в России. Говоря академическим языком, мы постоянно находимся в ситуации фундаментальной неопределённости. Но это же – фундаментальная неопределённость – относится и к политике, и к международным отношениям.

Во-вторых, хаос невозможно объяснить, в нём можно лишь научиться жить, адаптироваться к нему и гибко реагировать на постоянно возникающие новые вызовы.

В-третьих, в хаосе принципиально нереализуемы никакие сложные и изощрённые планы. Если не на первом, то на втором шаге продуманная многоходовка неизбежно натолкнётся на что-то непредвиденное. Значит, планы должны быть гибкими и по возможности простыми.

В-четвёртых, конспирология как модель объяснения мира принципиально ошибочна. Ибо то, что она принимает за сложную игру и коварный замысел, на деле не более чем стечение обстоятельств, нагромождение случайностей и проявление самых простых мотивов.

В-пятых, самый эффективный способ объяснения мира был сформулирован ещё в ХIV веке францисканским монахом. Называется он «бритва Оккама» и гласит: не следует умножать число сущностей сверх необходимого. Иначе говоря, самое простое объяснение чаще всего и является самым верным. Поэтому не стоит искать заговора там, где для объяснения хватает человеческой глупости и тщеславия, подлости и жадности.

– Тем не менее на наших глазах информационно-психологические войны идут нескончаемой чередой – одна за одной. Если будем проигрывать, то не уцелеем. Какие условия необходимы для достижения успеха в информационно-психологической войне?

– Необходимы мощные СМИ, в первую очередь телевизионные, на которых работают профессиональные команды новостников и руководство которых лояльно своему государству. В российской ситуации, когда основные телеканалы и информационные холдинги находятся в прямом или опосредованном подчинении государства, последнему, конечно, значительно легче вести информационно-психологическую войну.

– Но, как показывает опыт Запада, даже плюрализм СМИ не является серьёзной помехой такой войне. Разве не так?

– Так. Очень важно также знать общество, к которому обращаешься, представлять себе его мифы, стереотипы и ожидания. Послание, которое медийная машина направляет обществу, должно эксплуатировать его культурно-исторические стереотипы и предрассудки, соответствовать массовым ожиданиям. Если такого соответствия не наблюдается, то даже самая мощная медийная машина будет во многом работать вхолостую.

Плюс к этому крайне желательно иметь опыт ведения подобных информационно-психологических войн. На Западе он несравненно больше, чем в России. Достаточно напомнить, как тщательно и долго подготавливалось западное общественное мнение к военной кампании НАТО против Югославии в 1999 году и к вторжению западной коалиции в Ирак в 2003 году.

– Если касаться нашей страны, то можно вспомнить период «гласности» в СССР со всеми его последствиями. И, видимо, не только его?

В России мы можем отметить работу СМИ во время второй чеченской войны. Освещение же нашими массмедиа «пятидневной войны» за Южную Осетию как раз выявило неготовность отечественной медийной машины оперативно, что называется «с колёс», вести информационно-психологическую войну. Уверен, что из событий шестилетней давности были извлечены соответствующие уроки.

– В том, как освещают украинские события СМИ России, Запада и Украины, есть для вас что-то новое или заслуживающее пристального внимания?

– Что стало для меня открытием, так это неожиданно очень мощная, весьма профессиональная и потому политически эффективная работа российской медийной машины. При этом было интересно и поучительно наблюдать, как традиционный недостаток российских СМИ – зависимость от государства – в острокризисной ситуации превращается в достоинство. Деятельность привязанных к государству СМИ значительно легче координировать и направлять. Через такие СМИ значительно проще направлять послание обществу, зная, что не возникнет разночтений. Совершенно очевидно, что российская медийная машина на несколько голов выше украинской. Но мало того, она сыграла вровень с медийными машинами Запада и даже сильнее их!

– Судя по всему, это стало неприятным сюрпризом для американцев. Причём настолько неприятным, что президент США Барак Обама и некоторые члены его администрации сочли необходимым публично высказать свою озабоченность работой российских СМИ. Прежде за ними такой нервозности не замечалось. Что же изменилось?

– Ещё бы им не нервничать! Но дело не только в профессионализме, а ещё и в том, что каналу Russia Today удалось достучаться до общественного мнения за пределами России. Впервые за двадцать с небольшим лет Россия вступила в информационное противоборство с Западом на его поле и смогла кое-чего существенного добиться.

При этом западное общественное мнение не настроено однозначно против России. У России и у Владимира Путина на Западе появился немалый круг симпатизантов из числа консерваторов и сторонников консервативных партий. Это люди, которые не приемлют леволиберальные и либертарианские ценности вроде однополых браков и проч. В их глазах Россия и Путин воплощают моральное здоровье, христианские ценности и противостоят наступающему содому. И создание такого образа России – заслуга её СМИ, особенно вещающих на Запад и заграницу в целом.

– В отношении западных СМИ звучат полярные оценки. Для одних они являются образцом плюрализма. Для других западные СМИ – это мощная пропагандистская машина. Третьи уверяют, что тоталитарен только мейнстрим западных СМИ, что не отменяет свободу слова в остальных СМИ, которые, однако, маловлиятельны. Так много ли сегодня плюрализма в западных СМИ?

