Цифровое поколение

Большинству тех, кто участвует в «Исламском государстве» или кого оно привлекает чуть более или чуть менее двадцати. Согласно экспертам, в развитом мире 89% молодежи этого возрастного диапазона являются активными онлайн-пользователями, 70% пользуется компьютером ежедневно и каждый проводит в Интернете в среднем 19,2 часа в неделю. Джихадисты – не исключение, они тратят даже больше времени за ноутбуками, планшетами и смартфонами, без которых было бы невозможно поддерживать и развивать свой проект.

Парадоксальность противоречия между передовой технологией XXI века и идеологической сущностью поиска пути назад, к салафитско-джихадистскому пониманию ислама VII века, перестала быть причиной полемики между экстремистскими идеологами и священнослужителями, как только они увидели потенциал Интернета.

В 90-е годы талибы ломали и разбивали на тысячи осколков телевизионные устройства, а «Аль-Каида», напротив, дала дорогу новым технологиям, уже в 1995 году начав использовать списки адресов электронной почты для распространения пропагандистской информации.

В 1998 году с целью осуществить атаки против североамериканских посольств в Найроби и Дар-эс-Саламе была использована зашифрованная электронная переписка, а первый веб-сайт Бен Ладена появился уже в 2000 году. Аналогичный сайт тут же появился у талибов. В 2003 году киберджихад впервые упоминается в одной из брошюр «Аль-Каиды» под названием «39 принципов джихада».

В 2005 году «Аль-Каида» попыталась избавиться от зависимости от общей сети, создав свою собственную службу новостей, «Голос Халифата». Однако в то время не было способа расширения покрытия трансляции. Поэтому группировка продолжила использовать такие телевизионные каналы, как «Аль-Джазира», чтобы общаться с многочисленной публикой, заставляя СМИ вставлять в новости видео со все более чудовищными угрозами Бен Ладена, а после его смерти – еще более жестокого Абу Мусабы аз-Заркави, нового эмира «Аль-Каиды» в Ираке.

Аз-Заркави был первопроходцем в этом смысле: он записывал на цифровое видео каждую эффективную атаку против объектов коалиции в Ираке. На фоне были крики «Аллах Акбар!» и музыкальные песнопения а капелла. YouTube, который появился в том же 2005 году, послужил идеальной площадкой для этих видео, как и для завещаний и предсмертных речей террористов-смертников, поскольку стало возможным выкладывать их анонимно.

Но проблема распространения сохранялась. Даже если речь идет о YouTube, потенциальный зритель, если он не обладает феноменальной интуицией, должен быть заблаговременно предупрежден о существовании видео. Анвар аль-Авлаки, американский гражданин, видный молодой священнослужитель из ветви «Аль-Каиды» на Аравийском полуострове, AQAP, первым предложил использовать платформы социальных сетей, чтобы рассылать потенциальным новобранцам джихадистские материалы.

Аль-Авлаки, получивший прозвище «Бен Ладен Интернета», создал свой собственный блог, страницу в Facebook и телеканал на YouTube и использовал их для распространения журнала Inspire online. Он включал, например, инструкции по изготовлению различных видов бомб и все более изощренные видео.

С высокой вероятностью именно чрезмерная вера Анвара аль-Авлаки в социальные сети привела к его собственной смерти в результате бомбардировки, осуществленной беспилотником в Йемене в сентябре 2011 года.

С тех пор интернет-стратегия «Исламского государства» значительно продвинулась. Раньше производством материала и его распространением занималась руководящая верхушка. Сейчас каждый джихадист стал агентом в социальных сетях, распространяя информацию онлайн из первых рук через личные сообщения, демонстрируя рекрутам соблазнительные картины домашнего быта в фильмах и на фотографиях, размещенных на JustPaste.it или в Instagram, делясь положительными впечатлениями в дружеских беседах по Skype, посылая сообщения через анонимные сервисы системы Android и кидая ссылки на целые каталоги ужасных видео. Все это, конечно, приумножается в эфире через систематические публикации в Twitter с использованием умных хэштегов, до тех пор, пока не наберется обширная аудитория.

«Исламское государство» тщательно вербует специалистов по информационным технологиям и экспертов по онлайн-маркетингу. В результате его активисты в социальных сетях блестяще руководят эффективными стратегиями повсеместного продвижения фирменных знаков ИГ. Вот только главным их фирменным знаком является смерть.

Один из самых эффективных методов состоит в похищении кодов для анализа потоковых данных в Твиттере. Активисты включают в свои собственные твиты наиболее используемые хэштеги, а затем помещают ссылку на материал «Исламского государства», размещаемый на анонимной платформе, такой, как JustPaste.it. Например, в августе 2014 года, когда шла кампания против езидов Синджара, они использовали в твитах хэштеги, имеющие отношение к независимости Шотландии, такие как ?VoteYes («голосуй за») и ?VoteNo («голосуй против»), популярные в период референдума.

