Археозавры

Археозавры

Сейчас все элитные граждане, размышляющие о путях развития цивилизации, хором говорят об идентичности. Самая модная тема! Давайте не отставать от моды. Итак, идентичность, поиск народами и отдельными личностями смысла жизни…

Про смысл жизни, читатель, я много с кем говорил. И с Дугиным, и с Черным, и даже с главным каббалистом мира Михаэлем Лайтманом, который наряду с далай-ламой входит в какой-то там Совет мудрецов мира (понятия не имею, что за контора). И вот что заметил… Все граждане, защищающие коллективизм, традиционную мораль, братство народов, ищущие Третий путь, нападающие на современную цивилизацию за ее бездуховность, мечтающие жить в единстве с природой, пораженные вирусом экологизма… все они без исключения — катоны, то есть пасторальщики. Попросту — деревенщики. А значит, предлагаемый ими путь есть движение назад, в цивилизационный тупик, в бедность, имманентно присущую Деревне.

Каббалист Лайтман, развернувший сейчас по всему миру и разворачивающий в России сеть каббалистических школ, читающий лекции в самых престижных университетах мира, сам, кстати, бывший советский ученый, полагает, что каббала настолько усовершенствует человеческое сознание, то есть сделает людей настолько сознательными, что они начнут всем делиться друг с другом. Даже зарплатой. А нефтяные страны будут делиться нефтью с теми, где нефти нет. Социалист, однако…

Господин Черный, не будучи каббалистом, ищет тех же ценностей. Ему, как Гитлеру, милы пасторальные пейзажи — в лубочных пейзанках и пейзанах с дудочками фашисты и прочие идеалисты всегда ищут спасения от городской многоплановости и многозначности. Просто братья Гракхи какие-то …

— Развитие цивилизации неизбежно пойдет по наклонной, затухающей кривой. Потому что это неустойчивый процесс! — вещал мне Черный, задумчиво вертя в руках ручку. — Устойчивой эта система может быть только в одном случае.

— В каком же? — заинтересовался я, душой болеющий за цивилизацию.

— Если вы введете в формулу внешнее управление! Возьмите любой математический оператор — ну, например, оператор математических колебаний: «ку с двумя точками плюс два эн ку с точкой плюс омега квадрат ку равняется эф эн тэ». В результате вы получите затухание. Как только амплитуда вашего процесса ушла ниже уровня шумов — все, конец цивилизации. Для того, чтобы получить решение, которое тянется по оси абсцисс бесконечно долго, в формулу нужно ввести правую часть — управление. У нас в теормехе это называется вынуждающая сила. У академика Моисеева — управляющая сила.

— Та-а-ак, Пантелеймонович Григорий, — нервно забарабанил я пальцами по столешнице. — Чувствую, что-то здесь коммунизмом запахло. И навозом деревенским. Внешнее управление какое-то… Очень подозрительно. Я был прав, конечно…

— Мне кажется, общество, в котором есть деньги, неизбежно деградирует, — печально признался Черный. — В свое время Саллюстий Крисп предлагал Юлию Цезарю избавиться от денег, чтобы решить все проблемы Рима.

— Признаюсь, этот факт ускользнул от моего внимания. Но он только подтверждает, что Рим докатился до социалистических идей, к которым остальное человечество подошло только к XX веку. Очень развитая была цивилизация, всеми взрослыми болезнями переболела… А ведь деньги — самое гениальное изобретение человечества! Универсальный оценочный инструмент! Деньги создали цивилизацию. Создали ее через алчность и жадность человеческую, а также через трусость, то есть нежелание за деньги гибнуть в грабительских походах — лучше уж покорячиться, поработать — это, конечно, не так увлекательно, как война, это не греет сердце боевым единством с товарищами, и даже, напротив, разобщает с соседями, но зато позволяет жить спокойно и сытно. Из трусости, алчности и любопытства выросла цивилизация. Она породила города и дала горожанам свободное время. А из свободного времени выросли паразиты и ученые, садисты и гуманисты…

— А вот когда-то люди жили в нормальных условиях, в деревне… Вот тебе, пожалуйста, и дерьмо всплыло…

— Григорий Пантелеймонович! Я слышать уже не могу про эту Деревню! А ваша жизнь без денег — еще тошнее. Скажите мне, а зачем тогда работать, если денег нет? За трудодни? И откуда известно, сколько чего производить на ваших государственных фабриках?

