Нулевой бог

Нулевой бог

Когда встает вопрос о национальной идентичности и смысле жизни, рядом всегда как-то невзначай вырисовывается бог. Истоков религии мы уже касались в первой части книги, когда рассуждали о человеческой животности. А вот о дальнейшей эволюции религии немного поговорим здесь.

Современные простые американцы очень похожи на древних римлян своей набожностью. Только боги у них разные. Боги древних римлян — это слегка модернизированные племенные боги дикарей каменного века. Вот Марк Аврелий макает копье в чашу с кровью быка и метает в сторону врага — типичный жест каменного века. Доисторическая Африка… А вот в честь совершеннолетия у римского юноши отрезают клок волос — отголосок племенного обряда инициации, посвящения в мужчины.

Социальный прогресс всегда идет на шаг впереди религии. Или, что то же самое, религия всегда на шаг отстает от прогресса. То есть является фактором, тормозящим социальную эволюцию. Смотришь на религию древних римлян, видишь тут и там отголоски древнейших обычаев и верований и поражаешься — как могут столь цивилизованные люди, строящие великолепные акведуки, мосты, управляющие странами, верить во всю эту чушь?

Они и не верили. Развитое общество вообще очень критично относится к сказкам. Здесь я имею в виду не все общество, разумеется, а его наиболее образованную часть — элиту. Потому что абсолютное крестьянско-пролетарское большинство Рима было крайне религиозным. Крестьяне по складу характера и образу жизни вообще склонны к суевериям. Тенденция тут простая — чем выше образование, тем меньше человек склонен верить в сказки и больше в себя, в науку…

Поначалу римляне вообще богов не имели, а верили в духов — воды, огня, воздуха, стыда, пахоты, румянца и пр. Римские боги-духи обитали везде — в земле, в траве, в источнике воды, в реке, в сарае. У каждого человека был свой дух-покровитель — гений. Все имело свое мистическое значение в этом сакральном мире — бледность ребенка, его первый крик, писк мыши. Любимая Дугиным сакральность была разлита повсюду. Бог был размазан по всей природе ровным слоем исчезающей тонкости и по сути представлял собой просто природу плюс суеверия, то есть ошибочные алгоритмы воздействия на эту природу.

Потом начался процесс конденсации духов. Люди начали представлять себе богов в виде конкретных дядек и теток — шел нормальный, характерный для взрослеющего дикарского сознания этап очеловечивания богов. Боги росли вместе с людьми. Так сложился громадный пантеон, в котором за каждое конкретное направление или действие отвечал конкретный божок. Богиня Партула отвечает за родовые боли. Бог Ватикан отвечает за первый крик младенца. Бог Диспитер показывает младенцу первый свет. Богиня Румина учит младенца сосать грудь… И такое столпотворение — в любой сфере. Богиня Пателана помогает пшеничному колосу развернуться. Панда — богиня уже раскрывшихся колосьев. Бог Лактан отвечает за молочные колосья… В общем, многочисленные мелкие боги, как мухи, суетились вокруг римлян.

(Позже, когда христианство модернизировало под себя прежний идеологический фундамент, один бог резко выделился, а все остальные превратились в разнокалиберных святых, отвечающих, как и в язычестве, каждый за свой фронт работ — кто-то беременным помогает, кто-то строителям, кто-то купцам покровительствует… А дух-гений превратился в ангела-хранителя.)

Ввиду такой многочисленности богов буквально все действия древних носили религиозно-мистический характер, потому что куда ни плюнь, обязательно попадешь в какого-нибудь божка. По каждому пустяку нужно было консультироваться со жрецом, как сейчас с юристом. Любое действие, вплоть до огораживания участка забором носило характер религиозного обряда. Любопытно, что один из кланов римских жрецов назывался понтификами, то есть буквально мостостроителями. Когда-то эти люди должны были наблюдать за постройкой моста через Тибр. Постройка моста — дело важное, а значит, священное, тут без жрецов никак не обойтись… В дальнейшем, когда римляне повзрослели и стали строить мосты сами, без помощи высших сил, понтифики начали отвечать за общий надзор за богослужениями в Риме, составляли календарь… Функции изменились, название осталось.