Все это происходит со скоростью света, чтобы крупные провайдеры не успели принять соответствующие меры – удалить материалы и заблокировать аккаунты.

Вербовочная машина ИГ в основном работает в режиме онлайн. В исламских странах она прибегает к посреднику, а на Западе большинство рекрутов было привлечено через Twitter или Facebook либо через друга, родственника или знакомого, уже состоящего в «Исламском государстве», частью которого он стал после «миграции». Вторые могут как помочь практическим советом, так и дать инструкции по переезду.

Как только был установлен первый контакт, переписка перемещается в такие мессенджеры, как Kik и WhatsApp, и знакомство укрепляется. Они полностью освобождены от любого контроля. Kik насчитывает 14 миллионов пользователей, которые торгуют наркотиками и порнографией, таким образом джихадисты с легкостью могут спрятаться среди них. Skype, телефонная интернет-система, – еще один излюбленный инструмент, который позволяет джихадистам делиться информацией в реальном времени и постоянно заниматься рекрутингом. Skype зашифрован и может быть использован в соединении с так называемыми теневыми провайдерами и системами анонимных операторов. Топкий океан теневого Интернета. Темная, глубокая сеть.

Тайные разговоры через ноутбук или мобильный телефон в комнате подростка крайне трудно контролировать как родителям, так и полиции, даже при желании. Цифровые устройства превратились в совершенный инструмент вербовки.

Также профили в Twitter и Facebook взламываются с целью киберпреследования и для того, чтобы установить личности врагов и обнаружить их местонахождение. Основные группы риска составляют военные, политики и журналисты. Многие из них не принимают даже базовые меры предосторожности, чтобы защитить свои адреса, публично рассказывают о своих ежедневных привычках и т. д.

У джихадистов есть собственное развивающееся сообщество в Сети, где они делятся знаниями, создавая онлайн-учебники для новобранцев, такие как «Technical Mujahid», который выходит два раза в месяц. Экстремисты изобрели свою собственную версию Facebook – Muslimbook. «Исламское государство» даже выпустило приложение для мобильного телефона, «Рассвет добрых новостей», которое информирует подписчиков о новостях об «Исламском государстве» и использует аккаунты в Twitter, чтобы автоматически распространять информацию, которая бы доходила до потенциальных меценатов.

Также Даиш выпустил собственную видеоигру, украв и модифицировав крайне популярную Grand Theft Auto («Большая автомобильная кража») и переименовав ее в Salil al Sawarem, «Удар меча». Действие происходит на территории, похожей на север Ирака. Игроки устраивают засады и убивают американских солдат или с криками «Аллах Акбар!» закладывают самодельные взрывные устройства в транспортные средства западных войск.

По официальным подсчетам, весной 2016 года 800 женщин – сексуальных пленниц «Исламского государства» должны были быть уже освобождены, а 3400 человек, женщины и дети, все еще находились в руках самой смертоносной террористической группировки последних десятилетий.

Места, где их держали в заточении, отражают весь размах контролируемых Даишем территорий: от сирийской Ракки до Аль-Баяджа в иракской провинции Ниневии, столица которой – тот самый Мосул; от территорий ИГ в районе освобожденного Синджара, в районе Хуррии около Киркука, до Урфы (Шанлыурфы) на турецкой земле.

Вся эта информация поразила меня настолько, что я потребовала объяснений. Сексуальные рабыни, захваченные террористами против воли, содержатся под стражей в Турции? Да, отвечали мне. Согласно свидетельствам освобожденных девушек, другие были перевезены в Катар и Саудовскую Аравию. Семьи освобожденных рабынь обычно едут в Турцию и пытаются выйти на связь с организациями-посредниками, чтобы добиться освобождения остальных. Их отпускают сразу по получении выкупа.

Урфа, или Шанлыурфа, располагается в Восточной Анатолии. Кроме преобладающего курдского населения, там также есть туркмены и арабы. Когда-то в этом месте, на границе между Турцией, Сирией, и Ираком, находилась древнеримская Эдесса. «Конец всех странствий» – так охарактеризовала ее путешественница путешественниц Фрея Старк в своей великой оде истории границ Римской империи на востоке, отмеченных течением реки Евфрат.

Рассказ об истории Урфы мог бы состоять из перечисления завоеваний, происходивших с ней вплоть до наших дней. Она была лакомым кусочком для разных цивилизаций и империй. Эбла, Аккадская и Шумерская цивилизации, Вавилон, Хеттское и Хурритское царства, Армянское царство, Ассирия, Халдейское и Мидийское царства, Персия, Македония Александра Великого, империя Селевкидов, арамен, Древний Рим, Сасаниды, Византия, крестоносцы… Знаменитая своими церквями, школами и монастырями во времена империи Константинополя, сейчас Эдесса превратилась в территорию незаконной торговли «Исламского государства» с Турцией, возглавляемой новым султаном Эрдоганом.