— Просто планировать все до последней спички. А работать придется, чтобы есть. Кто не работает — тот не ест. Вы скажете, что все подсчитать невозможно. Первую пятилетку считали на счетах! И справились. Значит, возможно все учесть.

— Нет, невозможно. Откуда вы знаете, сколько кому нужно презервативов, сигарет, котлет…

— Это несложно. Человеку надо 3500 калорий в день. Некоторое количество одежды… Нет, если, конечно, сегодня он захочет на Гавайи, завтра сменить модель мобильного телефона, а послезавтра «Мерседес» в 200 лошадиных сил, мы ему этого не позволим.

— Вот это вот и есть тоталитаризм, Григорий Пантелеймонович, когда одни за других решают, что можно людям позволить, а что нельзя.

— А разве сейчас все могут позволить себе поехать на Гавайи?

— Нет. Но зато есть стимул работать. Не просто за баланду, как в вашем идиллическом первобытном деревенском концлагере, а чтобы заработать на поездку в Египет. На автомобиль с климат-контролем. На личный бассейн.

— Раньше первобытные люди столетиями, поколениями поддерживали горящий в пещере костер. И были счастливы. И не нужны им были Гавайи.

— Откуда вы знаете про их счастье?.. Эти блохастые, наполненные глистами и покрытые коростой дикари, средняя продолжительность жизни которых была всего 18 лет, сказали бы, что вы в своей квартире счастливы. Вы живете, как бог: открыл кран — вода течет. За дровами ходить не надо. Свет одним движением пальца зажигается. Чудо-ящик картинки показывает, истории рассказывает. Ради такой божественной жизни человечество гробилось в пещерах и деревенских хатах тысячи лет. Ваша неблагодарность просто поразительна!.. Но самое главное, вы, при ваших воззрениях, сами-то не уходите в лес. Идите, папуасничаите! Можете еще дальше назад отступить — полезайте на дерево и прыгайте с ветки на ветку. А в это время весь мир будет летать на самолетах на пальмовые пляжи.

— А вы посчитайте, какой процент людей пользуется этими самолетами.

— Очень большой! Заслуга Современности — в создании среднего класса, то есть такого большинства общества, которое может пользоваться всеми благами цивилизации. Обратите внимание, человечество даже отказалось от сверхзвуковых самолетов. Потому что это был элитный и очень дорогой транспорт. Авиапроизводители сделали упор на массовость — аэробусы. Рекордно огромные, рекордно толстые самолеты почти на тысячу пассажиров. И в культуре происходит то же самое — ориентация на массовость — масс-культ. Потому что теперь и обычные люди могут платить. Все для блага человека без указания фамилии этого человека. Как говорится, чего же боле?..

— Зачем самолеты? — устало машет рукой Черный. — В деревне человек до работы добирался за три минуты.

Бесполезный разговор. Но я, тем не менее, его продолжаю: все-таки за Черным математика стоит, а не каббала какая-нибудь…

— Вы любитель внешнего управления, Григорий Пантелеймонович. Пожалуйста, даю… Вариант № 1. Внешнее управление с помощью сети супер-пупер-компьютеров черт-знает-какого поколения, которое появится лет через 50-100.

— А куда же люди денутся?

— Будут вести с компьютерами симбиотическое существование. Как раньше вели симбиотическое существование с лошадью и коровой.

— Такое возможно, — после короткого раздумья принужден был согласиться Черный.

— Вариант № 2. Сама по себе социальная система современности совершенно не похожа на древнюю. Почему тогда не предположить следующий виток усложнения системы — за счет дальнейшей функциональной специализации. Сейчас в мире тысячи разных профессий, мириады связей между людьми. Сегодняшний социальный организм по сравнению с древним — все равно что кошка по сравнению с медузой.