Перед каждой битвой непременно должны были осуществляться гадания на курах. Специальный дармоед (жрец) выпускал из клеток священных кур и если те начинали клевать зерно, объяснял, что это означает, будто боги милостивы к римлянам и сулят им победу. А если куры зерно не клюют — дурной знак боги подают. Маразм, да?.. Не только нам, но и цивилизованной элите римлян было ясно, что курогадания — маразм вопиющий. Но серая солдатская масса — вчерашние крестьяне — были очень набожны, очень суеверны… И иногда возникали конфликты.

Первая Пуническая война. Римский полководец Клавдий Пульхр собрался дать морской бой противнику. Условия для римлян благоприятные — надо нападать! Нельзя? Почему? Ах да, невозможно начинать сражения без курогадания… Ну так выпускай быстрее своих кур, жрец! Авгур выпускает из клетки кур, а те не клюют зерно. Ах, твари!

— Не хотят жрать, так пускай напьются! — рявкает Клавдий и велит выкинуть поганых кур за борт. После чего начинает сражение. Но все римские воины видели, что куры зерно клевать не стали. Значит, боги отвернутся от римлян, и тогда чего ж зря кровь проливать?.. С таким настроем римляне бой, конечно, проиграли. Если мне память не изменяет, это было первое и последнее крупное поражение римлян в морском бою.

Другой пример столкновения цивилизованного подхода и страха серой солдатской массы. Вторая Пуническая. Консул Гай Фламиний, хмурясь, смотрит, как священнодействует политработник, выпуская курей из клетушки. Чего-то опять у кур нет аппетита. «Давай на завтра бой перенесем, — советует авгур полководцу. — Я их сегодня не покормлю, завтра за милую душу клевать будут».

— Охренеть! — восклицает полководец, — Будем теперь воевать в зависимости от куриного аппетита!

И приказывает расстроенным солдатам идти в бой. Который через три часа проигрывает и погибает.

Но не всегда кончалось так печально. В 223 году до нашей эры два консула выступили с войском против галлов. Но римским жрецам снова что-то не понравилось, и, посовещавшись, они передумали — решили, что прошедшие выборы консулов были недействительны, потому как сопровождались дурными предзнаменованиями. Вслед ушедшим на войну консулам летит гонец с приказом — вернуться и сложить с себя полномочия для перевыборов. Консулы — люди интеллигентные, в богов не верят, в приметы тем более. Но формальность соблюли — зная содержание приказа, просто не стали раскрывать послание до окончания битвы, разбили врага и вернулись с добычей в Рим. Так там их чуть триумфа не лишили за такое самоуправство! Как можно пренебречь указаниями гаруспиков! Это просто аморально!

Греки, народ более культурный, смеялись над суеверностью и религиозностью римлян, также как сейчас европейцы посмеиваются над религиозными американцами. А позднее, уже и сами окультуренные Ренессансом, римляне изрядно поохладели к своему «мультфильмовскому» пантеону. В римской элите уже к Третьей Пунической сложилось мнение, что их мудрые предки специально придумали религию, чтобы держать народ в узде, а умному и благородному человеку религия ни к чему.

Вот, скажем, отрывок из личного письма благородного патриция Кассия своему другу Луцию: «Пишу тебе из Рима, где я только что присутствовал на играх, которые император Домициан давал в Колизее… Новости, которые здесь у всех на слуху, удручающи: авгуры предсказали императору неприятные события… Скажу тебе, однако, что я ничуть не верю в эти предсказания. Я полагаю, что, как сказал Лукреций, человека надо вырвать из его суеверий. Ну серьезно ли, чтобы государство принимало свои решения с оглядкой на аппетит священных кур? Цицерон поставил уже под сомнение это обстоятельство… Знаю, мой скептицизм придется тебе не по нраву. Но действительно ли ты веришь, что «Святая весна», декрет, который принял сенат в начале Второй Пунической войны, может повлиять на исход битвы? Умерщвление всех животных, родившихся весной, не помешало Ганнибалу разгромить нас при Требии, у Тразименского озера и при Каннах».