В Эдессе зарождались смелые идеи, она стала колыбелью множества ересей, например пантеизма епископа Павла Самосатского, друга царицы Пальмиры Зенобии, уроженца Эдессы, который в III веке нашей эры уверовал в то, что равен Иисусу Христу. 200 лет спустя его идеи все еще оказывали влияние на несториан на всей территории от пустыни до Черного моря, переходя к сарацинским эмирам Тарса и Каппадокин. Павликане Армении как бы зависли на середине пути между христианством и зороастризмом и постепенно идеологически перешли от веры к географическим притязаниям. Подобный же процесс две тысячи лет спустя создает другие, также малопонятные религиозные гибриды.

«Дуализм Месопотамии, эллинизм Сирии, семитский монотеизм, словно монеты, чеканились среди этих свирепых народов пустыни, где проходили торговые пути между Востоком и Западом», – говорит об этом Фрея Старк.

После того как Римская империя частично развалилась, писала путешественница, рынок империи Селевкидов занял территорию от степей Евразии, Каспийского моря, Черного моря, России, Украины, Молдавии, Казахстана до Крыма, Скифии, Сарматии, Парфии; объединяя весь классический Древний мир. Парфяне стали первыми, кто развил речную экономику, чтобы обеспечить своих жителей пропитанием и сделать возможным мирное сосуществование.

Так было до тех пор, пока не пришли Сасаниды, которые, в отличие от парфян, позаимствовали у римлян стратегию, применявшуюся ими веками: заполняли брешь в государственной казне, обирая другие народы. Так что можно с уверенностью сказать – мало что изменилось.

Когда империя Сасанидов пала, завоевавшие их арабы укрепили в провинциях систему караванов. В течение какого-то времени они проходили, не испытывая никакого сопротивления, по землям, ведущим из Дамаска в Хорасан. Чек, подписанный на Оксусе, без проблем мог быть обналичен в Тигре или Евфрате, как это было еще в эллинистическую эпоху.

После первых халифов, на смену которым пришла династия аббасидов, целью торговых караванов стал новый город – тот самый Багдад «Тысячи и одной ночи».

Фрея Старк своими глазами убедилась, что единственный путь из бесчисленного количества проложенных Аббасидами, который все еще функционировал, – это путь между Багдадом и Мосулом. Частично его уже занесли пески пустыни. Селевкидские караван-сараи, на смену которым пришли Аббасиды, все еще отмечали путь между Стамбулом и Месопотамией.

Византия пришла на смену Греции. Император Маврикий, выходец из Каппадокии, стал первым греческим императором. Торговля и дипломатия стали почитаться в Константинополе, как никогда не почитались в Риме. Золотой запас империи стал резервной валютой мировой торговли на несколько веков вперед, и греческие архитекторы, художники, государственные деятели, бухгалтеры вмешивались в управление не только своей собственной империи, но также и империи первых халифов. До VIII века сирийские торговые документы согласовывались на греческом языке.

Трагедией Византии, полагает Старк, стал глубокий финансовый кризис. Венеция и Генуя монополизировали морскую торговлю. «Грузовики идут по тем же маршрутам, что прежде караваны, и торговля проходит по всему миру с Востока на Запад и наоборот. Выбор политики продолжает быть дискуссионным, и это крайне важный выбор: между закрытой, вертикальной линией защиты и нападения и горизонтальной линией, открытой для торговли и всего, что ей сопутствует». Стены против мостов – вот она, метафора истории человечества.

«Рим, как та старая птица Феникс, никогда не умирал. Он все еще процветает на западе и севере, и на востоке он возродился из пепла. После набегов Алариха или вандалов, которые разграбили брошенные на произвол судьбы руины, он временно жил в хаосе, пока восточные земли империи приходили в упадок, чтобы вновь воскреснуть.

У антагонистов Рима продолговатые тени. Антиох, который скачет в ночи верхом с несчастного поля Магнезии; Клеопатра под парусами пурпурного цвета, проплывающая на юг; непобедимый призрак Митридата; Пальмира, возвышающаяся, словно свежий цветок, в пустыне, и парфянские всадники, под копытами которых вздымаются клубы пыли. Собственные дети Рима также были там – Сулла, Помпей, Лукулл, завернутый в свою накидку Красс, Цезарь со взглядом сокола, светлая аура Августа – молодые императоры, одержимые властью и непрекращающейся войной с иллирийцами, бесконечно боящиеся забвения».

Вопрос «быть или не быть» Римской цивилизации был в этих границах столь же актуальным, как существование европейской цивилизации до Первой мировой войны на балканских рубежах.

15 августа 2014 года, когда войска «Исламского государства» заняли Синджар, район в пограничном треугольнике Эдессы, его жителям объявили, что они обязаны покинуть эту территорию. Полтора года спустя, уже там, на месте, мне рассказали, что она богата запасами нефти.

Что ж, она станет превосходной разменной монетой, если придет время сесть за стол переговоров. Да и дом уже свободен от жильцов.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.