…Далее со стороны оппонента начинаются всякого рода экологические алармизмы. Все деревенщики пугают нас загрязнением среды, хотя известно, что их любимая деревенская цивилизация убивает окружающую среду не хуже городской. Но при этом, что обидно, с гораздо меньшим КПД, то есть позволяя жить на порядки меньшему числу населения… После жалоб на дурную экологию, как правило, идут скуления о том, что нефть вот-вот исчезнет, почвы разъедает эрозия, вода кончается… В общем, «плакала Саша, как лес вырубали…» Взяли бы эти пасторальщики лучше карту да посмотрели на Сахару — великое дело рук человеческих. А ведь тогда никаких заводов, фабрик и самолетов не было… Поэтому все эти экологические вопли катона я безжалостно прервал:

— Вряд ли вы прельстите планету безденежьем и уравниловкой, Григорий Пантелеймонович.

— Да, наверное. Но тогда человечество рано или поздно вымрет, потому что бесконечно наращивать сложность системы невозможно.

— Отчего же, друг мой?

— Просто потому, что любая система состоит из элементов с ограниченной пропускной способностью. В том числе и общество — оно состоит из людей. И человек — из клеток. Предел нашей конструкции заложен в генах. Есть 46 хромосом и больше некоего теоретического максимума из этого набора не выжать…

«Вообще говоря, в мире есть всего три вида основных элементарных частиц — электрон, позитрон и нейтрон. Всего три! Казалось бы, при такой скудности материала какое разнообразие тут можно получить? Оглянитесь вокруг — вон какое!..» — к сожалению, во время разговора с Черным этот аргумент не пришел мне в голову. Зато пришел другой, ничуть не хуже…

— А вы, Григорий Пантелеймонович, возьмите 8000 хромосом, и тогда конструкция усложнится на порядки. Человечество ведь может преобразовывать не только окружающий мир, но и себя! Генная инженерия не зря придумана. Она еще скажет свое веское слово в усложнении социальной структуры.

— Не дай Бог!!! — всплеснул руками Черный. — Зачем такое сверхсущество? Чем вам не нравится тихая крестьянская жизнь?

— Да, знаете, ничем не нравится. Не люблю ходить с ведрами по воду и в сортир на морозе…

У другого модного деревенщика, Дугина, тоже есть рецепт спасения человечества — религиозный. Видите, сколько в наше время катонов всяких развелось — на любой вкус!.. У каждого свой рецепт. Если помните, разговор наш начался с того, что господин Дугин утверждал, будто набитый по ноздри сакральностью дикарь с берегов Замбези, живущий на лоне природы, во сто крат счастливее жителя современного города. И жизнь его гораздо наполненнее и осмысленнее. А прервал я разговор просьбой разъяснить мне, серому Просвещенцу, что есть такое «опыт души». И Дугин ответил…

— Опыт души — это когда человек сталкивается с тем, что весомость некоего внутреннего и абсолютно неочевидного измерения в нем начинает проявлять себя со всей очевидностью. Грубо говоря, телесный мир становится все более и более прозрачным, а душевный — все более и более конкретным. А Современный мир не верит в это, он исходит из того, что души не существует. И отсюда начинается сложнейшая диалектика Просвещения. Она имеет строгий ценностный вектор по эвакуации души. Просто когда ученые стали подвергать все физическим измерениям, вычислениям всяким, души никакой не обнаружили. И решили, что души нет.

— А на нет, как говорится, и Страшного суда нет. Послушайте, но раз существование души и Бога принципиально недоказуемо, зачем вообще принимать их к рассмотрению?

— А вообще ничего недоказуемо!.. — вспылил Александр Гельевич. — Я понимаю, что я отстаиваю позиции лагеря, который очень давно проиграл. Но вопрос: а когда Христа распяли, был ли он в выигрыше? Представьте, что вас распинают за то, что вам не очевидно — за веру. Чисто конкретно пробивают ладони гвоздями, чисто конкретно жгут, выкалывают глаза… А вы противопоставляете этому чисто конкретному насилию над собой только факт своей души. Сейчас пришло время Антихриста, который искушает. Модерн — это искушение. Ему трудно сопротивляться.

— А зачем ему сопротивляться?

— Прежде чем Европа пришла к такой ценностной системе — гедонистической, прагматичной и индивидуалистической теории чистого наслаждения, там вырезали сопротивление со стороны консервативных групп. Были войны, революции, расстрелы, гильотины, была Вандея. Весь процесс истории сточки зрения консерватора — это процесс деградации.