– В целом западные СМИ действительно плюралистичны. В них можно встретить самые различные, включая радикальные и даже по нашим меркам экстремистские, взгляды и мнения. Но – и это принципиально важно! – основные западные массмедиа зиждятся на определённом и довольно ограниченном наборе ценностей и стереотипов. То есть действительно существует мейнстрим, выход за рамки которого влечёт маргинализацию. Также в журналистском сообществе Запада существует мощная самоцензура, которая не менее эффективна, чем государственная цензура. Так что свобода прессы находится в довольно жёстких рамках.

Однако при кажущемся сходстве с Россией имеется и важное качественное отличие. В России упор делается на недопущение неприемлемых и альтернативных точек зрения. На Западе их вытесняют в своеобразное информационное гетто – маргинальную прессу и маргинальное телевидение. Вытеснение технологически сложнее, чем удушение, но зато оно значительно гибче и эффективнее. Массовое сознание Запада в целом уверено, что оно имеет дело со свободной прессой, стоящей на защите общества.

– В октябре 2013 года (№ 42) в интервью «ЛГ» аналитик Института проблем информационной безопасности МГУ и автор книги «Философия информационной войны» Сергей Расторгуев сделал весьма категоричное заявление: «Информационные войны сносят тот фундамент, на котором стоит человеческая цивилизация». На ваш взгляд, они действительно настолько опасны?

– Не усматриваю подобной угрозы и вообще не считаю ситуацию трагической. Как я уже упоминал в начале нашей беседы, по крайней мере с середины XX века информационные войны стали неотъемлемой частью человеческой истории. Да, увеличиваются их масштабы, растёт интенсивность, глубина проникновения, разрабатываются всё более изощрённые методы влияния на сознание и подсознание человека. Но ведь прогресс человечества – это прежде всего прогресс его оружия. В этом смысле ничего исключительного в историю информационные войны не внесли.

С человечеством, несомненно, происходят серьёзные, даже кардинальные социокультурные изменения, но их причины, вектор и характер для нас неясны. Выдвигать гипотезы же на сей счёт можно сколько угодно, но пока без убедительных обоснований.

– Какие цели в информационно-психологической войне вокруг Украины преследуют российские либералы? Некоторые их оценки, например трагедии в Одессе, полны тумана...

– Туманные оценки, как правило, даются в двух случаях. Первый – если ситуация действительно непонятна. Второй – если не хочется говорить о ней правду, если эта правда по тем или иным причинам неприемлема. Какой из этих случаев относится к российским либералам, лучше предоставить судить читателям «Литературной газеты». Они люди неглупые и разберутся сами.

Вообще же наши либералы оказались в ловушке. С одной стороны, они не могут хоть в чём-то поддержать власть. Её отвержение, постоянная критика президента Путина – это мировоззренческий стержень отечественного либерализма. С другой стороны, любая солидаризация с официальным Киевом, которую могли бы заявить либералы, абсолютно неприемлема для российского общественного мнения. После пролитой в Донбассе и Одессе крови исчезли оттенки, полутона и выбор предельно прост: или ты за русских или против них.

– Какие уроки стоило бы вынести для себя гражданам России из украинских событий?

– Я пессимист в отношении способности людей извлекать хоть какие-то уроки из истории, даже недавней. В этом отношении мне близок пафос великого русского историка Василия Ключевского, обронившего как-то, что история людей ничему не учит, а лишь наказывает за её незнание.

А ещё как историк я очень хорошо знаю, что люди почему-то всегда готовятся не к тому, что их ожидает в будущем.

– Информационные войны на историческом «фронте», особенно по части интерпретации событий Второй мировой войны, с каждым годом становятся всё более ожесточёнными. Каковы причины? И как влияют они на историческую науку и преподавание истории в школах и вузах?

– Ревизия истории, в том числе истории Второй мировой войны, это в каком-то смысле результат развития самой науки, которая вводит в оборот новые факты, учится извлекать новую информацию из фактов уже известных, предлагает новые идеи и интерпретации. Но – и здесь вы совершенно правы – всё чаще мы сталкиваемся с явлением, которое называют «психоисторической войной». Это стремление пересмотреть прошлое в определённых политических целях. Каких?

Чаще всего речь идёт о том, чтобы, поставив на одну доску советскую Россию и нацистскую Германию, фактически лишить СССР статуса страны-победительницы. И тем самым возложить на преемницу СССР – современную Россию – бремя политической, моральной и материальной компенсации. Логика следующая: если сталинский СССР был таким же хищником, как и гитлеровская Германия, тогда страны Прибалтики, Восточной и Центральной Европы были не освобождены, а оккупированы. А раз они были оккупированы, то пусть нынешняя Российская Федерация кается, посыпает голову пеплом, выплачивает материальные компенсации пострадавшим.

Идеи эти закладываются в сознание школьными учебниками по истории, становятся важным элементом воспитания, социализации подрастающих поколений в ряде стран. Российская Федерация не может повлиять на содержание учебников в других странах, но на политическом уровне, в международных академических дискуссиях она отстаивает свою точку зрения, свой взгляд на историю Великой Отечественной войны. И учебники истории в России, естественно, должны отражать именно наш взгляд на прошлое.

Причём взгляд на собственное прошлое – и это непременное условие для школьных учебников! – может быть только патриотическим и позитивным. Уничижительный взгляд на отечественную историю в школьных учебниках просто недопустим. Иначе очень скоро наши учебники за нас и для нас будут писать в других странах.

Беседовал Олег НАЗАРОВ

Теги: Украина , майдан , СМИ