Друг Сципиона, увлекающийся астрономией, успокаивал солдат, потрясенных солнечным затмением, и говорил, что никакие боги и дурные знамения тут не при чем, дело здесь только в природном и периодическом явлении. Убедил… Грамотность убивает религиозные суеверия.

Сципион же полагал, что для благородного человека само сознание того, что он поступил благородно, является лучшей наградой для совершения гуманных поступков. И никакие божьи награды и божьи кары приличному человеку не нужны.

В общем, пантеон сварливых, мстительных, склочных, напоминающих соседей на коммунальной кухне римских богов казался смешным просвещенным людям еще до нашей эры. Нужно было что-то более абстрактное и менее глупое. И оно пришло. И аккурат впору пришлось…

Возможно, когда-нибудь и христианство будет казаться смешным. Собственно, многим уже давно кажется — как-никак две тыщи лет этой сказке, пора кончаться! Просвещенная Европа начала смеяться над христианством и отказываться от него еще в XVIII веке. Острый глаз исследователя отмечает в христианстве и древнейшие следы каннибализма («Ешь мое тело, пей мою кровь» — символически предлагает Господь, подсовывая верующим мучные изделия и вино), и заимствованные из более древних культов мифы о непорочном зачатии (по легенде, кстати, отцом Ромула и Рема был бог Марс, который непорочно, но весьма конкретно оплодотворил их мать, также, как позже Саваоф оприходовал деву Марию). А этот ужасный обычай приносить в жертву гостю собственного сына, который сквозит через все христианство!..

— Нельзя понять ни Коран, ни Библию, не будучи знакомым с этим кошмарным обычаем Востока, — рассказывал мне как-то в парке на скамеечке профессор Назаретян, занимающийся проблемами социальной эволюции. — В ереванской картинной галерее висит картина, которая изображает исторический эпизод: армянская танцовщица танцует перед Тиграном Великим, держа в руках отрезанную голову своего сына. Это был очень широко распространенный обычай на Востоке — в честь дорогого гостя принести в жертву старшего сына. Голову ему отрезать… И Коран, и Библия буквально пронизаны этим обычаем. Помните, знаменитый эпизод, когда Авраам приносит в жертву Богу сына… И подобное не только в Ветхом завете! Вся интрига Нового завета замешана на этом варварском обычае: «И так возлюбил Бог людей, что принес в жертву им своего сына». Причем этот обычай существовал на Востоке аж до конца XX века! Мне рассказывал мой коллега, старый профессор… Это случилось в конце 1940-х годов. Ему тогда было 12 лет, и он путешествовал вместе со своим отцом по Ирану. Советская власть тогда возбуждала курдов к национально-освободительной борьбе, отец профессора — партийный чиновник — именно этим и занимался. Приезжают они в горное курдское племя. И вождь племени говорит: в честь дорогого русского гостя я решил принести в жертву своего старшего сына!.. К счастью, нашему партийцу удалось уболтать вождя не резать голову своему сыну под предлогом, что, мол, «он нам еще понадобится для борьбы». Мой знакомый вспоминал, как он, 12-летний мальчик, страшно тогда перепугался, он подумал, что сейчас состоится «обмен любезностями»: вождь отрежет голову своему сыну, а его отцу придется убить его.

…Наполеон однажды сказал: «Александр Македонский завоевал полмира, после чего объявил себя живым Богом. И все, поверив, воздавали ему почести, как Богу! Я тоже завоевал полмира. Но если я завтра объявлю себя Богом, меня поднимет на смех любая торговка рыбой на базаре».

Размывающее влияние всеобщего образования и технического прогресса на религию было замечено мыслителями уже давно. Еще Блаженный Августин говорил про ученых, что «эти упрямые начетчики и педанты не успокоятся, пока не изгонят Творца из всего нашего мироздания». Со времен эпохи Просвещения десакрализация быта и жизни пошла уже полным ходом — чем больше становилось паровозов и прочих чудес техники, тем меньше места оставалось для Бога.