— Не завидую я вам, господин Дугин. Ваш взгляд на мир печален. Мой — оптимистичен. С моей либеральной точки зрения, история — это процесс перманентного прогресса. В том числе в области гуманизма и человеческих отношений. Новые технологии порождают новый гуманизм. Зачем вы против нас боретесь? Нам тут хорошо. А ваш мир ужасен, скучен, догматичен, мрачен…

— В этом как раз этика и состоит — в борьбе. Мир Современности направлен на десакрализацию. Можно сказать этому «да», можно сказать «нет». Можно сказать «это здорово», а можно сказать «это чудовищно! это трагично!».

— Не понимаю, что трагичного в удобстве и комфорте?

— Вы считаете, что ничего. А я считаю, что появление людей и цивилизаций, которые возводят принцип удобства в статус ценности, является чудовищным оскорблением человеческого достоинства! Потому что плоть борется с духом. Дьявол с Богом. Как только тело мы возводим на место души, человека — на место Бога, происходит подмена ценностей: высшая ценность встает на место низшей. А потом о высшей ценности вообще забывают.

— А почему вы решили, что человек по сравнению с Богом — низшая ценность? По мне, так наоборот, в конце концов. Я же человек Просвещения, горожанин эпохи пост-Ренессанса и иначе утверждать не могу…

— Потому что это истина Веры, истина Традиции, истина того внутреннего опыта души, который является для меня единственным критерием реальности.

— А для меня ваш опыт, хотя он наверняка очень прикольный, вовсе не является критерием реальности. Тем более единственным. Доказать вы мне ничего не можете, поскольку душа приборами не ловится, как же нам прийти к согласию?

— А я не собираюсь никому ничего доказывать.

— Собираетесь! Иначе зачем вы пишите книжки?

— Для моих единомышленников. Я имею огромное количество сторонников и возглавляю политическую партию, 15 000 человек записались в мою партию. А это уже та степень мобилизации, которая превышает простой уровень одобрения. Это люди, которые говорят прогрессу «нет», говорят «да» корням, своей религиозной идентичности.

— «Узок их круг, страшно далеки они от народа…»

— Узок. Но в Америке, скажем, фундаменталистские протестанты (хотя я не разделяю их взглядов, потому что это чистая ересь) очень влиятельны. У телепроповедников миллионные аудитории.

— Кстати, об Америке… Вы, я знаю, очень настроены против глобализма, наступления американского образа жизни.

— Конечно! Глобализация — это план Антихриста. По мере наступления однополярного мира мы становимся все менее и менее суверенными, в наш быт проникают чужие коды поведения, нормы, представления.

— Ну и что? Не всели равно, каким кодам поведения следовать? Своим национальным или чужим национальным? Расписную рубаху носить или ковбойку… Это все внешняя шелуха. Главное — жить в мире и не сносить друг другу головы. Например, в борьбе за расписную рубаху против ковбойки.

— Вы рассуждаете как отъявленный недоумок! Как ультраобыватель, которых уже не осталось даже среди читателей «Новой газеты»! Это издевательство над читателем! Мы многие века жили на этой земле, наши отцы и деды отстаивали нашу культурную самобытность. Что ж теперь, наплевать на них?

— Мы не отвечаем за их действия. У предков была своя жизнь, у нас своя. Если мой прадед был военным, дед был военным и отец был военным, это еще не значит, что я должен идти в военное училище.

— Я ультраидеолог традиционализма! Я работаю на людей определенного психотипа. Не на таких, как вы.

— Я уже знаю ответ, но хочу услышать его от вас: почему вы носите бороду?

— Потому что с точки зрения православной традиции мужчина без бороды — все равно что без штанов. Я старообрядец, кстати.

— Во времена Петра бороды гражданам насильно сбривали. А вы бы сбрили или пошли на плаху?

— Не стал бы сбривать! Моему предку Савве Дугину отрубили голову за «пашковскую» пропаганду, он распространял так называемые дугинские тетрадки — в пользу установления патриаршества, когда тогдашние гайдар и чубайс вытворяли на Руси свои демократические порядки…

— Так у вас это наследственное!

— Можно сказать и так. У русского народа огромная традиция сопротивления западничеству, своя система мучеников. Эта традиция потом частично перешла в советскую, увидев в ней свое продолжение. Люди шли на смерть и удивительные подвиги…

— Лишь бы не бриться.

— Да! Потому что борода — это символ!

