Марксизм, как и прежде

Марксизм, как и прежде

Британское Королевское общество принято считать колыбелью современного естествознания. Академия, основанная в царствование короля Карла II, является одной из самых чтимых научных организаций мира. В прошлом среди ее членов были такие гиганты науки, как Исаак Ньютон, Чарлз Дарвин и Эрнест Резерфорд. Неудивительно поэтому, что когда в опубликованном Обществом докладе был отмечен взрывоподобный рост числа научных публикаций китайских ученых, это произвело сильное впечатление на научное сообщество. Странно тем не менее, что Королевское общество не сделало никаких комментариев по поводу низкого уровня большинства из опубликованных в последние годы китайских исследований.

Среди десятков тысяч научных статей, ежегодно выдаваемых на-гора китайскими учеными, сравнительно немногие цитируются зарубежными специалистами в соответствующих областях науки. Работы американских и британских ученых пользуются гораздо большим влиянием. В период между 2004 и 2008 годом цитирование работ американских исследователей составляло 30 процентов, а британских соответственно 8 процентов от всего океана научного цитирования в мире. Индекс цитирования немецких научных работ за тот же период составлял 7 %. По контрасту, несмотря на стремительное возрастание числа публикаций, доля цитирования китайских статей в эти годы не превышала 4 процентов.

Сам за себя говорит и факт, что при огромном количественном росте публикаций в Китае новых технологий на их базе создается немного. В 2009 году в США было зарегистрировано 1600 китайских патентов. При этом Япония зарегистрировала более 35 000 патентов, Германия — 9000, а Испания — 6500. Объяснением столь глубокого разрыва между количеством и качеством является огромное финансовое давление на китайских ученых с целью заставить их публиковать больше статей. Средние зарплаты научных работников невысоки, и руководство университетов привязывает премии и продвижение сотрудников по служебной лестнице к количеству статей, опубликованных ими в научных журналах.

Столь грубый нажим является симптомом скрытого недуга, которым страдает китайское высшее образование: отсутствие независимости. Согласно марксистско-ленинскому учению, в целях поддержания ортодоксальной идеологии государство должно осуществлять постоянный и строгий контроль над образовательными учреждениями. Коммунистические лидеры Китая, несмотря на все свои заявления о создании современной и динамичной модели высшего образования, на самом деле никуда не ушли от старого, построенного на директивах и жестком контроле стиля руководства образовательным сектором. Китайские университеты до сих пор являются частью механизма государственного управления. Компартия назначает ректоров, и политическое вмешательство во внутреннюю жизнь университетов является обычным делом. Специализирующийся в вопросах высшего образования профессор Гонконгского университета Ян Жуй объясняет это так: «В Китае образование должно служить правительственным задачам. Образование нужно, чтобы помогать правительству управлять. Или, иными словами, контролировать».

Приезжающие из-за границы посетители, привыкшие к независимости университетов от государства, с трудом в это верят. Особенно принимая во внимание, что внешне китайские университеты ничем не отличаются от всех остальных. В них есть лекционные аудитории, библиотеки, общежития и тому подобное — все, что можно найти в английских или американских университетах. Однако внешнее впечатление обманчиво. До недавнего времени 15 процентов от всех университетских программ отводилось обязательному изучению марксистской диалектической философии. Хотя сейчас это требование и отменили, вместо диалектики ввели обязательные лекции по истории, на которых студентам внушают, что коммунистическая партия спасла Китай от вековых унижений и отсталости.

Коррупция пронизывает всю государственную систему, не избежал ее и академический сектор. В 2009 году было обнаружено, что двое ученых из Цзинганшаньского университета в провинции Цзянси подделали данные в семидесяти статьях по кристаллографии. Обман был раскрыт не университетом, где они работали, а научным журналом, в котором они публиковали свои работы. Непохоже, чтобы руководство университетов всерьез следило за подобными вещами. По утверждению эксперта в области китайской системы образования, сотрудника Ноттингемского университета Цун Цао, подобного рода проступки, даже разоблаченные, очень часто замалчиваются, в особенности если в них замешаны люди, занимающие в университете достаточно высокие позиции. «Когда кого-нибудь находят виновным в неподобающем поведении, в плагиате или фальсификации данных, вероятность, что он будет наказан, намного ниже, чем в подобных же случаях на Западе, — говорит он. — Если вы — мелкая сошка, вас, возможно, и накажут. Однако довольно часто в деле бывают замешаны видные профессора, и тогда это непросто. Некоторые из этих профессоров выдвинулись на высокие позиции при поддержке партии. И вот если теперь их найдут причастными к махинациям, как можно будет объяснить их возвышение? Главный автор статьи скорее всего выйдет сухим из воды».

Цао приходит к выводу, что примеры раскрытого обмана — это всего лишь верхушка айсберга коррупции в научных кругах. Проведенный Китайской ассоциацией науки и технологий в 2009 году опрос среди научных работников показал, что 55 процентов опрашиваемых знали о неправомерных действиях своих коллег, и это, скорее всего, может служить подтверждением безрадостных выводов Цао.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.