Сегодня эта тенденция порой прослеживается даже в богобоязненной Америке. «За последние 30 лет, — отмечает американский мыслитель Фарид Закария, — в религиозной жизни США произошли самые глубокие изменения со времен XVII века».

Суть этих кардинальных изменений состоит в том, что если раньше церковь была пастырем для прихожан, то теперь прихожане стали пастырем для церкви — церковь столь чутко и нервно прислушивается к малейшим капризам и желаниям потребителя культовых услуг, что практически позабыла про догматы. Сейчас во многих американских церквях даже само упоминание ада, равно как и критика греховности прихожан, считаются недопустимыми. Зачем расстраивать клиента? Посетителя церкви только хвалят, утешают и успокаивают. И уж, конечно, в современной политкорректной Америке ни одному священнику даже в голову не придет напомнить прихожанам, что в Библии Господь велел наказывать гомосексуалистов смертной казнью.

В маленьких городках, составляющих ядро Америки, церковь давно уже перестала быть идеологическим маяком, а превратилась в клуб, где собираются, чтобы пообщаться, где проводятся танцевальные вечеринки, конкурсы, заключаются браки. От религии осталась одна внешняя шелуха, оболочка. А внутри — доллары, стиральные машины, виагра и прочие дары Цивилизации.

Самым ярким примером этой потребительской тенденции может послужить судьба проповедника Билли Грэхэма. В начале своей карьеры он придерживался жестких фундаменталистских взглядов, без устали осуждал греховность современной жизни и пророчил отступникам от веры кары небесные (катоновские вопли!). Но потом течение религиозного бизнеса и современные технологии внесли в мировоззрение пастора определенные коррективы — чем больше он выступал по радио и телевидению, тем меньше было в его словах жесткости, определенности. Из обличителя Грэхэм превратился во всепрощенца. Пастор прекрасно понял, что продается, а что остается лежать на полках невостребованным: «Люди любят, когда их хвалят и не покупают ругань в свой адрес. Когда-то, во времена религиозной монополии, церковь могла предлагать любой товар — он был единственным. А сейчас конкуренция так обострилась, что малейший дискомфорт может заставить клиента отвернуться от нашей лавки. Это же чистая психология…» Вот в чем прелесть общества потребления!..

Массовые информационные технологии (радио, ТВ, Интернет, исповеди по телефону) настолько разбаловали прихожан, настолько редуцировали религиозные проповеди, что фактически свели последние к обычным телешоу. Христианские звукозаписывающие компании выпускают компакт-диски с записями «христианской музыки» всех направлений — хард-рок, тяжелый металл, джаз, гранж, фанк, попса, хип-хоп, рэп…

Евангелистские проповедники-пятидесятники, быстро набирающие сейчас религиозные очки в США, вообще свели веру к идее чистого наслаждения. «Христианство должно приносить радость и удовольствие, — заявил один из идеологов движения Джим Баккер. — Спасти свою душу совсем не сложно».

Именно братья Баккеры построили в Америке первый религиозный парк развлечений («христианский Диснейленд»), в котором есть отель на 500 номеров, аквапарк, молл (торговый центр) и постоянно действующее высокотехнологическое представление на тему страстей Господних.

Но и это все уже мало помогает. Сейчас в Америке ширится движение «духоискателеи». Эти вообще полагают, что религия — дело приватное, частное, интимное. И, стало быть, здесь неприменимы никакие требования и приказания. А значит, и духовные наставники — священники — не нужны. Принцип духоискателеи прост: каждый сам себе священник!..