— Господи! Если вам так дорога символика, заведите себе другой символ, более безопасный.

— Ну, здравствуйте! Это же многовековая традиция, как можно!.. В ХIХ веке путем инфильтрации консервативных тенденций нам удалось перемолоть прозападную монархию XVIII века, повернуть вспять колесо истории — вернуть бороды, вернуть осьмиконечный православный крест на церкви.

— Мама дорогая! Вся мировая история — кровавая борьба за покрой штанов!.. У вас сотовый телефон на поясе, дома стиральная машина-автомат… неужели вы пошли бы из-за бороды на плаху?

— А чем я занимаюсь, по-вашему? Вся моя жизнь — плаха. Я сопротивляюсь Западу политически. Я был в 1993 году под огнем, защищая Верховный Совет. Это не плаха, когда тебя расстреливают?.. Русь очень фундаментальна, она с ужасом смотрит на то, что с ней вытворяют сторонники прогресса. По преданиям наших авторитетов рано или поздно придет момент, когда мы вернемся к свои корням…

— Ни хрена он не придет. А к корням мы с вами вместе попадем — когда нас в могилку зароют. Надеюсь, это будет нескоро.

— Уверен, придет момент, когда курс в бездну будет остановлен тысячами дугиных.

— И мы опять отпустим бороды, кушаками подпояшемся и пойдем в лаптях пахать?

— Это, между прочим, большое достоинство — иметь бороду и носить поясок, — мечтательно закатил глаза Дугин. — Верность корням требует силы воли, в этом ничего смешного нет. И пахать — это может оказаться единственным спасением. Вот опять Деревня вылезла во всей своей красе…

— А если обычные люди не захотят принимать вашу систему ценностей, как не захотели принимать угрюмых деревенских ценностей Катона? Они ведь вас не трогают, напротив, либерализм предполагает свободное отправление любых культов любым меньшинством — спокойно собирайтесь в свои секты, кружки, проповедуйте друг другу густопсовую прелесть традиционализма, расчесывайте друг дружке бороды осиновыми гребешками, расписывайте деревянные ложки, вышивайте кушаки — никто вам слова не скажет. Но вы же собираетесь всех затронуть ради спасения «народа», России… Как с этим быть?

— Я говорю не от себя, а от лица традиции, от лица народа… Я — народный философ… Я — революционер консервативный, я считаю, что важно вернуться к истокам. Принципиальное отличие между нами не в том, о чем вы сказали, а в том, что есть истина Веры и ложь безверия, верность истокам и жизнь одним днем, есть честь и верность…

— Если можно, конкретнее. Вопрос: президент Гувер в свое время для поднятия Четвертого Рима — Америки выдвинул лозунг: «Курица в каждой кастрюле и автомобиль в каждом гараже». Это был лозунг, направленный на процветание, который показал нации, куда нужно идти. Указал систему ценностей.

— Вот в этом и вся их философия! На такие унижающие человеческое духовное достоинство призывы могут откликнуться только законченные ублюдки. Если человек поддается на такую манипуляцию, если он за этим готов идти, если это «путь», то это за гранью вырождения.

— Да, но с помощью этого лозунга, проникшего в массы, американцы тяжкой работой подняли страну. Могут ли такие «вещные» штуки, как курица и автомобиль, стать идейными ценностями по Дугину, если с помощью этой идеи (а лозунг — это идея), страна получает экономический рывок, заставляет людей трудиться?

— Если страна получит рывок оттого, что ее некогда столь достойные граждане превратятся в материально озабоченных опустившихся скотов, то это будет ужаснее всего. Экономический рывок должен иметь высшую цель, и тогда он будет действенным и принесет плоды. Есть вещи пострашнее бедности. Это продажа души, утрата идентичности, гибель народного духа, предательство национального и религиозного идеалов. Питаться надо для того, чтобы жить. А жить для чего? Вот с этого вопроса и надо начинать экономический рывок нашей страны.

— «Жить хорошо. А хорошо жить — еще лучше!» — вот наше кредо, философ Дугин. Жизнь дается один раз, и прожить ее надо, как говориться, не отходя от кассы.

Шутки шутками, но какие ящеры еще живут среди нас!.. Ящеру-то что, он навалил кучу и всего делов. А кому-то за ним убирать. Что ж, беру лопату, плюю на ладони…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.