Главным итогом этой демократической коммерциализации (или коммерческой демократизации) духовной жизни является то, что философ Хантер называет «потерей обязывающего послания», то есть упадок всех религиозных авторитетов в жизни западного человека. И в Америке, и в Европе люди, все еще по инерции полагающие себя верующими, де-факто уже давно живут как стихийные атеисты. И Бог для них — не более чем привычные и давно не замечаемые картины на стене…

Здесь я не могу не вспомнить про Россию, потому что читатель уже вспомнил про нее без меня: «А у нас-то религиозное возрождение на фоне экономического подъема!» Нет, читатель, это не возрождение. Это колебание в противофазе — просто распрямилась сжатая когда-то большевиками пружина. Пружине еще помогает нынешняя российская власть, по глупости взявшая курс на поддержку «титульной религии». Таким образом Кремль, наверное, старается сохранить подувядшую карфагенскую идентичность, вместо того чтобы взять на вооружение прекрасно работающую западную модель или хотя бы не мешать ее неизбежному наступлению. Однако общемировые тенденции неизбежно сработают и в России. В конце концов, выбор у нас небольшой — либо мы будем бедные и очень религиозные, либо станем жить, как на Западе — богато и атеистично…

Западные социологи давно заметили корреляцию между экономическим развитием страны и степенью ее религиозности. График, на оси абсцисс которого отложен индекс экономического развития страны, а на оси ординат количество людей, признающих важность религии в жизни общества, представляет собой наклонную прямую линию: чем богаче страна, тем меньше в ней верующих. Но на этом замечательном графике есть только одна точка, лежащая вне общей линии — Америка.

Если бы Америка подчинялась общей зависимости, количество признающих важность религии в ней было бы равно всего 5 %. А оно составляет аж 51 % граждан! Простые американцы, в отличие от европейцев, никак не желают расставаться со своей примитивной религиозностью. Голливудские фильмы — зеркало коллективного бессознательного Америки — прекрасно иллюстрируют, насколько детскими являются представления простых американцев о рае, аде, Боге… Элита же Америки в большой степени безбожна, но вслух этого не декларирует, также как безбожная римская элита не демонстрировала народу своего свободомыслия. Напротив, обе элиты постоянно козыряют религиозными словоформами перед плебсом, поскольку американский плебс атеизма не одобряет даже больше, чем не одобряет гомосексуализм и социализм.

Почему же Америка представляет собой такое странное исключение из цивилизованного правила? Ну да, когда-то протестантизм, под знаменем которого в боях ковалась история Америки, законсервировался вдали от исторической родины. Ну да, в Америку больше, чем в Европу, прибывает нецивилизованных варваров, по своей серости и бедности являющихся носителями религиозного сознания, в коем просто одна разновидность христианской религии меняется на другую, местного розлива. Но есть и еще одна тонкость…

Мы уже имели возможность убедиться, что американский протестантизм — совсем не то, что европейское или мексиканское христианство. Американская религия вовсе не заставляет человека «думать о душе» и служить Богу. Вернее, в ее понимании хорошее служение Богу — это хорошая работа и, соответственно, зарабатывание денег. Деньги — просто показатель и мера твоего трудолюбия и богослужения. Чем больше заработал — чем лучше послужил, тем довольнее твой Бог. Чем этот американский Бог отличается от золотого тельца, я не очень понимаю. Разве что своим христианским генезисом.

«Религия в Америке, — пишет один американский исследователь, — способствовала созданию своеобразной, исключительно американской веры. Здесь либеральное протестантство и политический либерализм, демократические религия и политика, американское и европейское христианство смешались друг с другом… и образовали удивительный конгломерат…»

«Если кратко, — резюмирует Самюэль Хантингтон отношения американцев с их Богом, — американское кредо представляет собой протестантизм без Бога, светское кредо страны с церковной душой».

Другими словами, американская вера — это просто вера в деньги и справедливое устройство мира. Бог американцев непритязателен и никаких особых подвигов от подопечных не требует, а требует он лишь того, что и без него необходимо динамичной экономике — работать и потреблять.

Кстати, любопытный момент. В Америке, как мы уже отметили, засилье варваров — черные тучи клубятся по южным штатам вдоль границы Цивилизации. Но и обратное верно — светлые облачка начинают кучковаться внутри темного варварского мира — в Южной Америке невероятными темпами растет число протестантов.

Черные тучи «нас злобно гнетут». Золотые облака — внушают надежду…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.